С.В.Соловьев
СУМЕРЕЧНАЯ ЛОЩИНА
рассказ
"Всем - телом и сердцем - видятся и воспринимаются зрительные формы; всем
- телом и сердцем - слышатся и воспринимаются звуки; однако, хотя они и
воспринимаются вместе, - это не тень в зеркале и не отражение луны в воде.
Пребывает лишь одна сторона - то единственное, что подтверждает..."
Догэн, "Гэндзё коан"
1.
Когда секретарь директора сообщил мне, какая меня ждет работа и что я
должен приступить немедленно к этой работе, я удивился.
Господин директор - маленький рыжий пожилой человек - смотрел на меня
недружелюбно, но при этом был официально вежлив. Он поставил передо мной
выбор: или выполнить то, чего требует дело издательства, или... При этих
словах лицо господина секретаря кисло скривилось, и он выразительно развел
руками.
Я - всего лишь внештатный сотрудник издательства, и по этой причине
получаю втрое вчетверо меньше, чем штатные сотрудники, а если ещё учесть, что
я не имею никакого доверия у чиновников издательства, особенно в бухгалтерии,
и так называемого веса в обществе, то мое положение просто плачевно. Уже
второй месяц я не мог получить стоящей работы в издательстве, искать же работу
в другом месте я не имел права. Это было бы нарушением подписанного мною
контракта. Идея с публикацией моей повести, написанной год назад с большим
трудом, потерпела полный крах. В этой повести я написал о коммивояжере,
которой по поручению компании приехал в незнакомый ему маленький город Д., и
при очень странных и малопонятных обстоятельствах утерял свое прошлое и свое
привычное "я". Этот коммивояжер остался навсегда жить в городе Д., став
дворником при стоматологической клинике... Издательство отклонило мою повесть.
Официальной причиной было несоответствие повести "Полет Сюдзюкё Якемори"
жанровой политике издательства. Реакция на мою повесть, мягко говоря, была
скептической, а секретарь директора по кадрам недвусмысленно намекнул мне,
чтобы я прекратил заниматься всякой чепухой. Он дал мне понять, что при
повторном случае издательство больше не станет меня терпеть...
Моя работа в издательстве заключается в том, что я пишу рецензии на
незначительные публикации никому не известных авторов - каких-нибудь мелких
коммивояжеров, домохозяек и отставных полицейских. Это занятие выводит меня из
себя, нагоняет такую дремучую тоску, что я стараюсь поскорей уйти с работы,
перейти улицу и в соседнем баре успокоиться за потягиванием сакэ. Работал я
так: брал рецензии небольшого издательства на какую-нибудь публикацию,
переставлял некоторые слова и абзацы, убирал слова из текста и заменял их
синонимами или антонимами в зависимости от реакции моего издательства на эту
публикацию. После одного-другого десятка подобных манипуляций текст
претерпевал ещё десять-двадцать исправлений от господина литературного
редактора и, наконец, получал "добро" от господина заместителя директора, и
моя рецензия выходила в номер "Литературных новостей Йохэрицю" - газету для
мелких коммивояжеров, домохозяек и отставных полицейских. О моей рецензии
забывали напрочь, как только текст попадал в набор. За это я получал деньги.
Не ахти какие, но на жизнь с большой натяжкой хватало...
Семь лет работы в издательстве настроили меня на самый пессимистический
лад. Когда я услышал предложение господина секретаря, я тут же согласился:
хоть какая-то новая работа. Но что касалось подробностей... Господин секретарь
и сам не знал, что сказать. Он постоянно совершал какие-то движения: нервно
смотрел в бумаги, задумчиво моргал, облизывал языком губы, приглаживал ладонью
волосы. Выяснилось, что я должен поехать в один из монастырей небезызвестной
Общины. Точнее - в крупнейший её монастырь, находящийся в Ициэнских горах.
Сообщив мне это, господин секретарь сделал неловкую паузу, затем нашелся и
веско добавил: "в Сумеречной Лощине". Однако это мне ни о чем не говорило.
Видимо, как и самому господину секретарю. Как бы объясняя свой странный выбор,
господин секретарь сказал: "К большому сожалению (большое сожаление явно
читалось на его лице) штатный сотрудник, который должен был поехать в
монастырь, неожиданно заболел, и поэтому нам пришлось задействовать свободного
внештатного сотрудника". Господин секретарь имел в виду меня. Но я все равно
не понял, почему именно я. И господин секретарь, по-видимому, тоже.
Мне нужно было провести в монастыре Общины несколько дней, понаблюдать за
жизнью монахов и написать по свежему материалу обширный репортаж. Господин
секретарь объяснил мне, что это будет специальный выпуск журнала "Общество и
религия". Зачем это понадобилось издательству, господин секретарь не знал
точно, но догадывался. В этом замешаны общественные интересы, и даже само
правительство заинтересовано в этом выпуске. Однако я не понял самого
существенного: настроена общественность против Общины или, наоборот, в
преддверии муниципальных выборов, возможно, влияние Общины необходимо для
успеха правительственных кандидатов. А может быть, издательство заинтересовано
в самой сенсационности материала об Общине, которая давно прославилась своей
недоступностью, отчужденности и неприязнью к средствам массовой информации.
Поэтому специальный выпуск "Общество и религии" мог быть подобен взрыву, что
наверняка увеличило бы число подписчиков журнала. Или же интерес к Общине
вызван чем-то еще?..
Я не знал, что и думать. Господин секретарь заверил меня, что от меня
ничего особенного не требуется, только пожить несколько дней (это он повторил
неоднократно, чем вызвал у меня неприязнь), и написать то, что я увижу. А
затем профессиональные сотрудники выберут и оформят то, что будет
"действительно нужным и интересным", - пояснил господин секретарь. Это
окончательно вывело меня из себя. Честно говоря, о господине секретаре я
никогда не был хорошего мнения, но я не был и плохого мнения о нем. Теперь,
видимо, мои взгляды нужно пересмотреть.
Господин секретарь сухо попрощался со мной. Я в ответ выдавил что-то
неразборчивое и поскорей вышел из кабинета, чтобы не видеть сегодня больше это
неприятное для меня лицо.
Я разнервничался и в смятении спустился в бухгалтерию. Там я получил
командировочные, железнодорожный билет до Ёкайко, а также документ, гласящий,
что мне разрешается посещение монастыря Общины и проживание в нем в течение
нескольких дней, заверенный Департаментом по делам религии и Департаментом
внутренних дел, а также кучу туманных советов и предостережений от
встретившихся мне сотрудников и всегда хмурого господина бухгалтера.
Я пошел домой, не заходя на этот раз в бар. Бутылку водки я купил по
дороге. Мне необходимо было во всем обстоятельно разобраться.
2.
Дома я первым делом включил телевизор - у меня была смутная надежда
услышать что-нибудь про эту Общину. Просмотрев безуспешно все каналы, я узнал
массу информации, никаким образом не связанной с Общиной. Я выключил
телевизор.
Потом я попытался узнать то же самое из журналов и газет, которых за
последние месяцы накопилась у меня большая куча. Все они были изрядно пыльные
и бестолковые. Я и там ничего не нашел, разозлился и выкинул их в
мусоропровод.
Тогда я нашел у себя два справочника, открыл бутылку и, отхлебнув, стал
искать дальше. Я прочитал небольшую заметку, не содержащую каких-то весомых
сведений, но изобилующую длинными научными словами. Самыми понятными были
слова "эклектический монизм" и "церковь Ожидания".
Я подумал, что, может быть, и в нашем городе есть монастырь Общины, и
позвонил в службу справок. Мне сухо ответили, что служба справок этим не
занимается. Я пожал плечами и бросил трубку.
Я пришел к таким выводам: во-первых, я знал, что такое Община, уже давно
слышал о ней, да и привык к тому, что она стала элементом современной жизни
нашей страны. Во-вторых, когда она возникла и что представляет из себя, я не
знал. Но припомнил такую деталь: об Общине я слышал ещё мальчишкой, и странные
люди в длинных одеждах до пят, монотонно что-то поющие, наводили на меня
необъяснимый ужас, когда я их видел на улице во время своих игр. Отец пугал
меня, когда я проказничал, что если я буду плохо себя вести, то он отдаст меня
людям Общины, и я представлял, что мне придется ходить в каком-то дурацком
балахоне, ходить босиком и петь скучные песни. Это действовало на меня гораздо
эффективнее, чем отцовская тяжелая рука...
Как действительно называлась Община, я не помнил, и как ни пытался
вспомнить, из своей памяти я ничего не мог выудить, кроме слов "Община", "люди
Общины"... Кто они? Что проповедуют? Чего хотят? - Это всегда ускользало от
меня. Наверное, потому, что абсолютно не было мне нужно, как и другим людям
моего города. Были какие-то смутные намеки, похожие друг на друга слова.
Например, "церковь Ожидания". Что это - серьезное название или шутка одного из
журналистов?.. Я припомнил какого-то человека, который считался Учителем
Общины, её легендарным основателем. В памяти всплыло имя: Окасё-сан - и
круглое одутловатое лицо с тяжелыми мешками под глазами, и ничего не
выражающий взгляд. Кажется, он был когда-то служащим государственной почты.
Или учителем сельской школы?.. Пожарником?.. Не знаю.
Я собрал вещи в портфель, написал записку домоуправляющему, что меня не
будет несколько дней, допил водку, отметив про себя, что качество её желает
быть лучшим, послал все к будде Амиде и лег спать...
3.
Утром следующего дня я выехал в Ёкайко. Там я обратился в горную службу,
как было указано в моем направлении. Работник, принявший меня - сутулый худой
человек с бледно-желтым лицом, - выслушав меня, крайне удивился, словно кто-то
сказал ему, что на небе два солнца. Он тщательнейшим образом прочитал все мои
бумаги - каждую бумагу он осторожно брал в руки, едва касаясь пальцами, словно
боялся, что она вот-вот исчезнет, он просматривал её со всех сторон, пытаясь
постигнуть в ней некий скрытый смысл, и так же осторожно клал на стол перед
собой. Затем он куда-то терпеливо звонил, кому-то настойчиво что-то объяснял.
Кажется, ему не верили, и он виновато косился на меня своими печальными
глазами. И только потом, видимо, добившись определенных результатов от
телефонного разговора, расспросил меня, что конкретно мне нужно от горной
службы Йокайко, - все так же, не веря своим глазам и ушам. У меня возникло
ощущение, что в его глазах я - нелепое чучело. Я не понял причину такого
отношения, но опять спокойно объяснил, что мне нужен вертолет, чтобы он
доставил меня в место, расположенное в южных отрогах Ициэнских гор, которое
называется Сумеречная Лощина (господин работник обрадовано закивал головой -
мол, мы знаем такое место). Там находится монастырь Общины (господин работник
опять закивал), куда я направлен издательством. После чего господин работник
повторно просмотрел документы, видимо, уже для проформы, и позвонил в
диспетчерскую аэродрома. "Через час вы получите вертолет", - сказал он мне.
Господин работник был все ещё смущен и вел себя нервозно, то и дело, порываясь
опять проверить у меня документы и куда-то позвонить. Чтобы разрядить
обстановку, я спросил, почему такие сложности с дорогой. Господин работник,
услышав знакомую для себя тему, заметно успокоился. Он рассказал мне, что
Сумеречная Лощина со всех сторон окружена горами, столь высокими и отвесными,
что никакой способ передвижения по такой местности невозможен, кроме как по
воздуху, да и то, добавил господин работник с видом знающего человека, это не
всегда осуществимо. Климатические условия в Сумеречной Лощине подстать её
названию. Там постоянно туманы и мокрый снег, а на больших высотах
свирепствуют сильные ветра. Поэтому для вертолета горной службы этот путь
изрядно труден. Я настороженно поинтересовался, настолько ли плохо.
- Можно сказать, что да. Очень редко, буквально, в считанные дни, вертолет
может приземлиться в Сумеречной Лощине без большой опасности разбиться о скалы
или сесть в болото.
- Там ещё и болото есть? - изумился я, подумав про себя, что в конечном
итоге найдется и ещё дюжина неприятных сюрпризов.
- Есть, - подтвердил господин работник, - но там есть безопасные тропинки,
вы не думайте.
- А как же люди из монастыря общаются с внешним миром? Горы, туман, э-э...
болото...
- С миром? - сильно удивился господин работник. - Ну... им это, по-моему,
совсем не нужно... У меня сложилось такое впечатление.
- Не нужно? - я был ошеломлен. Моя будущая работа переставала мне
нравиться. В моем воображении появилась неприглядная картина: отвесные горы,
полуразрушенный монастырь и полуголые люди, пляшущие вокруг костра.
- Есть один перевал, связывающий Лощину с небольшой деревушкой, что
находится по соседству. Но этот перевал свободен только летом.
- Значит, монастырь почти круглый год отрезан от мира?
- Ну-у... - господин работник смутился. Видимо, это никогда не приходило
ему в голову. - Наверное, это обстоит таким образом, - осторожно закончил он.
- А как я попаду назад? - разволновался я.
- Очень просто. Вы сообщите нам из монастыря, что желаете возвратиться.
- А как я сообщу?
- У них есть радиопередатчик. На аварийный случай: обвалы, камнепады,
болезни...
Честно говоря, мне не очень-то верилось. Существует ли этот
радиопередатчик? Вероятно, сомнение отразилось на моем лице, потому что
господин работник поспешил меня заверить:
- Передатчик есть, будьте уверены. В прошлом году наша служба связи
заменила его на новый. Прежний был совсем старый - сплошная груда металлолома.
Ваше сообщение необходимо для того, чтобы мы зря не рисковали машиной и жизнью
пилота... да и горючее сейчас недешево.
Я подписал квитанцию, и господин работник отвел меня на маленький аэродром
горной службы. Было по-зимнему холодно. Даже отсюда виднелись Ициэнские горы.
Я видел их впервые в жизни, но, к сожалению, толком не смог ничего разглядеть.
Увидел лишь какие-то черные тени на сером фоне сумерек.
4.
Вертолет оказался совсем маленьким - двуместным, старым и очень шумным.
Дверца была открыта, внутри кабины сидел здоровяк с красным лицом и опухшими
глазами - пилот. Господин работник кивнул ему и показал рукой на меня.
Услышать ничего нельзя было из-за летящих из кабины громких звуков эстрадной
музыки. Пилот равнодушно покосился, я залез в кабину и захлопнул за собой
дверцу. Господин работник что-то крикнул мне, вероятно, крикнул громко, но я
ничего не смог расслышать: пилот с неизменно равнодушной миной на лице включил
двигатель, и от шума винтов мне заложило уши. Господин работник крикнул второй
раз - я понял это по его широко открытому рту, - но я и на этот раз не смог
ничего расслышать. Я подумал, что он просто прощается со мной и желает
благополучного прибытия. Я помахал ему рукой, на что лицо господина работника
скривилось от досады. Я подумал, что он понял меня превратно. Он поспешил уйти
в здание диспетчерской. Вертолет взревел и оторвался от земли.
Все время, пока продолжался полет, я нещадно глох от ужасного шума. Пилот
равнодушно поглядывал на меня. Он смотрел, почти не моргая, так со мною и не
заговорив. Он что-то бормотал сам себе, шевеля толстыми губами.
В горах стояла густая облачность, и не было видно ни зги. Через полтора
часа я с сильной головной болью понял, что вертолет снижается. Куда он
снижается - я не мог увидеть: пошел густой мокрый снег. Все вокруг было
смутным, рябило в глазах. Я удивился: как пилот может вести машину в таких
условиях. Но вероятнее всего машина шла на автопилоте. Электроника. Если
вертолет годами летает по одному и тому же маршруту, не трудно
запрограммировать автопилот...
Когда внезапно нас сильно тряхнуло, я понял, что мы наконец приземлились.
Снаружи были сумерки. Сверху падал густой мокрый снег. В глазах у меня рябило,
и ничего невозможно было разобрать. Я открыл дверцу и выпрыгнул из кабины на
землю, захватив портфель. И тут же увяз по лодыжку в снегу. Я был озадачен: я
ожидал увидеть маломальскую тропинку, какую-нибудь телегу на худой конец. Я
надеялся, что меня кто-нибудь встретит и покажет, куда нужно идти. Но вокруг
не было ни души, и меня охватила паника. Я стал кричать пилоту: "Куда ты меня
привез? Здесь же никого нет!" Пилот сказал мне в ответ: "Угу". Он безразлично
пожал плечами и стал закрывать дверцу кабины, намереваясь улетать. Я сильно
разозлился и полез, было, в кабину, потянув дверцу на себя, что есть мочи. Я
уже не хотел никакого монастыря, никакой работы, мне было уже все равно, что
скажет господин секретарь и что последует за этим. Я успел продрогнуть и
промочить ноги. Мне очень не хотелось простудиться.
С лица пилота моментально слетело равнодушие, он побагровел, с силой
распахнул дверцу кабины, чем оттолкнул меня от вертолета, и стал орать, что он
привез меня туда, куда мне надо, что это не его дело, а монастырь - вон он. И
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг