Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
          Поймать удалось всего семерых. Не без помощи Аркадия,  оравшего  и
     улюлюкавшего, загоняя лошадей на Ивана. Остальные ускакали (эх, будь  у
     меня время...) на юг. Казак, вздыхая по утраченной  добыче,  сноровисто
     обыскал трупы, дорезал ещё подававших  признаки  жизни,  всё  собранное
     (мелочь, конечно, мурз среди убитых не было, но доброму  хозяину  любая
     мелочь сгодится) распихал по вьюкам, быстро подогнал лошадей из лощины.
     Не задерживаясь на поле  боя,  теперь  уже  боевые  товарищи  поспешили
     дальше, на северо-восток, к своим.
          Куда,  в  походный  лагерь  запорожцев,  к  вечеру  и   добрались.
     Появление отлучавшегося куда-то характерника  со  спутником  никого  не
     удивило, да и внимания  к  себе  особого  не  привлекло.  Трусов  среди
     запорожцев  не  водилось,  выбывали  по   естественным   причинам,   но
     интересоваться делами характерников там было не принято. Все знали, что
     колдуны очень  не  любят,  когда  кто-то  суёт  нос  в  их  дела.  А  к
     характерникам в Запорожье относились... Скажем так: сложно  относились.
     Но с большой долей уважения и ещё большей опаски. Посему наглый интерес
     к приехавшим исключался. Идиоты, понапрасну  рискующие  головой,  среди
     казаков не задерживались. Необычный  акцент  новичка  также  никого  не
     удивил, среди запорожцев кого только не было, от шотландцев до армян  и
     персов.
          Об ощущениях Аркадия при отходняке от болеутоляющего по прибытию в
     казацкий табор лучше и не вспоминать. С мукой  суждено  входить  в  мир
     человеку. Он, попавший в новый для себя мир, её, муку, и получил.


                                    2 глава.


                              О новый, дивный мир.


                         24 березня, 1637 года от Р. Х.


          С  ослаблением  действия  Иванова   зелья   радость   и   веселье,
     переполнявшие попаданца, стали таять, как снег на жарком  солнце.  Зато
     ушедшая было боль стала  стремительно  отвоёвывать  временно  утерянные
     позиции. Аркадию становилось всё хуже и хуже. К его счастью, ослабление
     это началось всего за полчаса до прибытия в лагерь запорожцев, так  что
     доехал, скрипя зубами и поминая всех, кто  вспомнится,  злым  (пусть  и
     несправедливо) и обидным словом.  Мучения  возвращались.  Сторицей.  По
     крайней мере, так Аркадию казалось.
          Проходя  по  лагерю,  он,  несмотря  на  это,  жадно  оглядывался.
     Запорожцы были для него легендой. Правда, даже из учебников легко  было
     уловить, что личностями, в большинстве своём, они были  неоднозначными.
     "Лыцари  степови",   проще   говоря,   пиратское   братство   Северного
     Причерноморья.  Забавно,  но  и  негодяи  Карибского  моря  звали  себя
     джентльменами удачи. Что поделаешь, родственные души.
          Выглядели запорожцы внушительно. Нет, не  ростом:  таких  высоких,
     как Аркадий с  Иваном,  судя  по  первому  впечатлению,  было  немного.
     Несколько казаков имели вид акселератов (странно,  однако,  акселерации
     ещё нет, а некоторые спешат тянуться к небу). Большинство было  от  ста
     шестидесяти  пяти  до  ста  семидесяти  сантиметров.  Помимо  привычных
     хохляцких  физиономий  бросался  в   глаз   немалый   процент   рож   с
     северорусской, азиатской, кавказской и балканской внешностью. В  общем,
     очень похоже на современный мегаполис,  в  котором  он  сам  родился  и
     вырос.
          "Похоже-то похоже, да и какое-то отличие есть. Не только в одежде.
     А уж вонища* от них... слов нет. Не в одежде и отсутствии женщин дело".
          Аркадий  жадно  рассматривал  всё  вокруг,  позабыв  на  время   и
     собственные болячки. Казаки вели обычную лагерную  жизнь.  Ели,  спали,
     общались друг с другом в больших  компаниях  и  один  на  один,  дружно
     гоготали над чьими-то шутками,  перемещались  по  лагерю  в  нужное  им
     место...
          "Странно даже, я всех внаглую рассматриваю,  а  на  нас  с  Иваном
     никто внимания не обращает. Будто все в упор нас не видят,  хотя  спина
     аж чешется. Взглядами скоро  там  дырок  насверлят.  Значит,  не  хотят
     показать, что заинтересовались приездом колдуна  с  каким-то  неведомым
     типом, то есть мной. А на трусов они точно не похожи. Очень  уверенными
     в себе людьми смотрятся".
          У Аркадия возникло ощущение, что он попал в большую волчью стаю на
     привале. Все её члены заняты  своими  делами,  никто  на  пришельца  не
     обращает внимания, но  стоит  чему-то  случиться,  от  него  в  миг  не
     останется  ничего,  кроме  самых  крупных  костей  скелета   и   обуви.
     Обгрызенных.
          Подтверждением   такого   мрачного   впечатления   послужили   два
     окровавленных  и,  сразу  видно,  до   предела   измученных   человека,
     привязанных к задам двух стоящих рядом телег.
          - Это кто?
          Иван от вопроса скривился, будто уксуса вместо горилки хлебнул.
          - Содомиты. Три дня назад их застали за стыдным делом, теперь  вот
     таскаем за собой, казнить некому.
          - А что с катом случилось?
          - Каким катом? Среди лыцарей ката не может быть!
          - Эээ... а кто же тогда их казнить будет? Или так и будете таскать
     за собой, пока не помрут?
          Иван объяснил  Аркадию,  что  преступников  у  них  казнят  другие
     преступники. Вот  кто-нибудь  проштрафится  по-крупному,  он  и  казнит
     содомитов. Повесит их или на кол посадит. Обычно пойманных на однополой
     любви в Запорожье вешали.  И  будет  ждать,  когда  появится  следующий
     претендент на повешенье или присаживание на кол. Впрочем, на кол сажают
     или в воде топят редко.
          Аркадия такая решительность в борьбе  с  неправильной  ориентацией
     весьма впечатлила.
          - Слушай,  ты  мне  сегодня  краткий  курс  о  законах  запорожцев
     прочитай, чтоб невзначай в неприятности не влипнуть.
          Иван явно встревожился.
          - Ты, что... тоже... этим грешишь?
          Аркадий не сразу понял, что скрывается под словом "этим", очень уж
     устал  и  был  озабочен,  но  когда   сообразил,   поспешил   успокоить
     собеседника.
          - Да нет! Содомией не грешу и отношусь к ней крайне  отрицательно.
     Но у вас ведь не только за это казнят? Ты уж перечисли мне, пожалуйста,
     чего нельзя делать ни в коем случае. - Аркадий  невольно  оглянулся  на
     несчастных. - Да и этих казаков, честно говоря, жалко. Там ведь, как  я
     понимаю, не было насилия. Казнить за это, по-моему, перебор.
          - Пе-ре-бор? Почему - перебор? Чего перебор?
          Пришлось Аркадию объяснять карточный термин.
          - Мне их и самому  жалко,  особенно  старшего,  Охрима  Впрысядку.
     Хороший казак, не раз в походы ходил, нигде  за  спинами  товарищей  не
     прятался. И какой бес его соблазнил на это?..
          - Неужели ничего нельзя сделать?
          - Ээх! Ничего. Судьба. Считай, они уже мёртвые, в аду  обретаются.
     В другое время, может, мне Охрима удалось  бы  спасти,  но  не  сейчас.
     Наказной атаман... чтоб ему!.. меня сильно не любит  и  моего  друга  в
     живых не оставит.
          - А может, он за свои заслуги перед православием не в ад попадёт?
          - Содомиты  все  на  адские  муки  обречены!  -  Ни  мгновенья  не
     сомневаясь, ответил Иван. - Так в библии записано.
          Аркадий спорить не стал. Учился он ещё в советской  школе,  рос  в
     интеллигентной семье, о посмертной судьбе и её зависимости от поступков
     человека его  познания  были  крайне  скромными.  Выходец  из  двадцать
     первого века к вопросу содомии (наверняка, и многим  другим)  относился
     иначе, при  всём  его  отвращении  к  типам  наподобие  Бори  Моисеева.
     Приходилось  смиряться  с  мыслью,  что  придётся  приспосабливаться  к
     законам и нравам времени, в которое попал. Отчего сразу особенно сильно
     разболелись все благоприобретённые болячки.
          Однако его  надежды  на  снятие  боли  и  спокойный  отдых  быстро
     развеялись, как дым. В шатре характерника - Аркадий отметил  для  себя,
     что развернули шатёр люди, явно подчинённые Ивану - тот быстро осмотрел
     раны товарища, признал их успешно заживающими,  втёр  в  ноги  какой-то
     порошок. После медпроцедур характерник  предложил,  поужинав,  заняться
     делом. Обсуждением с кузнецами предложений самого Аркадия по  улучшению
     вооружения запорожцев. Кстати, двух своих джур  Иван  тут  же  услал  в
     Запорожье  (Сечь,  естественно,  город  появился  существенно   позже),
     приказав следом третьему ехать к кому-то, Аркадий не расслышал имени, в
     какой-то там паланке (административная единица у запорожцев,  наподобие
     области).
          Протесты Аркадия, требования дать ему, усталому и больному, прийти
     в  себя  остались  без  последствий.  Они  натолкнулись  на   гранитную
     уверенность Ивана, что такие  мелкие  болячки  и  столь  незначительное
     путешествие не повод для оттягивания важного дела. Аргумент, что ничего
     в походе кузнецы  переделывать  не  смогут,  на  характерника  тоже  не
     подействовал.
          - Сделать-то на ходу, конечно, не сделают. Зато  успеют  обдумать,
     как лучше сделать сразу по прибытии к донцам. Нам ведь  там,  по  твоим
     словам, прямо сразу в бой идти.
          - Я не говорил, что сразу.
          "Вот будет фокус, если я попал в какое-то параллельное  измерение,
     где донцы никаких планов по завоеванию Азова не лелеют! Иван явно не из
     тех людей, которые легко смиряются с  подобной  дезинформацией.  Вон  и
     адъютантов своих, на ночь глядя, хрен знает куда  послал.  Хотя  почему
     хрен знает куда? Может, и недалеко. Только вот,  хоть  расстреляй  меня
     сейчас, не помню, где была в тридцать седьмом Сечь?"
          Кулеш,  принесённый  каким-то  казаком,  вряд  ли  победил  бы  на
     соревновании поваров. Делался  он,  судя  по  результату,  по  принципу
     "пожирней и побольше". Ещё дня три назад Аркадий такую гадость и в  рот
     бы отказался взять, но двое суток  без  еды  здорово  повлияли  на  его
     вкусовые пристрастия. Сожрал (слово "съел" для описания этого  процесса
     совершенно  не   подходило)   всё,   что   дали.   Жаловаться   же   на
     незначительность порции не пришлось. Однако отдых, вполне  заслуженный,
     настоятельнейшим образом требуемый организмом, откладывался на потом. В
     шатре начали собираться кузнецы.
          К совещанию с Иваном  и  Аркадием  были  поначалу  допущены  трое.
     Точнее,  Васюринский  послал  гонцов  к  четверым,  но   один   кузнец,
     славившийся склочным характером Юхим Великий, приходить, даже по вызову
     знаменитого куренного атамана, отказался.
          - Да была бы честь предложена.  Сам  потом  будет  жалеть!  -  так
     отреагировал на отказ Иван.
          Пришедшие кузнецы, все как один, были кряжистые и мускулистые,  но
     разного роста. Высокую их самооценку невозможно  было  не  заметить.  И
     они, в отличие от аборигенов в некоторых развесёлых романах, к новациям
     совсем не  рвались.  Какой-то  шмаркач  для  них  авторитетом  не  был.
     Начинали сомневаться в любом предложении Аркадия. Да и стиль  изложения
     у  попаданца  из-за  языкового  барьера  и  раскардаша  в  голове   был
     неубедительным.
          "Господи! Столько лет предавался мечтам,  что  можно  сделать  для
     исправления нашей несчастной, жестокой к русским  истории,  а  попав  в
     прошлое, не знаю, о чём говорить. Не  дай  бог,  опозорюсь,  как  герой
     рассказа Булычёва "Паровоз для царя".
          Пробовали ли вы вести производственное совещание в  помещении  без
     мебели? Неудобно, но можно, скажете вы,  и  будете  правы.  Представьте
     теперь, что у вас отбита напрочь  задница,  разбиты  в  кровь  локти  и
     колени,  поджившая  корка  на  которых  лопается   от   попытки   сесть
     по-турецки, имеются в наличии синяки и  ссадины  чуть  ли  не  на  всей
     поверхности тела. А ещё, что вы вымотаны до предела, не пришли  в  себя
     от перемещения в прошлое, испуганы событиями в этом  новом,  совсем  не
     кажущемся вам прекрасным, мире. Представили? Теперь прикиньте свой  КПД
     в подобных условиях. Аркадий на зубах, через не могу, всё вытерпел,  ни
     разу не сорвался, сомневающимся в самых  естественных  для  него  вещах
     кузнецам объяснял всё тихим голосом  и  спокойным  тоном.  И  вроде  бы
     что-то  объяснить  сумел.  Отвлекаться   от   боли   здорово   помогала
     собственная неподготовленность к совещанию.  Попытки  вспомнить  что-то
     полезное требовали таких усилий, что боль шла лишь  фоном.  Иван  палку
     перегибать не стал,  при  первых  же  положительных  сдвигах  заседание
     закруглил. К радости Аркадия, не ахти какой бурной, сил  на  эмоции  не
     оставалось.
          Наркотиков, полностью снимающих боль, характерник  Аркадию  больше
     не давал.
          - Нельзя! Душу потеряешь. Сейчас заварю травок,  заснёшь  от  них,
     как миленький. И вреда душе не будет.
          И, правда, заснул. Не сразу, конечно, поворочавшись и  помучавшись
     немного, но заснул. Спал, кстати, как убитый.  Сны  если  и  видел,  то
     забыл.

          * - Уже потом Аркадий узнал, что запорожцы пропитывали свою одежду
     какой-то гадостью на рыбьем жиру, для защиты от насекомых.


                               Если уж не везёт...


                         25 березня, 1637 года от Р. Х.


          После таких передряг, которые выпали за последние  двое  суток  на
     голову Аркадия, спать можно долго. Сутки, а то и  больше.  Если  дадут.
     Ивану было жалко Аркадия, назвавшего себя несколько раз попаданцем,  но
     табор на этом месте оставаться вторые сутки не  мог.  Пришлось  будить.
     Кому другому это было бы не так уж легко,  человек  в  таком  состоянии
     способен спать и под холодным дождём, и под гремящими  тулумбасами.  Но
     характерник он или так себе, казачонок негодящий? Разбудил, причём  без
     всяких тулумбасов.
          Поднял  стонущего,  лепечущего  непонятно  что   иновременника   и
     осмотрел ссадины и ушибы. Слава Богу, они все дружно начали  подживать.
     Не напрасно больше половины времени при выучке характерника  уходит  на
     изучение лекарского дела. Подействовали его зелья  с  присыпками  и  на
     необычного больного.
          "Вот чертовщина какая! Кто бы мог подумать, что  придётся  опекать
     человека из другого времени?  И  как  это  возможно  провалиться  не  в
     ёмкость с  дерьмом,  а  в  прошлое?  Впрочем,  судя  по  виду  Аркадия,
     выгребная яма куда предпочтительней, чем дыра во времени".
          Тащить попаданца к куренному костру и в этот раз не стал.  Кликнул
     новоиспечённого джуру - старые-то разосланы с невероятной вестью - чтоб
     поесть принёс из куренного казанка, и, обождав, пока Аркадий сбегает по
     утренним  делам,  попытался  расспросить  его  о  событиях   ближайшего
     будущего подробнее. Нормального разговора, к его великому сожалению, не
     получилось. Аркадий выглядел разбуженным, но не проснувшимся. То и дело
     кривился, охал, жаловался на боль,  недостаточность  сна  и  отсутствие
     кофе. Единственным связным сообщением, на которое  он  сподобился,  был
     рассказ об этом самом кофе, который якобы  уже  вовсю  пьют  турки.  Да
     легенда об открытии кофе людьми (монахи, козы...). Васюринский о  таком
     напитке знал, но сам его не употреблял и, соответственно,  с  собой  не
     имел.
          У куренного атамана в походе хватает забот, даже если у него  есть
     хорошие помощники. Не успели Иван с Аркадием позавтракать, как прибежал
     Панько Малачарка.
          - Батько, Степана Здоровило поймали на краже! Он Впрысядкову саблю
     присвоил да спрятал!
          Пришлось бросать еду и бежать для прояснения  дела,  надеясь,  что
     Панько ошибся. Молодой Степан, крестник Иванов,  прозванный  Здоровилом
     за стройность и отсутствие рельефной  мускулатуры,  был  сыном  старого
     друга Ивана, Степана Полууса. И отец молодого казака, и, в своё  время,
     его дед погибли на кольях  в  Константинополе,  но  казацкой  славы  не
     посрамили. Пощады не просили, на турок с высоты  кольев  плевали.  Иван
     взял молодого казака под свою опеку, надеясь, что из него  вырастет  не

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг