все местности, пригодные для передвижения конницы. Горожане
позакрывались в своих местечках, не без оснований надеясь на защиту
стен. Туда же стремились попасть и селяне, прихватившие с собой
нехитрый свой скарб и скот и молящиеся о сохранности наспех спрятанного
урожая. Однако далеко не всем это удавалось. Настигнутым в пути или
понадеявшимся на авось и оставшимся в селах, попавших под налёт
людоловов, пришлось плохо. Стариков и малых детей, не способных
перенести тяжёлый путь до рабских базаров, убивали сразу. Остальных
беспощадно, не очень заботясь о сохранении им жизни, гнали на юг.
Доходили до цели путешествия далеко не все. Чрезвычайно ценились
красивые девушки, стоившие в Турции огромные деньги, их даже не
насиловали, берегли для османских гаремов.
Дивеевцы были ближайшими соседями донцов, не мог не встать вопрос
об ответном ударе по их кочевьям. Не говоря о перехвате чамбула при
возвращении его в степь. Особенно учитывая то, что несколько таборов
формировались из русинов, жителей Малой Руси и возглавлялись атаманами
оттуда же. Кривонос, Богун, Гуня, Сирко не раз и не два требовали
атаковать Левобережье Днепра, очистить русскую землю от
свирепствовавших на ней панских карателей. В прошлые разы удавалось
уговорить их потерпеть, благо дураков среди них не было. Срабатывала
логика, просчитывать возможные последствия предпринимаемых действий
атаманы умели на высоком уровне. Ногайская атака может переполнить чашу
их терпения, без того не слишком объёмную, и они рванут, вместе со
своими таборами, на защиту родной земли.
"Учитывая невозможность похода на Стамбул и крайнюю важность
сохранения союзных отношений с Крымом, надо из шкуры вывернуться, но не
допустить большого похода в степь. Если всё пойдёт как задумано, татары
из союзников сомнительных, пусть на короткое время, станут искренними
союзниками в важнейшем деле. Инайету и так сейчас нелегко, не стоит
усложнять его положение погромом подчинённых ему кочевий. Но
зарвавшихся грабителей сам бог велит наказать. Заодно и освобождённых
из полона людей здесь, на юге расселим".
Аркадий ещё по пути к Хмельницкому решил ни в коем случае не
врать, не юлить, а говорить с максимальной правдивостью. Не забывая
геббельсовского завета об утаивании части правды. Имел уже возможность
убедиться, что знаменитый гетман дьявольски умён и фальшь, враньё
определит с ходу. И готовый молиться богу, чего в старой жизни с ним не
случалось в самые трудные моменты его биографии, об удаче этой беседы.
Богдан пошёл на контакт охотно, сразу согласился, что общение в
степи, без лишних ушей, в данном случае наиболее разумно. Выехали
немедля, каждого сопровождали всего двое джур, да к ним прибавился
десяток охранников. Около небольшого курганчика спешились. Просидели в
степи вдвоём почти до полуночи, джуры и охрана отъехали на расстояние
вне зоны слышимости негромкого разговора. А он получился трудным.
Немудрено: попаданец просил помощи во взнуздывании атаманов. Многие из
которых считались - и имели для этого основания - не менее
авторитетными в казачьей среде личностями. Пусть основным источником
существования их был грабёж, многие, в том числе отобранные для
руководства новыми таборами, были и патриотами. Да и прибарахлиться,
защищая отчизну, тоже можно.
Аркадию пришлось признаться и в затеянной стамбульской интриге,
ознакомить Хмельницкого с перспективами её использования, дать своё
видение дальнейших планов развития ситуации. Сейчас по Стамбулу
распространялись слухи стравливающие султана с матерью. Аркадию
приходилось где-то читать, что в реале Мурад был отравлен по приказу
валиде-ханум. Стамбульскую затею кошевой атаман одобрил, хотя и мягко
усомнился в её действенности.
- Слишком уж сложно закручено. Проще всё надо делать. Хотя... ты
человек везучий, может, и получится.
- Я везучий? - непритворно изумился Аркадий. Нахлебавшись лиха
большой ложкой, он считал себя закореневшим неудачником. На короткое
время у него даже нынешние, совсем не шуточные проблемы из головы
вылетели от такого заявления.
- Конечно, везучий. Думаю, судя по твоему рассказу, там, в твоём
мире, тебя ждала лютая смерть. Господь тебе дал возможность пожить и
сделать благое дело. Будем надеяться, Он не оставит тебя своей милостью
и далее. Хотя на Бога надейся, да сам не плошай.
Ошарашенный попаданец сделал небольшую паузу в беседе. Удивил его
Богдан. Выпивать и вести долгие беседы ему приходилось не только с
Васюринским и Срачкоробом. Не стеснялся Аркадий рассказывать о "своём"
мире и собственных приключениях и другим атаманам. Но то, что
Хмельницкий сделал такой же вывод о его предпопаданческой ситуатиции,
который (про себя) он сам, было очередной неожиданностью. Реалии миров
всё-таки существенно отличались.
"Вот тебе образец секрета Полишинеля. Думал, что если о
собственных подозрениях ничего не скажу, то никто и не узнает. А предки
и сами не дураки, по крайней мере, некоторые. Однако хоть и для
человека самый интересный предмет - он сам, стоит поговорить о делах
наших скорбных".
- О моём мире и моих приключениях там поговорим как-нибудь в
другой раз...
Попаданец хотел пропихнуть собеседника на пост гетмана Малой Руси,
отдельной от Запорожской Сечи. Быть гетманом Богдан Зиновий согласился
с ходу, а вот идея отдельной от его будущей державы Сечи, с огромными
пустующими землями, ему не понравилась. Тем более на данный момент
Хмельницкий был кошевым атаманом именно Сечи, а в Малой Руси даже чин
чигиринского сотника утратил, фамильное имение Хмельницких в Субботове
разорили прислужники гетмана Конецпольского.
Если бы Аркадий заранее не продумал, чем можно в таком случае
умаслить Богдана лично, то плакали бы его планы горючими слезами. Не
слететь с уровня переговорщика с такой личностью попаданцу помогли
домашние заготовки, часть которых ему была подсказана товарищами. В
необходимости лично заинтересовать Хмельницкого были уверены все из
узкого круга посвящённых. Становясь на сторону попаданца, он
автоматически ставил под удар свой авторитет, на данный момент ещё
далеко не такой подавляющий, как в реале года пятьдесят первого или
пятьдесят четвёртого.
"А работа-то у чертей, соблазняющих продавать дьяволу души - не
сахар. Вредная, можно сказать, трудовая деятельность. Им за неё в аду
должны молоко давать. Может, учитывая местные условия, из-под бешеной
коровы".
Такие мысли у Аркадия появились после воплощения в жизнь задумок
по уговариванию Богдана поддержать их заговор. Такая формулировка,
естественно, в ходе переговоров не звучала, но... подразумевалась. Но
волновала Хмельницкого не сомнительность действий Москаля-чародея и его
компании, а личный интерес: что он будет с этого иметь? К счастью,
домашние заготовки сработали, и будущий гетман оказался пусть не
полностью, но был удовлетворён.
Дальше было легче. Объяснив собеседнику, как он предполагает
решить татарский вопрос и проблему заселения освобождающихся
территорий, Аркадий добился формального согласия Хмельницкого на такую
попытку, однако у попаданца сложилось впечатление, что оно было именно
формальным. Впрочем, жителю Украины начала двадцать первого века к
"волчьей" форме обещаний своих политиков было не привыкать. Они, как
известно, настоящие хозяева своего слова. Когда хотят, дают,
передумают - забирают обратно.
Договорившись между собой, без труда определили, что и остальным
стоит сказать всё. Конечно, без некоторых подробностей вроде будущего
гетманства Хмельницкого. Зачем заранее гусей дразнить? Многие атаманы
видели на самых высоких должностях только себя любимых, а к возвышению
других ревали не по-детски. Остряница тому живой пример. Оба
согласились, что без ещё одного общего атаманского совета, лучше завтра
с утра, не обойтись. Дружески распрощавшись, разъехались.
Хмельницкий поскакал во весь опор, оставляя заметный даже ночью
пыльный след, успокаивать соратников, а Аркадий не спеша, шагом,
отправился домой. Наслаждаясь приятной после дневного зноя прохладой.
Разговор с исторической личностью вымотал его до предела, куда там
любым физическим нагрузкам. Завтрашний день обещал быть не менее
тяжёлым, нужно было хорошенько отдохнуть перед ним. Даже при помощи
Хмельницкого предстояло хорошенько попотеть, объясняя атаманам причины
их неосведомлённости в важнейших, непосредственно их касающихся
вопросах. А главари казаков были не из тех личностей, которые легко
проглатывают подобные вещи. Скорее, они, все без исключения,
принадлежали к числу людей, склонных вбивать обиды в глотки обидчиков.
Оставалось порадоваться удачному по времени побегу Остряницы, дававшему
великолепное оправдание для интриганов с Москалём-чародеем во главе.
Перекусив чем бог послал, а джуры умять не успели, завалился спать
и заснул, не успев почувствовать щекой подушку. На лету. Спал как
убитый, но такое осталось впечатление, что ночь кто-то нагло украл, тем
самым лишив попаданца так необходимого ему отдыха.
* * *
"Эх, поймать бы этого кого-то... ээээ! да смачно... эээа! Ой как
спать хочу. Конечно, вместо гипотетичных похитителей ночи логичней было
бы набить морды наглым нарушителям сна, буянящим во дворе. Но судя по
голосам, это Сирко и Богун, а с ними связываться... нет, эээа!
определённо лучше поискать похитителя ночи. Собственная рожа целей
будет".
Посомневавшись немного, идти сразу за кофе или во двор, выручать
джур, державших насмерть оборону у входа, не пуская атаманов в дом,
решил, что с кофе лучше подождать немного. Ещё не ставшие теми
знаменитыми полководцами, с юнцами, если захотят, Сирко и Богун
справятся без труда. И по закону подлости прервут священнодействие
приготовления кофе в самый важный момент. Так что лучше выйти во двор,
отрегулировать дела с естественной гидравликой (классно Хайнлайн
завернул, внушает) и поговорить с грозными, в будущем, атаманами.
Увидев вышедшего во двор Аркадия, атаманы перестали лениво лаяться
с джурами, стеной ставшими на их пути. Поручкавшись с пришедшими,
попаданец сразу взял быка за рога.
- Чего ни свет ни заря шум подняли?
Иваны переглянулись, и Богун от имени обоих объяснил, что их
весьма удивила попытка Хмельницкого удержать возросшее в числе, сильное
как никогда казачье войска от похода на обнаглевших татар. И они не
верят, что Москаль-чародей такое сомнительное, попахивающее
предательством дело предложил. Хотя они давно были с попаданцем на
"ты", обращался Богун к нему как к старшему товарищу. Знали ребята,
кому обязаны своим неожиданным карьерным ростом из сотников в
полковники. И рвались в бой, чтоб доказать всем, что это возвышение не
случайно.
"Началось. С утра, спозаранку, доказывай, что ты не верблюд. И
ведь умнейшие люди, уже не мальчики, легендарные в будущем личности, о
Богуне даже ненавидевший русских Сенкевич отзывался уважительно, Сирко
самый знаменитый в истории характерник, а туда же..."
- Ребята, вы садитесь вон на лавочку, за стол, джуры нам
чего-нибудь поесть вынесут, а мне, для сохранения шаровар сухими, в
сральню зайти надо. Выйду, поговорим.
Вернувшись и сев напротив гостей, Аркадий начал беседу с примера.
- Вот дерётесь с лютым врагом, и вдруг какой-то малолетка забегает
на соседний двор и валит там на землю соседскую девку, задирает ей
юбку. Вы как, драку прекратите, к врагу спиной повернётесь и побежите
её невинность спасать?
Хлопцы растерянно переглянулись.
- Это ты... о чём? - выразил их общее недоумение Богун.
- Главный враг у нас кто? - ответил вопросом на вопрос Аркадий.
- Ну... наверное... турецкий султан.
- Согласен. Именно он. А крымский хан нам сейчас враг?
- Нет. Наоборот, союзник. Только... ненадёжный он союзник, с
такими друзьями и врагов не надо, в любой момент такой "друг" в спину
засапожник может сунуть.
- Не согласен. Как раз Инайет - союзник надёжный, без нашей помощи
ему на престоле крымском не удержаться. Ему лично верить можно. Другое
дело его окружение... уж очень много среди татарских мурз людоловов.
Они нам верными друзьями точно не будут. Однако даже эти мурзы могут
нам сильно помочь, действуя в собственных интересах. Но придётся
некоторое время, короткое, ещё потерпеть ногаев. Нельзя идти в поход на
их кочевья. Зато тех козлов, которые пошли в набег на наши земли, будем
перехватывать и наказывать.
- Так поход будет?
- Да. Я перед атаманами выступлю, попрошу, чтоб на перехват
людоловов послали и ваши полки. Знаю, многим вашим казакам нужна одежда
на зиму... лошади им не помешают. Можете готовиться к походу.
Ободрённые полковники пошли со двора, оживлённо обговаривая
перспективы и проблемы подготовки своих полков. Опытных бойцов у них
было немного, а многим новичкам не хватало самого необходимого.
Наскоро перекусив во время беседы, Аркадий сварил, наконец, себе
кофе, облился холодной водой из колодца, на интенсивную зарядку и
купание в Доне сегодня времени не было. Выпив ароматный напиток,
почувствовал себя почти человеком и пошёл к Хмельницкому. Главные
трудности предвиделись не с Сирко и Богуном, а с Кривоносом и Гуней. Их
было неплохо обработать с двух сторон.
Как день начался, так он и продолжился. Сначала убеждали, с куда
большим трудом, имевших на данный момент немалый авторитет Кривоноса и
Гуню в доме Трясилы, уступленным старым атаманом своему преемнику на
время пребывания Богдана в Азове. Потом у Петрова-старшего успокаивали
остальных атаманов. Всех задело то, что важнейшие вещи были затеяны без
ведома большей части старшины. Москаль-чародей отбрехивался тем, что
если тайну знают многие, то её знает и враг. Напомнил о побеге
Остряницы, пусть не к врагу, московский государь друг казакам, но всё
же. Атаманов такое объяснение не удовлетворяло, но тут Аркадию повезло
в очередной раз.
Прервав громкую свару атаманов, в зале появилась неожиданная
парочка. Влекомый дюжим казаком паренёк в добротной одежде и с бледным
окровавленным лицом. Казак тащил его за шиворот, держа почти на весу,
так что влекомый скорее перебирал в воздухе ногами, чем шёл.
Аркадий сразу узнал казака из васюринского куреня, хоть и не
помнил его имени. Сегодня утром, на всякий случай, попаданец
договорился с Петровым, что после начала совета сотник васюринского
куреня с несколькими казаками осмотрит прилегающие к залу совета
помещения. Главный в Азове человек тогда удивился:
- Почему это в моём доме и ребята из васюринского куреня? У меня и
своих надёжных, многократно проверенных хватает.
- Не сомневаюсь в этом, - ответил тогда попаданец, - но кто-то
один из них может быть подкупленным. А васюринцы будут здесь неожиданно
и для себя самих, их точно никто не додумается подкупать заранее.
Подумав над этими словами, Петров, к удивлению Аркадия, легко
согласился. Попаданец ожидал спора или категорического отказа. И вот
случайная идея дала результат. Судя по всему, шпион был пойман на месте
преступления. О чём вошедший за этой парочкой сотник ...(имя уточнить)
и рассказал. Подслушивавшего легко опознали. Это был один из джур Гуни
Владислав Ловмянский, православный шляхтич с Винничины, из
мелкопоместных, ни в чём подозрительном ранее не замеченный.
Гуня таким поворотом дела был явно ошарашен, хотя подозревать его
не стали, вслух, по крайней мере, даже недоброжелатели. Попытка
добиться от юнца, зачем он подслушивал совет атаманов, результата не
дала. Тот замкнулся, стиснул разбитые в кровь губы, на вопросы и
подзатыльники реагировал только злобными взглядами исподлобья. Ну не
устраивать же на совете атаманов пыточную? Все дружно решили отложить
его допрос на вечер, продолжив разговор о более важных делах. Мальчишку
заперли в комнатёнке без окон, приставив к двери часового.
Выявление шпиона здорово охладило страсти на совете. Благодаря
чему удалось спокойно обсудить все проблемы походов. Морского на
побережье Румелии и конного на перехват дивеевых ногаев. Чтоб не терять
время зря, решено было срочно, сегодня же послать галеру в Пицунду, к
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг