дробью и пальнул в стену балки. Эффект был потрясающий, но не во всём
тот, что ожидался.
Аркадий смотрел не на кузнеца, а на стену, в которую он стрелял.
Картечь туда попала, он это заметил, но куда больший интерес, если не
сказать сильнее, вызвал у него кусок металла, просвистевший в
нескольких сантиметрах от его носа.
"...мать!!! Ещё несколько сантиметров!.. чтоб!!! - Аркадий
повернул голову и посмотрел на испытателя. К счастью, тот почти не
пострадал от разорвавшегося во время выстрела ружья (опять известное
наше жл... пардон - знаменитая украинская бережливость), но вид имел...
Гм... Чёрный порох производит не только толчок пули, но и немалое
количество дыма. Вот от него, голова и лицо испытателя мгновенно
покрылись копотью (не до черноты, но с первого взгляда, испытатель
выглядел плохой подделкой под Отелло). Петро, не уверенный, что из
затеи получится толк, взял на переделку какое-то старое, полежавшее в
земле ружьё. Всё закончилось несколько истерическим смехом, но вполне
могло выйти боком любому из присутствующих.
Посмеявшись, приступили ко второму испытанию. Мушкета с изменённым
прикладом работы кузнеца Семёна Тактреба (так нужно). Хотя делать
обычные приклады ему доводилось бог знает сколько раз, в этот раз он
чего-то не учёл. Приклад сломался во время выстрела, ствол полетел
назад, весьма основательно приложившись об ухо второго испытателя. Ухо
стремительно покраснело, стыдясь за такую оплошку хозяина. Посмеялись
ещё раз, но нельзя сказать, чтобы громко и долго.
Третьим демонстрировал штык Сверлило. Длинный кинжал выглядел под
стволом мушкета весьма грозно. Богдан трусцой подбежал к крутой стене
балки и хекнув, вонзил штык в землю. Что-то в его оружии громко
хрустнуло и испытатель пошатнулся, чуть было не упав, из-за неожиданно
пошедшего в сторону ружья. Кинжал, видимо не смирившийся с ролью штыка,
остался торчать в стене балки. Посмеялись ещё, совсем тихо и
неуверенно.
"Странно, все принесённые на испытания стволы - фитильные. Ну,
почему нет с колесцовым замком, мне ясно, такие дорогие игрушки любой
прибережёт. Но почему нет ружей с ударным кремнёвым замком? Они вроде
бы недороги, и в таборе я такие видел. Надо будет потом Ивана
расспросить".
И здесь бы прекратить пошедшие куда-то не туда испытания. Не
испытывать судьбу. Но её внятного предупреждения никто не услышал.
Кузнецы и характерники были привычны к неудачным экспериментам, которые
могут потом обернуться великой удачей. За дело взялся Юхим Наибало.
Он воткнул под острым углом в землю казацкую пику, подперев её
тупой конец недлинной палкой. Взгромоздил на пику у земли нечто
странное и несуразное, вроде длинного узкого жбана (обычная казацкая
ракета) обклеенного камышом и какими-то другими растениями. Затем
поджёг штуковину. Все смотрели на действо, как зачарованные и никто не
попытался помешать, хотя потом почти все утверждали, что имели
нехорошие предчувствия.
Пошипев и подымив немного, странное сооружение дрогнуло и, сначала
потихоньку, потом всё быстрее и быстрее, двинулось вверх по пике, как
по рельсу. Уже на пике оно стало издавать звуки. Взлетев, оно подняло
жуткий свист и визг, не человеческого и не звериного толка. Будто какой
демон из ада вырвался и решил немного пошалить. Хотя ракета от компании
удалялась, все их лошади, кроме Иванова Чёрта, с паническим ржанием
ломанулись прочь в обратную сторону. К сожалению, неприятности только
начались. Неожиданно изменив траекторию, ракета резко взмыла вверх,
поднявшись над стенами балки, а потом свернула в сторону
расположившегося на обед казачьего лагеря.
Первым на нештатную ситуацию среагировал среди испытателей
характерник. Он, произнес несколько слов, красочно живописующих
истинную генеалогию дураков-изобретателей и криворуких мастеров до
десятого колена. Потом вскочил в седло своего Чёрта и рванул за
уносившимися прочь лошадьми честной, но несколько ошарашенной
случившимся компании. Аркадию подумалось: "Странное поведение у Чёрта.
Очень уж нетипичное для лошади. Невольно вспоминаешь байку о
проигравшемся бесе, однако..."
Если вы думаете, что запорожцы обрадовались развлечению в виде
неожиданно запущенной в их табор ракеты, то вы ошибаетесь. Не
обрадовались. Внезапный пролёт над их головами чего-то, испускающего
дым с проблесками огня и воющего, как тысяча грешников в аду, вызвал в
таборе, чего уж скрывать, сильное оживление. Лошади юмора не поняли, и
побежали бы от воющей жути, если бы в большинстве не были спутаны.
Хотя, пытались. С десятка два потом пришлось пристрелить, так как они
умудрились переломать ноги. Ещё несколько умерли от испуга, сразу или в
течение суток.
У казаков нервы оказались покрепче, никто из них не умер. Что,
вообще-то, даже странно. И штаны в массе своей, им, в отличие от
алжирских пиратов в романе Елены Горелик, менять не пришлось. По
крайней мере, в этом никто не признался. Правда, должен заметить,
проверку никто не проводил*.
Обед большинству куреней пришлось готовить заново, во время
возникшей при пролёте ракеты замятни, казаны поопрокидывали, обварив
нескольким казакам ноги. На счастье не глядевших под ноги, вода в
казанах не успела закипеть, ожоги были умеренные. Можно сказать,
учебная тревога выявила высокие боевые качества запорожцев.
* * *
Нависшую над всеми испытателями опасность Иван понимал лучше всех.
Казацкий полковник должен был быть не только военачальником, но и
администратором, и политиком. Ему самому случалось пользоваться
моментами, когда недруг делал какую-нибудь промашку, и убирать
соперника. Мёртвые не кусаются! Стивенсон ещё не написал свой
бессмертный роман, но Иван думал и действовал, иногда, как его герои.
Сходный образ жизни диктует сходные нравы.
Верный Чёрт испугался страшных звуков не меньше, чем все, кто их
слышал. Иван и сам, честно говоря, струхнул. Уж очень страшно, будто из
другого мира, звучала эта ракета, чтоб её проглотил тот самый бес,
который затеял эту катавасию! Но боевой конь не бежит от опасности, он
её встречает. Остался на месте, оскалившись в стиле хозяина, и Чёрт.
Благодаря этому Иван и получил возможность броситься в погоню.
Высказав основные тезисы по поводу происшествия - на развёрнутое
изложение своих мыслей времени не было. Второй причиной краткости было
сознание, что не меньше, а больше остальных, виноват сам. Вскочил в
седло и рванул вдогонку за лошадьми спутников.
"Да кто ж мог знать, что обычная казацкая ракета, каких за свою
жизнь столько по врагам запустил, может превратиться в адское оружие?!
И с другими предложениями Аркадия не всё в порядке. Впрочем, сейчас не
до этого. Шкуры спасать надо".
Но как же были все участники испытаний близки к смерти в эти
минуты! Большие любители пошутить, степные лыцари ТАКИЕ шутки понимали
плохо. Немедленное повешение было наиболее вероятным исходом подобных
испытаний. Всех, кто принимал в них участие. Разозлившиеся сечевики и
гетманов своих, случалось, вешали.
А человек, который мог бы указать казакам на виновников и сурово
наказать негодяев, устроивших бучу, был. Наказной атаман имел полное
право казнить и миловать. Уже несколько лет у них с Иваном была
неприкрытая вражда. Характерник ни мгновенья не сомневался, что эта
сволочь с булавой попытается воспользоваться случаем и разделаться с
ненавистным ему человеком. Заодно отправит на тот свет и попаданца,
жизнь которого, с точки зрения русского патриота, сейчас важнее, чем
жизни всего этого войска.
Вот и отправился Иван в погоню за лошадьми вместо того, чтоб
стрелой лететь в казачий лагерь. Стоило обдумать происшествие,
придумать доводы для толпы. Краткие, понятные, интересные казакам. Он
ощущал себя сейчас человеком, который с плохо сделанным факелом залез в
пороховой погреб. Малейшая неосторожность или, что обиднее всего, не
зависящая от него случайность - и ему конец. А самым главным было
защитить попаданца, способного изменить судьбу всей Руси к лучшему.
Гетман его не пощадит.
Васюринского Филипп Матьяш ненавидел искренне и сильно, только вот
предлогов для репрессий раньше не имел. Для казни популярного на Сечи
куренного атамана нужен был железный повод, иначе и своей головой можно
было поплатиться. Казаки своих куренных уважали и слушали куда больше,
чем наказного и даже кошевого атамана (гетмана). Филипп наверняка не
сомневался, что казаки васюринского куреня встанут за своего куренного
горой. А они были четвертью его войска. Да и позиция сотни пластунов не
вызывала сомнения. С характерниками они всегда дружили. Приходилось
считаться Матьяшу и с тем, что в честь Ивана курень переименовали. В
бумагах Сечи он теперь официально васюринским прозывался. Но под шумок
такого безобразия, случившегося по вине Васюринского, может у него
проскочить и казнь всех виновников.
Даже Чёрту вряд ли удалось бы быстро догнать убегавших словно от
смерти лошадей. Да, летя, не разбирая дороги, они забежали в тупик, где
и остановились, вздрагивая от каждого звука. Кому-нибудь другому кроме
характерника быстро успокоить их вряд ли удалось бы. Пригнав коней к
испытателям, из которых, кажется, только Наибало понимал, в какое
трудное положение они попали, его и отправил вперёд, разведать в лагере
обстановку, узнать, что делает гетман. На некрупного, умеющего делаться
незаметным Юхима, казаки могли поначалу не обратить внимания.
"Если гетман уже начал выступать за наказание виновников
заварухи, - решил Иван, - будем прорываться прямо в Сечь, где у Пилипа
руки будут коротки казнить куренного, половина куреня которого там
осталась".
К счастью для изобретателей, Пилип приказал ноги коней своей
личной сотни не путать, чтоб иметь возможность немедленно отреагировать
на появление опасности. От ужасных звуков они удрали свет за очи. Все,
ставшие вдруг безлошадными, посбрасывав вьюки с заводных, оседлав коней
других казаков, рванули в погоню. Осознавший, что реальной опасности
для сечевиков нет, но не сообразивший, какие из происшествия
открываются перспективы, Пилип бросился в погоню за собственным конём.
Азартным был человеком, любящим не просчитывать ситуацию и возможные
последствия того или иного поступка, а действовать по наитию.
Настраивать казаков на фатальный для изобретателей исход дела было
некому, поэтому появившихся из балки колдунов, встретил разворошённый
муравейник, а не организованная толпа линчевателей. До прихода
европейцев американские индейцы числили самой страшной напастью полчища
бродячих муравьёв. Разные там анаконды и ягуары и рядом не стоят по
опасности с колонной таких насекомых. Не в обиду казакам будет сказано,
сравнение их лагеря с местом стоянки кочевых муравьёв вполне корректно.
Дёргать голодного и не связанного тигра за усы куда менее опасно, чем
злить товарищество степных лыцарей. Кто-кто, а куренной прекрасно знал
об этом.
Иван носился по лагерю, будто его кто всё время подстёгивал.
Самому порой начинало казаться, что находится одновременно в двух
разных местах. Шутил, здорово пригодились услышанные от Аркадия
анекдоты, подбадривал растерянных, которых, не будь они казаками, можно
было бы назвать испуганными. И льстил, льстил, льстил. В таком деле
похвалы и восхищения достоинствами казаков - самое главное. Любят люди,
когда их хвалят, и склонны забывать при этом разные сомнительные
обстоятельства.
Одному, конечно, ему было не управиться. Подключал по мере
возможности, всех верных ему казаков, успевших более-менее очухаться.
Незаменимым помощником оказался Юхим, уже гордившийся делом своих рук.
Включились и остальные испытатели, только теперь начавшие осознавать, в
какую вонючую ж... то есть, какую плохую историю они попали.
Очень кстати оказались две телеги с бочонками горилки из куренного
обоза. Иван объяснил, что захватил их в целительских целях, а после
чёртовой ракеты сам Бог не будет против, если казаки выпьют по чарке.
Что в походе, вообще-то, запрещалось делать под страхом смерти. Но ведь
всего по одной... Никто, несмотря на явное нарушение закона, никаких
обвинений ему не выдвинул. Нарываться на разборку с обидевшемся
характерником? Дурных, таки, не оказалось. Вот если б он мешал выпить,
не посмотрели бы, что колдун, а если угощает по уважительному поводу,
так кто ж будет против?
Весьма способствовало успокоению казаков и его объявление о
бесплатной замене всех пострадавших из-за ракеты коней. Васюринский
обещал заменить их на молодых, необъезженных. Чем сильно порадовал
обеспокоенных потерей лошадей казаков. Чего ему это будет стоить и где
он возьмёт столько денег, никого не волновало.
К моменту возвращения из степи наказного атамана Матьяша, ни о
каком линчевании не могло быть и речи. Все с шутками-прибаутками
делились впечатлениями от общей паники и поведения в это время того или
другого казака. Да и мощь такого оружия против татар им объяснять не
надо было. Внушить своим коням, что летящий на них ужас - безвреден,
татарам наверняка не удастся. В первый раз пришлось выступить перед
широкой публикой и Аркадию.
Очень удачно получилось, что он не знал тогда, о продолжавшей
висеть над его головой смертельной угрозе. Выступал уверенно, спокойно
и доходчиво. Не убежденный, что достаточно знает язык семнадцатого
столетия, говорил попаданец короткими фразами и самыми простыми
словами. Благодаря чему был услышан, понят и вызвал у толпы
положительный отклик. Его сообщение, что своих коней к таким звукам
приучить можно, только это займёт недели три, встретили с энтузиазмом.
Появился шанс смести не только лёгкую татарскую конницу, такое им
случалось и без ракет делать. Теперь можно было вырубить знаменитых
польских гусар, как бы не лучшую кавалерию Европы, противостоять
которой ранее они могли только из укреплений, хотя бы передвижных. С
этого момента в войске началась слава Москаля-Чародея.
Обошлось. Сохранил Бог от позорной безвременной смерти. Очень
кстати им самим была выставленная Иваном горилка. Аркадию показавшаяся
жуткой гадостью, запахом и вкусом - как деревенский самогон,
изготовленный на продажу. Ещё несколько дней назад он и представить
себе не мог, что будет пить такую бурду. Но ждать поставки вин из
Франции не приходилось, выпил как миленький. Главное, горилка помогла в
расслаблении нервной системы, а качество... не та ситуация чтоб
привередничать.
* * *
"Ёпрст! Это получается, сегодня я два раза был на волосок от
смерти, причём, залез в смертельно опасные ситуации сам, а вывел меня
оттуда Бог. Или, там, судьба, удача... Если немедленно не начну думать
собственной головой, никакого везения не хватит. Да и Бог может
отвернуться от такого раззявы. Не стоит больше испытывать его
долготерпение. Чёрт! Ведь мелькнула же мысль - перед испытанием
ракеты - отложить его, слишком близко лагерь. Но промолчал, засунув
язык в... куда его засовывать не стоит. Понадеялся на авось. А ведь у
Горелик немец проводил испытания на отдалённом полигоне. Что значит -
немец! Сначала обдумает, потом делает. А мы - натворим дел, потом
расхлёбываем. Героически преодолеваем последствия собственной дурости.
Национальная традиция, однако. Вон и Иван к ночи, в шатре, выглядел не
тигром, а побитой собакой. Тоже здорово перенервничал. Теперь железно:
сначала думаем, потом делаем".
Естественно, казаки быстро вычислили, чьих рук дело эта паника. Да
он и сам этого не скрывал, наоборот, хвастался. Юхим и до того был в
войске хорошо известен. С чьей-то подачи решено было, что старое
прозвище ему не подходит, и его тотчас метко переименовали в
Срачкороба. В сравнении с прежним именем, новое было почти приличным.
Особенно если вспомнить, кто его носил. Кстати, про его известность и
немалый авторитет я, ей богу, тоже не приврал. Неудобопроизносимые, при
дамских ушках, прозвища, ни в коей мере не означали низкого статуса
носивших их казаков.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг