Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     рукой.
          - И что предложит делать ваше величество?  -  вступил  в  разговор
     другой магнат  из  Малой  Польши,  один  из  ближайших  друзей  короля,
     коронный гетман Адам Казановский.
          - Выждем ухода пехоты из табора, потом ещё с час,  где-то  столько
     идти до их основного места расположения. Потом выведем  с  максимальной
     поспешностью всю конницу в  поле,  причём  неравномерно,  три  четверти
     выставим против дикарей, они вчера на правом фланге  стояли,  татары  и
     калмыки удар гусар не выдержат. Четверть поставим на другой фланг -  не
     для атаки, для парирования возможного удара конницы казаков и черкесов.
     Но... вероятно, имитировать атаку всё же придётся, иначе  не  связанная
     боем их конница сомнёт нашу атакующую пехоту. Думаю, степняков  удастся
     смять быстро, тогда мы погоним их по той  дороге,  какой  они  приходят
     сюда. Заодно по пути стопчем спешащую на помощь своим  пехоту,  которая
     нам так досаждала этой ночью. Уставшие, голодные,  они,  скорее  всего,
     падут жертвой своих же союзников, убегающих от смерти.  Одновременно  с
     конницей вся наша пехота атакует табор. Я поговорил со святыми  отцами,
     к воинам готовы присоединиться многие хлопы, кто из  желания  послужить
     Святой католической церкви, кто  из  жажды  пограбить  казацкий  табор,
     слухи о его богатстве этому способствуют. Не уверен, что они смогут его
     захватить, но боем их пехоту свяжут.
          Владислав улыбнулся, как бы показывая, что слухи появились  совсем
     не случайно.
          - Но  сможем  ли  мы  продержаться  до  возвращения   победоносных
     гусар? -  польный  гетман  Тышкевич,  которому  предстояло  командовать
     именно левым флангом, не смог скрыть своей озабоченности. - Получается,
     на моём краю враг будет иметь очень значительное преимущество.
          Король пожал плечами.
          - Пошлите  в  атаку  для  прикрытия  пехоты  не   более   четверти
     всадников. Наших татар, литвинов, хорватов... кого не жалко.  Остальных
     расположите  вдоль  боковой  стены  лагеря,  там  не  очень-то   широко
     развернёшься. Уверен, в том  месте  вы  сможете  продержаться  довольно
     долго. Тем более, что вас поддержат огнём  стрелки  с  вала,  с  тысячу
     лучших мы в атаку не отправим. Вполне возможно, если сумеете  выдержать
     первый натиск, то и без посторонней помощи врага одолеете.  В  поле  на
     коне поляк десяти казаков стоит!
          Все в лагере успели позавтракать. Конечно,  дело  не  ограничилось
     принятием  пищи   телесной,   о   духовном   напутствии   власти   тоже
     позаботились. В связи с  многочисленностью  и  многоконфессиональностью
     армии общего богослужения перед сражением не проводили. Да и  где  было
     собрать такую прорву народу? Разве на поле боя, но ему предстояло стать
     ареной совсем другого действа.
          Пастыри - ксёндзы, попы, пасторы и даже один  мулла  -  продолжали
     доводить до нужной кондиции паству. Легко было заметить, что  обработка
     дала плоды, у  многих  глаза  горели  не  жаждой  наживы,  но  желанием
     послужить - даже  ценой  жизни  -  крулю,  Ойчизне,  правде...  Хотя  и
     желающих пограбить хватало более чем, в избытке.


                                      * * *


          Хмельницкий имел возможность отдохнуть, перебазировавшись на  ночь
     вместе с конницей  подальше  от  места  противостояния.  В  наступление
     поляков большими силами ночью - он не верил, однако остался  в  таборе.
     Именно сюда, к "начальнику шпионов" Свитке и гетману, являлись всю ночь
     разведчики. Главные удачи - подрыв трёх небольших пороховых  складов  и
     уничтожение отряда наёмников из Германии, Богдана порадовали...  но  не
     слишком. Судя по их рассказам, внести смуту и панику во вражеские  ряды
     ночными обстрелами и распространением  слухов  не  удалось.  Поляки  не
     выспались, как и сам гетман, толком не отдохнули, но боеспособности  не
     потеряли. А следовательно, ни о какой гарантированной  победе  говорить
     не приходилось.
          Прикорнув на пару часов перед рассветом,  Хмель  встал  с  первыми
     лучами  солнца.  Засевшие  на  высоком  дереве   с   подзорной   трубой
     наблюдатели доложили, что  у  врагов  жизнь  в  лагере  продолжается  в
     прежнем режиме, без суеты. Поляки готовились, если судить со стороны, к
     завтраку, а не к битве. Наскоро перекусил всухомятку и сам гетман.  Его
     терзало опасение, что, отправив ночную смену пехоты  на  отдых,  он  её
     выключит из  битвы,  вернуться-то  она  сможет,  дай  Бог,  через  часа
     полтора, в самом лучшем случае, после начала сражения.
          "И здесь  их  держать,  голодных,  выпивших  запасённую  воду,  не
     выспавшихся... неразумно. Господи, снизойди, дай хоть намёк, что же мне
     делать?!"
          Однако ни Богу-отцу, ни милосердному  Христу,  ни  даже  добрейшей
     Святой Деве до разборок в среде поклоняющимся им, судя по  всему,  дела
     не было. Небеса привычно безмолвствовали.
          Ещё раз посетовал про себя, что расположение табора впритык к лесу
     не даёт возможности свободно маневрировать на поле боя конницей. Именно
     из-за требований разместить его вне зоны уверенного попадания  польских
     ядер он вынуждено жёстко  разбил  кавалерию  союзников  на  две  части.
     Богдан отправился к своему левому флангу,  где  выстроились  шестьдесят
     восемь тысяч всадников. Калмыки привели, как  выяснилось  при  подсчёте
     казаками, не сорок тысяч, а всего тридцать одну, из которых лишь  тысяч
     семь были бронными
          "Потом надо будет ткнуть в эти подсчёты плоскими  мордами  сыновей
     Хо-Урлюка. Ишь чего удумали,  завышать  своё  число  для  претензий  на
     большую часть добычи. Хрен вам большой, а не доля на сорок тысяч! Но об
     этом поговорим после битвы, пока придётся делать вид, что  не  замечаем
     мы этих  азиатских  хитростей.  И  напрасно  я  послушался  горлодёров,
     Татарин теперь от  меня  как  на  другом  краю  света,  не  докричишься
     вовремя".
          Коротко  перемолвившись  с  тремя  калмыцкими  предводителями   не
     столько по нужде, сколько по дипломатической необходимости, проследовал
     дальше.  Кочевников  подпирала  пятнадцатитысячная  лёгкая   гетманская
     конница с  молодым  Богуном  во  главе.  По  наводке  попаданца  Богдан
     продвигал вверх Богуна и Сирка, уже  убедившись,  что  люди  они  очень
     талантливые. А быстрое  возвышение  привязывало  их  к  гетману.  Да  и
     совершенное  отсутствие  у   них   претензий   на   гетманскую   булаву
     Хмельницкого очень устраивало. Властью  ему  делиться  не  хотелось,  а
     запорожские атаманы скрыть стремление к получению булавы кошевого и  не
     пытались.
          "А какой же я  гетман  буду,  если  булаву  кошевого  потеряю?  Да
     никакой! Потом быстро не только и гетманскую заберут, голову в  придачу
     отшибут.  "И  к  гадалке  не  ходи"  -  как  любит  Аркадий  повторять.
     Действительно, зачем идти к гадалке? И дураку ясно - прирежут  и  слова
     доброго не скажут".
          Сзади безбронных гетманцев пристроились  молдаване.  Десять  тысяч
     легкоконных и пять в доспехах. Во главе с господарем  Лупу,  с  ним  из
     политеса пришлось также поговорить.  Богдан  честно  признался,  что  о
     планах поляков не знает и, будет ли битва сегодня, ему неведомо.
          Наконец, позади всех заняли место тяжеловооружённые всадники Малой
     Руси. Гетманцы, бывшие скидановцы, запорожцы. Всего семь тысяч. То есть
     всего на левом фланге союзники сосредоточили  шестьдесят  восемь  тысяч
     всадников, из которых девятнадцать тысяч  имели  бронь.  В  подавляющем
     большинстве  -  кольчуги  или   кожаные   куртки,   обшитые   железными
     пластинами. Доспехами, подобными гусарским,  обладали  менее,  чем  две
     тысячи всадников коалиции.
          Хмельницкий проводил взглядом  уходящих  после  ночного  дежурства
     пехотинцев и с трудом удержался  от  попытки  их  остановить,  оставить
     вблизи поля боя. Люди  ведь  устали,  а  поляки  не  проявляли  никаких
     признаков активности. Учитывая, что ночью  в  таборе  дежурили  казаки,
     раздражать их лишний раз не стоило, зимой ведь перевыборы кошевого...
          У Татаринова,  возглавившего  правый  фланг,  всадников  набралось
     немного меньше -  шестьдесят  пять  тысяч,  зато,  благодаря  черкесам,
     бронных воинов он имел больше - двадцать одну тысячу.
          Немалую угрозу для врагов  представляла  и  артиллерия,  девяносто
     чугунных восьмифунтовых пушек-гаубиц с конической зарядной каморой.  По
     совету Аркадия Богдан не стал размазывать артиллерию по всему фронту, а
     сосредоточил   её   на   флангах.   Кроме   длинноствольных   бронзовых
     трёхфунтовых пушек, расставленных между  возами  первого  ряда  табора.
     Невиданная для тех лет  скорострельность  высверленных  орудий  внушала
     атаманам уверенность в победе.
          Наконец,  в  центре,  в  таборе,  распоряжался  Кривонос.  Ему  же
     подчинялись и артиллеристы, расположившиеся на  вынесенных  за  пределы
     табора  позициях,  с  прикрывавшими  их  полками.  В  его  распоряжении
     оказалось более ста тысяч пеших бойцов - гетманцев, казаков,  молдаван.
     Боевую эффективность новой вундервафли, как любил  выражаться  Аркадий,
     ракет с осколочными боеголовками,  предстояло  выяснить  здесь.  Оружие
     получилось довольно дорогим, из-за чего испытания провели  минимальные.
     Отсутствующий в  армии  Аркадий  и  присутствующий  Срачкороб  заверили
     Максима, что ракеты полетят приблизительно в нужном направлении и почти
     наверняка  взорвутся.  Правда,  Кривоноса  весьма  насторожили   именно
     сопутствующие обещаниям слова: приблизительно и почти наверняка.
          Само собой, Кривонос не отдыхал уже больше суток, не до  того  ему
     было. Особую тревогу у него вызывало расположение  шестифунтовых  пушек
     вне табора. Именно укреплению их позиций он и уделил  особое  внимание,
     за неприступность линии возов он и не волновался, не было  ещё  случая,
     чтоб полякам удавалось  взять  табор  штурмом.  Наконец  дневная  смена
     заняла отведённые им места, и Максим вознамерился прилечь на  одном  из
     возов задней линии, вздремнуть хоть часок-другой. Однако поспать ему не
     удалось. С  дерева  наблюдатели  дали  знать,  что  в  польском  лагере
     началось шевеление и вроде бы седлают коней.
          Богдана это известие застало в момент  трёпа  с  Василием  Лупу  -
     такого  высокопоставленного  союзника   приходилось   выделять   особо.
     Чертыхнувшись, Хмельницкий поскакал к линии возов, невдалеке от которой
     и рос высокий,  раскидистый  дуб,  где  устроились  наблюдатели.  После
     сообщения о концентрации пехоты перед воротами лагеря  гетман  отбросил
     сомнения и послал десяток казаков за ушедшей на отдых пехотой.
          "Ничего, на том свете отдохнут,  там  нам  всем  черти  для  этого
     удобства  приготовили.  А  сегодня  бедолагам  придётся   побегать   не
     выспавшимися и не отдохнувшимися. Злее будут".

          Богдан в сопровождении охраны проехал в самый  первый  ряд,  чтобы
     оглядеть происходящее своими глазами. Глянув  сверху  вниз  -  кони  уж
     очень по росту разнились, у него с охранниками высоченные анатолийцы, у
     ногаев, выставленных калмыками впереди, малорослые татарские.  Невольно
     пожалел  прежних  злейших  врагов,  пережить   сегодняшний   день,   из
     подставленных под удар гусарии, удастся наверняка немногим.
          "Плохо быть в  подчинённом  положении  у  чужих,  что  осман,  что
     калмыков - ногаев никто не жалел,  все  стремились  использовать  их  в
     своих интересах, не заботясь при этом об их желаниях".
          Но, по большому счёту, на жизнь или  смерть  кочевников  ему  было
     плевать. Гетман привстал на стременах для лучшего обзора. Поляки шли на
     битву, это стало ему  окончательно  ясно,  когда  раскрылись  несколько
     узких ворот в передней линии польского лагеря и оттуда  густо  повалила
     пехота. Первыми выдвигались пикинёры. Выходили они на  позиции  впереди
     товарищей быстро, но слаженно, очень  споро  выстраиваясь  в  несколько
     линий, за которыми становились остальные  пехотинцы.  Причём,  как  ему
     было известно, в этот раз в пикинёрах служили не "немцы" из-под  Галича
     или Гомеля, а самые натуральные наёмники из Германии, многие из которых
     успели повоевать на полях Европы не один год.
          "Этим волкам мои гетманцы пока на один зуб. Даже сечевиков  против
     таких в чисто поле  выпускать  нельзя,  пики-то  у  нас  покороче,  при
     столкновении туго придётся не им, а нам. Так всё ж  заранее  знал,  для
     того немчуру эту поганую на штурм табора вытягивал. Вроде всё по  плану
     идёт, нашему, ещё зимой разработанному. А на душе все равно неспокойно,
     ох, чую, не учли чего-то важного. Может аукнуться нам это горем-бедой".
          Казачьи пушки-трёхфунтовки не одновременно,  но  дружно,  одна  за
     другой окутались облаками  серо-белого  дыма.  Грохот  выстрелов  более
     сотни орудий больно ударил по  барабанным  перепонкам.  Хотя  вражеский
     строй растянулся широко, не все ядра попали  в  цель,  всё-таки  палили
     почти на пределе дальности. Но всё равно в  широком  и  глубоком  строю
     образовалось множество просек - ядро  в  такой  плотной  массе  убивало
     сразу нескольких человек, прежде, чем теряло разгон. Но  прогалины  тут
     же затянулись,  "поляки"  сплотили  ряды  и  широким  шагом  под  дробь
     барабанов двинулись на табор. Шли скоро и не опуская пока пик.  А  люди
     из польского лагеря всё валили и валили.
          В  промежутки  между  наступающими  отрядами  наёмников  пробегали
     вдохновленные священниками или ослеплённые жаждой наживы добровольцы из
     челяди и хлопов. Опередив остальных, они-то и стали  главными  мишенями
     для стрелков из табора. Неся огромные потери эти вояки прикрыли,  таким
     образом, профессионалов. Не замедлили с ответом и польские  пушкари.  У
     них с точностью, а особенно с дальностью были ещё большие проблемы,  но
     на глазах Хмельницкого опрокинулась от попадания ядра казацкая пушка, в
     двух или трёх местах полетели вверх и в стороны доски и щепки от  возов
     табора. Вся передняя линия табора стала затягиваться пеленой дыма.

          Невольно гетман перенёс внимание на вражескую конницу  -  возможно
     краем глаза заметил её движение, возможно - из-за ожидания оного.  Пока
     она  надвигалась  шагом,  как  бы  не  медленнее  своей  пехоты.  Кинул
     внимательный  взгляд  на  широкую  и  длинную  ленту  кавалерии,  очень
     красочную и грозную, гусары также пока несли свои копья-флаги поднятыми
     и коней разгонять не спешили, сберегая их силы для боя. Именно длина  и
     ширина польского правого фланга вызвали единичный  сбой  работы  сердца
     кошевого атамана. Не любившие глубоких построений  поляки  в  этот  раз
     надвигались огромной массой (гетман не мог увидеть, что враги  остались
     верны себе и шли в атаку волнами). Здесь было явно больше тридцати пяти
     тысяч всадников, которые по его прикидкам могли появиться на каждом  из
     флангов.
          "Неужто со страху померещилось? Так не первый раз в бой иду, дрожи
     в членах нет, голова, вроде, соображает...  не-е,  страху,  чтоб  глаза
     застил, нету. И великое их число - не мара, идут,  сволота  католицкая,
     на нас самые что ни на есть натуральные враги. Разведка проспала? Хм...
     ошибиться  каждый  может,  да  только  навряд  Свитка  мог  ТАК  сильно
     промахнуться. Значит... перехитрил меня  Владислав,  чтоб  ему  на  том
     свете черти до  скончания  веков  покою  не  давали.  Ладно,  правильно
     Аркадий говорил: "Ещё не вечер"! Выстоим, выдюжим, а полякам с  другого
     бока ох кисло придётся..."
          Пока  Хмельницкий  переживал  по  поводу  возникшей  опасности   и
     перемещался к своей гетманской доспешной  коннице,  битва  разгоралась.
     Как раз в момент перехода на лёгкую рысь польской  кавалерии  прилетели
     очередные подарочки от  казацких  пушкарей  -  связанные  цепями  ядра.
     Неизвестное  ещё  здесь  изобретение  для  лишения  вражеских  кораблей
     парусов,  манёвренности  и  скорости.   В   плотных   массах   невольно
     сгрудившихся людей и лошадей новинка  показала  себя  весьма  достойной
     применения. Влетев в ряды конников, вращающиеся  вокруг  общего  центра
     ядра оставляли после пролёта не улочки, а  широкие  проспекты.  Правда,
     недлинные, но скакавших впереди  -  а  располагались  там  самые  лучше
     вооружённые и защищённые всадники - эти  ядра  проредили  основательно.
     Однако не только не остановили, даже не замедлили движения.
          Этот залп стал последним  для  одного  из  восьмифунтовых  орудий,
     взорвавшегося при выстреле.  И  для  всей  обслуживавшей  его  команды.
     Чугун - не самый подходящий металл для пушек, но... за короткое время и
     так относительно дёшево отлить орудия из чего-то другого не  получилось
     бы. Других пушкарей такая гибель товарищей  ничуть  не  смутила.  Враги
     приближались, и необходимо - жизненно в прямом  смысле  этого  слова  -
     было успеть перезарядить и выстрелить ещё раз.
          Артиллеристы   проявили   чудеса   скоростного   пробанивания    и
     заряжания - благо при этом использовались картонные картузы с  готовым,
     заранее отмеренным зарядом пороха и чугунных осколков - и  успели  дать
     третий залп,  в  упор,  картечью.  Чуть  раньше  пустили  свои  снаряды
     ракетчики. Ракеты  пролетели  за  спины  авангарда  и  разорвались  НАД
     польской конницей и пехотой. А также, не менее  четверти,  над  или  за
     оврагом, ограничивавшим поле боя с юга.
          Вопреки надеждам,  грохот  взрывов  над  головой  и  разлетающиеся

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг