деревья... Твёрдый грунт лучше предварительно взрыхлять киркой или
мотыгой, скиньтесь вместе и закажите одну на всех кузнецу, я потом
оплачу расходы. Чтоб вам жизнь мёдом не казалась, усложняю задание. Под
каждым навесом выкопать квадратную яму глубиной в аршин, шириной и
длиной в два аршина. Землю из ям разложить валами от столба к столбу,
только под каждым навесом проход не забудьте оставить. Задание понятно?
Услышать энтузиазм в ответах джур можно было только при наличии
большого воображения. Однако согласие, в той или иной форме, выразили
все. На чём Аркадий с ними и попрощался. Проводить работы по зарядке
ракет взрывчаткой и напалмом было рано. Эти продукты у Аркадия
получались не очень-то долговечными и катастрофически гигроскопичными,
втягивающими в себя воду из воздуха и теряющими свои боевые свойства от
этого. Приходилось делать всё незадолго до употребления, а когда флоту
надо было выйти в море, не знал никто. Зависел боевой рейд от
обстоятельств, находившихся вне казачьего контроля. Расспросил о
Срачкоробе. Никто не знал, куда его понесло, высказанные джурами
предположения смахивали на хохмы, а не информацию. Тогда попаданец
отправился к знакомому кузнецу за своим заказом.
Дмитрий Чёрный, увидев, кто к нему пришёл, перепоручил
выполнявшуюся им работу одному из подмастерий и подошёл к гостю. Они
степенно, молча поручкались, немного помолчали.
- Заказ мой готов? - первым не выдержал "китайских церемоний"
(читал бы он Конфуция!) Аркадий.
- Ясное дело, готов.
Кузнец имел возможность посмотреть на попаданца сверху вниз, чем и
воспользовался. Взгляд был... именно сверху вниз. Не оскорбительный ни
коей мере, но для набравшего гонора от собутыльников попаданца
несколько обидный.
- И где он?
- Куда ты всё время торопишься? Всё бегом, бегом. Вот твой заказ.
Кузнец протянул руку и достал откуда-то небольшой мешок. Аркадий,
попадая из открытого пространства в кузню, с её жаром, стуком и
запахами, на короткое время терялся. Поэтому не заметил, откуда вытащил
или взял Дмитрий заказанные конусы. Попаданец взял его в руку и охнул.
Мешок, несмотря на небольшие размеры, был ощутимо тяжёлым. Засунув в
него руку, он вынул несколько железных конусов. Прикинув их диаметр,
довольно улыбнулся. В скором времени, он чувствовал, что действительно
в очень недалёком будущем, эти штучки помогут сделать казачьим врагам
ужасный сюрприз.
- Слушай, да скажи же ты, наконец, зачем тебе эта хрень, да в
таком количестве?
- Эта, как ты говоришь, хрень - одна из самых больших тайн
Всевеликого войска Донского и запорожцев. Сам глотку перережу любому,
кто её узнает раньше положенного срока. Тебе лишняя улыбка не нужна?
Последние слова Аркадий сопроводил характерным жестом, чиркнув
себя по горлу.
Дмитрий трусом не был, никаких побледнений и прочих слабостей себе
не позволил. Однако его взгляд свысока таинственным образом
преобразился в уважительный.
- Не-е, не люблю попусту лыбиться.
- Непрошеный совет хочешь?
- От умного человека чего же не выслушать?
- Поставь одного из подмастерий за делание таких штучек. Заодно
можно ещё и на пару ногтей меньше в окружности делать. Может, не
сегодня-завтра, но не прогадаешь, на них будет большой спрос.
Кузнец выдержал небольшую паузу, внимательно глядя на попаданца.
Тот спокойно выдержал его взгляд.
- Добре, сделаю по-твоему.
Отослав джуру с мешком приобретённых конусов, будущих составляющих
пуль Нейсслера, отправился на верфь. Опять пешком, окружающие уже
привыкли к его привычке передвигаться не верхом, а пешком. Для
горожанина из двадцать первого века, пожившего в своё время несколько
лет в Москве, расстояния между нужными объектами в Азове казались
смешными. Связываться с лошадью для их преодоления Аркадий не хотел
категорически. А на непрестижность такого способа преодоления
пространства среди казаков он мог не обращать внимания.
Работа на верфи кипела вовсю. Шхуны выглядели почти готовыми, а
вот такой желанный для попаданца флейт выглядел заброшенным. Лишь
несколько человек возились у его бортов, вероятно, смоля их для
обеспечения водонепроницаемости. Обидно, досадно, но Дон плохо подходил
для постройки больших судов. Не только пушки и снаряжение для морских
походов, но и мачты на него было решено водружать уже в море. Ван Ваныч
одобрил рекомендованную Аркадием бухту будущего Мариуполя, хотя бог его
знает, как город будет называться в этой реальности. Но сейчас там было
слишком близко к кочевьям ногаев, пришлось отложить достройку будущего
флагмана казацкого флота на потом, сосредоточив все усилия на доделке
шхун.
Голландец с явным удовольствием дал себе отдохнуть в беседе с
Москалём-чародеем. Среди прочего, размахивая руками при разговоре будто
калабриец или сицилиец, он уведомил собеседника, что команды шхун уже
собраны. То ли Ван Ваныч за это время стал говорить на смеси велико- и
мало русского лучше, то ли Аркадий к его речи приноровился, но ничего
переспрашивать не пришлось. К парусам приставили греков и нескольких
казаков из Западной Европы, уже ходивших на парусниках, а в палубную
команду набрали бывалых сечевиков и донцов, имевших опыт морских
походов. Выход в море для оснащения новых кораблей
двадцатичетырёхфунтовыми пушками, много более эффективными, чем те, что
стояли на турецких галерах, намечен был на конец следующей недели.
Подходя к своему дому, увидел знакомые личности. Видимо, не
пропущенные джурами, оставшимися сторожить дом, на улице его поджидали
хозяева тримарана. Выглядели они, обычно надутые от сознания обладания
самым быстрым судном в мире, далеко не блестяще. Не гордыми орлами, а
мокрыми курицами. Не в смысле непорядка в одежде, в поход казаки
традиционно надевали рваное тряпьё. Лица у них были не восторженные в
высшей степени. И откровенно растерянные, что для бывалых казаков,
повидавших в своей жизни много чего, было совсем не характерно.
Длинный, с самого Аркадия ростом, но тощий и узкоплечий Сидор
Нетудыхата пускал кольца дыма из трубки-носогрейки, опёршись спиной на
стену попаданцева дома; Семён Ежов, рыжий, бородатый и лохматый, присев
на корточки, гонял во рту былинку, а гордый сын Кавказских гор Шу
Ачиров, шепсуг, о чём-то мрачно размышлял, сидя по-турецки прямо на
земле. Что совершенно нехарактерно, все - без головных уборов.
"Опять не слава богу! Ох, чую, трындец моему тримарану настал, и
придётся мне сейчас ещё раз выкручиваться и юлить. И как неудачно
получилось, что их даже во двор не пустили, по моему же приказу.
Некрасиво вышло".
Увидев подходившего Аркадия, ребята перестали изображать из себя
воплощённую мировую скорбь и первыми приветствовали его. Признавая, тем
самым, более высокое общественное положение пришедшего.
- Здоровы будьте, хлопцы! Чего так невеселы? Неужто корабль вас
подвёл? И уж простите моих джур, в моём доме хранится разное-всякое,
для чужих глаз не предназначенное, вот я им и приказал никого туда не
пропускать.
- И тебе дай Бог доброго здоровья! - за всех приветствовал
попаданца Сидор. - Да мы не в обиде, самим в колдовскую хату без
хозяина лезть не очень хотелось.
- Ну, хозяин вернулся, милости просим в дом, гости дорогие.
Впрочем, в дом заходить не стали, расположились во дворе, в
теньке. В завязавшейся беседе выяснилось, что никаких претензий к
"изобретателю" тримарана казаки не имеют. Аркадия такое миролюбие
порадовало и удивило.
- Что у вас произошло? Отчего поломка у вас случилась? Штормов
вроде не было. Неужели на мель налетели? - уступивший вскоре после
постройки свою долю в нём нынешним своим гостям попаданец ожидал
обвинения в дурном судостроении. Чего-чего, а драть глотки, требуя
своего, казаки умели и не стеснялись.
Многочисленные поломки, преследовавшие необычное судёнышко с
самого начала навели его на мысль, что сооружённому из дерева, да без
математических расчётов и знания сопромата кораблику вряд ли суждена
длинная и счастливая жизнь. Расспросы подтвердили его догадку.
Действительно, казаки, раздосадованные частыми поломками и слишком
медленным набором скорости, по-своему разумению произвели переделку
судёнышка. Сменили связывавшие корпуса балки на более лёгкие, выбросили
прочь утяжелённый шверт. Кораблик от такого усовершенствования стал
летать, как стрела. Да улетел недалеко. Набрав сумасшедшую по тем
временам скорость, он, к счастью, недалеко от берега, развалился на
куски, в буквальном смысле этого слова. Сначала сломалась мачта,
тримаран сильно тряхнуло, от чего треснули обе скреплявшие корабль
балки. Усиливавшееся волнение быстро разрушило кораблик. Вскоре корпуса
отправились в отдельные друг от друга плаванья. Потерпевшие крушение
смогли оседлать один из них. Дуракам везёт, течением, которому они
помогали, в меру сил гребя руками, обломок кораблекрушения вынесло на
берег. Казацкий, иначе пришлось бы им отправиться на невольничий рынок
в виде товара.
Аркадий порадовался про себя, что казаки, в отличие от современных
им европейцев, почти все умели плавать. Ну и тому, что его неудачный
проект развалился окончательно после самовольной, без согласования с
ним, перестройки. Иначе ребята имели бы право предъявлять ему
нешуточные претензии. Узнав, что незадачливые мореплаватели, ни в коей
мере не смущённые своей неудачей, пришли за советом, как построить
новый тримаран, стал энергично их отговаривать. Намучившись в своё
время с этим судёнышком, он окончательно решил для себя, что без более
прочных материалов, чем дерево, строить скоростное многокорпусное
судёнышко - авантюра. Торжественно пообещал им, что когда будет у
казаков глубоководная бухта, он поможет им построить нормальный корабль
с самой большой скоростью. Потерпевшие кораблекрушение согласились с
большим трудом. Им хотелось немедленно и сразу, причём именно тримаран.
Пришлось прибегнуть к своему колдовскому авторитету, заверив, что из-за
чёртовых происков, даже если залить новый корабль святой водой, он всё
равно плавать не будет.
жнивень* - русское народное название августа.
Нестерпимость ожидания.
Азов, жнивень, 7146 года от с.м.
(август 1637 года от Р. Х.)
Спина болела, будто эти дни он под плёткой надсмотрщика пропалывал
поле, а не возился, сидя, между прочим, с корпусами ракет и особо с
боеголовками. Аркадию так и не удалось найти положения, в котором
несложный и не супертяжёлый труд по герметизации ракетных составляющих
не перенагружала мышцы спины. Всё это они проводили вдвоём со
Срачкоробом - доверять её кому-нибудь ещё попаданец опасался. Как
известно, если хочешь, чтоб было сделано хорошо - делай сам. Во
избежание проколов в конце дня Аркадий и Юхим тщательнейшим образом
проверяли работу друг друга. Слава богу, не приходилось самим делать
детали, изготовляли все отдельные части и собирали их в разгонный блок
и боеголовку другие люди. Удалось-таки наладить нечто вроде примитивной
мануфактуры с разделением труда.
Руки делали своё дело, глаза внимательно присматривали за ними, а
в голове крутились вероятные варианты развития событий, если интрига
сработала полностью как задумывалось, сработала частично или
провалилась.
"Н-да, вариантики-то получаются неравноценные. Если не с
катастрофической разницей для нас, то с болезненно значительной. Уж
очень многое поставлено на древнюю сплетню и, пусть вполне вероятное,
но предположение. Не знание. А человек, как известно, предполагает, бог
же над этим смеётся. Ну, положим, на смех небожителя можно и забить, да
как бы не пришлось нам, планировщикам, плакать. По пути на рабский
базар в Кафе или Стамбуле".
Понимая, что для Срачкороба день, прошедший без хохм - прожит зря,
Аркадий поднатужился и вспомнил несколько хохм из своего времени.
Москаль-чародей опасался, что монотонная работа подвигнет друга на
совсем уж дикую выходку с тяжёлыми последствиями. Оставалось надеяться,
что незамысловатых шуток над джурами и разнорабочими ему для разрядки
будет достаточно.
Вся казацкая флотилия готовилась к большому походу. К великому
сожалению старшины, султан, как пришитый, сидел в Стамбуле. Вместе с
основной часть корпуса капыкуллу, что делало поход на османскую столицу
самоубийственной авантюрой. Учитывая, что в следующем году он лично
должен был возглавить армию под Багдадом, нетрудно было вычислить
начало его похода туда - ранняя весна тридцать восьмого года. Идти с
большой армией в поход осенью или зимой - такого удовольствия врагам
умница Мурад наверняка не доставит.
На совете подавляющим большинством решили пока к Стамбулу не
плавать, не дай бог султан разозлится и передумает, пойдёт с войском на
досаждающих ему казаков. Поэтому постановили идти всем флотом к
черноморским берегам Валахии и Болгарии. По донесениям агентуры в порту
Мангалии скопилось много хлеба, который уже начали перевозить в
османскую столицу. Оставалось пожалеть, что объёмистый флейт достроить
до зимы вряд ли удастся. На стругах много не увезёшь, да и галеры для
грузовых перевозок - не самые подходящие суда. Кормить же резко
увеличившееся население Придонья зимой было нечем.
У казаков была масса примет и предубеждений, руководствуясь
которыми они отправлялись в походы. Некоторые, в частности, нежелание
запорожцев брать в море священников, выглядели безобидными причудами.
Другие смотрелись аргументированными, к примеру, начинать поход в
безлунную ночь. Ведь им раньше необходимо было пройти мимо турецкой
стражи. Сейчас этот обычай явно потерял актуальность, но сколько же
нервов и сил стоило Москалю-чародею убедить в его устарелости
атаманов... вспомнить страшно. Очень кстати пришлась слава колдуна.
Посомневавшись, Аркадий всё-таки сделал небольшой перерыв. Вышел
во двор и помахал руками и ногами, принципиально не обращая внимания на
боль в спине. Начальников над ним не было, приходилось заниматься
самоконтролем. Забавно, но в данном случае это его не радовало.
Обмануть можно любого начальника, разыграть трудовой энтузиазм,
потихоньку филоня при этом. Но делать вид, что работаешь, перед собой
бессмысленно. Приходится зажимать самого себя в жесточайшие тиски и,
преодолевая боль и природную лень, пахать, как папа Карло. Самое
обидное, что и расслабиться после работы почти невозможно. Про кино и
телевидение, радио и музыкальные записи можно забыть навсегда,
развлекательной литературы у казаков не существовало, они обходились
байками у костра и песнями лирников, попаданцу совершенно не
интересными. От выпивок приходилось воздерживаться, утренняя головная
боль и дрожащие руки - не лучшие помощники при важной работе, требующей
предельного внимания. Оставалось терпеть, в надежде скоро выплеснуть
накопившееся неудовольствие на турок. Должен же кто-то ответить за его
мучения!
Гонец с Полтавщины прискакал в Азов ближе к вечеру. О его прибытии
и вести, которые он принес, доложил посыльный от Петрова. Запыхавшийся
русый паренёк сообщил очень неприятную новость. Большой чамбул из
Дивеева улуса, тысячи три всадников, легко прорвал дозорную пограничную
цепочку запорожцев и рассыпался по южной части края, убивая, насилуя,
грабя, поджигая всё, что не могли утащить. Эта ногайская орда
официально находилась в подчинении крымского хана и не выходила из-под
его руки. Но хан, призвавший запорожцев в союзники, далеко, да и сильно
занят, мужчин в орде осталось достаточное количество, вот и не
выдержали ногаи, решили заняться привычным делом. Карательные отряды,
измывавшиеся над крестьянами, парировать нашествие не сумели. Не на то
были заточены. Татары же успешно избегали стычек с панами.
Привычно разбившись на небольшие отрядики, людоловы прочёсывали
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг