полторы-две минуты - сумасшедшая по нынешним временам скорострельность.
На поле боя могущая оказаться решающей. Естественно, все эти
восьмифунтовки были одного диаметра. Проблем с литьём ядер для каждого
орудия у казацкого войска больше не будет.
"Эх! Ну почему мне нигде не приходилось читать о конических
снарядах для гладкоствола? Что-то наподобие пуль Нейсслера для ружей. И
не придумывается ничего, хоть плачь. Инженер здесь нужен хороший, а не
такой бездарь, как я..."
* * *
Проснулся, традиционно в этом веке, в плохом настроении.
"Вроде бы ничего не отлежал за ночь на мягкой перине, вчера водку
не пьянствовал, спал нормально и, судя по освещению, солнце уже встало,
достаточно давно. Болячек, опять-таки, нету, характерники меня
осматривали не так давно, в мае... и откуда же у хлопца испанская
грусть? Вот проснулся, и такая тоска накатила... хоть вставай и прям
здесь - вешайся. Да только лень. С какого бодуна? Тем более, бодуна-то
и нет".
Аркадий понимал, что уже не уснёт, но вставать не хотелось... хоть
вой. Он уже редко "слышал" шум подъезжающего автомобиля или гул
"пролетающего" самолёта, что поначалу здесь, в семнадцатом веке с ним
случалось регулярно. И открывая глаза, попаданец больше не рассчитывал
проснуться в своей квартире двадцать первого века, или, хотя бы, в
палатке, но в Украине времён ющера (чтоб его побыстрее черти в ад
забрали, где ему и место).
"Почему в старом мире я просыпался всегда в хорошем настроении,
если, конечно, не было особой убедительной причины для паршивого, а
здесь... хреново мне. Практически каждое утро хреново. Почему?.. Отколь
взялся этот хренов сплин? Там я, честно говоря, как известная
субстанция по воде плавал, разве что вонял не сильно. А здесь я не
последний человек в зарождающейся державе. Хрен его знает, уцелеет ли
она в будущем, не разорвут ли её братцы-атаманы, но и в случае
присоединения Вольной Руси к России я уже много чего хорошего сделал. И
ещё сделаю, если от чего-нибудь не сдохну. Уважают меня, опять-таки,
кое-кто так просто боится. В общем, здесь я нужен, востребован, вхожу в
местную элиту, немного погодя и в европейскую попаду, куда им деться,
когда с турками сцепятся, задницу будут готовы лизать, чтобы их шкуры
спасли. ТАК ОТКУДА ЭТА ХРЕНОВА ТОСКА?!"
Поняв, что ни до чего не додумается и только больше расстроится,
если и дальше будет валяться в постели, Аркадий вылез из перины и
принялся одеваться. Не будучи врачом-психиатром, он диагностировать
себе депрессию из-за перегрузки нервной системы не мог. Хотя
догадывался, что их регулярное, совместно с Васюринским копание в
попаданческих мозгах также не способствует его хорошему самочувствию.
Но самостоятельно вспомнить все необходимые технические детали и
события из исторических хроник Аркадий не мог.
"И почему я в школе и институте фиг знает, чем занимался? Не в
смысле полученных оценок, здесь как раз проблем не было, а в реальном
усвоении материала. Ёпрст! Считай, прошёл учёбу по коридору. Теперь вот
мучиться приходится, с кпд хуже паровозного. Люди в рот смотрят, а
сказать им нечего, приходится делать умный вид. Хорошо, хоть сейчас
притворяться не надо. Слава богу, не король: моё утреннее одевание - не
торжественная церемония. Надо срочно попить кофейку, авось и этот сплин
отступит. Впрочем, сейчас дела так закрутят, что от всего этого уныния
и следа не останется. До завтрашнего утра".
И действительно, дел было много, предаваться меланхолическим
мыслям некогда. Сначала пошёл к "заводу боеприпасов". По его
предложению здесь помимо пушек начали отливать пустотелые ядра. Точнее,
половинки ядер, потом сваривались кузнецами, и в ещё одном большом
сарае - "заводе боеприпасов" начинялись через запальное отверстие
порохом.
"По нынешним временам - офигенительная вундервафля*. Не было ещё в
мире разрывных снарядов. Эх, ещё бы конические снаряды к гладкостволу
приспособить... тогда мы совсем бы в шоколаде были. И чего мне при этой
мысли мерещится снаряд с тремя поперечными бороздками? Они же наоборот
должны тормозить разгон. Или нет? Чёрт бы меня подрал, почему я так
плохо физику в школе учил?!!"
Подходя к "заводу", увидел курящего у стены парубка, отчего его
кольнуло в сердце. Естественно на заводе работали не казаки, а большей
частью бывшие селяне. Вчера он устроил разгон на этом производстве,
увидев как небрежно обращаются работники с порохом.
Появление Аркадия на заводе боеприпасов было более чем эффектным.
Стоило ему нарисоваться в дверях, как один из работников дёрнулся,
будто змеёй укушенный - развернулся к нему спиной - взгляд попаданца
отметил дымок над ним, и раздался взрыв. По стенам и крыше застучали
осколки, легко их пробивая. Что-то не очень сильно ударило в плечо
вошедшего. На месте дёрнувшегося появилось белое облако, неторопливо
разрастающееся в объёме, сам же проштрафившийся работяга уже лежал на
земле бесформенной тушкой, наляпав вокруг тёмно-красным.
Аркадий, несколько ошарашенный произошедшим, но, из-за
неожиданности даже не успевший испугаться, скосил взгляд на своё плечо.
Неприятное красное пятно было и на нём, но, судя по целости жупана,
кровь была не его собственная. Посмотрев на пол, обнаружил кусочек
человеческой плоти, бог знает, какой именно, интересоваться, от чего
его оторвало, ему было неинтересно.
"Н-да, не только в Польше много идиотов. У нас их тоже хватает,
хоть экспортируй, да кому они за границей нужны? Докурился, подлец.
Хорошо вчера я настоял, чтобы порох сюда заносили малыми порциями, даже
пожара не возникло".
Проведённое немедленно расследование подтвердило предположение
попаданца. Особой спешки со снаряжением бомб не было, мало их успели
наделать. Работали на засыпке пороха и установке дистанционных трубок
всего двое. Хлопцы с Лубенщины, Охрим и Василь. Идти воевать они не
захотели, устроились работать. За неплохие по меркам этих лет деньги.
Увы, если махать саблей они не рвались, то вот завести необъятные, под
казаков шаровары и трубки-носогрейки поспешили. Типа и они - хваткие
казаки.
Наличие трубки подразумевает курение. О недопустимости курить в
помещении, где есть порох ребята, конечно, не забыли, но если Охрим
выбегал посмолить на улицу, то Василь решил, что все предупреждения ему
не указ, от пороха достаточно отвернуться и тогда не надо лишний раз
поднимать свой зад от лавки. Вероятно, теперь его уж не расспросишь,
он, увидев появившегося в дверном проёме колдуна, страшно ругавшегося
вчера, в испуге повернулся назад и уронил искру прямо в отверстие
полузасыпанного порохом ядра. После чего отправился на божий суд,
заметно попортив и без того не блестящий интерьер помещения.
Успокоил немного трясущегося от переживаний Охрима, до того дошло,
наконец, чем он рисковал, сидя рядом с ленивым приятелем.
Москалю-чародею пришлось прибегнуть к своему колдовскому авторитету,
чтобы парня перестало трясти крупной дрожью.
- Иди в шинок, выпей чарки три или четыре горилки и отправляйся-ка
ты спать! - послал Аркадий парня.
"Удачно, в общем, получилось. Придурок сгинул сам, никого не
утянув за собой на тот свет. Работай здесь больше людей, несчастный
случай был бы куда более... несчастным. А так - удачный повод для
пропаганды соблюдения правил безопасности на производстве. Дьявол, меня
ведь он тоже мог за собой уволочь! Пусть не в такой степени, но и мне
выпивка не помешала бы. Однако... имидж, чёрт бы его побрал, не
позволяет. Что для знаменитого колдуна взрыв где-то неподалёку?
Правильно - ничто. Придётся до вечера обходиться, перед сном можно
будет накатить для хорошего сна. Тавтология получается, зато точное
определение. Пойдём творить хм... великие дела. Кстати, заодно и смерть
придурка можно использовать".
В этот же день было публично объявлено, что раз курить над порохом
может только самоубийца, то и похоронят погибшего в неосвящённой земле,
рядом с кладбищем. Что и было сделано. Рассказы об этом передавались из
уст в уста и больше подобных несчастных случаев здесь не случилось.
Великим делом было литьё чугуна с добавкой руды марганца.
Месторождение марганца было совсем недалеко, Аркадий ещё в двадцатом
веке не раз проезжал мимо карьеров по его добыче и прекрасно помнил,
где они располагаются.
"Добавка пяти-семи процентов руды марганца к железной должна, по
идее, заметно улучшить свойства металла. По крайней мере, добавка
марганца к стали заметно повышала его свойства. Раз становилась
качественнее сталь, то и чугун улучшится... возможно. Господи, сколько
же я не знаю! В том числе, сколько этой руды надо добавлять и будет ли
вообще от этого толк?!"
Плавку провели успешно, к великому облегчению Аркадия. Не будучи
металлургом, он грешным делом опасался, что из-за его совета случится
что-нибудь... этакое. Бабах небольшой или закозление домны...
"Обошлось. Фу...как гора с плеч. Если теперь и свойства чугуна не
ухудшатся, а улучшатся, то совсем хорошо. Авторитет Москаля-чародея
поднимется ещё выше, хоть он и так уже где-то на околоземной орбите. Но
сколько ещё надо сделать дел... и ста лет без отвлечения на пьянки и
сон не хватит".
Ожидать полного остывания свежеотлитых пушек не стали, пошли на
полигон. Также детище Аркадия, хоть и построенное без его
непосредственного участия. По его категорическому требованию все
отлитые и высверленные орудия испытывались здесь на прочность.
Спрятавшись в окопе, из каждого производили десять выстрелов при
двойном заряде пороха. Пока, как ему доложили, не выдержало такого
испытания только одно, разлетевшееся при первом же выстреле, хотя
никаких внешних дефектов не имело.
Сегодня на испытаниях всё прошло штатно, без происшествий. Аркадий
полюбовался мишенью через прицел орудия - невиданное новшество,
сделанное на уровне трёхлинейки - целиться было можно. На всех орудиях
тех лет наводка осуществлялась по стволу, не удивительно, что мазали
канониры безбожно. Самым сложным было отрегулировать прицел с учётом
возможности подъёма ствола. Хотя артиллерийские стволы, наводившиеся с
помощью винтов по вертикали и горизонтали, были ещё в шестнадцатом
веке, распространения это не получило. Дорого, да и ненадёжно. На своих
пушках-гаубицах казаки решили ограничиться только возможностью
приподнимания или опускания ствола, в зависимости от отдаленности цели.
В результате орудия из чугуна меньшей длины, чем обыкновенные,
применяемые другими, стоили больше бронзовых. Однако атаманы
неудовольствия этим не выражали.
Пушки получились лёгкими, невероятно скорострельными, дающими
возможность стрелять точнее, чем даже из французских или имперских. При
этом они все имели совершенно одинаковый внутренний диаметр ствола
(калибр), что позволяло не заморачиваться с подбором ядер для каждой
отдельно. По тем временам - немалое преимущество перед любым врагом. А
применение бомб с дистанционными трубками давало возможность нанести
противникам на максимальной дистанции существенный вред до того, как
они смогут пристреляться по казацким позициям. Не говоря уже о том, что
позиции эти будут в полевых укрепленях, для тех лет труднопоражаемых
издали.
Орудия из чугуна с добавлением марганца оказались более высокого
качества, чем из обычного, да и выглядели нарядней и красивей. Аркадий
предложил постепенно повышать процент содержания марганцевой руды в
шихте, что и стали делать металлурги. Правда, они же опытным путём
установили, что добавлять надо и больше древесного угля. К верчению
сверлильных станков привлекли лошадей, чай не нищая Швеция, коней в
степи хватает, работа здесь шла уже и без попаданцева участия.
Прихватив с собой специалистов из Скандинавии, отправился к Дону.
Точнее, к Северскому Донцу, возле которого обнаружилось ещё одно
месторождение железной руды. Учитывая, что туда будет легче доставлять
кокс, или хотя бы антрацит, главный металлургический центр стоило
делать именно там. Уж очень невелики размеры лесов на Украине, не
говоря уж о области Всевеликого войска Донского. А вот каменного угля,
в том числе - антрацита и коксующихся углей, на Донбассе много. Аркадий
решил делать ставку именно на применение кокса при выплавке металла.
"Кто бы мне объяснил, будет ли толк от добавления руды марганца в
дерьмовую медь османских пушек? Их по любому переливать надо, но
портить её не хочется. Пока до уральской меди доживём, имеющуюся стоит
поберечь".
* - Разрывное ядро существовало с шестнадцатого века, но вот
приделать к нему дистанционные трубки, изобретённые тогда же, до
Аркадия никто не озаботился. Так что продукция, выходящая из ворот
завода боеприпасов, была по нынешним временам действительно хай-теком.
Очистительная.
Причерноморье, август-сентябрь 1638 года.
Поначалу Иван посчитал отправку своей эскадры на очистку
Северного, а желательно и Анатолийского приморья издевательством.
Учитывая, что половину казаков у него до этого забрали, в подчинении у
него сейчас оставалось три с половиной тысячи бойцов. Все с боевым
опытом, треть - многолетним, остальные показачились в прошлом году, но
повоевать успели, пороху понюхали.
Вспоминать о разносе устроенном ему в казацком штабе было
неприятно. Прежде всего, потому, что приходилось признаваться самому
себе - большую глупость тогда совершил. И могла, ох, могла та глупость
вылиться великой кровью.
"Попадись мы тогда под удар отступающих, или даже бегущих польских
конников - стоптали бы они нас, походя порубили. Чёрт попутал тогда из
лагеря выйти. Уж очень в решающем сражении хотелось участвовать. Впредь
мне наука будет".
Васюринский пытался спорить с Татарином и Хмелем, однако без
толку. Оба с давних времён в его приятелях числились, мог себе
позволить и поспорить там, где другому приходилось сразу отвечать:
"Слухаю, батьку!". Да без толку. Мало того, что ни одного бойца в
придачу не дали, так ещё и пластунов из его отряда пригрозили забрать.
Здесь Иван не выдержал и показал старым друзьям фигуру из трёх пальцев,
однако с требованиями угомонился. Заметил, что Хмель нехорошо щурит
глаза, а Татарин зло лыбится. Очень нехорошие признаки. Воинской
дисциплины в современном понимании фактически нигде ещё не было, но
доводить до греха казацкого атамана...
"Невольно вспомнишь Аркадьеву присказку: "Дёргать тигра за усы".
Не знаю кто сказал, но не убавить и не прибавить. Потом ещё Бога
благодарить будешь, что остался только без руки, живой".
Вопреки опасениям Васюринского захват османских крепостей от
Очакова до Килии включительно прошёл на удивление легко. Из Казыкермени
гарнизон сбежал сам, до прихода туда казаков, из Очакова и других
крепостей побережья гарнизоны, а с ними и часть жителей, соглашались
уйти, если их выпустят. Решив, что штурмы обойдутся дорого, а на осады
нет времени, оглянуться не успеешь - зима накатит, Иван соглашался
выпускать всех, кто хотел уйти. Благо и попутчики им были - вдоль
побережья уходили из родной степи татары и ногаи.
Отряду Васюринского достались немалые трофеи. Бронзовые пушки и
запас ядер к ним (правда, каменных), порох, свинец - всё это на горбу
не унесёшь. А вот продовольствия у турок было совсем мало, чем и
объяснялась их уступчивость. Во время большой заварухи в метрополии
никому там не было дела до крепостей расположенных за морем. Последние
месяцы гарнизоны доедали старые запасы и жили на "подножном корму" -
рыбе, поставляемой им греками-рыбаками, и мясе ослабевших в пути
животных от уходящих на юг ногаев. Жившие в этих городах греки и
рабы-славяне никуда уходить не спешили, так что пустыми они не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг