Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     союзникам-шапсугам, предварительно согласившимся участвовать  в  набеге
     на турецкие города Малой Азии.
          Весьма  довольные  итогами  совета,  сразу  по   его   завершении,
     Москаль-чародей, Свитка и Калуженин пошли поспрошать шпиона.  Но  здесь
     их ждало жестокое разочарование. Они обнаружили его мёртвым. Тщательный
     осмотр тела не выявил никаких ран  или  следов  насильственной  смерти.
     Оказались  бессильны  определить   её   причины   и   характерники.   О
     химико-токсикологическом исследовании трупа и мечтать  не  приходилось.
     Пришлось свалить всё на интриги иезуитов,  благо  за  ними  и  реальных
     чёрных дел числилось немало.
          Так что к своему дому Аркадий приближался с несколько подпорченным
     настроением. Выявление шпиона, к тому  же  приближённого  к  одному  из
     атаманов,  следовательно,  имевшего  большие  возможности   для   сбора
     информации, и его странная смерть оставили неприятный осадок на радости
     удачного объяснения с атаманами. Оставалось утешаться, что жизнь -  как
     зебра, белые полосы сменяются чёрными, а в конце по-любому будет...
          Нельзя сказать, что он обрадовался, увидев в своём дворе кучу  лиц
     безусловно кавказского происхождения. Однако  весть,  что  это  прибыли
     посланцы кабардинского князя с выкупом  за  пленниц,  в  очередной  раз
     существенно изменила  его  настроение  за  этот  сумасшедший  день.  Он
     приветливо поздоровался с дворянами,  то,  что  "гости"  -  благородные
     люди, легко было определить по их боевому облачению и повадкам.
          После не китайских,  слава  богу,  но  кавказских,  что  ненамного
     лучше, церемоний старший из  посланцев,  тлекотлеш,  то  есть  дворянин
     первой категории, Шад Аваров, торжественно произнёс:
          - За трёх своих женщин князь Ахмед Чегенукхо предлагает шестьдесят
     шесть молодых кабардинских кобылиц самых чистых кровей! Мы не  решились
     загонять их в город. Сейчас они находятся у ворот города.
          Выкуп  был  царский.  Кабардинские   кони   высоко   ценились   и,
     соответственно, дорого стоили. Аркадий вспомнил, что его джура надеялся
     получить за пленниц менее двадцати кобылиц.  Сделав  морду  кирпичом  -
     привычное дело для служившего в армии - он степенно поблагодарил посла,
     выразил удовлетворённость щедростью князя и спросил, не  хотят  ли  его
     гости разделить с ним его скромный ужин. "Гости" не  хотели,  а  желали
     побыстрее покинуть стены города с уже бывшими пленницами.
          "Вольному - воля, а баба с возу... Однако хорошо я тогда придумал,
     сыграть на гоноре князька. Теперь, можно  сказать,  сам  стал  выгодным
     женихом, материально обеспеченным,  не  старым,  уважаемым...  Остаётся
     найти ценительницу этих достоинств. Со  свободными  женщинами  на  Дону
     пока проблема, а из Малой Руси добираются почти сплошь мужчины".
          Джуры предусмотрительно оседлали его Гада, и он, держась  в  седле
     далеко не так эффектно, но вполне прочно, проводил  горцев  за  ворота.
     Там принял выкуп, выразил своё восхищение статями кобылиц и распрощался
     с кабардинцами. Тут же перепоручил сопровождавшим его для понту  джурам
     отогнать новых лошадок к старым, к месту их выпаса.
          Проводил  взглядом  лошадок  -   действительно,   очень   красивые
     создания  -  дал  кулаком  по  голове   Гаду,   жаждавшему   немедленно
     познакомиться с кобылами поближе. Знакомство  такое  в  планах  Аркадия
     присутствовало, но позже. Пока Гаду предстояло потерпеть.
          "Кстати, столько кобыл для  одного  жеребца  -  перебор.  Сдохнет,
     перетрудившись, увеличивая  поголовье.  Придётся  закупать  ещё  одного
     кабардинского жеребца, или двух-трёх,  надо  будет  опытных  лошадников
     расспросить".


                                    10 глава.


                              Круиз по Черноморью.


       Чёрное море у побережья Малой Азии, последние дни 7146 года от с.м.


                      (начало сентября 1637 года от Р. Х.)


          Голос Иван сорвал дня два назад, и командовать приходилось хриплым
     шёпотом в ухо громкоголосого Василия Свистунова.  А  уж  он  выкрикивал
     услышанное от  наказного  атамана  эскадры  в  сделанный  по  указаниям
     Москаля-чародея большой медный  рупор.  Для  других  кораблей  приказы,
     естественно, дублировались флажками, поднимаемыми на мачту и  привычным
     казацкому уху барабанным боем. Да  вот  беда,  для  большой  эскадры  и
     "правильного боя" флажков и их сочетаний  использовать  надо  много,  а
     командиры галер и сигнальщики выучить их твёрдо сподобились не  все.  И
     новые "барабанные" приказы иногда понимались самым неожиданным образом.
     Да и сам атаман, чего уж там, временами не успевал вовремя дать  нужное
     распоряжение. Не было у него необходимых навыков.
          "Старому  кобелю  учиться  новым  выкрутасам...  трудно.  Но  куда
     деться? Идти в монастырь рановато, вроде бы.  Отдать  атаманство?  Оно,
     конечно,  в  таком  деле  и   говорить   ничего   не   надо.   Жаждущие
     пораспоряжаться сами быстро заметят, что у атамана хватка  не  та,  сил
     меньше стало, мигом из рук булаву выхватят,  ещё  ею  же  и  по  голове
     навернут. Чтоб не попытался за неё  бороться.  Только  становиться  под
     власть разных молокососов... нет уж. Есть ещё порох в пороховницах!"
          Казацкий флот, разбитый на пять эскадр, тренировался.  Легче  всех
     было Фёдорову, он командовал стругами. Пусть их было больше  сотни,  но
     дело   для   казаков   привычное.   Досаждали   ему,   конечно,   своей
     бестолковостью новички, давно уже их не было на стругах  столько.  Ведь
     не только бывшие хлопы с Малой Руси, но  и  сноровисто  обращавшиеся  с
     оружием городовые казаки и стрельцы  из  Руси  Великой,  черкесы-горцы,
     решившие стать казаками татары по морю не плавали.  Одно  дело  слушать
     рассказы о захвате турецких судов, и другое, ох, совсем  другое,  брать
     чужой корабль на абордаж. Даже на тренировках, когда в тебя не палят из
     пушек и ружей. Нескольких человек из упавших в море во время тренировок
     не  успели  выловить  из  воды.  В  отличие  от  ветеранов,  многие  из
     новобранцев плавать не умели.
          На сменивших владельцев каторгах эта проблема стояла также во весь
     рост. Неопытной молодёжи было заметно больше, чем ветеранов.  И  вопрос
     был не только в необстрелянности  новиков  и  молодыков.  До  недавнего
     времени главным, практически основным источником оружия у казаков  были
     трофеи. Следовательно, и вооружение на флоте было, по казацким  меркам,
     очень плохое. Не успели многие  салагги  обзавестись  хорошим.  Немалые
     трудности были и у возглавлявших новые  корабли  и  абордажные  команды
     опытных  командиров.  Ходить  на  струге  -  совершенно  не   то,   что
     капитанствовать на несравненно большей галерой. Да  и  оглядываться  на
     флажки,  не  всегда  легкоразличимые,  не  привыкли,  как  и  к   новым
     барабанным командам.  В  результате  даже  простейшее  перестроение  из
     походного строя  в  развёрнутую  линию  выполнялось  медленно  и  редко
     обходилось без происшествий. Три каторги уже ремонтировались  на  своей
     верфи  после  столкновений,  и  чуяло  Иваново  сердце,  они  были   не
     последними. Оставалось благодарить Бога, что не было пока самотопов.
          Хуже всего дела шли на пятой, парусной эскадре.  Ввиду  отсутствия
     опыта хождения на чисто парусных судах, пришлось привлечь для работы  с
     парусами греков-рыбаков. Капитанов и наказного атамана эскадры, Лебяжью
     Шею (Тимофея Яковлева),  донимала  разнородность  эскадры.  Кроме  двух
     гафельных  шхун,  построенных  на  собственной  верфи,  в  неё  входило
     семнадцать судов турецкой и греческой, в  общем,  османской  постройки.
     Все  эти  скафо,  чектирмы,  поллуки  строились  с  большим   временным
     промежутком и для совершенно  различного  предназначения.  Естественно,
     они существенно отличались не только  по  величине,  но  и  скорости  и
     манёвренности.  Половина  изначально  не  могла  нести  пушки   крупнее
     шестифунтовок, а то и трёхфунтовых фальконетов. А уж как эти  суда  шли
     вместе... слов нет, одни эмоции. Зато мат над эскадрой висел постоянно,
     временами сгущаясь до почти зримой  ощутимости.  На  полутора  десятках
     языков. Однако помогали энергичные выражения плохо. Наказному атаману и
     его капитанам не удалось ещё ни разу даже выдержать походный строй.  То
     одно, то другое, часто два-три  судна  сразу,  вываливались  из  строя,
     чрезмерно ускорялись или  неожиданно  замедлялись.  Факт,  что  они  не
     посталкивались друг с другом в первый же  день,  можно  было  объяснить
     только божьей милостью. Но сколько же можно испытывать Его терпение!
          Предназначалась пятая эскадра не для боя, а для перевозки десанта,
     но при нынешнем положении дел возникали серьёзные сомнения в  том,  что
     эти суда смогут вовремя и вместе добраться до цели. Тем более что  идти
     предстояло и по ночам, как и высаживать десант. Учитывая,  как  "ловко"
     обращались казаки с гафельными  и  латинскими  парусами,  как  "хорошо"
     понимали приказы новые казаки-греки, перспективы  вырисовывались  самые
     мрачные. А ведь шхуны несли самое мощное вооружение  из  всех  кораблей
     казацкого флота, по шестнадцать  восемнадцатифунтовых  пушек  и  четыре
     восьмифунтовки. Ох, сколько пришлось потратить усилий,  чтобы  перелить
     пушки под единый калибр... вспоминать не хотелось. Османские пушки,  за
     исключением трофейных европейских и поставленных  Стамбулу  французами,
     надо было переливать все. Уж очень  плохое  у  них  литьё  было,  да  и
     тонкостенность внушала тревогу. Турки стреляли, в основном, камнями,  и
     большие порции пороха,  необходимые  для  стрельбы  тяжёлыми  чугунными
     ядрами, для них могли стать фатальными.
          Само собой, раз уж вышли  в  море,  наведались  в  пару  небольших
     османских городишек и посетили несколько  расположенных  неподалеку  от
     моря турецких сёл. Впрочем, их близость эта была весьма  относительной.
     Ещё с двадцатых годов черноморское побережье Анатолии  было  пустынным.
     Все мусульмане, не перебитые или не  выловленные  ещё  тогда  казаками,
     бросили свою землю (!) и сбежали внутрь Малой Азии. Правоверные  теперь
     осмеливались селиться здесь только в крепостях, гоня от себя мысли, что
     и сильнейшие из них, Трапезунд  и  Синоп,  также  становились  жертвами
     казацкой  ярости.  Только  христиане-греки   свободно   занимались   на
     побережье рыбной ловлей и контрабандой.  Казаки  поселения  единоверцев
     обычно не разоряли. Вызывая тем обоснованные  подозрения  у  османов  о
     сотрудничестве этих неверных подданных султана с его злейшими врагами.
          Тяжёлая работа  на  свежем  воздухе  очень  способствует  хорошему
     аппетиту. Несколько  тысяч  казаков,  пусть  и  в  основном  неопытных,
     регулярно хотели есть. И необходимо было обеспечить их (иначе какие  из
     них гребцы?) доброй едой три раза в день. Между тем  на  Дону  с  пищей
     было плохо. Если бы не двойное жалованье, присланное из Москвы,  людей,
     которых стало много больше, чем обычно, давно нечем  бы  было  кормить.
     Срочно нужно было раздобыть большое количество  продовольствия.  Вот  и
     запылали турецкие сёла, закричали и  заплакали  их  жители.  Раньше  их
     вырезали поголовно, но теперь, по подсказке попаданца, старых и  совсем
     малых изгоняли внутрь  Малой  Азии.  Бродя  по  дорогам  Анатолии,  они
     невольно становились разносчиками болезней и  всё  более  крепнущего  у
     осман страха перед казаками. У греков, в их рыбачьих  поселениях,  рыбу
     покупали  и  выменивали  на  свежие  трофеи,  а  не  забирали.  Там  же
     реализовывали часть  добычи,  которую  неудобно  было  везти  за  море.
     Атаманский совет надеялся привлечь  многих  из  них  на  переселение  в
     очищенные от татар земли: к приглашениям грабителей вряд ли  кто  будет
     прислушиваться.
          Вперёдсмотрящий  крикнул,  что  по  курсу  виден  парус,  и   Иван
     скомандовал ускорить ход. Походный тулумбас загремел  чаще,  постепенно
     увеличивая темп гребли. Большой, как выражался попаданец,  адмиральский
     тулумбас, с особо "толстым" (басовитым) звучанием, предназначенный  для
     передачи сообщений на другие корабли, передал приказ разворачиваться  в
     линию, чтоб не дать туркам ни малейшего  шанса  уйти.  Если  замеченное
     судно было такой же галерой,  шанс  избежать  нежелательной  встречи  с
     пиратской эскадрой у него был. Если вовремя обнаружит  опасность  и  не
     пожалеет рабов за вёслами. Впрочем, жалостливых турок  Васюринскому  за
     свою достаточно длинную для казака жизнь  встречать  не  доводилось.  С
     другой стороны, а может, они  не  успевали  его  проявить  в  связи  со
     скоропостижной кончиной?
          Услышав от вперёдсмотрящего, что встреченное судно парусник,  Иван
     успокоился.
          "Ну, уж паруснику от нас не уйти. Даже  на  берег  они  не  успеют
     выброситься, мигом догоним и захватим".
          Однако время шло, казаки гребли изо всех сил, а к турецкому  судну
     казацкая эскадра приближалась медленно, пусть и ветер для беглецов  был
     почти попутный. Уже можно было рассмотреть,  что  преследуемый  корабль
     имеет длину, сходную с  галерной,  три  мачты  с  одним  большим  косым
     парусом на каждой. Шёл  он  с  непривычной  для  парусников  Черноморья
     высокой скоростью. Но,  на  счастье  умаявшихся  гребцов,  ветер  начал
     стихать. Несравненно меньше от него зависимые галеры стали стремительно
     сокращать  отставание  от  парусника.  На  нём,  видимо,  обеспокоенные
     ослаблением ветра, установили вёсла. Однако спастись  в  этот  день  им
     было не суждено. Два десятка вёсел - плохая альтернатива пяти десяткам,
     работавшим на каждой галере. Наверно, капитан  парусника  это  понял  и
     приказал их убрать.
          "Хороший кораблик нам  достался.  Быстрый.  Думаю,  видя,  сколько
     врагов их настигает - а они явно поняли, что мы враги -  сопротивляться
     турки не будут. Сдадутся без боя".
          Иван  ошибся.  Османский  корабль   неправдоподобно   быстро   для
     парусника развернулся и окутался дымом по всей длине борта.  Донёсшийся
     до пиратской эскадры звук залпа  безусловно  сказал  бы  им  о  хорошей
     вооружённости  противника.  Но  для  такого  вывода  им  не  надо  было
     прислушиваться к громкости  залпа.  Эти  противники  не  только  быстро
     ходили  по  морю,  но  и  стреляли  метко.  На  шедшей  впереди  галере
     Васюринского одно из ядер разбило пополам мачту,  другое  легко,  будто
     картонный, пробило борт, поразив при этом  гребцов,  третье  пронеслось
     сквозь собравшуюся на носу толпу казаков, приготовившихся  к  абордажу,
     прервав  жизни  минимум  троих  из  них.  Ещё  несколько  ядер  подняли
     непривычно высокие для  казацкого  глаза  всплески  невдалеке.  Каторга
     вильнула из-за появившейся неравномерности в гребле разных  бортов.  Её
     тут же опередили соседи справа и слева. У Ивана от  такого  неприятного
     сюрприза голос  вернулся,  что  было  очень  кстати.  Удалось  избежать
     врезания в бок опережавшей флагмана галеры слева. Вражеский корабль тем
     временем стремительно разворачивался к атакущюим другим бортом.
          Естественно, флагман отстал, и второй залп, на этот  раз  картечи,
     достался именно двум обогнавшим  его  соседям.  И  был  он  куда  более
     смертоносным, чем первый. Так что будь у осман три  врага,  они  вполне
     могли бы рассчитывать на спокойный уход, если не на  победу.  Однако  в
     пиратской эскадре было двадцать кораблей, и третьего залпа им  дать  не
     позволили. К его низкому борту, значительно возвышаясь  над  непонятным
     судном, со  стуком,  втянув  вёсла  по  борту,  "прилепилась"  казацкая
     галера. К ней тут же присоединилась другая. Третья  обошла  парусник  с
     носа, получив картечный "душ" из двух носовых  пушчонок,  и  казаки  со
     знаменитым своим рёвом "Сарынь на кичку!" бросились на врагов с другого
     борта.  На  палубе  шла  ожесточённая   рубка.   Выглядевшие   необычно
     загорелыми даже для турок враги сопротивлялись отчаянно и умело. Но при
     подавляющем  численном  перевесе   казаков,   потерявших   в   схватке,
     удивительное дело, почти в два раза больше людей, чем противники, турок
     добили быстро. Пощады они не просили,  да  и  давать  её  им  никто  не
     собирался. Среди абордажников никто не сообразил, что  не  помешало  бы
     взять пленного.
          Иван, видя, что к схватке на паруснике он не  успевает,  пошёл  на
     нос своего корабля. У попавшегося на пути и не посторонившегося  новика
     Анцифера Хохолкова, когда наказной атаман его сдвинул со своей  дороги,
     глаза на белом, будто выбеленном лице, оказались заполошно испуганными,
     а мокрое пятно на шароварах было, судя по запаху, не от морских брызг.
          - Ну, не бойся, казаче. Нам, казакам, бояться не положено, кто  ж,
     если что, землю родную защищать будет?
          - Ой, батько, их... их... в...  -  здесь  заледеневший  от  испуга
     казачонок смог немного расслабиться в присутствии величайшего для  него
     авторитета и... чуть  было  не  облевал  его.  Но  Ивану  обращаться  с
     молодыками было не привыкать, он уверенной рукой развернул  парнишку  к
     борту, а сам продолжил путь.
          - А ну-ка, хлопцы, пропустите меня!
          Услышав  знакомый  голос,  казаки  посторонились.  Большей  частью
     неопытные и молодые, они  пребывали  в  ненормальном  и  совершенно  не
     боевом настроении. Иван заметил мокрые штаны ещё у одного из  них,  все
     толпившиеся здесь выглядели откровенно перетрусившими.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг