Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                                  
Орест Сомов

                               Недобрый глаз

                     Из малороссийских былей и небылиц


                                     I

         Ой, хорошие дочки у  казака  Никиты,  да  и  казак  Никита  человек
нескудный: на четырнадцати парах волов чумаков отправляет то на Дон по рыбу,
то в  Крым  за  солью;  а  все  волы  большие,  круторогие,  широкочелые,  с
оттянутыми пахами, с седловатым хребтом, с навислою, волосастою  грудовиною.
А на выгоне у казака Никиты пасется косяк коней что ни самых лихих,  что  ни
самых борзых. А дома у казака Никиты добра  столько,  что  не  переписать  в
неделю и бойкому скорописцу. Еще же говорят люди, что у казака  Никиты  есть
заветная  скрынька  с  дукатами,  да  серебра  столько,  что  четвериком  не
загребешь.


                                     II

         Ой, хорошие дочки у казака Никиты; и Галя  чернобровая,  и  Докийка
румяная, и Наталка белолицая. Отец и мать  научили  их  страху  Божию.  Любо
смотреть, как они в летние праздники и дни воскресные идут к обедне чинно  и
смиренно, в белых тонких кунтошах со строченными усами, в сафьянных  чоботах
с подковками, в разноцветных скиндячках, разметанных по плечам, и с  цветами
махрового маку, чернобривцами и барвенками в волосах. Все парубки  тогда  на
них заглядываются и твердят, почесывая за ухом: "Ой, тяжко хорошие  дочки  и
вельми богатый батько!"


                                    III

         Сидит казак Никита на прилавке за воротами, курит  роменский  табак
из кореньковой трубки в медной оправе и  посматривает  на  свет  Божий.  Вот
видит он: за селом по дороге пыль вьется клубом, скачет ездок сломя  голову;
вот внесся в село, ближе и ближе;  под  ним  конь,  как  зверь,  черен,  как
вороново крыло, из ноздрей дым валит, как из винокурни, вот поравнялся ездок
с казаком Никитой, натянул повода - и конь уперся ногами в землю, согнул шею
кольцом, уключил голову, заржал и засверкал беглыми своими глазами так,  что
казаку Никите почудилось, будто искры полетели во все стороны.


                                     IV

         "Здорово, добрый  человек!"  -  сказал  проезжий.  "Бог  помочь!  -
отвечал казак Никита, вынув трубку изо рта и приподняв  шапку.  -  Куда  Бог
несет?" Казаку Никите показалось, что прохожий дважды моргнул усами, а  конь
его дважды фыркнул. "Еду далеко, далеко: отсюда глазом не смеряешь и не одни
постолы изобьешь, пока пешком дойдешь. Да не в том дело, а вот в чем: где бы
мне ночлег найти?" - "Милости просим! рады добрым  людям.  Бог  про  всякого
посылает человеку хлеб насущный".
         Проезжий молча сошел с коня, повел его за повод, привязал к  столбу
под навесом и вошел в хату с казаком Никитой.


                                     V

         Не пригож  был  этот  проезжий:  лицо  бледное,  ни  кровинки,  нос
толстый, луковицей, губы  втянуты;  по  обе  стороны  лица  торчали  клоками
скомшеные рыжие усы; такие ж рыжие брови  густо  нависли  вниз  как  щетина,
заслоняли глаза так, что их вовсе не было видно; красно-рыжий оселедец,  как
полоса запекшейся крови, пролегал по виску и вился за ухом.  Еще  скажу:  не
пригож был проезжий! Он с виду был не  стар  и  не  молод;  какая-то  кислая
ужимка вместо усмешки и  глухой  голос,  вырывавшийся  из  гортани,  как  из
могилы, не сулили в нем ничего доброго. На нем был жупан тонкого  сукна;  за
персидским кушаком заткнут был  турецкий  нож  с  серебряною  рукояткой,  на
которой как жар горели дорогие каменья. Не  помолясь  Богу,  как  водится  у
православных, и чуть головой кивнув хозяйке и дочкам, сел он  без  чинов  за
стол и заломался, словно в шинке.


                                     VI

         "Как вижу, вы из запорожцев, добродию?" - спросил его казак Никита.
"Может статься", - был ему ответ. "И давно уже гарцуете с молодцами?" -  "Да
не со вчерашнего дня". - "А как вас величать?" -  "Лавро  Хоробит".  -  "Что
подумаешь: куда вы много положили бусурманских голов на своем веку?" - "Было
всяких; пусть их лежат". "А далеко вы часом хаживали на войну?"  -  "Да;  из
вашего села галки туда не залетали". - "И много, чай, трудов понесли?" - "На
доброй паре волов всех не  свезешь".  -  "Что-то,  как  порасскажут  бывалые
чумаки, за приволье в бусурманских землях! Что за места богатые! Чего там не
родится!" - "Везде хорошо, где нас нет". - "А  какое  злое  племя  турки  да
татаре!" - "Есть и христиане не лучше их". Казак Никита смекнул,  что  гость
не поддается на расспросы и что от  него  путного  слова  не  добьешься;  он
взглянул исподлобья на проезжего и замолчал.


                                    VII

         За ужином проезжий гость зарился  сквозь  навислые  свои  брови  на
пригожих дочек казака Никиты, как щука зарится сквозь тростник на  маленьких
резвых рыбок; но красавицы не слышали от него ни одного привета,  ни  одного
слова. Угрюмо сидел он и  только,  пыхтя,  потягивал  запеканку  и  терновку
казака Никиты. Когда же взглядывал порою на которую-нибудь  из  девушек,  та
невольно опускала глаза вниз, не от стыда, а от страха: красавиц пугали  эти
взгляды невидимого глаза, чуть-чуть светившегося из-за густых рыжих  бровей.
Гость встал из-за стола, как и сел  за  него:  не  молясь  Богу,  не  сказав
доброго слова хозяевам. Что за человек был он? Все думали, гадали,  и  никто
не мог дознаться.


                                    VIII

         Всю ночь выла под окном собака, и душно и  жутко  было  красавицам.
Они  не  могли  спать,  поминутно  ворочались  в  постели,  и  если  на  миг
забывались, то страшные грезы тотчас перерывали  их  сон.  То  слышалось  им
похоронное пение и звон по покойнике; то незнакомый  гость  смотрел  на  них
такими глазами, что холод сжимал им грудь,  захватывал  дыхание  и  оковывал
льдом все их  составы.  Красавицы  метались,  стенали  сквозь  крепкий  сон,
пробуждались в страхе и поутру встали с тяжелыми головами и смущенным духом.


                                     IX

         "Слушай, казак Никита, - сказал Хоробит своему  хозяину  поутру  за
снеданьем, - отдай за меня свою дочку Галю чернобровую". - "Моя  дочка  Галя
уже просватана: жених из хорошего рода и  человек  достаточный;  а  кто  без
причины жениху от зарученой невесты откажет, того Бог накажет". - "Так отдай
за меня Докийку румяную". - "У моей дочки Докийки тоже есть женихи на славу.
Бог поможет, одну под венец отпустим, а за другую ручники подадим".  -  "Ну,
хоть Наталку белолицую". - "Моя дочка Наталка дитя молодое,  ничего  еще  не
знает. Где ж ее отдать в такую дальнюю сторону?" - "Отказал  ты  мне,  казак
Никита, накормил ты  меня  печеным  гарбузом;  смотри  же,  чтобы  после  не
каялся". - "Что будет, то будет; а будет то, что Бог велит!" - отвечал казак
Никита.


                                     X

         Ни слова не сказал больше Лавро  Хоробит  и  пошел  седлать  своего
вороного, который ржал и сарпал, и бил копытами землю. Тогда  вошли  в  хату
три дочки казака Никиты. Они вышли из своей светлицы,  думая,  что  проезжий
гость уже ускакал и больше не воротится. А вот и он, как  с  дуба  сорвался,
идет гордо и осанливо, побрякивая серебром и золотом. "Вот тебе, хозяин,  за
ночлег и за ласку, - молвил он, опустя руку в кишеню и вынув  полную  горсть
серебряных денег". - "У нас не постоялый двор и не шинок,  -  отвечал  казак
Никита с досадой, - проезжих угощаем, чем Бог послал, а денег  за  хлеб-соль
ни с кого не берем". - "Так позволь же мне одарить твоих дочек на память!" -
сказал Хоробит и, запустя снова руку в кишеню, вытащил горсть золотых вещиц.
У девушек глаза разбежались на перстни, на  серьги,  на  дорогие  монисты  и
запонки. Каких тут не было и видом, и цветом, и ценою! Одни как жар  горели,
другие светились, как ночью глаза у кошки, на  иных  сверкали  радуги,  ярче
той, что спускается с неба на землю и  пьет  воду  из  ручьев  и  колодязей.
Девушки то любовались дорогими вещицами, то переглядывались друг  с  другом,
то искоса посматривали на отца: куда девался и страх от проезжего!  "Берите,
коли добрый человек дает на память, - сказал  им  отец,  -  это  дар,  а  не
плата".


                                     XI

         "Начинай ты, Галя чернобровая! - сказал Лавро Хоробит, - подойди  и
выбери, что тебе приглянется". Галя подошла, протянула руку к столу, глянула
на Хоробита - и, вскрикнув, отскочила прочь, словно на змею наступила. "Экая
стыдливая! - молвил, смеясь, проезжий, - ну, быть так; коли  ты  не  хочешь,
пусть выбирает себе Докийка румяная". Докийка подступила поближе, посмотрела
на подарки и на гостя - и также вскрикнула, и также отскочила не  вспомнясь.
"Вот так! Куда одна, туда и другая, - сказал Хоробит с тем же смехом. - Твоя
очередь, Наталка белолицая!" И Наталка робко  подвинулась  вперед,  невольно
посмотрела на проезжего - вскрикнула и чуть не  упала.  Ей  показалось,  что
рыжие  брови  Хоробита  дыбом  поднялись  вверх,  как  иглы  на  еже,  а  из
бледно-серых глаз его струею полились на нее две тонкие нити света, острого,
жгущего, мертвящего. От него и дрожь пробегала по телу, и страх заронялся  в
душу, и тоска впивалась в сердце. Таков-то недобрый  глаз:  на  зеленый  лес
взглянет - и зеленый лес вянет!


                                    XII

         "Ну, спасибо за вашу хлеб-соль: буду ее помнить, да и  вы  меня  не
забудете, хоть дочки ваши поспесивились и не взяли моих подарков", -  сказал
Хоробит, поглядев на девушек таким взглядом, каким  демон  смотрит  на  душу
человеческую. А они, бедненькие, стояли, сложа руки крестом, и дрожали  всем
телом. "Прощайте, - молвил он, - не поминайте лихом!" - и засмеялся так, что
у всех на душе похолодело. Тут разом за дверь скок на своего коня -  и  след
простыл.


                                    XIII

         "Неня! Мне тяжко, мне нудно!" - говорила Галя  чернобровая.  "Неня!
Меня мороз подирает по коже; руки и  ноги  -  все  как  во  льду,  а  внутри
горит", - говорила Докийка румяная: ах! она уж была бледнее полотна.  "Неня!
У меня голова трещит от боли, и свет идет кругом, и все в глазах  темнее  да
темнее", - говорила Наталка белолицая. "Спаси, спаси нас, неня!  -  твердили
все трое, - спаси нас от лихого человека! Призови знахаря:  пусть  отворожит
силу недоброго глаза!" Напрасно! Ни знахарь,  никто  не  помог:  чем  дальше
скакал  Хоробит,  тем  тяжелее  становилось  красавицам.  С  закатом  солнца
закатился и у них свет в ясных очах...  Ночью  набожные  старушки  собрались
сидеть при восковых свечах у широкого стола, на  котором  лежали  под  белою
пеленою три покойницы. Дьячок заунывно читал над ними псалтырь. Отец и  мать
сами чуть дышали с тоски и горести.


                                    XIV

         Стоит среди кладбища за  селом  большая  часовня;  на  часовне  три
креста; под часовней высокая и широкая могила. В этой могиле похоронены  три
дочки казака Никиты. Люди добрые, идучи мимо, крестятся и  молятся:  "Пошли,
Господи, вечный покой и вечную память  покойницам".  После  каждой  волей  и
неволей приговаривает: "И пусть не будет добра ни на сем свете, ни в будущем
злому человеку, который змеиным своим глазом иссушил и извел три  прекрасные
цветка свежие и пышные!"


--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 06.09.2014 17:19


Части


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг