Петра к нему. Он деловито посоветовал:
- Арн, испроси разрешения на вмешательство в социальную
структуру харенов. Боюсь, без этого успеха не будет, а ты
знаешь, как строго Земля наказывает за попытки насадить у
туземцев наши порядки без их согласия. Крона Кваму столько
раз хлестали выговорами!
- Попрошу, но не раньше, чем это станет необходимо, - от-
ветил я, и Хаяси успокоился.
Так начался рейс на Харену. Марек честно выполнил обеща-
ние, трюмы "Икара" так полно загрузили дефицитнейшим актив-
ным веществом для аннигиляторов пространства, что мы могли
бы промчаться к ядру Галактики и вернуться обратно, если бы
получили разрешение на такой отчаянный рейс. В пути мы смот-
рели стереофильмы о Харене-2. Планета была со странностями,
но нестранных обитаемых планет, по-моему, в Галактике нет.
Земля, на взгляд других разумных народов, тоже диковинна. У
Земли и Харены-2 есть много общего. Звезда Харена - желтый
старичок, как и наше Солнце, планеты - четыре:
Харена-1 - раскаленная пустыня, Харена-2 похожа на Марс,
только аммиака побольше, две дальние - глыбы застывшего га-
за. Жизнь развилась лишь на второй планете. Организмы - бел-
кового типа, но не дышат, а питаются воздухом, насыщенным
аммиаком. Наш дуализм дыхания и еды харенам кажется чудовищ-
ным излишеством. Возможно, они правы. Во всяком случае, им
проще жить: нет проблемы голода, атмосфера густая и пита-
тельная, ее на всех хватает. Иван, глядя фильмы, попечалился
за людей, лишенных такого важного преимущества, как отсутс-
твие заботы о хлебе насущном. Каких высот достигло бы чело-
вечество уже в неандертальстве, не принуждай его горькая
судьба периодически заполнять желудок! По облику харены по-
хожи на муравьев, но размером с дога: поднимаясь на задние
ноги, становятся вровень с нами. Бегают они так, что угнать-
ся за ними можно только на авиетке, но чаще летают, чем бе-
гают. Полет харенов уникален, другого такого не открыто. Они
раздвигают ребра груди, она превращается в разновидность
пустого бочонка, и тело, ставшее легче атмосферы, взлетает.
Полет равнозначен питанию: вверху аммиака больше, чем внизу,
харены вдосталь его наматываются и, отяжелев, скользят вниз.
Наибольшее отличие харен от землян - в ином способе мыс-
лить, узнали мы в одном стереофильме. У них нет речи, нет
письменности, нет обмена информацией. Каждый харен - особь,
ибо особ физически. Но мыслят они сообща. Все общество -
единый мозг, повторяющий свои мысли у каждого. Встречаясь с
любым хареном, встречаешься со всем народом сразу. Демонс-
трировался забавный эпизод: один из землян случайно толкнул
оказавшегося рядом харена, тот упал - и моментально попадали
все, кто был поблизости и вдали, за пределами видимости. Да-
же летевшие в этот миг в верхних слоях импульсивно сжали
свои бочкообразные талии и стреканули вниз.
Физиологические отправления у харенов индивидуальны: каж-
дый питается за себя, а не за друзей и недругов. Общими яв-
ляются лишь мысли и высшие чувства. Упавший харен испытал
страх, страх вызвал мысль об опасности, а та привела в пани-
ку все общество. Землянам рекомендовалось соблюдать на Харе-
не предельную осторожность: нормальных на Земле и иных пла-
нетах разговоров здесь нет. То, что узнает один, одновремен-
но узнают все. Любое невинное сообщение может стать поводом
для паники, ярости, ужаса, всеобщего бегства или всеобщего
восстания. Все харены настроены на одну мыслительную волну,
именно так, единым мозговым излучением, они и мыслят. И лю-
дям для любого индивидуального контакта надо выражать свои
мысли в этом излучении, то есть доводить сразу до всех.
- Не удивительно, что при таких массовых паниках два аст-
роинженера стали жертвой, - с возмущением сказала Анна, ког-
да экран погас. Она даже побледнела от волнения. - Жить на
вулкане безопасней, чем на Харене!
- Нам, однако, не сообщили ни одного факта, почему харены
объявили двух наших парней "государственными опасниками" и
так зверски расправились с ними, - задумчиво заметил Михай-
ловский.
- Один факт известен, - возразил Хаяси.
- Какой, Мишель? Объясни, пожалуйста.
- Тот, что они убиты, - хладнокровно объяснил Хаяси.
В общем, подлетая к Харене, мы уже по горло были полны
информацией о ней. На планете нам ее еще добавили. На Стан-
ции Космопомощи трудилось тридцать землян - чудесные парни,
энтузиасты содействия отсталым внеземным цивилизациям. Они
пожаловались, что планета теплая только на поверхности, ос-
вещенной не очень-то яркой звездой. Работают на глубине, а
там - холод: ядро в тисках космического мороза. Аммиак про-
сачивается в атмосферу из недр и, поднимаясь вверх, посте-
пенно рассеивается в космосе. В атмосфере его становится все
меньше. Да и расплодившиеся харены потребляют его больше,
чем прежде. Землеройная техника, доставленная с Земли, изв-
лекает твердый аммиак из недр, на поверхности он быстро
превращается в жидкость, а затем и в газ. Харены участвуют в
строительстве скважин и каналов для аммиака.
Мы не упустили случая посмеяться над Иваном, горевавшим,
что у людей условия развития выпали хуже, чем у харенов.
Лучше начинать с недостатка питания и дойти до полного до-
вольства, как на Земле, чем, начав с довольства, постепенно
впадать в нищету. Но для Ивана это было лишь поводом сменить
печаль о людях печалью о харенах. Он так огорчился, что ам-
миака не хватает, будто его недоставало для нашего собствен-
ного питания. Лишь когда Анна стала хохотать, а Елена рас-
сердилась, он, обиженный, замолчал.
Возглавлял Станцию социолог Леонтий Нага, тоже из учени-
ков Крона Квамы и школьный приятель Мишеля Хаяси. Экспедици-
ями к инопланетянам чаще других руководят астросоциологи;
это, так сказать, их хлеб. С нами Нага беседовал довольно
сдержанно, но с Мишелем разоткровенничался. Он уже третий
год на Харене-2, составил подробное описание местных обыча-
ев, быта, взаимоотношений, планы работ, через полгода конча-
ется его командировка - преемнику будет вручен солидный ма-
териал. Солидный не значит надежный, надежности в общении с
харенами нет. Они похожи на муравьев, и жизнь среди них как
в муравейнике - не знаешь, что в следующую минуту: то ли
равнодушно будут сновать вокруг, то ли кинутся на тебя. Хая-
си он признался:
- Дотяну ли оставшиеся полгода? После гибели Манучара
Баркая и Глеба Науманна каждый ждет такой же участи. Смирные
же были ребята, и мысли не имели провоцировать харенов, а на
тех вдруг нахлынуло бешенство. Посмотри записи команд погиб-
ших: не то что для ярости - нет повода для малейшего недо-
вольства!
- Ты сказал - жизнь в муравейнике, но описываешь, скорей,
сумасшедший дом с внезапными вспышками массового безумия, -
заметил Хаяси.
- Похоже на сумасшедший дом, - мрачно согласился Нага.
Он выдал нам особые скафандры, легкие, специально для
местных условий, взамен наших всепоисковых. Бродить в такой
одежде удовольствие. Мы сразу совершили вылазку наружу.
Грунт напоминал наш земной песок, зелени не было, неподалеку
от Станции Космопомощи вздымалась невысокая гряда холмов, в
тонко-вишневом небе катилась желтая Харена. Радости планета
не порождала, отвращения не вызывала. У холмов землеройная
машина била вертикальную шахту к линзе твердого аммиака,
найденной в глубине. Вращающийся бур веером выбрасывал
грунт. Здесь мы увидели харенов. Одни проворно уносили выну-
тую землю, другие прокладывали от машины канал к котловану,
в него должен был хлынуть из недр быстро тающий аммиак. Мне
харены почудились скорее гигантскими многоножками, а не му-
равьями, а когда кто-то вставал, виделась схожесть и с чело-
веком. Поднимались на задние ноги они перед полетом. Зрелище
было интересное. Харен выпрямлялся во весь рост, тонкая та-
лия разбухала, грудь превращалась в бочку, он медленно отры-
вался от грунта, на высоте вдруг чудовищно утолщался и пулей
взмывал в небо.
- Работают они хорошо, - сказал я оператору машины, рыже-
бородому, рыжеглазому великану, ловко манипулирующему рыча-
гами и кнопками и покрикивающему время от времени на земле-
копов.
- Отлично работают! Но в этом ли суть? - ответил он и вы-
разительно покривился, показывая, что мог бы и нехорошее
сказать о подсобниках, но боится, что до них дойдет его кри-
тика.
- Разве они понимают, когда вы кричите? Ведь у харенов
нет речи.
- Нет, конечно. Ни речи, ни бесед, ни развлечений, ни от-
дыха, ни искусства. Работают, и только. Дешифратор в моем
скафандре доносит им мои мысли, а кричу я для себя, не при-
вык командовать без слов. - Он невесело ухмыльнулся и снова
стал распоряжаться.
Харены с таким рвением выполняли его приказы, что нашим
землекопам можно бы поучиться.
На "Икаре" я пошел в механическую лабораторию. Гюнтер и
Алексей возились с приборчиком, измеряющим силу взгляда: то
один, то другой таращились на туманный экранчик - приемник
взгляда, а перо на самописце рисовало всплески выдавленного
из себя "зрительного импульса". Удивительное умение восьми-
руких астронавтов превращать глаза в орудия управления так
захватило обоих астроинженеров, что они решили поэксперимен-
тировать со своим зрением.
- Сколько же киловатт в вашем взгляде? - поинтересовался
я.
- Если бы киловатты! - Гюнтер вздохнул. - Но около микро-
ватта в зрительном импульсе в одну сотую секунды уже получа-
лось.
Он ужасно вытаращился на экранчик. Поймав такой свирепый
взгляд, любой человек в испуге отскочил бы подальше - перо
лениво начертило небольшую стрелку вверх.
- Я подключал к Гюнтеру попеременно аккумуляторы и лей-
денские банки, - порадовал меня Алексей. - Сила взгляда уве-
личивается ощутительно. Хочешь посмотреть? Подготовка займет
минут десять.
- И десяти секунд не буду тратить. Вот что, друзья.
Взглядомеры - ваше вольное занятие, запрещать не смею. Но
сейчас у нас иные задания.
Поскольку Нага не предложил плана исследований, а самому
мне ничего в голову не приходило, я разрешил вольный поиск:
практически простое блуждание по планете. "Худший вариант из
возможных", - деловито характеризовала его Елена, но, впро-
чем, вариантов получше сама не нашла. Впоследствии много го-
ворили и о моей выдающейся интуиции, и о том, что из мно-
жества разных путей я сразу увидел единственно правильный.
Все это преувеличения, поверьте. Не было сверхъестественного
озарения, а если получилось удачно, то это игра обстоятель-
ств.
Вот так мы и стали слоняться по планете - скорей туриста-
ми, чем поисковиками. День в прогулках, второй, третий, а
дни на Харене-2 ровно в два раза длинней земных. Любуемся
скучным пейзажем, присматриваемся к харенам, осторожно заго-
вариваем, то есть задаем через шифраторы мысленно простейшие
вопросы, получаем такие же мысленные простейшие ответы. Ве-
чером проверяем записи - естественно, ничего существенного.
Гюнтер хмурится, у него интереснейшая работа в лаборатории,
а я не даю кончить. Елена выразительно пожимает плечами, Ха-
яси молчит, а Иван от зевоты едва не выворачивает скулы. Ос-
тальные из вежливости соглашаются, что надо еще пофланиро-
вать по песку. Как-то вечером Иван взмолился: дайте выход-
ной, он устал, он хочет поваляться в постели и вообще у него
скоро зловеще подскочит температура от общения с харенами. В
зловещую температуру я не поверил, выходного не дал, Иван
утром уныло поплелся по холмам. Этот день оказался решающим.
В середине дня мы на часок возвращались на "Икар", ошвар-
товавшийся возле станции Космопомощи, отдыхали, делились
впечатлениями. В тот день все появились в салоне в полдень,
один Иван отсутствовал. Это никого не беспокоило: он был из
породы зевак - смерть любил бесцельные блуждания. Вероятно,
и сейчас, сбежав от харенов, повалился где-нибудь на грунт,
озирает серые холмы и светло-вишневое небо и предается столь
же бесформенным, как и местный пейзаж, мечтаньицам. Спокойс-
твие наше рассеял появившийся на экране перепуганный Нага:
- На Харене волнение! Они пошли на Ивана!
Михайловский мгновенно дал выход на Ивана. На экране
вспыхнул холм, на вершине его валялся Иван с блаженно уст-
ремленным вверх лицом, с закрытыми глазами - он кейфовал, не
подозревая, что совершается. У подножия бурлила рыжая масса
- харены чаще рыжего, иногда черного цвета. Их становилось
все больше, они извивались, крутились, вскакивали один на
другого - в общем, неистовствовали. Нага, теряя самооблада-
ние, умолял:
- Арн, они через две-три минуты ринутся наверх, у меня
нет возможности отогнать их, кроме физического истребления,
а на это я никогда не пойду! Спасайте его, спасайте сами,
пока не поздно!
Ему легко было кричать: "Спасайте сами!" А что мы могли
сделать на отдалении, кроме как воспользоваться охранными
полями, а их фокусирование на холме неизбежно искалечит ки-
шащих там харенов. Я бросился наружу. Фома, на редкость
хладнокровная голова, в трудные минуты отчаянно быстр. Я
лишь высунул ногу - авиетка уже покачивалась у люка. Все ос-
тальное заняло не больше минуты. Рухнув на вершину, я пнул
Ивана ногой, он вскочил, и тут до него дошел "кошмар ситуа-
ции", как он потом написал в рапорте. Именно в эту минуту
харены начали нападение.
Они ползли по склонам сплошной массой, дешифратор доносил
до нас яростный вопль: "Убить опасника! Убить опасника!"
Иван прыгнул в авиетку, отпихнул троих, вцепившихся в него,
с силой рванул меня к себе. Но я видел, что на меня никто не
покушается, расправиться жаждут только с ним, потому крик-
нул, чтобы он поскорей удирал, - я как-нибудь обойдусь. Он
не решился меня оставить. В это время от "Икара" пошла вто-
рая авиетка - с Петром. Иван захлопнул дверь в момент, когда
его уже пытались оттуда извлечь разъяренные харены. Одного я
оттащил, еще двоих он сам оттолкнул. Петр выскочил мне на
помощь, но на меня по-прежнему никто не нападал. Петра тоже
не трогали. Харены, взлетая, пустились догонять Ивана. Они
пикировали на авиетку сверху, бросались навстречу, он летел
в толчее рыжих тел - и так неторопливо, что я встревожился,
в порядке ли двигатель. Он по передатчику успокоил: с двига-
телем порядок, но помешавшиеся бестии так остервенело стал-
киваются с авиеткой, что многие получают повреждения, а уве-
личь он скорость, вниз посыплются не травмированные, а тру-
пы. Преследователей все прибывало, Иван все сбрасывал ско-
рость, чтобы никого не поранить, мы с Петром плелись позади
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг