идею гордости... Такая потеря!
- Несомненно! Потерять такую важную идею!.. - сказал я, порядком
ошарашенный. Мои спутники выглядели не лучше меня.
- И как же вы теперь существуете без нее?
- Имелся дубликат. Мы восстановили прекраснейшую из идей. Я рад, что
вы сочувствуете нам! И надеюсь, если ладари снова нападут, встанете на
защиту. Все зло из купола, оттуда идут нападения. И еще страшные стихийные
бедствия, световые ураганы лукарей... Ужас, говорю вам, ужас!
Я поинтересовался, как понимать, что вариалы - изделия кураков? И
почему их город - живой? Ведь главная черта живого - обмен веществ,
самовоспроизводимость...
- Именно! Ты правильно оценил жизнедеятельность! Город - кормилец и
охранитель! Отец с правой стороны и мать - с левой.
Из нового объяснения Правого мы узнали, что древние кураки воздвигли
несколько городов, а потом придумали вариалов. В те времена вариалы
изготавливались на конвейере, как и ропухи, у тех этот способ творения
сохранился и доныне. Куракам, изобретательным, но ленивым, надоело возиться
с вариалами. Сперва их ремонт, а потом и создание они поручили самим
вариалам, а обслуживание городов возложили на города.
- Автоматизация! - с уважением проговорил Николай. - У нас вариалов
назвали бы роботами, а город - самовоспроизводящейся системой.
Правый согласился, что слово "робот", которого он, впрочем, не знает,
хорошо описывает первосозданных вариалов. Кураки впоследствии погибли в
войне с Тодом. Вместе с ними едва не погибли все вариалы, ибо программы
самовоспроизводства были несовершенны, шла трагическая борьба с
возникавшими уродцами. Много времени прошло, пока вариалы достигли
нынешнего совершенства.
Одновременно совершенствовались и города - пускали корни в почву и,
отпочковавшись на новом месте, порождали такие же города. Поселение, куда
попали люди, поздней генерации, самое совершенное - Столица Страны Форм.
Здесь тончайшие способы воспроизводства вариалов. В других городах
четырехполые формы, а у них - семиполые. Семь полов, то есть семь цветов,
естественно, дают больше возможностей совершенствования, чем примитивные
четырехполые.
- У людей всего два пола - ничего, обходимся! - прервал правителя
Николай.
- Ваш мир поражает меня, - прогудел Правый. Он чутко уловил в
восклицании Николая несогласие с достоинствами вариалов. - Лучшие дети ведь
получаются от родителей спектрально разных характеристик. Например, очень
удачно сочетание фиолетового Е, красных Я с синими У, пронизанных желтыми О
и оранжевыми Ю. Подбор основных и дополнительных родителей совершается по
математическим формулам.
Николай опять не удержался от критического замечания:
- А почему вы не поручите этого самим вариалам? У людей
воспроизводство составляет интимную потребность двух разнополых особей -
мужчины и женщины. А особое влечение друг к другу, называемое любовью...
В голосе Правого зазвучало негодование. Хоть он и имел облик простого
ящика, ему не были чужды бурные эмоции.
- Путешественник! Сколь же безнравственен ваш мир, если в нем
распространено такое противоестественное влечение, как любовь. Ведь это
может привести к тому, что для одной особи, скажем женщины, какой-нибудь
единичный мужчина окажется дороже всех мужчин! А мужчина возмутительно
выделит одну женщину и ей одной будет оказывать такое внимание, такую...
Нет, это чудовищно!
- Наоборот, мы радуемся любви! Я даже скажу...
Я с досадой толкнул Николая:
- Перестань! Ты выводишь отца города из себя! И возможно, это
равносильно тому, что сам город сотрясается всеми зданиями. Не забывай, что
мы явились знакомиться с местными обычаями, а не насаждать всюду свои.
Правый долго не успокаивался - так расстроил его Николай. Он не
захотел больше рассказывать об обычаях своего мира, пока не узнает природу
мира людей. Я информировал его о свойствах космоса. Мои осторожные ответы
подействовали на Правого еще сильней, чем простодушные объяснения Николая.
- Мне открылись истоки безнравственности вашего общества, - сказал
Правый сурово. - Они в ужасающем физическом несовершенстве вашего мрачного
галактического мира.
Запальчивость Правого возрастала. Как! Неужели все в мире людей
обречено на вечное постоянство форм и размеров, тяготения и цвета? Это же
физически неосуществимо! Лукари меняют свою форму и размер в зависимости от
настроения, а разговаривают вспышками электричества - что ж, способ
существования иной, чем у вариалов, но тоже естественный. Вариалы беседуют
телесными трансформациями, чувства передают изменением яркости,
передвигаются, становясь то тяжелыми, то легкими, - что может быть проще? А
дудари, ладари, ропухи! Разве у них, в зависимости от потребностей, не
меняется цвет, тяжесть, теплота, яркость, электрические потенциалы? Все
живое по воле меняет свои тела - такова жизнь в их гибком мире! А мир
людей - консервативное царство окаменелостей! Не только звезды и планеты,
но и камни, горы, дома, машины вечно остаются, какими появились однажды! И
всякое изменение их объема и формы - разрушение, а не способ существования!
Какой чудовищно косный, чудовищно тесный, колючий мир!
- Я приведу как пример непереносимости вашего мира для здорового
восприятия лишь такую отвратительную черту, как сходящаяся геометрическая
перспектива, - с увлечением грохотал Правый. - Это же значит, что у вас
видимы все существующие объекты, они лишь уменьшаются с отдалением, а не
пропадают. Где бы вы ни находились, перед вами одна и та же картина звезд и
планет, - до чего же надоедлив облик вашего мира! Великое многообразие
вещей не раскрывается по мере приближения, а всегда на глазах. Как это
вытерпеть? Сколько же многообразнее наша Вселенная! Вокруг только
окружение, а что подальше - за границами видимости. Любой шаг порождает
иные картины, мы непрерывно открываем новое в своем мире, а не тупо
вращаемся среди неизменных вещей - разве это не в тысячу раз прекрасней?
Мне кажется, ваш мир - царство иллюзий, - закончил Правый. - Вы сами
говорите, что ему присущи движения и звуки, свет, силовые поля... Но на эту
изменчивую внутреннюю сущность натянута маска внешней закоснелости. Никакой
вариал не согласился бы жить в вашем унылом мире!
- Дело вкуса, а о вкусах у нас не спорят, - примирительно ответил Жак.
8
За порогом резиденции Правого нас повстречали сопровождавшие вариалы -
торжественный кортеж сверкал всеми цветами радуги. На меня так резво
бросался Иа, что даже хаоса в его движении на этот раз особенно не
замечалось. Он радовался моему возвращению, словно я избежал опасности.
Дружок Николая Иу вел себя гораздо сдержанней. Николай сказал мне:
- Я раньше думал, что влечение Иа к тебе той же природы, что земная
любовь. Но Правый мудро разъяснил, что у них семиполость, а каждый вариал
наделен однополостью, то есть светится только в одном цвете, а не полной
радугой. Чем же объяснить привязанность Иа к тебе, капитан "Пегаса" Казимеж
Полинг?
- Именно этим - семиполостью, - хладнокровно отпарировал я. - Во мне
все цвета спектра, кроме зеленого. Зеленым юнцом я перестал быть еще в
первом путешествии в космосе, а всего путешествий было шесть - четыре
совершил с тобой. Совпадение - не правда ли? - если каждому путешествию
присвоить особый цвет? Иа просто чувствует мою многоцветность. - Я
обратился к Артуру: - Беседа с Правым была занятна, но в ней есть
странность. Говорили я и Николай, несколько реплик подал Жак, а ты
выдержанно молчал. Почему, Артур Хирота? Хотел бы услышать ответ не в
статической логике, а по земному шаблону, когда каждый ответ адекватен
вопросу.
Он засмеялся. Я уже упоминал, что это с ним бывало не часто. Но после
открытия дзета-логики - так мы потом стали называть ее - и сам он
переменился, и стало иным наше отношение к нему, во всяком случае, мое. Он
меньше сторонился разговоров, не хмурился, не выглядел высокомерным, а я
теперь понимал, что раньше он казался надменным и неприветливым от
непрерывного углубления в трудные проблемы, а не от дурного характера.
- С Левым разговаривать буду я, - заверил он. - И даже попрошу права
первым задавать вопросы. Правый так хорошо разъяснил формы жизни в их мире,
что принципиально нового уже не ждать. Хочу уточнить уже известное, а не
вторгаться в неведомое.
Это тоже была важная особенность характера Артура, и она тоже не сразу
стала мне ясна. Все новое, конечно, интересовало его, но он охотно
предоставлял нам - мне особенно - роль перводознавателя. Зато размышлять о
том, что увидели, находить суть в уже открытых явлениях он брал на себя - и
делал это лучше нас. Он был больше мыслителем, чем разведчиком. Чем глубже
я узнавал его, тем меньше задевало меня то, что вначале казалось
неприятным.
Внешне Левый мало отличался от Правого - такой же угрюмый мощный
голос, такая же эмоциональность, важный тон внезапно прерывался сварливым,
негодующим, такой же ящик и пульсирующий на нем брусок. Различие было, в
ходе беседы мы это поняли, но внутреннее, а не внешнее. Беседу вел в
основном Артур, мы лишь подавали реплики. После взаимного обмена мнениями
Артур сказал:
- Попрошу вас сосредоточить внимание. Я строю рассуждение: все вариалы
смертны...
- Вариалы бессмертны, - величаво ответствовал Левый. - Каждый, рождая
потомство, сам нарождается вновь. Единственное исключение - световые
ураганы из обиталища лукарей или нападение ладарей. Но и тогда вариалы
гибнут, а не умирают - уловили разницу?
- Хорошо, не вариалы, а люди! Все люди смертны. Некто Кай - человек.
Какой вы сделаете отсюда вывод?
- А что за человек этот Кай? Одному надо отдохнуть, другому
повеселиться. Вот какие выводы я делаю из того, что люди смертны, а Кай -
человек.
- Но ведь это бессмыслица! - не выдержал Жак.
Артур укоризненно покосился на него.
- Вывод один: Кай тоже смертен.
- И такой вывод возможен. Но он не единственный. - Левый, как и его
собрат, рассуждал без логических шумов, без отвлечений, но от этого его
логика не становилась похожей на нашу.
Артур воспринимал объяснения Левого хладнокровно, и мы с Николаем уже
не видели в Левом только опытного софиста, ошеломляющего парадоксами.
- Мне кажется, у вас отсутствует понятие о причине и следствии. Вы
делаете выводы, не содержащиеся в посылках.
- У людей примитивное понимание причины и следствия. Вы логически
бедны! - важно объявил Левый. - Вывод следует из посылок - кроме этого, вы
ничего не видите. А у нас посылка может определяться собственным выводом -
что здесь странного? Если у вас, как говорите, мать рождает ребенка, то
ведь и ребенок рождает мать, ибо лишь с его появлением она становится
матерью. Следовательно, они друг друга рождают! У вас линейная, а не
объемная логика, логика частностей, а не целого.
И Левый указал, что в их мире противоположности создаются сразу и ни
одна не может считаться следствием другой - например, низ и верх, правое и
левое, толстое и тонкое, прошлое и настоящее, дети и родители, два конца
палки, две стороны листа. Причина лишь повод, а не основание, что-то вроде
выстрела, обрушивающего лавину переплетенных противоположностей.
- И у нас распад на две противоположности - естественная черта
развития, - вставил Артур в быструю речь Левого.
Левый разъяснил, что в дзета-мире противоположностей всегда больше
двух. У него, среднего Левого, пять сопряженных противостояний - нижний
Левый, верхний Левый, средний, нижний и верхний Правые, а всего их шесть, и
достаточно уничтожить одного, как погибают все. В их городе из шести
право-левых обитают лишь два, остальные в других городах, но это не мешает
им быть единством.
Артур, снова вторгнувшись в словоизлияние среднего Левого отца города,
учтиво поинтересовался, распространяется ли такое многообразие
противоположностей на рядовых вариалов или составляет привилегию
правителей. Левый подтвердил, что противостояния - всеобщий закон. Гибель
одного вариала, например зеленого И, вызывает гибель сопряженных с ним О,
Е, Я, Ю, У...
Жак прервал Левого:
- Не понимаю сопряжения объектов! У людей простой закон: А всегда А. И
другой закон: если А есть В, то оно не может быть одновременно - не-В. Если
это стена, то стена, а не озеро и не туча. А если каменная, то не может
быть также некаменной.
- Не нравится мне ваш мир, люди! У него косная логика. Он однотонный,
однолинейный!
И Левый запальчиво объявил, что если А есть А, то оно непременно -
не-А. Стена - высокая относительно камешка и низкая относительно горы. И
она стена для мелкой твари, нечто непреступаемое, но черточка, а не стена
для порхающих вариалов. Левое для того, что полевей, в свою очередь правое,
значит, оно и правое и левое. Разумеется, если брать большое количество
случаев, то в итоге оно может быть больше левым, чем правым, или больше
правым, чем левым. Что может быть проще? Неужели людям не ясно совершенство
логики вариалов?
- Ваша логика совпадает с нашей только в области больших чисел, -
ответил Артур. - В частных случаях у вас не действует закон достаточного
основания.
- Я все больше поражаюсь бедности вашего мышления, люди! - прогрохотал
Левый. - Неужели ваш мир так скуден, что каждое действие в нем обосновано?
А где же случайность, непредвиденность, невероятность, невозможность, все
те милые неожиданности, которые приятно разнообразят существование? У нас
для всего действует закон многосторонней необоснованности и только в целом,
только в сумме все определено причинами. Я мог бы к этому добавить, что
имеются правая и левая, передняя и задняя, нижние и верхние
необоснованности и точно такие же верхние и нижние, задние и передние
невозможности, но вряд ли вы поймете это. Четность осуществлений и
отрицаний - вот главная черта нашего мира.
- У нас четность соблюдается не всегда, - заметил Артур.
- Страшный мир! Мир, где правое может существовать независимо от
левого! Мир, где низ и верх, предмет и его зеркальное изображение взаимно
незаменяемы! Мир, где действие всегда равно противодействию, а следствие
определяется частной причиной, а не всем целым! Жалею вас, люди! Ни один
вариал и секунды не просуществовал бы в вашем худшем из миров!
Артур собирался поблагодарить Левого за содержательный разговор, но
Николай захотел узнать о математике в дзета-мире.
- Не спорь, только слушай, - предупредил я. - Боюсь, в области
математики придется узнать особенно много правых и левых несуразностей,
нижних и верхних чудовищностей!
Николай молчаливо слушал, хотя это было нелегко. Мы с Жаком тоже еле
сдерживались, один Артур выглядел спокойным: что мы слышали теперь, он
недавно нам предсказывал. Один плюс один равнялось двум лишь в общем и
целом, а в единичных случаях, если складывались правая и левая, нижняя и
верхняя, передняя и задняя единицы, сумма составляла или снова один, или
один с привеском, или привесок без единицы... Дважды два равнялось четырем
лишь случайно. Зато если из двух вычиталось два, то часть единицы
оставалась. В дзета-мире не существовало нуля и никакие вычитания не могли
привести к полному уничтожению вычитаемого. Категорический запрет нуля
являлся главной особенностью дзета-математики. Что где-то, как-то уже
существовало - никогда, никоим образом, ни при каких условиях не может
перестать существовать - ее основная аксиома.
- Ox! - сказал Николай. Он обалдело поглядел на Артура.
- Дальше будет удивительней, - без улыбки предсказал Артур.
После арифметических откровений мы без содрогания выслушали, что в
дзета-мире существуют, собственно, две математики: элементарная, для
повседневности, и высшая, для тонких структур. В высшей математике всякое
сложение приводило к уменьшению, а всякое деление - к умножению. Левый
проиллюстрировал это примерами. Деление вариалов на две части равнозначно
появлению двух вариалов, и каждый новый вариал больше исходного, ибо часть
больше целого. Распадаясь, тела увеличиваются, сливаясь, уменьшаются. Целое
не объединяет, а пожирает свои части: А плюс А всегда меньше А, хотя
насколько оно меньше, зависит от случая, и задачей высшей математики
является выяснение этих конкретностей.
- Вот видите, математика нашего мира проста и понятна, как, впрочем, и
наша логика, - с торжеством закончил Левый.
- Сожалею, что не могу того же сказать о вашей логике и вашей
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг