ФЕДОР СОЛОГУБ
МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК
Якову Алексеевичу Саранину немного недоставало до среднего роста; жена
его, Аглая Никифоровна, из купчих, была высока и объемиста. Уже и теперь, на
первом году после свадьбы, двадцатилетняя женщина была дородна так, что
рядом с маленьким и тощим мужем казалась исполиншею.
"А если еще раздобреет?" - думал Яков Алексеевич.
Думал, хотя женился по любви - к ней и к приданому.
Разница в росте супругов нередко вызывала насмешливые замечания
знакомых. Эти легкомысленные шутки отравляли спокойствие Саранина и смешили
Аглаю Никифоровну.
Однажды, после вечера у сослуживцев, где пришлось выслушать не мало
колкостей, Саранин вернулся домой совсем расстроенный.
Лежа в постели рядом с Аглаею, ворчал и придирался к жене.
Аглая лениво и нехотя возражала сонным голосом: - Что же мне делать? Я
не виновата.
Она была очень покойного и мирного нрава.
Саранин ворчал:
- Не обжирайся мясом, не трескай так много мучного, целый день конфеты
лопаешь.
- Не могу же я ничего не кушать, коли у меня хороший аппетит,- сказала
Аглая.- Когда я была в барышнях, у меня еще лучше был аппетит.
- Воображаю! Что ж ты, по быку сразу съедала?
- Быка сразу съесть невозможно,- спокойно возразила Аглая.
Скоро заснула, а Саранин заснуть не мог в эту странную осеннюю ночь.
Долго ворочался с боку на бок.
Когда русскому человеку не спится, он раздумывает. И Саранин предался
этому занятию, столь мало ему свойственному в другое время. Он же был
чиновник - много думать было не о чем и не к чему.
"Должны же быть какие-нибудь средства,- размышлял Саранин.- Наука с
каждым днем совершает удивительные открытия; в Америке делают людям носы
какой угодно формы, наращивают на лицо новую кожу. Операции какие делают -
череп продырявливают, кишки, сердце режут и зашивают. Неужели же нет
средства или мне вырасти, или Аглае телес посбавить? Какое-нибудь секретное
бы средство? Да как его найти? Как? Да, вот если лежать, то не найдешь. Под
лежачий камень и вода не бежит. А поискать... Секретное средство! Может
быть, он, изобретатель, просто ходит по улицам, да ищет покупателя. Ведь как
же иначе? Не может же он публиковать в газетах... А по улицам,- вразнос,
из-под полы продать что угодно,- это очень возможно. Ходит, предлагает по
секрету. Кому нужно секретное средство, тот не станет валяться в постели".
Так поразмыслив, Саранин стал проворно одеваться, мурлыча себе под нос:
- В двенадцать часов по ночам...
Не боялся разбудить жену. Знал, что Аглая спит крепко.
- По-купечески,- говорил вслух; "по-мужицки",- думал про себя.
Оделся и вышел на улицу. Спать совсем не хотелось. На душе было легко,
и настроение было такое, как у привычного искателя приключений перед новым
интересным событием.
Мирный чиновник, проживший тихо и бесцветно треть века, ощутил вдруг в
себе душу предприимчивого и свободного охотника диких пустынь,- героя Купера
или Майн-Рида.
Но, пройдя несколько шагов привычною дорогою - к департаменту,-
остановился, призадумался. Куда же, однако, идти? Все тихо и спокойно, так
спокойно, что улица казалась коридором громадного здания, обычным,
безопасным, замкнутым от всего внешнего и внезапного. У ворот дремали
дворники. На перекрестке виднелся городовой. Фонари горели. Плиты тротуара и
камни мостовой слабо мерцали сыростью недавно прошедшего дождя.
Саранин подумал и в тихом недоумении пошел прямо вперед, повернул
направо.
На перекрестке двух улиц при свете фонарей он увидел идущего к нему
человека, и сердце его сжалось радостным предчувствием.
То была странная фигура.
Халат ярких цветов, с широким поясом. Высокая шапка, остроконечная, с
черными узорами. Шафраном окрашенная бородка, длинная и узкая. Белые,
блестящие зубы. Черные, жгучие глаза.
Ноги в туфлях.
"Армянин!" - подумал почему-то Саранин.
Армянин подошел к нему, сказал:
- Душа моя, чего ты ищешь по ночам? Шел бы спать, или к красавицам.
Хочешь провожу!
- Нет, мне и моей красавицы слишком довольно,- сказал Саранин.
И доверчиво поведал армянину свое горе.
Армянин оскалил зубы, заржал.
- Жена большая, муж маленький,- целовать, лестницу ставь. Вай,
нехорошо!
- Что уж тут хорошего!
- Иди за мной, помогу хорошему человеку.
Долго шли они по тихим коридорообразным улицам, армянин впереди,
Саранин сзади.
От фонаря до фонаря странное превращение совершалось с армянином. В
темноте он вырастал, и, чем дальше отходил от фонаря, тем громаднее
становился. Иногда казалось, что острый верх его шапки поднимался выше
домов, в облачное небо. Потом, подходя к свету, он становился меньше, и у
фонаря принимал прежние размеры, и казался простым и обыкновенным
халатником-торгашом. И, странное дело, Саранина не удивляло это .явление. Он
был настроен так доверчиво, что и самые яркие чудеса арабских сказок
показались ему привычными, как и скучные переживания серенькой обычности.
У ворот одного дома, самой обычной постройки, пятиэтажного и желтого,
они остановились. Фонарь у ворот ясно вырисовывал свои тихие знаки. Сараник
заметил:
- © 41.
Вошли во двор. На лестницу заднего флигеля. Лестница полутемная. Но на
дверь, перед которою остановился армянин, падал свет тусклой лампочки, и
Саранин различил цифры:
- © 43.
Армянин сунул руку в карман, вытащил оттуда маленький колокольчик,
такой, каким звонят, призывая прислугу, на дачах,и позвонил. Чисто,
серебристо звякнул колокольчик.
Дверь тотчас же открылась. За дверью стоял босой мальчишка, красивый,
смуглый, с очень яркими губами. Белые зубы блестели, потому что он улыбался,
не то радостно, не то насмешливо. И казалось, что всегда улыбался.
Зеленоватым блеском горели глаза смазливого мальчишки. Весь был гибкий, как
кошка, и зыбкий, как призрак тихого кошмара. Смотрел на Саранина, улыбался.
Саранину стало жутко.
Вошли. Мальчик закрыл дверь, изогнувшись гибко и ловко, и пошел перед
ними по коридору, неся в руке фонарь. Открыл дверь, и опять зыбкое движение,
и смех.
Страшная, темная, узкая комната, уставленная по стенам шкапами с
какими-то пузырьками, бутылочками. Пахло странно, раздражающим и непонятным
запахом.
Армянин зажег лампу, открыл шкап, порылся там и достал пузырек с
зеленоватого жидкостью.
- Хорошие капли,- сказал он,- одну каплю на стакан, воды дашь, заснет
тихонько, и не проснется.
- Нет, мне это не надо,- досадливо сказал Саранин,- разве я за этим
пришел!
- Душа моя,- убеждающим голосом сказал армянин,- другую жену возьмешь,
себе по росту, самое простое дело.
- Не надо? - закричал Саранин.
- Ну, не кричи,- остановил армянин.- Зачем сердишься, душа моя, себя
даром расстраиваешь. Не надо, и не бери. Я тебе других дам. Но те дорогие,
вай-вай, дорогие.
Армянин, присев на корточки, отчего его длинная фигура казалась
смешною, достал четырехугольную бутылку. В ней блестела прозрачная жидкость.
Армянин сказал с таинственным видом:
- Каплю выпьешь - фунт убудет; сорок капель выпьешь - пуд весь убудет.
Капля - фунт. Капля - рубль. Считай капли, давай рубли.
Саранин зажегся радостью.
"Сколько же надо? - подумал Саранин.- В ней пудов пять наверняка будет.
Сбавить три пуда, останется малюсенькая женка. Это будет хорошо".
- Давай сто двадцать капель.
Армянин покачал головою.
- Много хочешь, худо будет.
Саранин вспыхнул.
- Ну, это уж мое дело.
Армянин посмотрел на него пытливо.
- Считай деньги.
Саранин вынул бумажник.
"Весь сегодняшний выигрыш, да своих прибавить надо",подумал он.
Армянин тем временем достал граненый флакончик и стал капать.
Внезапное сомнение зажглось в душе Саранина.
Сто двадцать рублей - деньги не малые. А вдруг обманет?
- А верно ли они действуют? - спросил он нерешительно.
- Товар лицом продаем,- сказал хозяин.- Сейчас покажу действие.
Гаспар,- крикнул он.
Вошел тот же босой мальчик. На нем была красная куртка и короткие синие
панталоны. Смуглые ноги были открыты выше колен. Они были стройные, красивые
и двигались ловко и быстро.
Армянин махнул рукой. Гаспар проворно сбросил одежду.
Подошел к столу.
Свечи тускло озаряли его желтое тело, стройное, сильное, красивое.
Порочную улыбку. Черные глаза и синеву под ними.
Армянин говорил:
- Чистые капли пить - сразу действовать будет. Размешать в воде или
вине - медленно, на глазах не заметишь. Плохо смешаешь - скачками пойдет,
некрасиво.
Взял узкий стакан, с делениями, налил жидкости, дал Гаспару.
Гаспар с ужимкою избалованного ребенка, которому дали сладкое, выпил
жидкость до дна, запрокинул голову назад, вылизал последние сладкие капли
длинным и острым языком, похожим на змеиное жалко,- и тотчас же, на глазах у
Саранина, начал уменьшаться.
Стоял прямо, смотрел на Саранина, смеялся, и изменялся, как купленная
на вербе кукла, которая спадается, когда из нее выпускают воздух.
Армянин взял его за локоть и поставил на стол. Мальчик был величиною со
свечку. Плясал и кривлялся.
- Как же он теперь будет? - спросил Саранин.
- Душа моя, мы его вырастим,- ответил армянин.
Открыл шкап и с верхней полки достал другой сосуд столь же странной
формы. Жидкость в нем была зеленая. В маленький бокал, величиною с
наперсток, налил армянин немного жидкости.
Отдал ее Гаспару.
Опять Распар выпил, как первый раз.
С неуклонною медленностью, подобно тому, как прибывает вода в ванне,
голый мальчик становился больше и больше. Наконец вернулся к прежним
размерам.
Армянин сказал:
- Пей с вином, с водой, с молоком, с чем хочешь пей, только с русским
квасом не пей - сильно линять станешь.
Прошло несколько дней.
Саранин сиял радостью. Загадочно улыбался.
Ждал случая.
Дождался.
Аглая жаловалась на головную боль.
- У меня есть средство,- сказал Саранин,- отлично помогает.
- Никакие средства не помогут,- с кислою гримасою сказала Аглая.
- Нет, это поможет. Это я от одного армянина достал.
Сказал так уверенно, что Аглая поверила в действительность средства от
армянина.
- Ну уж ладно, дай.
Принес флакончик.
- Гадость? - спросила Аглая.
- Прелестная штука на вкус, и помогает отлично. Только немного
прослабит.
Аглая сделала гримаску.
- Пей, пей.
- А в мадере можно?
- Можно.
- И ты выпей со мною мадеры,- капризно сказала Аглая.
Саранин налил два стакана мадеры, и в женин стакан вылил снадобье.
- Мне что-то холодно,- тихонько и лениво сказала Аглая,хоть бы платок.
Саранин побежал за платком. Когда он вернулся, стаканы стояли, как
прежде. Аглая сидела и улыбалась.
Закутал ее в платок.
- Мне как будто бы лучше,- сказала она,- пить ли?
- Пей, пей! - закричал Саранин.- За твое здоровье.
Он схватил свой стакан. Выпили.
Она хохотала.
- Что? - спросил Саранин.
- Я переменила стаканы. Тебя прослабит, а не меня.
Вздрогнул. Побледнел.
- Что ты наделала? - воскликнул он в отчаянии.
Аглая хохотала. Смех ее казался Саранину гнусным и жестоким.
Вдруг он вспомнил, что у армянина есть восстановитель.
Побежал к армянину.
"Дорого сдерет! - опасливо думал он.- Да что деньги! Пусть все берет,
лишь бы спастись от ужасного действия этого снадобья".
Но злой рок обрушился, очевидно, на Саранина.
На дверях квартиры, где жил армянин, висел замок. Саранин в отчаянии
хватился за звонок. Дикая надежда одушевила его.
Звонил отчаянно.
За дверью громко, отчетливо, ясно звенел колокольчик,с тою неумолимою
ясностью, как звонят колокольчики только в пустых квартирах.
Саранин побежал к дворнику. Был бледен. Мелкие капельки пота, совсем
мелкие, как роса на холодном камне, выступили на его лице и особенно на
носу.
Стремительно вбежал в дворницкую, крикнул:
- Где Халатьянц?
Апатичный чернобородый мужик, старший дворник, пил чай с блюдечка.
Покосился на Саранина. Спросил невозмутимо:
- А вам что от него требуется?
Саранин тупо глядел на дворника и не знал, что сказать.
- Ежели у вас какие с ним дела,- творил дворник, подозрительно глядя на
Саранина,- то вы, господин, лучше уходите. Потому как он армянин, так как бы
от полиции не влетело.
- Да где же проклятый армянин? - закричал с отчаянием Саранин.- Из
43-го номера.
- Нет армянина,- отвечал дворник.- Был, это точно, это скрывать не
стану, а только что теперь нет.
- Да где же он?
- Уехал.
- Куда? - крикнул Саранин.
- Кто его знает,- равнодушно ответил дворник.- Выправил заграничный
паспорт и уехал за границу.
Саранин побледнел.
- Пойми,- сказал он дрожащим голосом,- он мне до зарезу нужен.
Дворник участливо посмотрел на него. Сказал:
- Да вы, барин, не убивайтесь. Уж коли у вас такая нужда есть до
проклятого армянина, то вы поезжайте сами за границу, сходите там в адресный
стол и найдете по адресу.
Саранин не сообразил нелепости того, что говорил дворник.
Обрадовался.
Сейчас же побежал домой, влетел ураганом в домовую контору и потребовал
от старшего дворника, чтобы тот немедленно выправил ему заграничный паспорт.
Но вдруг вспомнил.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг