захваченному запорожцами, в любой момент могут подойти десятки тысяч
конных воинов, только что загеноцидивших остатки Дивеева улуса, да
поддерживают их не меньшее количество казаков с огнестрельным оружием,
то даже храбрецы задумаются, стоит ли ставить на девиз: "Родина или
смерть!".
При сложившихся обстоятельствах без мощного союзника шансов
победить у татар не было. Ломанулись в Крым со стадами через
захваченный казаками, но не перекрытый для движения Перекоп некоторые
из родов Едичкульской орды. Те, кто вовремя и правильно понял
дивеевский намёк и имел такую возможность. Из тех же, кто кочевал вдали
от перешейка, спаслись только везунчики, бросившие всё имущество.
Немногие сумевшие выбраться из вражеского бредня рассказывали о
бесчисленных ордах бронных всадников, сметающих всё на своём пути.
Существовавшее ранее патовое положение мгновенно превратилось в
проигрышное для татар. Они не могли принять бой, потому что были
обречены в нём на разгром, и не имели возможности рассчитывать на
длительную партизанскую войну. Уже в июне степь высохнет, стоит пустить
пал, и отряды скрывающихся в ней всадников будут обречены.
В старые времена выходили в броне на врага и татарские всадники.
Не надо быть большим умником, чтобы сообразить: в бою шансов победить
или просто уцелеть у прикрытого бронёй намного больше, чем у защиты не
имеющего. Однако позже крымские татары и ногаи от ношения защитного
снаряжения отказались. У их потенциальных врагов латы и кольчуги были
всё равно лучше, а вот сверхвыносливые татарские кони таскать на спине
слишком большой груз не могли. Силёнок не хватало. Кольчуги смогли
носить только обладатели дорогих коней. Татары сделали ставку на
лёгкость и стремительность, и не прогадали. Их неуловимые отряды
продолжали наводить страх на соседей. Да, при прямом столкновении с
сильным противником они нередко терпели жестокие поражения, но обычно
место и время для битвы выбирали сами татары, так что недруги попадали
заведомо в неблагоприятные условия. Однако сейчас подобная узкая
специализация поставила их в безвыходное положение. Выйти на бой с
врагами для них означало подписать себе смертный приговор.
Ещё одним выталкивавшим татар прочь обстоятельством было их
нежелание жить под владычеством иноверцев. Хотя исламский фанатизм у
подавляющего большинства татар отсутствовал, более того, они, с точки
зрения тех же османов, были плохими мусульманами, не соблюдающими
полной мерой шариат, власть над собой иноверцев, как показала история,
они переносили плохо. Естественно, никто там перехода власти к
христианам ощутить не успел, но запустить соответствующие слухи
оказалось несложно. Всем непонятливым объясняли, что теперь Крым стал
не самостоятельным государством, как мечтал Инайет-Гирей, а вассалом
нечестивых казаков. И лучше ВРЕМЕННО уйти, чтобы потом, вместе с
огромной османской армией, вернуться.
Пряников было два зримых и один подразумевавшийся. Во-первых,
имелось в виду, что Гирей, взойдя на престол огромной и богатой
империи, не забудет своих одноплеменников, надо же ему будет на кого-то
опереться. Ресурсы халифата были несравнимо больше, чем Крыма, вся
знать, выступавшая за Инайета в недавней внутренней разборке
рассчитывала на значительные пожалования от Гирея, избранного султаном.
Считалось, что новый султан выделит своим соплеменникам земли
каких-нибудь ослушников. Постоянные бунты курдов против властей давали
властителю прекрасный повод для земельного передела. Во-вторых, атаманы
предложили совместный поход на Польшу, с разграблением её земель, до
которых татарам не удавалось дойти со времён Бату. То, что
многочисленным предполагаемым союзникам будет легко уничтожить
маленькую кварцяную армию, сомнения ни у кого не вызвало. А за время
разграбления собрать новое войско поляки наверняка не успели бы.
Грабить без серьёзного сопротивления - что может быть лучше? Было и
в-третьих. Подразумевалось, что, утвердившись на новом месте, татары
вернутся и попробуют отобрать родные земли обратно. Нетрудно было
предположить, что, опираясь на мощь великой империи, отвоевать Крым
намного легче, чем удержать против сильных врагов в одиночку.
Предложение татарскому народу на переезд было озвучено сразу после
возвращения казачьей гребной флотилии из Стамбула. Никакого восторга
оно у жителей Крыма, не только татар, не вызвало. На полуострове вполне
комфортно устроились и процветали греки, армяне, евреи, караимы,
принявшие ислам славяне. На последних весьма кровожадные планы были у
многих атаманов - не любили предателей казаки. И, при малейшей
возможности, эту нелюбовь выражали весьма решительно и изобретательно.
От описаний малоаппетитных подробностей воздержусь. Попаданцу пришлось
приложить немалые усилия, чтобы настоять на свободном их выпуске вместе
с татарами. Хотя чувства атаманов к вероотступникам он разделял
полностью, но... максимально бесконфликтный уход татар был несравненно
важнее наказания каких-то сволочей. С трудом, но убедить в этом
атаманов ему удалось.
Хан Инайет-Гирей созвал большой курултай, чтобы ответить на
предложение не от своего личного имени, а от всего народа Крыма. В
Бахчисарай съезжались прореженные недавней междоусобицей беи и мурзы.
Поначалу мнение о необходимости дать отпор звучало часто, но тут в Крым
явились немногочисленные беженцы из Дивеева улуса. Показательный
геноцид этого ногайского объединения и был призван переломить
настроение беев и мурз. Ну, и прибарахлиться заодно немного. Казакам
катастрофически не хватало лошадей для увеличения своей конницы.
Казацкие послы, присутствовавшие на курултае, не скрывали, что вскоре в
степях севернее Перекопа не останется ни одного мусульманина.
- Казаки далее терпеть людоловские налёты не намерены! - было
однозначно, без экивоков, заявлено почтенному собранию. - Мы не верим,
что наши народы смогут мирно жить рядом друг с другом, и просим вас
уйти!
Слово "просим" прозвучало как "приказываем", это, пожалуй, был
самый рискованный момент на курултае. Нетрудно догадаться, что далеко
не все представители крымско-татарской и ногайской знати испытывали к
казакам положительные чувства. По взглядам некоторых, слишком молодых
или недостаточно умных, было видно, что они атаманов, присутствующих на
курултае, готовы немедленно на кусочки порезать. Требование выметаться
вон с родины из уст чужаков - прекрасный повод их уничтожить. Однако
всех мурз, способных собрать вокруг себя татарскую знать и повести её
против хана, Инайет-Гирей успел перебить или изгнать в предыдущие годы.
Да и умение мыслить у многих беев было развито на очень хорошем уровне,
иначе они не выжили бы в тех же набегах на Русь - слишком увлекающиеся
обычно из походов не возвращались. Отступить, но взять своё, - так
часто они поступали в бою, так решили действовать и сейчас.
* * *
Весна - это хорошо! Просто прекрасно! Кончились зимние холода и
вьюги, всё вокруг цветёт и благоухает. Скот начинает отъедаться на
молодой траве. Но и в хорошем бывает червоточина. Молодую зелёную траву
невозможно поджечь. Поэтому самое эффективное оружие кочевников против
сильных врагов в это время неприменимо. А явившиеся в Северное
Причерноморье недруги были очень многочисленны и сильны.
Эта весна для ногаев, кочевавших между Доном и Днепром, началась
обычными хлопотами по приёму молодняка. Кобылицы и овцы, пережившие
суровую зиму, приносили приплод, забот у пастухов было традиционно
немало. Именно по этой причине в походы весной ногаи ходили редко и
малым числом. Пастухи были заняты. К тому же неудачный набег прошлой
осенью и гражданская война в Крыму сократили их число. Конгломерат из
разных ногайских родов по-прежнему называли Дивевым улусом, хотя
мансуров в нём осталось немного, теперь они кочевали вокруг Гезлёва в
Крыму. На старом месте численно доминировали переселившиеся недавно
сюда едичкульцы. Большинство здесь сейчас составляли роды Больших
ногаев. Они сбежали с берегов Волги из-за невозможности продолжать
прежний образ жизни. Давление России с севера и калмыков с востока
вынудило их переместиться под крыло крымского хана.
В марте несколько сот Больших ногаев, не выдержав напряжения,
забили молодняк, не способный перенести дальнюю дорогу, и двинулись на
северо-восток, решив положиться на милость Аллаха. Кочевать возле Крыма
оказалось намного хуже, чем в родном Приволжье, и они пошли обратно.
Моля Аллаха о защите в пути от злых казаков и калмыков. Ссориться с
царём по их поводу тем было не с руки, потому, натерпевшись в дороге
страху, они благополучно вернулись на родину. Остальные частично не
захотели возвращаться, большей частью же - побоялись. О чём потом
сильно жалели.
В апреле степь забурлила. На кочевья со всех сторон обрушились
многочисленные, прекрасно вооружённые и синхронно действующие враги.
Казаки, калмыки, черкесы. Никаких шансов отбиться или хотя бы спасти
родных у кочевников не было. Противники были несравненно многочисленнее
и лучше вооружены, попытки некоторых храбрецов сопротивляться они
пресекли в зародыше. Кони у калмыков татарским не уступали в
выносливости, а у казаков и черкесов были более быстрыми.
Впрочем, попавшим в калмыцкий плен, особо жаловаться не
приходилось. Последние соблюдали правила, действовавшие у них ещё со
времён Потрясателя Вселенной. Побеждённых кочевников не уничтожали, а
использовали. В мирное время с них собирали налоги, очень умеренные,
кстати. В военное - гнали их впереди себя на врага. Посему жизнь для
многих почти не изменилась, они остались в степи, уже как данники
калмыков, и стали кочевать вместе с новыми хозяевами. Разве что
переместились кочевать на новые земли.
По взаимной договорённости черкесам досталась часть девушек. Их (и
рабов, нахватанных в соседних черкесских племенах), по предварительной
договорённости, уже ждали у устья Терека персидские купцы на своих
бусах (торговых судах). Казаки брали лошадей, которых им не хватало для
увеличения собственной конницы, девушек рассчитывали набрать позже, в
Польше. Всё остальное захватили калмыки, составлявшие большинство среди
нападавших. За несколько недель вся территория была очищена от ногаев,
как самостоятельной силы. Невоенный люд (женщины, дети, старики)
покочевал с сильно поредевшими стадами на восток, на калмыцкие земли,
мужчин оставили при калмыцком войске, для его усиления. Настала очередь
решать крымский вопрос.
Великий курултай.
Зуль-Ка'да-Зуль-Хиджжа 1047 года хиджры.
(конец апреля-начало мая 1638 года от Р. Х.)
Когда Инайет-Гирей созывал курултай, он никак не ожидал, что
подавляющее большинство мурз и беев всех родов выступят против него.
Ладно Мансуры и Мангупы, с ними три года воевал, не за что им любить
было своего повелителя. Да и завязаны на людоловстве были куда в
большей степени, им прочный мир на севере колом в горле вставал.
Сопротивление с их стороны ожидалось, но оказалось даже меньшим, чем со
стороны верных союзников - Ширинов.
Между тем противодействие последних предложениям хана было
неизбежно. Если Мансуры ориентировались на кочевое скотоводство, то
Ширины уделяли много внимания развитию земледелия и ремёсел. Их
столица, Карасубазар, была важнейшим торговым и ремесленным центром
полуострова. Производившиеся там в промышленных масштабах ножи, печаки,
сотнями тысяч вывозились на экспорт, в том числе - в Москву и Западную
Европу. В Стамбуле даже было организовано производство поддельных, с
фальшивыми татарскими клеймами, печаков. Там же, в Карасубазаре, было
налажено производство селитры, вся сделанная в прошлом году была
скуплена Хмельницким. Теперь им предлагалось всё бросить и уходить
неизвестно куда. Это притом, что их доходы и без того сильно упали в
последние годы.
Все производства Крыма были ориентированы на вывоз продукции в
Османскую империю, частью которой он до прошлого года являлся. Теперь,
в силу понятных обстоятельств, торговля почти полностью заглохла.
Совсем прекратился приток дешёвых рабов с севера. Очень болезненно на
местном населении сказалась длительная гражданская война. Степь была
переполнена стадами ногаев, загнанных на полуостров по приказу хана,
прокормиться такое количество животных там не могло.
Уже во время курултая в Крым в панике ворвались остатки
Едичкульской орды, недавно перебравшейся в Северное Причерноморье.
Акция союзников против дивеевцев уполовинила и их численность, привела
уцелевших в состояние кошмара наяву. Перекоп для такого зримого
воздействия на жителей Крыма и не перекрывался. Спасшиеся, как они
считали, только милостью Аллаха, ногаи рассказывали страшные
подробности о бесчисленном количестве и невероятно хорошем оснащении
врагов. Выбивая, таким образом, почву из-под ног желавших драться, а не
уходить.
Все были недовольны правителем, Инайет-Гиреем. Но, на его счастье,
никто не отваживался на решительное выступление против властей. Все
чего-то ждали. Поэтому поначалу к быстрому окончанию курултая татарская
знать не стремилась. Слишком уж на решительное изменение жизни их
подталкивали. Многие лелеяли надежду: "А вдруг всё изменится и пойдёт
по-старому?"
Казацкие атаманы сопротивления ожидали, но того, что оно будет
таким дружным - нет. На прямое неповиновение повелителю никто не пошёл,
но и соглашаться с его предложениями не спешили. С понятием
"итальянская забастовка" татарским аристократам познакомиться было
негде, но мурзы и беи её сами изобрели. Бесконечные славословия
Инайет-Грею, словоблудия на любые подвернувшиеся темы здорово
раздражали присутствовавших на курултае атаманов и самого хана.
Понимая, что ещё немного и большая часть татарской знати
объединится против неверных, атаманы затеяли переговоры с Ширинами о
возможности для части их подданных остаться в Крыму. В подчинении
мудрым беям и мурзам, привычным, можно сказать, данным Аллахом,
руководителям. Никакой ненависти к татарам, вопреки легендам, казаки не
питали, ужиться с мирными представителями этого народа рядом они вполне
могли. Но очень важно для казацкой старшины было лишить возможности
остающихся сесть на коней и ударить в спину. То есть об оставлении
кочевников не могло быть и речи.
Самые жаркие споры загорелись о джайляу, горных лугах и овечьих
стадах. Ширины хотели оставить их за собой, атаманы категорически
возражали против этого. Татарский пастух легко становится воином, иметь
в тылу татарскую конницу - значит обречь себя на скорое поражение.
После долгих, ожесточённых споров пришли к компромиссу: овечьи стада
остаются за Ширинами, но пасти их будут русины. В первый год при стадах
будут и старые пастухи, передавая свой опыт новичкам, потом они уйдут.
Джайляу будет объявлен общественной собственностью, но с выделением
доли пастбищ Ширинам. Также за ними осталась их столица, Карасубазар,
поля земледельцев. А вот кочевникам предстояло уйти, вместе со стадами
лошадей. На ликвидации сколь-либо значительных конных скоплений атаманы
настаивали очень жёстко, угрожая в случае несогласия прервать
переговоры. Пришлось Ширинам поделиться пополам, часть осталась в
Крыму, другая - вынужденно уходила с ханом.
Аркадий и Срачкороб присутствовали на мероприятии как члены
казацкой делегации, почётные гости. Наподобие американцев на
каком-нибудь общеевропейском слёте. Вроде бы и гости, а никто не
забывает спросить: "Можно ли?..". Как рыба в воде здесь себя чувствовал
Срачкороб. Все наиболее влиятельные личности здесь были его
родственниками - Кантемиры успели породниться и с Мангупами, и с
Мансурами, и с Ширинами. А с родным человеком обсуждать серьёзные
проблемы намного удобнее, чем с неизвестно кем. Поэтому популярностью
Юхим пользовался просто бешеной - практически каждый день его пытались
женить, предлагая очень выгодные партии и не смущаясь тем, что он
сменил вероисповедование и объявлен в родных кочевьях персоной нон
грата. Зато среди захвативших силовое лидерство в Северном
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг