вокруг крупные чугунные осколки никого на польском правом фланге не
испугали. Или испугали, но не настолько, чтобы они забыли свой долг.
Шляхта того времени, тем более фронтирная, русская, воевать ещё умела.
Конница продолжила своё движение на врага, пусть и без тысячи с лишним
всадников, убитых, тяжелораненых или оглушённых, упавших под копыта
своих же товарищей. Если кто из них и выжил, то в бою участвовать уже
точно не смог. Вот среди бежавших вместе с пешими наёмниками
добровольцев из челяди смертоносные взрывы произвели немалую сумятицу.
Однако набежали сзади другие, от ракет совсем не пострадавшие, и
перетрусившие с непривычки Янеки или Анджеи продолжили атаку.
Атаковавшие вдоль болота польские татары и хорваты от
артиллерийского огня и ракетного сюрприза пострадали существеннее.
Летели они толпой, с воплями и улюлюканьем, но изначально чувствовали
себя обречёнными. Большое расстояние не помешало им рассмотреть
железные ряды вражеской конницы. У черкесов и коней одевали в кольчуги,
даже солнце, светившее атакующим в глаза, видеть это не мешало. А в
схватке доспешного и безбронного шансов на победу понятно у кого
больше. Если же сталкиваются массы всадников, то сохранить жизнь
незащищённым может разве только чудо. О котором истово и молились
татары и хорваты перед боем.
Однако и в этом случае ни Христос и Дева Мария, ни Аллах молитвы
не услышали. Не только ядра, но и картечь выкашивали их беспощадно.
Весьма интенсивный огонь из ружей также стал неприятной неожиданностью.
Такой плотности, дальности и точности Европа ещё не знала. К счастью
для кавалеристов, большая часть засевших в таборе стреляла по пехоте,
атаковавшей непосредственно их. Авангард Тышкевича не выдержал. После
картечного залпа, положившего на землю практически всех, кто скакал
впереди, шедшие следом попытались остановиться, но задние-то
подстёгивали своих лошадей, стремясь проскочить обстреливаемое
пространство... немедленно образовалась куча мала. Не детская,
безобидная и весёлая, а смертоносная и жуткая для участников. Не один
воин расстался с жизнью или получил тяжёлые увечья в этой каше. О
переломавших ноги лошадях и вспоминать нечего.
Не прозевали своего шанса артиллеристы. Они успели опять с
невероятной скоростью перезарядить орудия и уже не залпами, а по мере
готовности, начали поливать картечью столпившихся врагов. Позиции
пушкарей быстро окутались непроницаемыми для взгляда густыми облаками.
Прекрасный солнечный денёк для казачьих канониров быстро превратился
в... непонятно что, так плохо видно без задымления в природе на Земле
не бывает. Даже дышать в такой атмосфере - крайне сомнительное
удовольствие. Но они продолжили пальбу в прежнем направлении.
Мокрые от пота из-за жары и страха татары и хорваты картечному
"дождику" совсем не обрадовались, смерть собрала в этом месте богатый
урожай. А пушки палили и палили. Их активно поддерживало более тысячи
стрелков из табора и из окопов вокруг артиллерийских позиций. Наконец,
конникам удалось развернуться и обратиться в бегство. Дай бог трети из
пошедших в атаку.
Увидев это, Татарин бросил в бой черкесов и доспешных донцов.
Последних он бы приберёг, но... уж очень много взаимной вражды и счётов
было среди кавказских союзников. Пришлось вставлять между черкесскими
отрядами казацкие, не всегда достаточно защищённые доспехами, лишь бы
кони были рослые. Не без оснований он опасался, что черкесы сцепятся
между собой вместо атаки врага. Также поначалу неспешно союзная конница
пошла в атаку, подобно польской набирая ход постепенно. Правда, вид
имела она не такой красочный, звериных шкур за спиной здесь не носили,
флагов на копья не цепляли, в шелка перед боем не одевались. Однако и
без этого выглядели шедшие на врага черкесы грозно.
Через завалы из лошадиных и человеческих тел, зачастую
шевелящихся, стонущих или ржущих, пришлось пробираться осторожно и
шагом, и только после этого удалось перейти на рысь, а потом и галоп.
Польская артиллерия оказалась на порядок менее эффективной, чем
казацкая, зато стрелки на валу гвоздили пусть не так часто, но
достаточно убийственно. Кольчуги от ружейных пуль защищали разве что
при попадании по касательной. Впрочем, даже заметные потери не помешали
черкесам врезаться в рванувшихся навстречу польских всадников, гусар и
панцирников. Пока первая волна союзной кавалерии добиралась до
противника, остатки расстрелянного польского авангарда - остальные
всадники заранее выстроились, по советам опытных офицеров, с проходом
для отступающих - проскочили в тыл. Поэтому черкесам поначалу пришлось
несладко. У них также весь авангард сгинул в схватке.
Но прав Наполеон - Победа, ветреная особа, действительно склонна
обращать внимание на бОльшие полки и батальоны. Тут гусар и панцирников
было слишком мало, их довольно быстро стали теснить. Здесь чуть было не
оказался роковым для коалиции другой сюрприз Владислава - обстрел с
бокового вала, рядом с которым и кипела схватка. Продлись она дольше,
могли черкесы этого огня и не выдержать. Как в плохом анекдоте,
появился "чудотворец" Срачкороб, и всё пошло неожиданно и... хм... в
соответствии с его кличкой.
Юхим руководил ракетчиками на этом фланге. Как один из
разработчиков и производителей. Ночью он получил массу наслаждения,
пуляя пугалки в польский лагерь, затем с удовольствием принял участие в
вырезании сдуру вылезших из него наёмников. В общем - веселился от
души.
Неуёмная энергия позволила ему и днём воевать в полную силу.
Увидев, КТО атакует, он распорядился выпустить по лёгкой коннице только
треть ракет, а остальные приберечь. Дождавшись момента, когда черкесы
вдавят врагов в проход между лесом и лагерем, он приказал перетащить
ракеты и примитивные пусковые установки за спины своих и, быстро их
установив, произвёл пуск ракет над головами попавших в неприятную
ситуацию черкесов и доспешных донцов. Треть из них взорвались над
лагерем или болотом, но это уже не имело значения.
Сколько из своих, от свиста и рева, пролетающих низко над головой
ракет и последовавших после разрывов над головами, испачкали штаны, мы
никогда не узнаем, не вели в войске подобных опросов. Но позже, под
чарочку, Юхиму в таком стыдном для воина событии признались трое.
Полякам - над головами, которых ракеты начали рваться, сея вокруг
осколки, сшибая всадников взрывной волной - пришлось много хуже.
Бежать-то им верхом было некуда, король предусмотрительно приказал
ворота закрыть и завалить - во избежание удачной вражеской контратаки.
Поэтому многие, те, кто сумел развернуть в тесноте коней, кинулись
верхом в Вислу, благо берег был здесь пологий. В выигрыше оказались
попавшие в тыл польские татары и хорваты, они смогли спастись
практически все. Бегство товарищей почувствовали и сражавшиеся в первых
рядах, что боевого энтузиазма им не придало. Кровавое сражение
превратилось в ещё более кровавую резню.
Пока, когда озверевшие от гибели товарищей и впрыска адреналина в
кровь черкесы рубили всех, до кого могли дотянуться, Срачкороб явил
миру ещё одно "чудо". Он заметил убийственность стрельбы с вала по
бьющимсяся с поляками черкесам и пошёл на штурм лагеря. Приказал своим
отморозкам - в команду ТАКОГО атамана другие и не пошли бы - собрать на
поле боя арканы с татарских лошадей. И, воспользовавшись тем, что
находившиеся на валу сосредоточили внимание на коннице, полностью
игнорируя кучку пеших оборванцев, бросился в атаку. Треть его
подчинённых полегла, не достигнув вершины вала, в последний момент
защитники спохватились, но остальные продемонстрировали немалую
сноровку и по арканам накинутым на остатки порушенного в этом месте
частокола, взобрались на вал.
Стрелков было на нём на порядок больше, чем атакующих, но ширина
вала резко ограничивала количество участников боя в конкретный момент.
Поначалу получилась не схватка, а резня. "Венгерская" пехота была
неплохо выучена стрелять из нарезных ружей, однако саблями владела
несравнимо хуже ветеранов походов в Малую Азию. "Венгры" посыпались
вниз, в лагерь. Кто убитый, кто раненый, а кто и со страху, бросив
ружьё и спасая жизнь. Тышкевич такого поворота боя никак не ожидал,
растерялся и кинулся за помощью к королю, имевшему резервы. Не послал
гонца - сам побежал.
Будь у Срачкороба не несколько десятков, а хотя бы несколько сотен
бойцов, поляки потеряли бы лагерь уже тогда. Однако, захватив приличной
длины часть вала (и не забыв изъять всё мало-мальски ценное у
зарубленных пехотинцев, забрать их ружья и сабли), Юхим вынужден был
скомандовать отход. Перспектива сражения с подходящим полком наёмников
его не вдохновила. Эвакуация прошла без больших потерь, в этом и
серьёзное задымление помогло. В лагере возникло несколько пожаров.
Отошли назад и черкесы с донцами, также не поленившись наскоро собрать
трофеи с поверженных врагов, увести с собой уцелевших лошадей врага.
Пока Срачкороб геройствовал в лагере, его друг Васюринский в
который уж раз поставил на кон свою голову. Куренной почуял назревавшую
на другой стороне поля беду. Иван послал к атаману донцов верхового с
призывом немедленно оказать помощь своим на другом фланге, сам же повёл
рысью конницу Васюринского куреня, пятьсот всадников на татарских
лошадях. Выбрав путь между укреплениями, по полю, усеянному убитыми и
ранеными вражескими пехотинцами. Тех, кто лежал, казаки игнорировали
(сильно переживая про себя, что нет времени соскочить и обшарить их,
освободить от ненужного мёртвым имущества), пытавшихся убежать, походя
убивали, не приближаясь близко к валам польского лагеря.
Обстрел с валов из пушек и нарезных ружей уменьшил отряд всего на
несколько бойцов, уж очень далеко от поляков двигались сечевики.
Ворвавшиеся же в табор польские пехотинцы были слишком заняты сражением
с засевшими там союзниками - помимо казаков, там и гетманская пехота
находилась, и молдавская.
Так уж получилось, что самый жаркий бой разгорелся как раз в
таборе. Убийственно точная и частая поначалу стрельба, выкосившая
несколько тысяч атакующих, отбить нападение на подступах к укреплению
не помогла. Вскоре все занимавшие позиции в передней линии потеряли
противника из виду. Ошибкой было разрешать пушкарям трёхфунтовок вести
огонь. Врагов он убили не так уж много, зато дыма наделали в самый
неподходящий момент достаточно чтоб начисто исключить стрельбу по
целям.
Бежавшие не строем, а толпой поляки потери не замечали, не
обращали на них внимания. Добровольцы (среди которых было немало
русинов (литвинов), то есть потомков русичей) не обращая внимания на
ожесточённый огонь, гуляющую вокруг смерть, крики и стоны раненых
товарищей, смогли добежать до телег и выкопанного перед ними
неглубокого рва. Немцы, шедшие за ними, от казацкой пальбы пострадали
не так уж сильно.
Для конницы ров представил бы очень серьёзную проблему, но не для
пехоты. Впрочем, поначалу, ров чуть было не стал непреодолимым
препятствием. В запыхавшихся, вымотанных бегом поляков полетели
гранаты, их щедро окатили картечью из дробовиков. Только теперь они
обнаружили, осознали, что вокруг гуляет смерть и остановились. Во рву,
расстреливаемые и по сути - беспомощные. Будь в атакующих рядах лишь
такие вояки, атака на этом бы и закончилась. Единственное, чего они
смогли добиться - уменьшили глубину и без того мелкого рва, завалив его
своими телами.
Но тут подоспели пикинёры, (потом уцелевшие признаются, что такого
огня им встречать не приходилось). Они, до последнего момента
прикрываемые плохой видимостью, смогли в нескольких местах сбить
казаков с линии возов. Наёмники ворвались в табор и оттеснили
защитников вглубь, не сообразившие вовремя отойти назад погибли. Вслед
за ними туда протиснулись и другие атакующие. Именно в этот момент
казаки потеряли добрую половину своих снайперов, как раз и
расположившихся за возами для стрельбы. Они даже не заряжали ружья, при
каждом стояло несколько заряжающих. Среди погибших оказалось много
лучших казацких пушкарей, из приставленных к трёхфунтовкам. Снайпера и
пушкари были опытными казаками и бежать - бросая менее опытных
товарищей - для них означало покрыться несмываемым позором.
Далее все так быстро перемешались, что сражение пошло кучка против
кучки или вообще один на один. Или несколько на одного, это уж как кому
повезло. Битва быстро перешла в состояние всеобщего озверения, мало кто
просил пощады, а дарили её уж совсем единицы. Табор для такого
количества людей оказался тесноват, его почти заполнили отчаянно
сражающиеся в тесноте бойцы. Нередко отбиваясь от врага, казак потом
обнаруживал, что спиной он опирался на спину немца или поляка.
Последним из атакующих пришлось даже ждать, когда можно будет
втиснуться в эту всеобщую резню, где ежеминутно погибали сотни человек.
Выживаемость в этой жуткой мясорубке зависела от везения и опыта.
Поэтому сечевики и донцы, ходившие не в один поход, и лучшие части
молдавской армии сумели уцелеть. Частично, конечно. А вот из гетманцев
и молодых казаков погибло большинство. У поляков ударной силой стали
наёмники из Германии. Далеко не все из них были немцами, но опыт
сражений тридцатилетней войны поначалу очень помогал им. Они были
сбродом с моральной точки зрения, но убивать умели и смерти не боялись.
Зато новобранцы из Польши, челядь, примкнувшая к атакующим, умирали в
первую очередь.
Именно в этой каше погибли и два посланца от Хмельницкого к
Татаринову. Очень занятый проблемами левого фланга, Хмель не сразу смог
оценить положение в таборе, через который посылал гонцов. А послать
всадника полем боя он уже не мог, конница левого фланга была сильно
потеснена врагом. Легко проходимый лес за табором его внимания не
привлёк, что и осложнило положение.
Резня шла часа полтора, прежде чем Кривоносу, много раз лично
вступавшему в схватки и оставшемуся при этом невредимым, удалось
организовать несколько отрядов и частично вышибить, частично уничтожить
врагов, полностью восстановив контроль над собственным укреплением. К
сожалению, стоявшие изначально в резерве гетманцы не оправдали надежд -
дрались старательно, но не очень умело. Попытка с их помощью сразу
выбить противников не удалась. Прежде всего из-за квалифицированных
действий в схватке наёмников. Да и штык, тем более - в не очень умелых
руках - не самое удачное оружие для драки в свалке. Вероятно, как раз
смешение противоборствующих сторон, незаметность огромности жертв для
участников битвы и привели к более чем ополовиниванию защитников.
Попытка применения в свалке дробовиков вызвала многочисленные ранения и
потери среди своих. Многие так и не успели понять, что здесь идёт
сражение на уничтожение. Сказался и высокий процент новобранцев у
казаков. Лучшие из сечевиков и донцов попали в ночную смену и в
таборной резне не участвовали.
Отчаянно бившаяся польская пехота показала чудеса героизма, но всё
же потерпела поражение. Вымотанные бессонной ночью и побоищем, они
сражались отчаянно, и чуть было не одержали победу. Но "чуть было" не
считается. Поняв, что положение изменилось и их начинают сильно
теснить, а то и окружать, поляки попытались уцепиться за линию возов.
Совершенно озверевшие казаки не дали им такой возможности. Да и именно
в тот момент атаковавшие заметили, как мало их осталось, не более трети
от пошедших в бой. Возможно, это наблюдение и стало для них роковым, в
одном, другом, третьем месте вспыхнула паника, и польская пехота
побежала. Под сабли конницы Татаринова, к тому времени осознавшего
серьёзность проблем на другом фланге и начавшего перемещение как раз
через поле между укреплениями. В результате до своего лагеря добежали
единицы - толпа, а не строй пехотинцев, при нападении конницы
беспомощна и обречена. Нескольким тысячам удалось отпрянуть и сдаться
Кривоносу. На союзную пехоту в тот момент навалилась усталость, что
привело к неожиданному милосердию. Сдающихся в плен перестали убивать.
Владислав, кстати, заметил редкостную удачность атаки табора и
собирался бросить туда подкрепление из немногих оставшихся в лагере
наёмников и нескольких тысяч вооружённых хлопов. Этому помешал
"чудотворец" Срачкороб своей безумной атакой. Неожиданное появление
сечевиков на валу, их лихой захват немалой длины участка этого
защитного сооружения, откровенная паника, охватившая обоих гетманов...
и королю пришлось думать не о продолжении атаки, а о защите. Впрочем,
реально опасных бойцов-пехотинцев у поляков оставалось в резерве мало,
а из желающих пограбить, но не умеющих толком обращаться с оружием
хлопов вояки ещё те. Максимум, что они могли бы сделать - замедлить
отвоевание казаками табора до прихода на помощь ночной смены.
Между тем, на правом польском и, соответственно, левом
коалиционном фланге события развивались очень тревожно для союзников.
Конница у поляков реально превосходила даже лучших в коалиции черкесов,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг