назад сам староста ластился к Марьяне, но потом то ли интерес потерял к ней,
то ли вообще к женскому полу. Теперь больше к вдове захаживали стрельцы,
сопровождавшие губного старосту. Была Марьяна баба хозяйственная и с Варварой
уживалась прекрасно.
Марьяна сидела на бревне и перебирала просо. Низкий потолок нависал над
самой головой, дым от большой печи выходил прямо в маленькое оконце, дощатый
пол не давал промерзнуть зимой, из мебели в избе были только лавки, за
перегородкой кудахтали куры и изредка мычала корова - обычная курная изба,
жилище довольно неуютное, но теплое и русскому человеку привычное.
Варвара вытащила из-за печи корзину и сунула туда сверток с
приготовленными яйцами, брюквой, огурцами и краюхой хлеба.
- Опять по ягоды? - закудахтала Марьяна. - Плохо ты ягоды ищешь, мало
находишь. Надо бы мне тебе показать, как искать. Ягоды растут там, где... Ну,
в общем, долго объяснять. Уметь их собирать надо. А ты не умеешь, поэтому тебе
их лучше не собирать. Сколько ты за ними ходишь. Лучше б по дому что сделала.
А вот я эти ягоды...
- Ох, ладно. Мне нравится по ягоды ходить.
- Все вечерами по лесу шастаешь. Сожрут тебя волки. Да и Ефим беспокоится,
спрашивает - куда это ты все ходишь. А я ему так и сказала, что ты ягоды не
умеешь собирать. Не обижайся, но ты правда ягоды не...
- Я пошла!
Когда Варвара вышла, Марьяна посмотрела ей вслед и покачала головой:
- Эх, опять ягод не соберет. Не умеет... Варвара любила лес, наслаждалась
им, будто пила его, как прохладную воду в жаркий полдень. Она любила бьющую в
глаза зелень листьев, любила бархатную мягкость мха, бездонную голубизну неба.
Ласковое солнце обливало своими лучами ее лицо, придавало силы. Она не боялась
леса, не могла себе представить, что ее может ждать здесь какая-то беда. Не
страшилась ни ям, ни болот, ни лесного зверя. Волков люди отогнали в чащу, но
пару раз она все-таки встречала их. Помнит, пересеклись их взоры, постояли
немного зверь и человек, глядя друг другу в глаза, и разошлись. Учил Варвару
один человек, как со зверьем обращаться. Главное, в мыслях зла не держать, и
даже волчья душа это почувствует. Правда, водится в лесах зверь и пострашнее
волка - это человек.
За спиной ее послышался треск. Она обернулась и увидела, что на поляну, до
которой она дошла, выходит огромный лось. Он уставился на девушку. Та сделала
шаг к нему. Зверь отпрянул, но остался на месте.
- Ну что ты, сохатый, - она улыбнулась и медленно пошла к нему. Лось
неотрывно смотрел на нее, но неожиданно успокоился. Она похлопала его по шее.
- Красивый... Красивый, сохатый.
Варвара не торопилась. А куда спешить? Вот и сосновый бор, дальше идет
бурелом - повалило невиданной силой лес. В эти места обычно никто не
забредает, поскольку пользуются они дурной славой, а тут же под боком и
Мертвые болота. На болотах, говорят, нечистые на свои шабаши собираются, и
оттуда ни за что живым не выберешься. И разбойники, которые в последнее время
кровь всем портят, ходят слухи, там хоронятся. Не иначе с чертом договор
заключили, что тот их не трогает?.. Хотя мальчишка-спаситель на продавшего
чертям душу вовсе не похож.
Пробравшись через гнилые коряги, поросшие поганками, Варвара перепрыгнула
через быстрый ручей и вышла на небольшую поляну, окруженную кустарником и
могучими деревьями. В центре ее - почерневшая полуразвалившаяся избушка,
которая, казалось, стояла здесь от Рождества Христова. На нескольких кольях,
вогнанных в землю, висели глиняные горшки. Воображение тут же подсовывало
мысль, что и не горшки это вовсе, а черепа легкомысленных путников, которых
заманила сюда нечистая сила, чтобы полакомиться человечинкой. И что под
избушкой курьи ноги, и что живет в ней самая настоящая Баба Яга, а может,
какое-нибудь другое чертово отродье, о котором немало порассказали Варваре с
детства и в существовании которой она не сомневалась ни на миг.
Варя толкнула расшатанную, потрескавшуюся дверь и шагнула за порог. Из-под
ног, мяукнув, скакнул и уселся на балке под потолком большой полосатый котяра.
Внутри изба была как изба - печь, лавка, глиняная посуда на полках, вилы и
лопата в углу.
- Есть тут кто? - крикнула Варвара.
Никто не отозвался.
Варвара шагнула к печи, погладила пальцами стоящее на лавке около нее
большое серебряное блюдо с замысловатым орнаментом и незнакомыми письменами -
подобные вещи могли быть только в богатых домах, и им совершенно нечего делать
в таких вот нищих и заброшенных лачугах. Тут Варвара вздрогнула.
Сзади заскрипели ступеньки, и свет в избе померк - это проход заслонила
огромная, широкоплечая фигура. От нее веяло силой и тайной.
- Что тебе, красна девица, надобно в жилище моем?
Голос был низок, груб, и в нем ощущались нотки угрозы. Вряд ли можно ждать
чего хорошего, услышав такой голос.
- Заблудилась я, - жалобно всхлипнула Варя. - Места дурные, знаю их плохо.
Вывел бы ты меня, мил человек, отсюда, дело доброе сделал.
- Если заблудилась, то на веки вечные здесь останешься - не отпустит тебя
лес, закрутит, заморочит. Будешь отныне здесь жить да о человечьем житье-бытье
мне рассказывать. Так и пройдет жизнь твоя, а я потом следующую пигалицу такую
дождусь.
- Ох, страшные вещи говоришь ты, - начала Варя, нахмурившись, но не
выдержала и рассмеялась. - Ох и весело, дед Агафон, с тобой!
- И с тобой, пигалица, тоже.
- Вот поесть тебе принесла.
Она протянула хозяину избы корзину с едой. Он развернул сверток,
поинтересовался содержимым и произнес сухо:
- Для мудреца пища истинная - слово Божье да раздумья об истинах высоких и
важных. Кто плоть свою смирит, лишь тот Слово постигнет.
После этих напыщенных слов он взял брюкву, посолил грубой солью и с
удовольствием съел...
Год назад занесло Варвару по глупости в Мертвые болота, провалилась в
трясину, в мыслях уже с жизнью распрощалась, вот тут и появился огромный, с
развевающейся седой бородой старик. Могучими руками обломил он ветку, к
удивлению Варвариному, попросил у дерева прощения, после этого подал ее
утопающей. С трудом, но вытянул он девушку, едва сам не утопнув, и отвел ее в
эту самую избушку. Там, трясущуюся, продрогшую гостью напоил каким-то отваром,
который сразу успокоил ее и прогнал дрожь. Затем старик погладил Варвару
теплой и на удивление мягкой для лесного жителя ладонью по голове, и девушка
провалилась в черный, без мыслей и сновидений, сон. Проснулась она полностью
здоровой. А потом повадилась ходить сюда.
Откуда взялся здесь Агафон, кем он был раньше и даже что представлял из
себя теперь - об этом Варвара могла только догадываться. Лет ему было уже
немало - но сколько? Пятьдесят? Или больше? Варвара не знала, но порой ей
казалось, что он стар как мир. А порой, что молод, как она сама. Телом он был
необычайно силен, а еще сильнее умом. Спроси кто Варвару, что она думает о
нем, сказала бы сразу, что человек этот православный, может быть, даже почти
святой, живущий отшельником и думающий об одном - как бы лучше мир этот да
Слово Божье постичь.
Молился Агафон денно и нощно за матушку-Русь, иноземцами, несправедливцами
жестокими да войной и голодом истерзанную. Без устали бил поклоны, целовал
образа, взывал к Богу. Варваре порой приходило в голову, что Агафон не всегда
похож на истинного отшельника - в глазах его горел веселый огонь, был он не
прочь пошутить, беззлобно подначить. Суровости, угрюмости и неприступности,
которые полагаются истинному отшельнику, в нем не водилось. Зато были доброта
и любовь к каждому человеку и ко всему живому - будь то хоть букашка, хоть
дерево. Не горел он большим желанием усмирять плоть - всегда был доволен,
когда Варвара приносила ему вкусную еду. Тогда он "вводился в грех" и
предавался чревоугодию.
Агафон обладал какой-то таинственной силой и иногда делал такие вещи, что
Варвара со страхом спрашивала:
- А не колдун ли ты, дед?
- Кто знает... А хотя бы и колдун, но человек-то все равно Господу нашему
преданный...
После таких разговоров в душу Варвары закрадывались сомнения. Она с
детства немало была наслышана о колдунах. Из этих рассказов что-то подходило к
деду Агафону как нельзя лучше, что-то вообще не имело с ним ничего общего.
Помнит Варя, как рассказывала ей бабка, что колдун должен обязательно иметь
мутный свирепый взор, серое лицо, сросшиеся брови, злую улыбку, морщинистый
лоб. Говорила, что колдуны сутулы, малоразговорчивы, любят что-то все время
шептать себе под нос. Ничего общего с внешностью Агафона это не имело. Но зато
он умел лечить наложением рук, знал множество отваров, трав, снадобий,
заговоров. Умел снимать порчу.
По народным поверьям колдуны - источник всевозможного зла - портят скот,
общаются с духами и с нечистой силой, могут вызывать мертвых, привораживать,
летают вместе с колдуньями на шабаши, и все у них направлено на то, чтобы
православным доставлять неприятности. А когда они умирают, то не принимает их
земля и продолжают неприкаянные души бродить по земле, разор и неприятности
учиняя. Кроме того, перед смертью колдун вызывает внука и говорит ему:
- Возьми!
И тем самым дар ему свой передает, и внук вместо него зло начинает
творить. Считалось, что колдуны неуязвимы и справиться с ними можно только,
когда тень их начать бить. И тьма идет вслед за такими колдунами. Испокон
веков на Руси их боялись, а иногда и сжигали. Как ни старайся, но к Агафону
ничего из этих ужасов не отнесешь. Варваре становилось стыдно за свои
подозрения, и тогда она с особым вниманием слушала отшельника.
А говорил Агафон о христианском учении, о древней народной мудрости, о
почтении к земле своей, о далеких странах, где живут люди в добре и радости. О
Беловодье, обители счастья и света, о том, как давно ищут отчаявшиеся и
обиженные эту благословенную Богом землю Агафон поблагодарил Варвару за
подарок и уселся на лавку.
- Вижу, Варвара, лежит у тебя на сердце камень, гнетет что-то тебя. Правду
ли говорю?
- Правду.
- Никак лихой люд на деревню вашу приходил?
- Да-да, - удивленно подтвердила Варвара. Она уже должна была привыкнуть,
что многие тайны для отшельника вовсе не тайны.
Дед Агафон прикрыл глаза, расслабился и неживым голосом произнес:
- Вижу... Вот они, их много, они подходят к терему... Стрельцы отбили
нападение... Дюжий разбойник тащит какую-то девицу в лес. Она кричит...
Девица... Так это же ты! Вот лес, разбойник хочет снасильничать и убить
тебя... Но... защитил тебя твой ангел-хранитель, не то худо бы пришлось.
- Как?.. Как ты узнал это?
Такого еще Варвара не видывала. Иногда Агафон мог угадывать,
предчувствовать грядущие события, и пророчества эти нередко сбывались. Порой
очень точно угадывал события прошедшие. Но сейчас он говорил как по писаному.
- Кто избран для служенья, тому великая цепь событий - книга открытая, -
говорил Агафон красиво, гладко, с выражением и очень по-ученому. - И только
посвященные владеют грамотой, чтобы читать книгу судьбы.
- А я смогу когда-нибудь овладеть ею? - с замиранием сердца спросила
Варвара.
- Коли помыслы у тебя чисты и готова ты надлежащее упорство проявить -
почему бы и нет.
- А можешь ты сказать, что с тем, кто спас меня, стало?
- Ничего нет проще. Зовут его Гришка, сын Николая. Пока молод и глуп, но
со временем поумнеет. Тощ, высок... Кстати, вон тот парень, что остановился в
дверях избушки, очень уж на него походит...
Варвара оглянулась и увидела, что в дверях действительно стоял долговязый
парень. Точно он, Гришка! От неожиданности она чуть не потеряла дар речи.
Парень вошел в избу, и, когда увидел Варвару, рот его изумленно приоткрылся.
- Ну вот, дети мои, опять вы встретились, - усмехнулся Агафон.
Варвара шагнула навстречу Гришке и, будто не веря в то, что он здесь
находится в самом деле, легонько коснулась пальцами его щеки.
- Настоящий, не боись, - пробурчал отшельник. - Тоже случаем к деду
Агафону занесло.
- Так это... Так это он тебе рассказал обо всем?
- А то кто же?
- А я поверила, что ты все это угадал! - воскликнула возмущенная Варя.
- Признаю, что в порыве благом поведал тебе то, что рассказал мне сей
отрок, - глаза Агафона смеялись.
- Ну а пророчества...
- Пророчества? Будут тебе и пророчества. Агафон взял серебряное блюдо,
поставил его на пол, зачерпнул из кадки воды и вылил на серебро.
- Серебро, вода, мысль. - Он взял Варвару и Гришку за руки. - Смотрите в
воду! Вода - мать сущего, все, что было, все, что будет, вобрано в ней, равно
как и то, чего не было и чему Богом быть положено. Смотрите!
Варвара застыла как каменная и ощущала лишь, как рука Агафона становится
горячей-горячей. Варя отдернула бы руку, да двинуться не могла. Смотрела она в
воду и воды не видела. А видела скалы, неприютный край, голубое небо, и она
(это точно была она!) стоит у обрыва, запястье сжимает чья-то рука. Нет, не
Агафона, кого-то другого. А на сердце ее спокойствие и радость.
Она очнулась и встряхнула головой. Неуютный пейзаж исчез, снова она была в
избе вместе с колдуном и Гришкой.
- Кто что видел, - произнес отшельник, - то пускай при нем останется. А я
скажу, что судьбы ваши тесно переплетены. Вам решать, как будет - сгорите вы,
как желтый лист, в пламени, коль слабы будете, или, коль сильны духом
окажетесь, то идти вам в края далекие и неведомые, где может сбыться то, о чем
думалось и мечталось.
Варвара бросила косой взгляд на растерянного, взъерошенного Гришку и
почувствовала, что уши ее пылают. Сердце билось учащенно, в голове стучала
мысль - неужели это и есть мой суженый?
Агафон ласково взял ее ладонь и соединил с Тришкиной ладонью...
Солнце клонилось за лес, и ночь готовилась овладеть этими краями. Варвара
вернулась домой, голова ее была легкая, она будто опьянела. Управляющий сидел
на крыльце и, как всегда, что-то жевал. Рыжий Бориска стоял рядом, опершись о
резную, бутылочной формы колонну, поддерживающую навес над крыльцом.
- Смотри-ка, Бориска! Ха, любовь твоя пришла. Опять по лесу бродила. И не
надоело ей? Задерут ее волки, точно задерут.
- Невелика потеря, - махнул рукой Бориска.
- Ну да, для тебя невелика. А мне ответ держать. Ведь самому воеводе она
приглянулась. Он ее ласкал, а потом самолично за косы таскал. За косы не
каждую бабу воевода таскать станет.
- Да уж, не каждую.
- А ягод она мало собирает, - покачал головой управляющий.
- Да уж, мало.
- Слухай, Бориска, а может, она вовсе и не ягоды собирает?
- А чего, грибы, что ль?
- А может, она веселье какое в лесу нашла.
- Да брось, с кем? Вон глухомань вокруг какая. Разве только с медведем ей
развлекаться.
- Ха, с медведем, говоришь? Ну что ж, - Ефим подозрительно посмотрел в
сторону избы, в которой скрылась Варвара. - Может, и с медведем. Медведи
лесные тоже разные бывают. Повстречать бы одного такого. Как думаешь, Бориска?
Что нам хозяин за евонную шкуру даст?
АТЛАНТИДА. ПОКРОВЫ ВРЕМЕН
- Принц отбывает на морскую прогулку, - Император отхлебнул приличный
глоток вина. Врачи запрещали ему злоупотреблять горячительными напитками, но
он не мог себя сдерживать - тяга была непреодолима.
- Может, он решил заняться делом, - Картанаг поднял чашу и тоже отхлебнул
разбавленного синего вина.
- Ну да! Наверняка опять отправился искать бабочек и красивые камушки с
Видящим магом.
- Ну что ж, это похвально, - усмехнулся советник.
- Похвально! Эти его глупые увлечения лишь возбуждают народ. Бабочки
сегодня не в чести!
- Да, сегодня народ жгет Дворцы Света и убивает магов.
- Именно. И плебс можно понять. Зачем им Знающие с их высокомерием,
секретами, вечными разговорами о какой-то мудрости, которой, видите ли,
перестали следовать. Какая мудрость?
- Ты прав. Император. Зачем нужны машины, когда в Империи хватает рабов?
- Маги всегда считали себя пупом земли. И в душе не признавали святость
власти. Глумились над ней. Занимались интригами и свержением с престола
законных правителей. Зачем они вообще?
- Нужны. Но те, которые служат Империи, народу, а не себе. Эти же лишь
провоцируют беспорядки.
- Беспорядки, - поморщился Император. - Естественное состояние плебса.
Плебс создан для того, чтобы бунтовать.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг