насоветовал... В результате последовало почти всеобщее восстание,
возглавленное двумя братьями покойного герцога, Томасом и Морицем
Савойскими. Восстание было немедленно поддержано испанцами, армия
маркиза Леганеса в начале апреля подошла к столице Савойи Турину.
Немедленно взбунтовалось и население столицы, командующий небольшой
французской армией кардинал Лавалет был вынужден укрыться в цитадели, с
немалым трудом успев переправить сварливую герцогиню к французской
границе.
В Англии гражданская война началась ещё раньше, чем ожидалось,
однако протекала пока в историческом ключе. Король засел на севере
собственно Англии, Шотландия фактически откололась, парламент овладел
югом острова. Военные действия шли с преимуществом роялистов,
противовеса талантливому полководцу принцу Руперту парламентарии ещё не
нашли.
В Германии положение ухудшалось если не с каждым днём, то уж с
каждой неделей наверняка. Причём для всех. И без того голодавшие
наёмники начали вести себя так, что иначе как геноцидом местного
населения это и назвать было нельзя. Изымалось всё, что можно было
съесть, тем селянам и горожанам, которых при этом убивали, можно
сказать, везло. Впрочем, озверевшие наёмники в казнях ни в чём не
повинного мирного населения проявляли изуверскую изобретательность.
До урожая надо было дожить, а поля во многих землях никто и не
засевал. Из-за чего, кто мог, бежали куда угодно, лишь бы выжить.
Прежде всего - в Польшу, Пруссию и Литву. Из последней немалая часть
беженцев, соблазнённая заманчивыми посулами, перебиралась в Малую Русь.
Может, кто-то и в Великую поехал бы, специалисты там были в большой
цене, но литовцы никого в Московию не пускали. Удушающая завеса от
свободной торговли - путь через северные моря был уж очень долог и
дорог - продолжала давить на Россию.
Шведские армии севера смогли уцелеть только благодаря закупкам
хлеба в Литве. Сама Швеция ни содержать, ни прокормить такое количество
солдат не могла. Да и войско этой страны давно стало интернациональным,
шведы составляли в нём меньшинство. Продавать хлеб врагам Радзивиллы
решились, боясь, что из-за голода те придут за ним сами. В связи с
возросшими продовольственными проблемами и без того агрессивная
политика Стокгольма приобрела ещё более откровенно захватнический и
грабительский характер. Огромная, вероятно, одна из лучших в мире
шведская армия должна была грабить, чтобы выжить. Отбрасывая при этом
все сантименты.
В Польше как всегда царил бардак. Сильно потерпевшие от погрома,
учинённого разноплемёнными ордами в прошлом году, области юга страдали
от голода, а на севере паны жили в своё удовольствие, то и дело затевая
разборки с применением оружия. Попытка быстро соединить шляхетское
ополчение с новосозданной кварцяной армией королю не удалась.
Собственно королевская армия была как никогда большой и сильной.
Двадцать тысяч конницы, из них треть - гусария, радовали глаз и душу.
Правда, качество восстановленных гусарских рот очень заметно уступало
прошлым годам. Да и с конским составом появились проблемы, не везде
успели укрыть табуны мощных и быстрых коней. Немалая часть гусар
оседлала скакунов, подходивших скорее панцирным казакам, а последние
так и вовсе на "почтовых" в войско явились.
Тридцать тысяч наёмников, причём большей частью отборных, из
Германии, все с боевым опытом, составили костяк пехоты. Но зная о
численности войска Хмельницкого, подозревая, что союзники его силы
удвоят, Владислав выступать в поход только со своей армией не мог. А
воеводские ополчения с пристойной скоростью собирались разве что на юге
страны, где жрать было нечего, спешили перейти на королевское
довольствие. В центре, даже вокруг столицы, энтузиазм был меньшим, на
севере он совсем угас.
Испугавшаяся было при виде бесчинствующих вражеских орд шляхта
теперь - отстирав штаны и шаровары - вдруг вспомнила об опасности
захвата реальной власти королём и главенстве шляхетской вольности над
всем прочим. Здравым смыслом и разумом в том числе. Опять на сеймиках
звучало "Не позволям!", снова слышались обвинения в адрес короля,
озвучивались подозрения о его стремлении стать абсолютным монархом,
вопреки принципу "Царствует, но не правит". Именно под этим поводом не
пошла под начало Владислава часть шляхты. Чем дальше, тем яснее
становилось, что собрать четвертьмиллионную армию не удастся. И, как
прежде, откровенно слабой была артиллерия поляков. Зато величина обоза
вырисовывалась как невероятно огромная. Ведь каждый шляхтич норовил
прихватить с собой кучу челяди, тащил перины, ковры, дорогую посуду...
многие телеги тащили по четыре или шесть лошадей, хватало и возов,
тащимых волами. Полной аналогии с бардаком на колёсах не было только
из-за отсутствия девок. Они по традиции следовали за войсковым обозом.
* * *
В мутной воде удобно ловить рыбу. Польский бардак давал
возможность пограбить, не вводя войска. Прежде всего - за счёт
фальшивомонетничества. К этому времени несколько мастерских выпускали
не только польские злотые, но и германские талеры, французские ливры, и
всё это выплёскивалось на рынки Польши и Литвы. Учитывая, что и магнаты
там баловались подобным делом, экономике Речи Посполитой наносился
огромный вред. Фальшивое серебро заполонило рынки. Люди теряли доверие
к платёжным средствам, причём не только местным. В глазах окружающего
мира именно Владислав и владетели местных монетных дворов становились
виновными в ухудшении их собственных экономик. Это уже привело к
охлаждению отношений польского короля с тестем, императором
Фердинандом, а поддержка поляков из Франции прекратилась полностью.
На очень дёшево обходившиеся Малой Руси деньги покупались вполне
реальные и нужные товары. Правда, даже при шляхетских вольностях свинец
везти явным врагам не позволили бы, как и гнать табунки рослых лошадей,
давно запрещённых к вывозу. Однако Литва номинально по-прежнему входила
в единое с Польшей государство, она готовилась к отражению
московитского нападения, туда товары не только двойного назначения, но
и откровенно военного проходили легко. А дальше вступали в действия
тайные договорённости Хмельницкого и Радзивиллов. Они заключили договор
о ненападении на три года и недопущении блокирования торговли ЛЮБЫМИ
товарами. Богдану пришлось приложить титанические усилия на принуждение
к соблюдению этого договора настроившихся пограбить и Литву атаманов.
Открывавшаяся при этом перспектива добраться до сокровищ Кракова и
Варшавы перевесила, все вменяемые согласились, а невменяемых отправили
подкормить раков в Днепре.
Пока Владислав уговаривал панство сплотиться и пойти на злейшего
врага конно и оружно, а шляхтичи обвиняли его в намерении ограничить их
златые вольности, гетман взялся за окончательную ликвидацию вражеских
гнёзд на русской земле. Один за другим сдавались на милость сильнейшего
или брались штурмом замки, местечки и города Галиции и Волыни. В
штурмах охотно поучаствовали и калмыки с черкесами, имущество и сами
обитатели местечек, не сдавшихся добровольно, доставались победителям.
Самая страшная участь ждала городки, взятые селянами, они и
православных горожан часто убивали, считая врагами всех, кто носил
городскую одежду, уж очень много обид и ненависти скопилось в русинских
сёлах.
Как ни странно, но взятие города профессиональными воинами удачи,
сечевиками или донцами, для горожан было более предпочтительным. Эти
приходили за добычей, считая ею и горожан, которые не вырезались ими, а
пленялись для последующей перепродажи. Тех же евреев выкупали их
соплеменники в Европе для вывоза в Палестину, католиков-ремесленников
охотно брал царь, вывозя их на Урал или в Сибирь, где катастрофически
не хватало людей, особенно грамотных. За знать платили их родственники
из Литвы или даже России.
Ещё легче было сдавшимся до штурма. Они расплачивались только
имуществом, после чего могли выбирать маршрут следования сами.
Исключения делалось только для униатов, мужчин, не желавших
возвращаться в православную веру, продавали в Персию, женщины и дети
вывозились в Россию, где насильственно передавались для перекрещения.
Тогда казаки рассматривали униатов как предателей и в оставленном
Аркадием мире в восстании Хмельницкого их щадили редко.
Такое ведение кампании дало возможность разделения войска на
несколько частей, благо опытных командиров всех уровней хватало, и
армия Вольной Руси проявила себя в полном блеске.
Даже мощные крепости, такие как Каменец-Подольский или Луцк,
дождаться прихода польского войска не смогли, пали. В руках сторонников
короля остались только несколько небольших, но очень хорошо укреплённых
замков, гарнизоны которых из-за своей малочисленности никак не могли
повлиять на предстоящее противостояние Вольной Руси и Польши. На восток
потянулись обозы с награбленным добром и толпы пленников. Проблему с
пятой колонной Богдан решил по-казацки, решительно и бесповоротно. Не
считая её казацкой части. К сожалению, трудности с казаками и
атаманами, склонявшимися к сосуществованию с Польшей, мечтавших о
вхождениии казаков в шляхетское сословие, ему ещё только предстояло
преодолевать.
Луцкое чудо
Волынь, апрель 1639 года от Р. Х.
Хмельницкий старался максимально полно воспользоваться задержкой
выхода польского войска на Русь. Казацкие полки рассыпались по западным
воеводствам Малой Руси, осаждая замки, города и местечки, ещё
контролируемые поляками и их сторонниками. Одно за другим вражеские
укрепления становились казацкими. Но даже в подобном удобном случае
рассчитывать на взятие мощных укреплений Львова, Замостья или Луцка не
приходилось. Каменец-Подольский взял Кривонос, благодаря тому, что
оборона к моменту его появления под стенами была сильно ослаблена
голодом. Оставлять для осады других сильных крепостей большое войско
означало резко ослаблять армию, идущую на решительный, самый главный
бой. А взять штурмом без огромных потерь было никак невозможно. Богдан
отправил под эти города небольшие отряды - попугать местную шляхту,
чтоб сидела тихо и не думала ударить его войску в спину. Однако Луцк
неожиданно пал. Воистину чудом Господним. Естественно, что чудо
совершил человек не простой, можно сказать, почти святой.
* * *
В неспокойные времена лучше сидеть дома, желательно под защитой
крепостных стен с охраняющим их многочисленным войском. Дороги в Малой
Руси превратились в очень опасное место. Однако жизнь продолжалась, и
далеко не все могли последовать подобному разумному совету: не высовый
носа из дома. Если у тебя по лавкам сидят малые дети, а денег на
покупку для них еды нет или скоро могут кончиться, никуда не денешься,
будешь рисковать. Молились (Яхве, Христу, святой деве Марии или Николе
Чудотворцу...), но трогались в опасный путь.
Небольшой обоз вёз из одного поместья на севере Волыни в
оголодавший Луцк зерно. Путешествовали в нём люди с самыми разными
целями. Евреи-торговцы рисковавшие головой ради сверхприбылей,
ремесленники, отвозившие лично свои поделки для обмена на хлеб и теперь
возвращавшиеся с тем, что удалось выменять, селяне из того самого
поместья надеявшиеся сбыть выращенный ими хлебушек не задёшево. Все
надеялись проскочить в город до подхода с юга казацкой армии. Хлеб
стоил дорого и дорожал, чуть ли не каждую неделю, при удаче можно было
неплохо заработать. А для некоторых целью был не заработок, а спасение
от голодной смерти своих близких.
Скрипели в чьей-то телеге плохо смазанные оси, тихонько, но вслух
молился кто-то из возниц, негромко стучали по сыроватой ещё дороге
копыта лошадей. Изредка слышались лошадиные всхрапывания, понукание
замедлившего почему-то трусцу коня. В связи с близостью завершения
путешествия у многих уже забрезжила надежда, что оно скоро закончится
удачей. Кто-то подсчитывал грядущие (огромные!) барыши, кто-то мечтал
увидеть радостные глазёнки своих вечно голодных деток. Пронесла
нелёгкая, вроде бы, уберегла от встречи с одним из многочисленных
"казацких" - на самом деле хлопских - повстанческих отрядов. Уж те
миловать бы в обозе никого не стали. Однако Удача дама капризная и
непостоянная, своим вниманием несчастных в этот вечер обошла.
Когда навстречу обозу выскочил большой отряд всадников, все люди в
нём взмолились, чтоб это был отряд из Луцка, ведь скакали они именно по
дороге оттуда. Но, увидев вблизи подъехавших, приготовились к самому
худшему. И хотя в обозе было оружие, сопротивляться никто и не
пробовал. Против сотен сечевиков - легко опознаваемых по
отвратительного вида тряпкам, на них напяленным - могли выстоять разве
что недавно прибывшие в город немецкие наёмники, причём в не меньшем
числе. Торговцам и ремесленникам в чистом поле об этом и мечтать
нечего. Разозлишь этих разбойников и умрёшь не быстро, от удара сабли,
а на колу или ещё каким неприятным способом. Впрочем, они не понимали в
тот момент всей величины своего счастья. Для профессиональных
грабителей они были не ненавистными жидами, а всего лишь добычей, да
ещё и одним из ключиков к Луцку.
При виде главаря казаков хотелось сразу полезть за припрятанными
деньгами. Уж очень выразительно он выглядел. Хоть и невеликого роста и
без саженного размаха плеч, но молитвенное настроение и понимание
тленности мирских богатств пробрало сразу всех. Да... святой человек,
особенно обвешанный оружием с ног до головы и имеющий за спиной три
сотни головорезов, внушает правильное отношение к жизни куда
эффективнее, чем обычный поп (ксёндз, раввин). Вероятно, именно из-за
своей святости.
Вопреки ожиданию обозников их не начали сразу рубить на мелкие
кусочки. Оглядев череду телег, он довольно улыбнулся (пусть и у кого-то
возникла ассоциация с волчьим оскалом - так нехристи же!) и тут же
отослал куда-то одного из своих заризяк. Всё с тем же "милым"
выражением лица атаман обратился к продолжавшим готовиться к смерти
людям:
- Ну, що, панове жиды, повсыралыся?
Хотя половина застигнутых была совсем не евреями, а христианами,
причём разнообразнейших конфессий, уточнять этот факт пока никто не
спешил. Ни униаты, ни католики, ни баптист и арианин, ни даже
православные. Раз немедленной резни не последовало, ждали продолжения.
А вдруг... пронесёт? Пусть сразу в двух смыслах. Штаны можно потом и
застирать.
Выждав немного, Срачкороб продолжил:
- А дарма (напрасно)! Не будемо мы вас сьогодни вбываты. Але
доведеться вам за це видробыты.
* * *
Началась же эта история несколькими неделями раньше.
- Пьятнадцать чоловик на сундук мерця!.. - старательно выводил
Юхим, нимало не заботясь географическим и историческим анахронизмом
исполняемой песни. - Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Не колыхало это и других посетителей одного из шинков, выстроенных
вокруг Сечи. Любой лыцарь имеет право петь всё, что ему хочется. И без
пения знаменитого шутника в помещении было далеко не тихо. Да и
полутемнота из-за лучинного освещения и густых клубов табачного дыма на
интимную никак не тянула. Йоська Резник с помощниками выбивались из
сил, обслуживая гуляющих вовсю сечевиков. Повсеместное изгнание евреев
с Малой Руси его и хозяев других торговых точек, выстроенных вокруг
крупнейшего в мире пиратского сборища, не коснулось. То есть пограбить
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг