насмотреться на похожие истории. Пропивший оружие казак обычно быстро
опускался до бесштанного состояния и никаким уважением или сочувствием
окружающих не пользовался. Жизнь его после этого была обычно тягостной
до невозможности, одно утешение - короткой. Да и на хороший приём
бесштанный на Сечи или в одном из донских городков рассчитывать не мог.
Поэтому все уже знали лично людей, умудрившихся в прошлом пропить всё
кроме оружия. Если у казака есть сабля, остальное, что ему нужно, он ею
добудет.
- Да... значит, просыпаюсь как-то утром... или днём?.. Бог с ним,
в общем, просыпаюсь, а голова... передать не могу, как болела.
Казалось, чуть её сдвинешь - точно взорвётся, как горшок с порохом. Во
рту... - Срачкороб задумался, подыскивая подходящие слова, крутя при
этом пальцами правой руки перед собственным носом. - Во рту, стало
быть, будто кто куренной нужник устроил - гадостно до невозможности. И
сил нет совсем. Даже во двор выйти, водицы напиться. Да что там выйти,
голову поднять не сразу смог. Приспичь мне тогда по-большому или
по-маленькому - опозорился бы как малое дитя! А главное - похмеляться
не на что. Потому как я скорее сдохну, чем саблю и пистоли с ружьём
пропью. А больше ничего у меня и не осталось.
Он с самым серьёзным видом обвёл слушателей взглядом.
- Вот, хлопцы, до чего выпивка довести может. А потом и совсем мне
худо стало.
- Так куда уж хуже? - не выдержал опять Мыкола.
- Хуже всегда может быть! - уверенно ответил Юхим. - Подыхал
как-то один мой... знакомый на колу. На толстом, с перекладиной, под
навесом, значит, чтоб подольше мучился. Скажете - куда уж хуже?
Задав вопрос, Срачкороб очень нехорошо улыбнулся. Ошарашенные
слушатели смогли только покивать, представить, что человеку в подобных
обстоятельствах может быть хуже, они не могли.
- Так вот, подошёл к нему я, и ему сразу стало хуже! - рассказчик
победно оглядел обалдевших слушателей. - Да к чертям тот случай
отношения не имеет. Хотя... попал-то тот гад наверняка в ад, уж
очень... только вернёмся к нашей истории. Так вот, к вечеру мне стало
намного хуже. Откуда-то вылезло множество чертей и принялись меня
щекотать. Были они совсем малюсенькие, с мизинец ростом, и зелёные, что
свежая трава. Да вы, наверное, о таких случаях слыхали?
- Да!
- Батька рассказывал...
- А мне дядька...
Выяснилось, что о существовании такого вида, как маленькие
зелёненькие чёртики, знают все. Причём от близких родственников,
видевших их лично, зачастую неоднократно. Эта деталь повествования не
могла вызвать удивления ни у кого. Сами джуры, правда, по молодости лет
ещё не удостоились знакомства с ними, но какие их были годы...
- Ну, сгоряча пытался я их руками ловить, да быстро понял, что
гиблое это дело. Шустрые они - спасу нет, да и если исхитришься цапнуть
по нему рукой, пальцы сквозь тельце проскакивают... да. Сатана их так
от ловкачей предохранил. Только не на того они нарвались!
Срачкороб с хитрым прищуром глянул на слушателей и накрутил часть
своего длиннющего уса на правый указательный палец.
- Вспомнил тут я про свой кисет.
Рассказчик показал всем сей важный для любого курящего предмет.
- Он у меня необычный, - в голосе прозвенела гордость. - Было
дело, в одном походе поймал я монахов в Анатолии на укрывательстве
богатых мусульман. Ну, монахам надавали по шее, а с их главного,
настоящего митрополита, я праздничную парчовую ризу снял. Ох и убивался
сердешный по одёжке, говорил, что она в Иордани освящена, выкупить
предлагал... только я не согласился. А тут нам удалось янычарского
дервиша поймать, важного такого, они его за святого держали... мы потом
большой выкуп получили, так с него я шёлковые шаровары снял. Вот из
ризы снаружи и шаровар внутри я себе и кисет сделал. Сам. Все пальцы
исколол, но никому не доверил.
Кисет пошёл по кругу для рассматривания. А Аркадий вдруг
сообразил, что, скорее всего, в данном рассказе пока нет ни слова лжи.
"И до зелёных чёртиков Юхим допивался не раз, и раздеть
митрополита и видного суфия для него раз плюнуть. Н-да... если ТОТ свет
есть, то нам, не только ему, но и мне, грешному, там не райские кущи
светят. Руки по локоть в крови - это не про нас, мы порой из неё
выныривали. И сколько там невинно загубленных душ... а сколько ещё
придётся угробить... и ведь не отступишь, предательством такое действо
будет".
Продемонстрировав свой кисет, Срачкороб продолжил.
- Значит, вспомнил я про него, - он потряс вместилищем табака. -
Вспомнил, и дай, думаю, попробую хоть одного чертёнка им поймать. А
вдруг - получится? Подумал и сделал. Черти к тому времени совсем
обнаглели и уворачиваться перестали. А я раскрыл кисет и раз!..
Сечевик сопроводил повествование демонстрацией своей удачной охоты
на чертей.
- И не заметил, двоих или троих, но кисетом поймал. А сквозь
освящённую ткань они удрать не могли. Ох и забились они в нём...
Будто вспоминая что-то приятное ("Вот актёр! Большая сцена по нём
плачет. Вместе с главными тюрьмами нескольких стран"), Срачкороб
подержал упомянутый многократно предмет перед лицом на вытянутой руке,
любуясь им. Все, как завороженные, также уставились на него.
- Хм... а уж как они там расчихались... да... табачок-то у меня
крепкий, духмяный. Пока они там сидели, чих слышался непрерывный.
Тоненький такой, маленькие же они, но звонкий и громкий.
Аудитория продолжала внимать рассказу, затаив дыхание. Даже
Аркадий, собственно, и придумавший эту историю, порой начинал верить в
услышанное.
"Но каков Юхим, как убедительно врёт! Воистину великий актёр в нём
погиб. Его б к продаже каких-нибудь акций приставить - денег собрали бы
больше, чем с грабежа султанской казны".
- Не успел я сообразить, что же мне с этими чертями делать, как в
светлице появился ещё один чёрт. Уже не маленький, с меня ростом,
чёрный с проседью. И говорит: - Отпусти чертенят, мы тебе заплатим сто
злотых.
Слова чёрта Срачкороб произнёс скрипучим и противным старческим
голосом, после чего сделал паузу.
- Ну и?.. - ожидаемо не выдержал её Мыкола. Ему в своём селе
ничего подобного слышать не приходилось, он просто жил в этом рассказе.
- Опять нукаешь?! - гаркнул Юхим в ответ, но тут же сменил гнев на
милость и продолжил рассказ.
- Глянул я на того чёрта, и такая меня обида взяла... Да что ж
это, думаю, делается? Я, казак не из последних, чертей в плен взял, а
ко мне на переговоры присылают какого-то замухрышку, адского дьячка,
шелупонь. И деньги-то он предложил уж очень малые. Мы за суфия двадцать
тысяч акче взяли, а здесь настоящие черти, да не один! Ну, думаю, я вам
покажу, как казаков надо уважать!
Срачкороб поднял, на сей раз на уровень лица, сжатый кулак. И хотя
размеры у него были не впечатляющими, не вышел знаменитый шкодник
ростом и статью, посмеяться над этим жестом не захотелось никому.
- Да кто ты такой, чтоб со мной разговаривать?! - говорю ему. - Да
с таким ничтожеством и говорить не буду! Пусть ко мне явится кто-то из
помощников самого Сатаны! Вот с ним и поговорю. Может, и душу свою ему
продам.
- Как?! Душу - дьяволу? - в который уж раз не выдержал потрясённый
услышанным Мыкола.
- Обещать - не значит жениться! - блеснул фразой из двадцать
первого века Юхим. - Що я, зовсим з глузду зъихав, щоб душу губыты?
Мени важный чертяка потрибен був.
Успокоив, таким образом, бывшего селянина с Малой Руси, он
продолжил.
- От всех этих дел у меня тогда даже голова перестала болеть. Во
рту, правда... но и соображать начал - как в бою. Да, важного чёрта
пришлось ждать. Видно, занят был, или не сразу к нему того чёртова
дьячка допустили. Я и к колодцу успел сходить, водицы набрать, попил
немного. Срыгнул её, поначалу... да потом напился-таки. Но, явился,
наконец, ещё один адский посланец. Этот был, сразу видно, больших
чинов. Здоровенный, с Москаля-чародея ростом, но втрое шире, весь
покрытый чёрной короткой шерстью, блестящей, будто натёртой жиром, с
длинными козлиными вызолоченными рогами... и копыта у него вызолочены
были, тоже, вроде, козлиные. А уж брюхо... куда там Калиновскому. Таких
и у самых вгодованных хряков не бывает.
Срачкороб снова сделал короткую паузу, будто вспоминая, что бы
передать произошедшее поточнее.
- А вот харя у него именно как у откормленного хряка была, лесного
секача. Небось, кто-то из вас секачей видел?
Видели все, о чём поспешили отрапортовать.
- Хорошо, что видели, значит, теперь знаете, как этот Везевул...
- Вельзевул, - "поправил" друга Аркадий.
- Ну, Вельзевул, - легко согласился Юхим. - Н-да... страшный чёрт,
я немного, грешным делом, оробел, когда его увидел. Только пригляделся,
у него вокруг головы мухи летают, как вокруг большой кучи дерьма. Ха,
думаю, да и есть ты, по сравнению со мной, казаком, самое настоящее
дерьмо!
Сопровождая сей нелестный для одного из ближайших помощников
самого Люцифера вывод, казак решительно махнул рукой. Будь в ней его
любимая сабля, и самому нечистому пришлось бы собирать себя из двух
половинок.
- Это ты меня звал, раб?! - басом передал речь нового персонажа
Срачкороб. - Я, - говорю ему в ответ, - я тебе не раб, ты сначала мою
душеньку купи. А пока твои подчинённые у меня в рабстве обретаются. Ох
и не понравились ему мои слова... но стерпел. Дурак, думал, что я и
вправду ему душу собираюсь продавать.
Знаменитый шутник хитро подмигнул слушателям.
- Что ты за свою паршивую душонку и освобождение двух никому не
нужных недоумков хочешь? - начал, значит, торговаться он со мною. Эхе,
думаю, будь моя душонка такой безделицей, разве явился бы за ней такой
важный пан? И говорю в ответ: - Сейчас покажу, и чертят выпущу, только
отвернись, мне в исподнее залезть надо.
Юхим сделал жест, будто суёт руку за пазуху.
- И чего в этом стыдного? - удивился на сей раз Юрко.
- Да ничего! - легкомысленным тоном ответил рассказчик. - Просто
стоял чёрт рядом со мной, нависая, будто утёс, а мне надо было для
задуманной каверзы, чтоб он ко мне задом повернулся.
- И повернулся? - с дрожью в голосе поинтересовался Мыкола.
- А куда ж ему деваться? А и не считал он меня опасным. Он -
помощник самого Сатаны, огромный и неуязвимый, разве что кто из самых
почтенных святых его мог бы одолеть. А я - маленького роста, грешник,
вот и недооценил он меня. Правда, сначала глянул так, будто насквозь
взглядом пронзил. И ничего опасного для себя не обнаружил. А потом, да,
повернулся. Да... задница у него тоже как у хряка вгодованного, и
хвостик тоже хрячий, маленький и закрученный. А вот ноги - скорее как у
здоровенного быка... и сзади, честно говоря, страшновато выглядел.
- Ну и?.. - в который раз не смог сдержать нетерпение Мыкола.
- Выхватил я из-за пазухи кисет с чертенятами, развязал,
отверстием к заднице приставил и сжал его в руке. Бесенята как
выстрелянные и вылетели. Прямо большому чёрту в задницу. А я её тут же
перекрестил, чтоб не сразу вылезти могли.
- И от святого креста этот Вельзевул растаял? - предположил Юрко.
- Ха, жди. Такого разве что в чане со святой водой можно утопить.
Да и где взять такой чан, чтоб он в нём уместился? Нет, на крещение он
отозвался... как на укус комара. Правда, от проникновения внутрь
чертят - вздрогнул. Повернулся ко мне передом, зарычал... думаю, всё,
порвёт на кусочки.
- Почему не порвал? - отозвался впервые за вечер Боря.
- А Бог только знает. Может, Он, - Срачкороб ткнул пальцем
вверх, - запретил нечисти трогать не продавшихся ей? Точно не знаю.
Врать не буду, на кулачках я с ним драться бы не смог, уж очень здоров.
Да он раз дёрнулся, второй, потерял грозный вид, глянул на меня как-то
растерянно и исчез. Видно, в ад удрал. Что там дальше было, не знаю. Ко
мне больше черти не приставали.
- А с малыми чертятами что приключилось дальше? - с жалостливой
ноткой поинтересовался Юрко.
Срачкороб молча выразительно развёл руками.
- Немного могу добавить к этой истории я! - вмешался в разговор
Аркадий. Насчёт маленьких чертят ничего сказать не могу, не знаю. Зато
вот про Вельзевула слыхать довелось. Ну... вы, наверное, слышали, что у
некоторых характерников знакомые черти есть?
Вокруг все заулыбались и закивали. В таком подозревались многие
колдуны, Васюринскй и сам Москаль-чародей в том числе. Точнее, не
подозревались, а считались победителями нечисти, обязавшейся им
служить.
- Так вот, немного погодя по аду пошёл слушок, что у Вельзевула
случилась какая-то беда. Стал он дёрганный и сильно похудел. Люцифер,
который его давно подозревал в интригах против себя, говорят, очень
доволен был таким поворотом дела.
- А чего ж он запретил пускать дядьку Юхима в ад? - резонно
поинтересовался Боря.
- Откуда мне знать резоны самого Сатаны? - пожал плечами уже
Аркадий. - Разве...
- Что, разве?.. Дядько Аркадий, не томите! - не выдержал уже Юрко.
- Мне подумалось, а может, он не хочет иметь рядом с собой такого
шутника даже на сковородке?
Уже утром эту историю знал весь Азов, Аркадия Калуженин о
подробностях расспрашивал. И что характерно, никакого скепсиса,
несмотря на незаурядный ум, не проявил.
А осенью в иезуитском коллегиуме на полном серьёзе прошла
дискуссия на эту тему. Спорщики в запале перешли вскоре на личности, а
потом дело дошло и до рукоприкладства, в котором сомневающиеся были
биты сторонниками правдивости истории. Если есть Бог, то несомненно и
существование дьявола и его свиты.
Следующий диспут уже рассматривал всерьёз судьбу тех самых
маленьких чертенят. И проблемы крупного беса. Но это совсем другая
история.
3 глава.
Сомнения и споры.
Азов, капельник 7147 года от с.м.
(март 1638 года от Р. Х.)
"То от ожидания чуть крышу не снесло - никогда не думал, что буду
так переживать по поводу... хм, работы. А теперь тронуться можно от
попыток вложить капельку разума в головы атаманов. Кажись, совершенно
напрасных. Любимое, тщательно выпестованное домашнее животное - жаба,
большая, да что там, огромаднейшая и жутко зелёная, пересиливает без
труда любые доводы. Чихать ей на логику и здравый смысл, если можно
хорошенько грабануть! Дьявол, они же всё равно потом, в подавляющем
большинстве, награбленное быстро спустят или монастырям передарят. Но
упускать шанс пограбить не хотят никак".
Ожидание вестей из Малой Азии и Стамбула вымотало Аркадия до
предела. Недавно, умываясь, увидел в ушате воды своё отражение.
Серебристые волоски в шевелюре и бороде... Ещё осенью их было много
меньше. Очень тяжело сидеть и ждать в неведении результата
организованной самим же диверсии, от исхода которой так много зависит.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг