они шли с запада.
А с востока двигались донцы, а также запорожцы из таборов возле
Азова. Более трёх тысяч плюс несколько сот черкесов, пожелавших принять
участие в мероприятии. Перехват людоловов - это не только благородное и
патриотичное дело, но и очень прибыльное. Если пленники выручались
безвозмездно, то награбленное налётчиками имущество и скот считались
законной добычей спасителей. Да и прекрасные татарские кони, которых в
людоловских чамбулах было много больше, чем грабителей, стоили немало.
Более чем двойное превосходство казаков и черкесов в числе, просто
несопоставимое - в военной мощи ничего не гарантировали. Вынужденные
прервать набег из-за участившихся столкновений с панскими карателями
татары имели много дорог, перекрыть такую протяжённую границу очень
нелегко. С другой стороны, далеко не все дороги удобны, особенно если
идёшь с пленниками и добычей. Степь - не гладкий стол, каким иногда
кажется невнимательному взгляду. Пересекающие её реки, овраги и балки
непроходимы для всадников и могут легко превратить дорогу в западню для
небрежного путника. Хотя... кто знал степь лучше всех? Риторический
вопрос, подразумевающий ответ: татары. Даже казаки были здесь гостями,
пусть привычными и частыми, но пришельцами. Ногаи здесь жили, и для
них, кочующих по ней со стадами, знать её было так же важно, как иметь
возможность дышать. Вопрос был в том, удастся ли казакам (среди которых
было немало этнических татар) угадать пути отхода чамбулов?
Зарываться далеко в Малую Русь ногаи не решились. Пройдясь частым
гребнем по ближайшим к степи районам лесостепи, двинулись обратно. Не
пытаясь взять укреплённые местечки. Без обычного прикрытия туменов
крымского хана, в этот момент воевавшего со своими османскими
покровителями, людоловы чувствовали себя особенно уязвимыми. Но... уж
очень пограбить хотелось. Среди всего прочего они разорили несколько
имений Вишневецких, недавно поставленных на подаренных им королём
землях Левобережья Днепра. Весьма неосмотрительный поступок, несмотря
на богатую добычу, взятую там. Магнаты смогли быстро отреагировать,
отправив в погоню один из карательных отрядов, наводивших "новый
панский порядок" среди живших на Левобережье людей. Неожиданное
превращение их в рабское состояние вызвало среди обитателей "щедрого
королевского подарка" отнюдь не радость. Панских управителей встречали
совсем не хлебом-солью и цветами. Люди, жившие под страхом татарских
набегов, имели гордый нрав и много оружия, в том числе -
огнестрельного.
Собравшись все вместе, татары вполне могли дать бой нескольким
сотням драгун, преследовавшим их, и с приличными шансами на успех. Но и
с неизбежно большими потерями. Пришли же они на эти земли грабить, а не
героически погибать, поэтому, пока наиболее умелые воины отвлекали
преследователей, сбивали их со следа, основная часть грабителей пошла
на юго-восток, желая сохранить свою добычу и доставить её в родные
кочевья. От карателей они ушли, от запорожцев и реестровцев увернулись,
да вышли прямо на большой отряд донцов и черкесов под командой атамана
Дениса Григорьева.
Двигался в родные степи чамбул медленно, не было у грабителей
возможности нахапать нечто дорогое, но негабаритное и нетяжёлое.
Хватали всё мало-мальски имевшее ценность. Отсюда и разросшийся обоз.
Селянских коров и овец гнали их бывшие хозяева, бредущие теперь под
нагайками людоловов в рабство. Пленники же везли на своих возах бывшее
своё или соседское имущество, показавшееся нужным налётчикам. В
хозяйстве, как известно, всё может пригодиться. Для мурз и беев
нехитрый крестьянский инвентарь интереса не представлял, но и они не
считали себя обделёнными.
Под особой охраной шёл в кочевья табунок породистых венгерских
лошадей, захваченных в магнатском имении и радовавших глаз своей
длинноногой стройностью. Для людей, учившихся ездить на лошади раньше,
чем ходить - огромное сокровище. Также повышенным вниманием
пользовались девушки-подростки - главный по стоимости товар людоловов.
На Востоке очень высоко ценили нетронутых девушек и хорошо за них
платили. Именно русские и черкесские красавицы были главным украшением
гаремов. Девушек везли на лошадях, некоторых, заподозренных в попытке
себя изуродовать, связанными. Куда хуже приходилось их старшим сёстрам,
уже успевшим выйти замуж. Женщин и мужчин гнали пешком, без особого
сожаления добивая ослабших или слишком строптивых. На ночных привалах
рядовые людоловы не стеснялись оттаскивать приглянувшихся молодок в
сторону и там насиловать, а их несчастные мужья и родственники сходили
с ума от бессилия. Проигравший платил во все времена, а что он при этом
чувствовал - было сугубо его проблемой.
Самый опасный участок пути, как посчитали мурзы, был пройден
успешно. Погоня кинулась прямо на юг, где-то там же их пытались
перехватить запорожцы, а перегруженный добычей чамбул ушёл на
юго-восток. Проигрыш во времени - выигрыш в безопасности посчитали
людоловы. И просчитались. Не учли изменившейся военно-политической
ситуации. При всей занятости на Кавказе свободных бойцов на Дону было в
избытке. Верховские казаки в большей части донских авантюр этого года
участия не принимали, а в добыче нуждались. Не имевшие своих лошадей
бедняки получили их в долг от своих более зажиточных соседей (за
будущую добычу), и это увеличило мобилизационные возможности казаков. К
тому же в Области Всевеликого войска Донского сосредоточилось как
никогда много запорожцев и черкесов. Поэтому на перехват чамбула вышло
несколько больших отрядов.
Денис Григорьев был уже достаточно известным казаком и атаманом,
три года назад он имел честь возглавлять станицу в Москву. Под его
началом было около полутысячи казаков с верховьев Дона, большей частью
опытных воинов, и чуть больше четырёхсот черкесов, в основном бжедухов,
чэмгуйцев и, как ни странно - натухайцев. Странно потому, что боевые
действия казаки у Темрюка вели именно с натухайцами. Однако некоторые
роды этого племени посчитали казацкое вторжение прекрасным поводом для
передела земель и отмщения за старые обиды. Отряд втрое уступал чамбулу
дивеевцев, но без страха вышел на охоту за людоловами. Ведь у ногаев в
набег вышли почти сплошь пастухи, казаки об этом уже знали.
Сопоставлять же боевые качества черкесских рыцарей, у которых и кони
были прикрыты кольчугами, и имевших по несколько огнестрелов казаков с
табунщиками... да ещё и боевого опыта у черкесов и донцов было
несравненно больше... в общем, не было смысла сравнивать. Имели
основание охотиться за добычей подчинённые Григорьева, невзирая на
численное преимущество противника.
Не обошлось и без счастливого (или несчастливого, смотря с какой
стороны посмотреть) случая. Передовой дозор людоловов выбрался на холм
одновременно с куда большим отрядом казаков (им пленников охранять
нужды не было), также возжелавшим с него осмотреться. В короткой
ожесточённой стычке весь татарский дозор был уничтожен полностью, никто
из него не успел предупредить своих об опасности. Зато казаки и черкесы
смогли организовать неожиданную атаку медленно передвигавшегося
людоловского табора (табора не в военном, а скорее, цыганском смысле)
сразу с трёх сторон. Активно подбадриваемая нагайками масса людей и
скота двигалась всё же медленно, и ногаям приходилось прикладывать
огромные усилия, чтобы эта скорость не снижалась. О безопасности
заботились дозоры - вырезанный передовой, боковые и арьергардный. Так
что в бой из чамбула кинулись только боковые дозоры и две сотни
охранников мурз, уже не пастухов, а настоящих воинов. Немалая часть
именно воинов смогла пробиться сквозь растянутую атакующую линию
противника и уйти в степь, никем не преследуемая.
Сосчитай ногаи врагов - их атаковало менее тысячи человек - успей
они выстроиться для боя, то некоторые шансы отбиться у них были.
Скорее, призрачные... однако чего в истории не случалось. Но вражеская
атака была неожиданна, воинов среди людоловов на сей раз было мало... в
бой вступила едва десятая часть ногаев. А в таборе пытались
сопротивляться всего несколько десятков человек. В основном - тугодумы
и глупцы. Остальные, благоразумно побросав всё, что можно, стремительно
дали дёру. И почти половина смогла уйти от погони. Могло спастись и
большее число, однако быстро выбраться из толчеи чамбула повезло далеко
не всем, а в скоростном рывке ногайские кони казацким, не говоря уже о
черкесских, заметно проигрывали. За что расплатились головами их
всадники. К досаде победителей, вся верхушка чамбула успела смыться, у
богачей кони были, естественно, куда лучше, чем у табунщиков. Отряд
Григорьева также проявил рассудительность и погоней за беглецами
увлекаться не стал. Кому-кому, а казакам и черкесам об умении татар
устраивать засады своим преследователям рассказывать не было нужды.
В плен брали только тех, кто сам сдавался. С одной стороны, очень
уж не любили людоловов и на Дону, и в Черкессии. С другой - на юге
России, где казаки нередко сбывали пленников, татар покупали неохотно.
Какому помещику нужен крепостной, способный в любой момент угнать
лошадей и через сутки оказаться уже в сотне вёрст от поместья? Лови
потом в поле ветер... Однако сдавшимся немедленная смерть не угрожала.
Османские суда, приплывавшие торговать в Азов, никто не грабил, а на
татар запрет вывозить пленников в султанат, в связи с особыми планами
по их использованию в будущем году, не распространялся. Турки охотно
выкупали татар, платя немалые деньги. Да и без турок убивать крепких
мужчин было бы глупостью. На Дону образовался жестокий дефицит
бурлаков. Благодаря разрешению царя казакам торговать на Руси, а
русским - на Дону, торговля между Россией и Доном выросла в разы и
продолжала стремительно увеличиваться дальше.
Помимо обычных для казаков товаров: солёной рыбы, рабов и добычи,
появились новые, весьма интересные для южнорусских купцов. Прежде
всего - соль. Точнее: дешёвая соль. На Руси никогда не было её избытка,
и везти такой товар можно было сотнями пудов. Скупившие пленников могли
себе позволить и эксперимент по завозу в Воронеж каменного угля.
Топлива в лесостепи, особенно в суровые зимы, не хватало, дотащить
барку с углём рабам было вполне по силам.
Активизировались не только русские "гости", но и казачьи воротилы.
Не только голота была на Дону, уже тогда там имелись и богатеи.
Например: основатели Черкасска, выкупившие землю под него у ногайского
мурзы в шестнадцатом веке Жученковы, уже сменившие свойственный
караимам иудаизм на православие, Ефремовы, казаки армянского
происхождения, Шапошниковы*, также имевшие караимские корни. Срочно
строились новые барки для торговли, благо для них такие огромные
деревья, как для стругов, нужны не были. Чрезвычайно востребованной
стала продукция двух вошедших в строй лесопилен, спешно начали
сооружать ещё несколько новых, ведь большая часть продукции первых двух
шла на военную верфь. Перспективы собственного обогащения сильно
снизили настрой богатеев на конфликт по поводу разрешения земледелия на
новых землях. Проигрыш в том, что голота становилась много менее
зависимой, с лихвой компенсировался грядущими невиданными прибылями.
А в Черкессии, в связи с устроенной казаками блокадой торговли
рабами с Османской империей, своих рабов не знали куда сбыть. Точнее,
знали и уже везли, в Россию и Персию, но не любят люди ломать свои
привычки. Попытки сбыть рабов в Синоп или Трапезунд продолжались, как и
нередки были перехваты казаками судов с пленниками. Крейсировавшая
вдоль черкесских берегов казачья эскадра помимо слаживания действия
кораблей для боя пресекали нежелательную торговлю. Не покушаясь на
другие виды товаров. Полностью уничтожать османское судоходство на
Чёрном море было ещё рано.
Жителей нескольких прибрежных городов такое положение сильно
раздражало и удивляло. Они считали себя подданными сильнейшего из
государей мира, а тут какие-то разбойники прерывают налаженные связи с
метрополией! Наиболее умные начали из этих городов перебираться в Малую
Азию, пока казаки не перекрыли с ней сообщение совсем и не захватили
все порты кавказского побережья вслед за Азовом и Темрюком. Никто из
этих умников не сообразил, что такая предосторожность может оказаться
недостаточной. Те же Синоп и Трапезунд казаки уже грабили и палили не
один раз, а на малоазиатском побережье вне городов осмеливались жить
только греки-христиане, которых казаки обычно не обижали. Если уезжаешь
от казаков, стоит ли селиться в достижимом ими месте?
*Шапошниковы - предки тех самых знаменитых советских маршалов.
Созерцательно-размышлительная.
Азов, конец ревуна 7147 года от с. М.
Гул мотора стремительно нарастал, и Аркадий поднял голову,
высматривая в выцветшем от жары небе его источник. Напрягать зрение ему
не пришлось, невысоко над головой пронёсся истребитель. Судя по
очертаниям и крестам на крыльях и хвосте - сто девятый мессер, наши
лётчики называли его "худым". То есть Аркадий знал, что на самом деле
этот знаменитый истребитель назывался несколько иначе, но название
"Мессершмидт-109" стало уже народным, нарицательным, можно сказать, и
германизировать свою речь ему не хотелось. В конце концов, кто кого
победил? Он скосил взгляд на себя и обнаружил, что одет в устаревшую
бог знает когда гимнастёрку без погон, но с петлицами.
"В сорок первый попал! Вот б...ь! Господи, за что?!"
Далеко мессер не улетел, развернувшись в крутом вираже, понёсся
прямо на него, одновременно немного снижаясь. Огляделся: вокруг него
была сухая степь покрытая лишь выгоревшей на жарком солнце травой.
Неправдоподобно гладкая и ровная равнина, до самого горизонта.
"Пи...ц!" - подумал несчастный попаданец. О любви доблестных пилотов
люфтваффе охотиться за беззащитными людьми, не обязательно военными,
знал и всегда удивлялся: почему их не внесли в число военных
преступников? Ох и либералом был товарищ Сталин...
На крыльях атаковавшего его самолёта появились язычки пламени.
"Уже стреляет!"
Прекрасно понимая, что от пулемётов мессера ему здесь ни
спрятаться, ни убежать не удастся, он, тем не менее, не стал изображать
из себя неподвижную мишень. Прыгнул в сторону, упал на землю и
покатился по ней.
Удар спиной и головой о твёрдую поверхность на несколько секунд
дезориентировали попаданца, он немного повозился, выбираясь из чего-то,
оказавшегося шерстяным одеялом, и наконец сообразил, что, уворачиваясь
от приснившегося мессера, свалился с кровати. А пребывал он по-прежнему
в Азове тысяча шестьсот тридцать седьмого года. Конкретнее, в спальне
своего собственного дома в новой донской столице.
От души вслух высказав всё, что смог вспомнить подходящего для
такого повода, встал и, бросив одеяло на кровать, подошёл к окошку. О
бычий пузырь в нём (прозрачное стекло осталось в прекрасном далёком)
шумно ударился здоровенный шмель.
"Так вот кто виноват в приснившейся мне мути! Шмель гудит, а у
меня во сне возникли ассоциации с гулом самолётного движка. Понятно,
но... обидно. Почему кому-то от гудения пчелы снится тигр, атакующий
голую красотку*, а мне - охота нацистского истребителя на меня
любимого? Да ещё без шансов выжить при такой атаке. Несправедливо это
как-то. Пусть я и не гений, мягко говоря, но могло бы присниться... ну
хотя бы... что-нибудь нейтральное. Ну... трактор в поле
дыр-дыр-дыр**... правда, за мир выступать мне не с руки, общество здесь
уж очень... специфическое. Не поймут. И так редко вспоминаю свои сны,
но уж если вспомню... лучше бы спать совсем без снов. Хотя вроде бы
читал, что это невозможно".
Судя по теням во дворе, утро только вступало в свои права, совсем
недавно оттеснив в этих местах ночь. Можно было бы подремать ещё часок,
колдунам вставать спозаранку необязательно, но Аркадий понимал, что уже
не заснёт, и поплёлся во двор умываться. Дел как обычно было
невпроворот, не стоило терять время.
После активной разминки и утренней тренировки пошёл в
металлообрабатывающую мастерскую. Вообще-то, ЭТО называть мастерской
было рановато. Ветряк, рядом устройство для работы станков с помощью
лошадей (ветер переменчив и ненадёжен), несколько сараев, вблизи
строятся капитальные строения, будущие цеха. Здесь можно было
порадоваться высокому темпу стройки, если бы... не очередная
нестыковка. Прозрачного стекла здесь по-прежнему делать не умели, а
какой смысл сооружать цеха в которых будет темно? Аркадия уже
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг