Точно там с местом что-то не в порядке, видно, человеческие
жертвоприношения древних сказываются (или сказывались? А может быть,
будут сказываться?), да и Пётр к увеличению количества костей под
зданиями приложил руку. Вот бы постараться и поспособствовать его
строительству в другом месте. На побережье Финского залива там, или
выше по Неве... правда, там пороги были. Н-да, а может, его вообще не
строить, а всерьёз заняться обустройством Ревеля?"
Аркадий поёжился, сырость в сочетании с ветром не самое приятное
сочетание, но поддевать под жупан ничего не стал. И так там были рубаха
и пуленепробиваемый жилет. Кутаться под взглядами сотен внимательных
глаз не стоило. Лыцарь должен стойко переносить походные тягости. Вот и
стоял он, мёрз и вспоминал пережитые некогда сходные ощущения,
предавался ленивому ничегонеделанью. Даже гребля на всё ещё вонючей
палубе казалась теперь куда более предпочтительной. Во время тяжёлой
работы не очень-то замёрзнешь, и в голову дурные мысли меньше лезут.
Почему-то совсем о другом городе, в этом мире ещё не постороенном.
Болтать абы с кем не хотелось, а друзья, по разным причинам, были
недоступны. Васюринский, сияющий от счастья как начищенная медяшка
(радость-то какая, рисковать шкурой разрешили!), был уже где-то на
берегу, готовился к штурму Анадолуфенери, а может, уже и проводил его.
Ради такого случая оставил свою эскадру на заместителя и завеялся лично
врагов резать.
"Нет, раз необходимо заплести врагам мозги, так лучше
характерника, да ещё чисто говорящего на турецком, никто это не
сделает. Но он же, по флотским понятиям - контр-адмирал, как можно свою
эскадру бросать, чтобы саблей помахать? Да, нескоро ещё здесь удастся
ввести армейские порядки".
Срачкороб же дулся на одной из соседних галер. Не в том смысле,
что тужился в гальюне, а обижался.
"Какая мировая несправедливость, не пустили в диверсионный рейд.
Не дали проявить себя там во всей красе. Будто в Стамбуле для этого
возможностей мало будет. И я, само собой, такой-сякой,
этакий-разэтакий, поддержал запрет. Кстати, весьма... спорный, по сути.
Конечно, в пластуны блестящий наездник, стрелок и рубака Срачкороб не
годится. Не имеет некоторых специфических навыков, вроде скрадывания.
Так ведь в этот раз никто ползти к врагу на пузе и не будет, подойдут
колонной к воротам как подкрепление. А Юхим, лучше Ивана знающий
турецкий язык, здесь был бы не лишним. Но, учитывая его важность как
начальника ракетного цеха, в такие сомнительные по исходу операции
Срачкороба пускать нельзя. Иван-то как характерник, если что, в любой
момент умереть может, остановить сердце. И привет с того света, а Юхим
подобных навыков не имеет, палачи же у Османов опытные, развязать язык
любому могут. Ничего, пообижается и простит".
Казацкий флот медленно дрейфовал к Босфору, в соответствии с
планом предстояло выждать ещё немного, чтобы дать возможность пластунам
захватить крепости, охранявшие вход в пролив. Помешать атаке османы,
пожалуй, уже не могли, но казаков интересовал, прежде всего, финансовый
аспект налёта, а он мог быть очень разным. При неожиданном появлении у
стен Царьграда казаки рассчитывали на несравненно большую добычу.
Пролив контролировали четыре крепости. Две старые, Румелихисары и
Анадолухисары, были расположены так близко к столице, что серьёзно
помешать вторжению не могли. Хотя располагались они в самом узком месте
Босфора, их огромные пушки были крайне неэффективны. На совете
единодушно было решено одновременно флоту прорываться мимо них, а
десанту штурмовать их с суши. Взорвать ворота подложенными минами -
стены у них слишком высоки - и, ворвавшись, перебить малочисленные
гарнизоны. Не получится - не беда, эту проблему можно будет решить
после грабежа. Если к Стамбулу казацкий флот должен был идти на большой
скорости, так что пушки крепостей могли, максимум, утопить или
повредить всего несколько казацких судов, то при возвращении урон мог
быть несравнимо болезненнее.
Но, прежде чем добраться до старых крепостей, нужно было пройти
мимо новых, выстроенных при покойном султане Мураде, Румелифенери и
Анадолуфенери, стоявших у самого входа в пролив. Пусть, учитывая
немалую его ширину там, их пушки были почти не опасны для кораблей, но
артиллерийская пальба наверняка подняла бы на ноги всех вояк в
Стамбуле, что делало невозможным большой грабёж. Именно Аркадий
предложил составить план по их "тихой" нейтрализации и помог его
разработать. Сейчас, вместе со всеми, ему оставалось ждать воплощения
пластунами его в жизнь. Ох, как ему надоело за последнее время
напряжённое ожидание! Собственно, именно из-за нежелания мучиться в
неведении несколько лишних дней он и пошёл с флотом, а не остался дома
для ускорения технического прогресса и усиления вооружения казачьего
войска, чего требовали логика и здравый смысл. Послал их широко
известным сексуально-пешеходным маршрутом и отправился в очередной
морской круиз. Не столько из-за добычи, сколько для сбережения нервов.
* * *
Не спеша и ни от кого не скрываясь, к воротам одной из твердынь
Истамбульского пролива (так было принято называть в Османском халифате
Босфор), крепости Анадолуфенери подходило более ста воинов. И это
никого не взволновало. Более того, не успели они подойти к воротам, как
те со скрипом растворились, как бы приглашая их войти внутрь. Впрочем,
с точки зрения мухафиза (коменданта) Юнуса-бея, всё было естественно и
правильно. Ещё вечером он получил послание от Мусы-паши, каймакана
(градоправителя) Истамбула, о посылке ему подкрепления, не янычар,
правда, а секбанов (наёмников), но всё равно, новость приятная.
Малочисленность гарнизона Юнус-бея тревожила. Венецианцы венецианцами,
а о таких врагах, как казаки, забывать не стоило.
Не удивило почтенного мухафиза и наличие среди идущих в отряде
явных райя в рванине. В том же письме было сказано, что вместе с
воинами придут рабочие для поправки стен и башен. Вроде бы немного лет
прошло со времени возведения стен и башен, а недочётов хватало с
избытком. Да, не так хорошо уже строили в нынешние времена по сравнению
с прошлыми. Совсем не так.
То, что к воротам Румелифенери подходил точно такой же, даже
несколько больший по численности отряд - на европейском берегу крепость
построили более основательную, хотя тоже небольшую - никто не заметил.
Что и немудрено, их разделяло несколько километров, а внимание стражи
было приковано к морю, откуда могла грозить опасность, а не к соседям.
Естественно, здесь не знали и об очень похожем письме, полученном
мухафизом Румелифенери, благодаря которому и там открыли перед
подходящим отрядом ворота.
Отряд был встречен помощником Юнус-бея, Азим-агой. Мухафиз остался
на стене, не дело большой шишки встречать прибывающих. Возглавлял его
высокий, давно не юный воин с красивым и властным лицом, обветренным,
наверное, всеми ветрами халифата. Одного взгляда было достаточно, дабы
понять, что он привык повелевать, странно даже, что его поставили
командовать таким небольшим отрядом. Додумать предполагаемую причину
Азим-ага не успел.
Пришедший посмотрел ему сверху вниз в глаза, будто прожёг
насквозь, и опытный янычар, ветеран нескольких походов, потерялся,
будто ребёнок в тумане. Он рассказал о дежурной заряженной пушке, и сам
отослал группу воинов из пополнения с проводником к ней. По пути
наверх, к мухафизу, Азим-ага успел ещё разъяснить, где находятся
отдыхающие защитники крепости, где - караулка. Именно туда и
отправилась основная часть прибывших. А так и не представившийся их
предводитель, когда они подошли к Юнус-бею, будто услышав что-то,
выхватил вдруг саблю и начал рубить воинов халифа. Отстав всего лишь на
мгновение, то же самое проделали его подчинённые.
Вообще-то, в умении проводить схватки на холодном оружии янычары и
спахи заметно превосходили большинство соперников. В том числе, и
казаков. Уровень индивидуальной подготовки этих категорий воинов был в
Османской империи того времени чрезвычайно высок. Но даже опытному
воину порой нужно время, чтобы включиться в боевой режим. Здесь османы
его не получили, были убиты или тяжело ранены все, прежде чем успели
разогреться.
Так же бескровно дались победы над воротной стражей и топчи
скучавшими у заряженного орудия. В пару лёгких ран обошлась казакам
ликвидация дежурного десятка. Зато в основной казарме разгорелся
настоящий бой. Ни в каких каптёрках османы своё оружие не оставляли,
поэтому ликвидировать их быстро и бесшумно не получилось. В пылу
схватки самим казакам пришлось прибегнуть к стрельбе из пистолей, на
что было предварительное разрешение. Если пушечный выстрел со стены
слышен далеко, то пистольные в закрытом помещении вряд ли могли
обратить внимание за пределами крепости. Тем более, поселений в
непосредственной близости от неё не существовало.
Таким образом, Анадолуфенери менее чем за полчаса перешла под
контроль казаков, потерявших при этом с десяток убитыми и тяжело
раненными. При этом была обеспечена тишина на её стенах, сигнала
тревоги не прозвучало.
В заметно более крупной Румелифенери казаки потеряли больше
тридцати человек только убитыми, но и там им удалось нейтрализовать
артиллерию раньше, чем она смогла выстрелить. Небольшая пальба из ружей
и пистолей в её дворе никого не встревожила. Можно сказать, что первая
фаза атаки на Стамбул прошла удачно. О чём и дали знать на казацкие
корабли. Впрочем, для обеспечения внезапности пластунам, уже другим,
предстояло провести ещё одну, точнее сдвоенную операцию в
непосредственной близости от города.
* * *
И уж тем более никто не удивился появлению больших, по полусотне,
янычарских дозоров невдалеке от города на дорогах идущих вдоль Босфора.
На обоих его берегах. Они споро разбили по одному большому шатру и
стали останавливать и расспрашивать путников, не видели ли те чего
тревожного. Для простых людей общение с янычарами при исполнении -
крайне сомнительное удовольствие. Поэтому большая часть прохожих и
проезжих честно отнекивалась и спокойно проходила в город. Но к вечеру
начали появляться всадники с известием о замеченных в проливе
подозрительных судах, причём в огромном числе. На тридцатикилометровой
кишке Босфора немало внимательных глаз. Заметив движение большого
военного флота, многие сочли своим патриотическим долгом послать гонца
или отправиться самому в Стамбул с сообщением о вторжении. Кто бы мог
подумать, что гонцов будут ждать?
Их вежливо просили пройти в шатёр и рассказать всё самому главному
аге дозора. Что весьма странно, так как главный ага у янычар один, а
шатры, в которые приглашали для беседы с ним, стояли по разные стороны
пролива. Проводив вестника в шатёр, полусотенный вскоре возвращался на
свой пост. Принесшие эту важную весть люди, все как один, оставались у
раздвоившегося главного аги в гостях, никто из них шатёр не покидал.
Никаких действий получившие известия янычары, как ни удивительно, не
предпринимали. Продолжали всё также нести свою службу, отлавливая
гонцов с одним и тем же известием. До ночи, когда дети шайтана
добрались таки до Стамбула и начали в нём и вокруг него безобразничать,
азиатский патруль выслушал тринадцать гонцов, европейский -
восемнадцать. Их трупы со следами удушения и ударов по черепу
обнаружили на следующий день беженцы из горящей столицы.
На роли полусотенных кастинг проходил жесточайший. Очень важно
было, чтобы турки не заподозрили ничего до момента собственного
убиения. Среди претендентов на эти роли были и учитель Аркадия, бывший
янычар, и великолепно говоривший на татарском, турецком и арабском
языках Срачкороб. Но они не прошли по недостатку волосатости на лицах.
Янычары носили, ну как нынешние моджахеды, бороды. Поэтому почти все
запорожцы отпали автоматически, очень мало кто из них отпускал бороду.
Роли янычар достались донцам, большинство из которых также не имели
привычки бриться. Затея удалась. Весть о вторжении казацкой эскадры так
и не добралась до Стамбула. Никто из убиваемых вестников так ничего и
не понял. Шатры были разделены пополам занавесью, трупы складировались
вне зоны видимости от входа. Помимо гонцов в шатрах сгинуло около
десятка янычар имевших несчастье путешествовать в этот день по этой
дороге и поинтересоваться: "Чей бунчук стоит в дозоре?" Любопытство
погубило не только кошку из английской пословицы.
* * *
Если посмотреть на карту, то проход через Босфор может показаться
лёгким делом. Да, узкий, но почти прямой и без мелей и камней на
фарватере, с Магеллановым проливом не сравнить. Но вот тот же
знаменитый путешественник Эвлия Челеби утверждал, что количество
потерпевших катастрофу кораблей там огромно. Дело в том, что через
пролив шло сильное поверхностное течение из Чёрного моря в Мраморное.
Благодаря разным завихрениям у берегов, на многих участках были
обратные поверхностные потоки, пользуясь которыми и пытались идти на
север. Однако там-то рифов хватало, да и высокие обрывистые берега
могли лишить паруса ветра. Далеко не всем морякам при крушениях
удавалось спастись - выбраться на сушу можно было не везде.
Но казакам о возвращении думать пока было рано, а для быстрейшего
движения к Стамбулу попутные течение и ветер стали помощниками. Не
слишком изнуряя себя работой на вёслах, гребные суда, многие из которых
периодически тянули на прицепе парусники, развили скорость до
четырёх-пяти узлов, то есть около семи-девяти километров в час. До
стоявших в самом узком месте пролива Румелихисары и Анадолухисары
добрались часа через четыре.
Именно невдалеке от этих крепостей стояли псевдоянычарские дозоры,
и при приближении казацкого флота они попытались их нейтрализовать.
После смерти требовательного Мурада дисциплина в некоторых гарнизонах
существенно упала. Вот и в куда менее внушительной, чем соседка,
Анадолухисаре мухафиз подал пример расслабления, напившись к вечеру до
изумления. Подчинённые, несшие службу, такого себе позволить не могли,
но по требованию подошедшего к воротам янычарского аги послушно их
открыли, после чего были тихо перерезаны. Однако гарнизон ещё не спал,
вторжение заметили, в крепости разгорелся ожесточённый бой. Пятидесяти
пластунам вряд ли удалось бы одолеть вчетверо превосходящего их врага,
но боем его они связали крепко, через час подошедшее казачье
подкрепление поставило в судьбе осман точку. Их всех вырезали. По
проплывавшему мимо крепости флоту из этой крепости не стреляли совсем.
Провернуть такой фокус на европейском берегу не удалось. Отряд
псевдоянычар подошёл слишком поздно, когда в Румелихисаре уже заметили
идущий по проливу флот, никто ворота им открывать не стал, пришлось им,
отбежав от стен, открыть по стоящим на них часовым и бойницам в башнях
ружейный огонь. Естественно, ничего опасного в таком обстреле не было,
однако местный мухафиз вынужден был поставить людей на все стены, в
опасении штурма. У пушек, смотревших на пролив, ради которых и была
сооружена эта твердыня, осталось мало людей, что сделало их стрельбу,
без того медленную и неточную, ещё менее эффективной. Огромное, более
полуметра в диаметре, ядро утопило фелюку, при этом погибла треть
казаков, на ней находившихся. Вынуждены были пристать к берегу две
каторги, получившие серьёзные повреждения, их экипажи и помогли
захватить Анадолухисары, а потом осадили, переправившись через пролив,
Румелихисары. Больше попаданий в казацкие корабли отмечено не было.
В Стамбуле услышали пушечные выстрелы Румелихисары, однако сделать
ничего толком почти нигде уже не успели. Привезённые несколько ранее
якобы пленники из польских земель атаковали стены города в двух
местах - возле Сераля и в Галате. Атаковали и захватили по несколько
пролётов с башнями между ними. По ночному времени и в отсутствие явной
угрозы на них было очень мало защитников. На галатские верфи и
укрепления Топханы их просто не хватило. Поэтому казаки получили
возможность ворваться в город сразу в двух районах, разделённых заливом
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг