бороде и шевелюре. Его подчинённые, совсем юные ребята, беззаботно
трепались о чём-то своём и удивлённо уставились на вылетевшего на них
попаданца.
- Закрывай ворота на засов! Скоро здесь черкесы будут! - крикнул
попаданец. Переводя дыхание, он прикинул боевые возможности десятка.
Они были очень скромными. Вооружением стража воображение не поражала.
Вообще-то даже бежавшие из Малой Руси хлопы нередко имели самопалы
(изготовленные местными умельцами ружья с кремнёвыми замками ударного
типа), но на безопасное место поставили наименее вооружённых.
По-настоящему, по-казацки, из них был вооружён только десятник.
Длинноствольное янычарское ружьё, три пистоля за поясом, кривая,
персидского типа, сабля. Скорее всего, ему же принадлежала и
прислонённая к стене укороченная пика. В связи с особенностями ведения
боя казаки популярные в Европе длинные, до четырёх с половиной метров,
пики не использовали. Из-за возов удобней было работать более короткими
копьями в полтора-два метра длиной. Остальные имели кто топор, кто
прадедовских времён, если судить по ножнам, саблю... Огнестрельного
оружия больше ни у кого из них не было. Одно хорошо, длинномерное
оружие было ещё у троих. Двое, похожие друг на друга, высокие и
плечистые (полтавские хлопцы, много похожих там видел), имели
переделанные для боевого применения косы, а один, как пить дать,
бульбаш, - основательную, судя по перекладине, охотничью рогатину.
- Ну, что стоите?! - мгновенно отреагировал на изменившуюся
ситуацию именно десятник. Адриан, Панас, быстрее, быстрее! Прикрывайте
створки! Закладывайте засов!
Он полностью развернулся к своим подчинённым, подкрепляя свои
слова энергичными жестами. По нетвёрдой походке, с прихрамыванием на
обе ноги и не полностью разогнутой спине Аркадию стало ясно, почему
явно опытный воин оставлен в тылу.
"Как бы не радикулит с артритом в придачу. Естественное состояние
для любителя морских круизов на чайках и стругах. На хрен славные
традиции! Не в смысле - больше не будем грабить. Просто будем плавать
на шхунах и фрегатах".
- И пошли кого-нибудь посообразительнее на галеры за пиками или,
хотя бы, баграми. А то налетят всадники и порубят нас, как хозяйка
капусту на щи. С запасом, пикинёры сейчас набегут, чтоб им! - Аркадий
мотнул головой в сторону приближавшихся из города криков.
И опять командир стражи отреагировал мгновенно.
- Что, волчья сыть, столбами стоите!!? Тихон, Григорий, бегом на
галеры, скажите, враги идут, пики и багры нужны. Бегом, бегом! Чтоб
одна нога здесь, а другая уже там. Пошли!
Пока рослые, светловолосые, поморского типа парни исполняли
приказ, протискивались через калитку - ворота были уже закрыты -
Аркадий вспомнил, что, вроде бы, видел что-то пикоподобное, проскакивая
через башню. Он подошёл к десятнику.
- Слушай, когда спускался по лестнице в башне, вроде бы, краем
глаза, заметил что-то похожее на пики. Пошли кого-нибудь и туда.
- Не стоит, - помотал головой тот. - Пока мои бестолочи там что-то
найдут, бой уже кончится.
- Пожалуй, ты прав, - согласился с ним попаданец. - А вот и первый
"храбрец". Что, кстати, положено за бегство из боя, да без оружия?
- Смерть!
Дурацкий или, другими словами, риторический вопрос Аркадий задал
не случайно. Конечно, он и сам знал, что полагается в любой военной
структуре за бегство с поля боя. Ему не понравился вид переминавшихся с
ноги на ногу молодыков и новиков. Может быть, кто-то из них и рвался
всей душой в свой первый бой, но... лучше перестраховаться, решил он, и
напомнить струхнувшим об ответственности за невыполнение воинского
долга.
Тем временем десятник вышел навстречу первому из беглецов. Вдалеке
показались другие.
- Стой! - приказал бородач бежавшему, сделав шаг ему навстречу. Ни
сабли, ни пистолей он при этом не доставал, видимо, не желая обнажать
оружие против своих.
Захекавшийся, с неестественно бледным и блестящим от пота лицом,
трус на окрик отреагировал неожиданно для всех. Он ускорился, будто
этим криком пришпоренный, и сшиб плечом появившуюся на пути к спасению
преграду.
Заметив остекленевшие глаза дезертира, Аркадий понял, что
обращаться к нему бессмысленно, ничего он не услышит. Прыгнув
навстречу, попаданец от всей души всадил каблук своего сапога в
солнечное сплетение паникёра. При расслабленных мышцах тот должен был
получить глубокий нокаут. Однако чёрт знает по каким причинам, дезертир
валяться в отключке не собирался. Здоровенный парень, ростом не намного
меньше самого Аркадия, а весом, благодаря мощнейшей мускулатуре, его,
вероятно, превосходивший, упав от удара на спину, тут же начал
подниматься. Судя по выражению лица, способность мыслить и слышать к
нему не вернулись, а к месту событий подбегали уже другие беглецы.
Вставая, упавший не сделал ни малейшей попытки отряхнуть грязь и пыль
со своей одежды, зелёной свитки, чёрных, более объёмных, чем обычно,
шаровар. Шапку он успел где-то посеять. Как, кстати, и оружие.
- Стой, или зарублю, как собаку! - опять-таки не для ошалевшего от
страха до потери способности к мышлению труса, а для стоявших за спиной
молодыков, крикнул Аркадий. Краем глаза он заметил, что десятник только
начал ворочаться в попытке встать, но мышцы его плохо слушаются.
Следовательно, вся ответственность за ситуацию у ворот и, скорее всего,
за сохранность галерного флота у казаков тяжёлым грузом ложилась на
старшего из здесь присутствовавших. Самого попаданца.
Ополоумевший от страха юнец, рванул к воротам и Аркадий привычно,
вспоминая тренировки, выбросил вперёд руку с саблей. Карабель
отечественного, запорожского изготовления (клинок, конечно, рядом с
булатами разве что лежал - во время пьянок хозяина) не подвела. Остриё
почти прямого её клинка легко вспороло горло дезертира, пропахало его
шею сбоку. Сразу после выпада попаданец широко шагнул влево, опасаясь,
что убитый по инерции успеет сделать несколько шагов и окатит его
собственной кровью. Как может хлестать кровь из разбитого горла, ему
видеть приходилось.
Однако опасения Аркадия оказались напрасными. Парень остановился и
попытался зажать страшный разрез, из которого, вместе с кровью,
вытекала его жизнь. Смертельная рана сняла стеклянный налёт безумия с
его глаз. В них, как показалось попаданцу, мелькнули удивление и обида
на несправедливость случившегося с ним. Впрочем, с такой раной долго не
простоишь. Хлопец, тщетно пытаясь закрыть смертоносный разрез руками,
обмяк и обрушился на землю, обильно орошая её собственной кровью.
Вид явно зло настроенного колдуна (многие из покинувших поле боя
узнали Москаля-чародея) с окровавленной саблей в руках над
агонизирующим телом их товарища, ставший рядом с ним десятник, также с
обнажённым клинком, послужили хорошим тормозом для разогнавшихся бежать
дальше. Испытывать судьбу и прорываться к воротам с боем никто не
решился.
Аркадий тем временем, ежесекундно ожидая появления
преследователей-черкесов, оценивал боевые качества постепенно
увеличивавшейся толпы. И без того уже плохое настроение у него от этих
прикидок стало проявлять стремление к падению в бесконечность. Толпе
обескураженных, откровенно испуганных парней вряд ли было суждено
выдержать серьёзный бой. Ружья не бросили для облегчения отступления
человек пять, да и то, наверное, из знаменитой украинской...
бережливости. Скорее всего, они должны были побежать при первом же
появлении врага, и никакие уговоры переломить их настроение явно были
неспособны.
"Комитета по защите проштрафившихся казаков здесь не предвидится,
а появление озверевших от нападения на их родной город черкесов -
неизбежно. И как, спрашивается, встряхнуть этих перепуганных пацанов,
чтоб они могли защищать сами себя? Если не придумаю немедленно,
покрошат их черкесы в рагу и не вспотеют. Странно, что их ещё нет,
должны были давно ворваться, рубя отставших беглецов. И где,
спрашивается, опытные казаки, которые были с молодёжью?"
Аркадий в тот момент не мог знать, что поначалу наступление по
центру от морских ворот развивалось не менее удачно, чем по другим
направлениям. Черкесские ремесленники, армянские и турецкие купцы,
прочий невоенный люд Темрюка, всерьёз отбивать атаки донцов и
запорожцев, даже плохо обученных, не могли. Огнестрельного оружия в
городе почти не было, из луков стрелять они в большинстве, не умели, а
сабли и топоры у мирных горожан, зачастую, из рук выпадали от одного
звериного казацкого крика (не авторская выдумка - на ужас, охвативший
их при этих звуках, ссылались французы). Всё шло хорошо до того, как
эта колонна уткнулась в подворье воинов одного из кланов. По каким-то
своим причинам воины из него оттуда на оборону стен не пошли.
Соответственно, никто из них от ракет и гранат не погиб.
Вот уж кого чьи-то вопли не могли смутить, так это рыцарей. К тому
же, не имея ружей и пистолетов, они все прекрасно умели стрелять из
луков. Именно из них они и расстреляли потерявших осторожность
руководителей колонны, шедших впереди, показывая пример храбрости
молодёжи. Лучше бы они демонстрировали образцы разумной осторожности.
Лишённые руководства молодыки и новики под вражеским обстрелом
заметалась, не зная, что надо в таких случаях делать, а потом
обратилась в бегство. И быть бы им всем изрубленными на бегу саблями,
черкесы бросились в погоню на лошадях, да в дело вмешались несколько
опытных донцов, задержавшихся из-за штурма мечети (никого в живых они
там не оставили). Остановить позорное бегство молодёжи они не успели,
но встретить погоню залпами из ружей и пистолей смогли.
Прекрасные кольчуги, покрывавшие не только всадников, но и
лошадей, от пуль - плохая защита. Казачья привычка таскать по несколько
пистолей позволила всего лишь нескольким казакам расстрелять голову
погони, заставить остальных временно отступить. Ненадолго, естественно.
В собственном городе черкесы легко нашли обходные пути и вырезали
помеху, напав на врагов с тыла. Но немного времени на приведение
беглецов в чувство у Аркадия появилось.
Толпа перепуганных, жавшихся друг к другу парней напомнила
попаданцу стаю бандерлогов перед Каа. Ещё несколько минут назад они
грозно вопили, врывались во вражеские дома, хватая испуганных их
обитателей, беспощадно расправляясь с осмелившимися сопротивляться
вторжению. Рассматривая струсивших парней, людей в возрасте среди них
не было, он слышал дружный хор блюющих за спиной. Смерть, да ещё такая
страшная - тяжёлое испытание для неокрепшей психики. Попаданцу и
самому, правда, не в этом здесь и когда, пришлось избавляться от
содержимого желудка после первого своего боя. Он повернул на секунду
голову вбок, глянул назад. Человек пять или шесть стояли буквой "Г" и
увлечённо рыгали. Отрадно, что остальные, видимо, уже сталкивавшиеся с
насильственной смертью, встретили расправу над беглецом перед их
глазами совершенно спокойно. Радовало и то, что двое держали связки
принесённых ими пик.
"Чем вооружать есть. Вопрос на засыпку: - А смогут ли эти засранцы
воспользоваться оружием?"
Аркадий перевёл взгляд на толпу.
"Жалкая картина. Скисли ребята после первого же серьёзного
испытания. И как, спрашивается, заставить их идти в бой? Испуганы до
усирачки. Если сейчас устроить проверку, наверняка не у одного штаны
изнутри запачканы. Побегут, к гадалке не ходи, от одного вида
появившихся перед ними врагов. В сражение их теперь загонит разве что
ещё больший страх. Хм... использовать, что ли, методу Фридриха
Великого? В переложении на местные условия и с учётом рекомендаций
Киплинга".
Обернувшись назад, он встретился взглядом с одним из молодых
стражей.
- Ты! А ну-ка принеси мне вон тот бочонок.
У стража, судя по скорости исполнения приказа, сомнений в его
праве командовать не возникло. Аркадий встал на бочонок и обратился к
продолжавшим переминаться с ноги на ногу беглецам.
- Все меня видите?!
Ответ дружным назвать было трудно, но сразу несколько человек
подтвердили, что да, они его видят.
- Все ли меня хорошо слышите?!
На сей раз ответило большее количество людей. Они охотно
подтвердили, что его слышат.
- Кто я такой, знаете?!
Выяснилось, что Москаля-чародея знают все отозвавшиеся, коих было
немало. Порадовавшись своей популярности, Аркадий продолжил диалог.
- А что полагается за бегство с поля боя и оставление в беде
товарищей, знаете?!!
Хотя вокруг воцарилась тишина, почти абсолютная, если бы не
громкие рвотные позывы от ворот, молчание, в данном случае, можно
считать положительным ответом на вопрос. Они знали и боялись
последствий. Но ещё больше бежавшие от врагов боялись страшных
черкесов. Аркадий, то есть в данном случае - Москаль-чародей, стараясь
выглядеть как можно более зловеще (и очень надеясь, что не выглядит при
этом смешно), продолжил воспитательную работу.
- Значит, то, что всем вам полагается мешок с завязкой и громкий
бульк, вы знаете?! - сгустил краски попаданец.
Сразу несколько человек в толпе попытались оправдаться, но звучали
эти попытки, громкие или тихие, крайне неубедительно.
- Жить, сучьи вы дети, хотите?!
Хором отвечать начальству молодых казаков ещё не учили, поэтому
ответ был нестройный, но однозначно положительный. Что характерно,
никто не высказал обиды на крайне обидное обращение к ним. Скорее
всего, этого оскорбления никто и не заметил. Не до того ребятам было.
- Тогда слушайте меня и не говорите, что не слышали! Сейчас все вы
станете строем перед воротами и будете защищать их не щадя своей жизни.
Кому не хватает, раздадут пики. А кто вздумает бежать ещё раз... все
меня слышат?!!
Ответ, что слышат, прозвучал очень уж жиденько.
- Я спрашиваю, серуны трусливые, вы меня слышите?!!
На этот раз подтверждение о внимании к его словам прозвучало куда
громче и из большего числа глоток. Опять никто не высказал обиды на
оскорбительное обращение.
- Так запомните! Всех! Кто! Повернёт к врагу спиной! Я превращу! В
жаб! Слышите, черти полосатые?! В жаб, зелёных, с бородавками!
В другой момент многие из присутствовавших наверняка усомнились бы
в таком могуществе Москаля-чародея. В другой, но не сейчас. Разве что у
стоявшего невдалеке привратного десятника промелькнуло удивление.
Остальные поверили Москалю-чародею сразу и полностью.
Они вдвоём, с этим самым десятником, имени которого Аркадий узнать
так до боя и не успел (некогда, знаете ли, было, спешка, чтоб её),
успели сбить из толпы и привратной стражи подобие строя, жидко
ощетинившегося пиками и другим длинномерным оружием. Несколько человек,
сохранивших свои ружья, в спешке их зарядили.
"И где же, чёрт их возьми, охранники галер? Давно же за ними
послал! Там хоть немного ещё ружей и пистолей должно бы быть, у нас же,
кроме меня и десятника, огнестрельного оружия слишком мало. Почему же
они не идут?"
* * *
Причины отсутствия помощи от охраны галер была проста и обидна.
Никто оттуда на подмогу и не рвался. Невольным виновником этого стал
тот самый джура "при бинокле", которого послал Аркадий за
подкреплением. Подбежав к сотнику, оставленному охранять корабли из-за
разболевшейся старой раны в ноге, он закричал: - Идите быстрей в город!
Москаль-чародей приказал усилить охрану ворот!
- Приказал? - подчёркнуто удивлённый голос сотника Тихона
Улетайкина сочился ядом. Он был зол, как целая волчья стая зимой.
Немного добычи и славы ему светило из-за не вовремя разболевшейся ноги.
А здесь какой-то молокосос, не имея на это ни малейших прав, пытается
им командовать! Тихон, дружно поддержанный соратниками, встретил такую
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг