становились доказательней. Теперь мы знали, как загадочная
автоматика планеты расправляется с нежеланными эмоциями. В
общем, это был тот же физический принцип, какой применяли
Глейстон с Мугоро на БКС. Но там это делалось для совершенс-
твования умений организма, а здесь для беспощадной расправы
с организмами.
Планета казалось чудовищно, невообразимо усиленной глейс-
тоновской лабораторией, но запрограммированной на зло: ради
сохранения внешнего благолепия она жестоко истребляла все,
что не совпадало с благолепием хоть малость.
- Выводи Бафамета, Гюнтер, - предложил Петр. - Попытаемся
с его помощью защитить следующего зверька.
На лужайке обрисовалось чудовище. Что оно собой представ-
ляло? Не знаю, как и описать! И на БКС таких страшилищ не
придумывали. Многоногое, многорогое, ушастое, клыкастое,
гривастое, сверкающее, пылающее, пылящее, дымящее, к тому же
исполинское, в общем, ужасающее. Древние жутковатые химеры
показались бы рядом с ним невинными куколками. Выпущенный на
лужайку зверек - он был из числа "взрывных", а не "постепен-
ных" - взвился, завизжал, пытался удрать, его тут же порази-
ла судорога, он упал. Над ним наклонился гигантской пастью
Бафамет, теперь эта стереобестия стала защитницей, а не гу-
бителем - резонансные излучения нейтрализовались, этого не
было видно, зато мы видели, как зверек продолжает, визжа,
ползти по земле: губительная судорога уже не терзала его. На
планете, автоматически пресекавшей все сильные чувства, те-
перь вольно бушевали две неподавленные эмоции - устрашение и
страх.
- Отлично, Гюнтер! - радостно крикнул Петр. - Планете с
Бафаметом не расправиться.
Все остальное совершилось в считанные секунды. С холмов
стали валиться камни. Один ударил Петра. Не знаю, как такой
опытный астроразведчик мог выйти в незакрепленном на все
застежки скафандре. Единственное объяснение - дурманящее
благоденствие Кремоны-4, непроизвольно приучившее, что ниче-
го опасного здесь не совершится. И мы увидели, что с Петра
слетел шлем, и что сам Петр валится на землю, и что его бьет
судорога. Из камеры криком выскочила Анна, упала на Петра, и
ее тоже мигом скрутило. Но все вдруг разом успокоилось, и
страшное наше ошеломление разорвал резкий крик Гюнтера:
- Минуту я их прикрою! Скорей тащите в укрытие!
Мы все бросились из камеры к товарищам. Мы с Иваном под-
няли бледную, с закрытыми глазами, едва дышащую Анну. Хаяси
и Алексей понесли бесчувственного Петра. Елена помогла уло-
жить в камере обоих. Иван приставил к груди Петра активатор.
Петр стал дышать, но слабо. Иван перенес активатор на грудь
Анны, быстро сказал:
- Арн, надо немедленно перенести обоих на "Икар"!
Я выскочил наружу. Гюнтер в бешенстве крутил какие-то ры-
чаги. Я подбежал к нему.
- Что ты делаешь? Надо нести пострадавших на корабль.
Он взглянул на меня с такой яростью, словно я был виноват
в несчастье. Я схватил его за руку. Он с силой вырвался. Он
хрипел, с губ срывалась пена:
- Хватит, Арн! Простить чертовке Анну и Петра? Сейчас я
ей покажу!
В тот момент вряд ли я полностью понимал, что он делает,
но чувствовал, что надо немедленно его остановить. Я вновь
ухватил его со всей силой, на какую был способен. Гюнтер так
толкнул меня, что я отлетел метра на три и упал. И, лежа на
земле, я разглядел, что Гюнтер лихорадочно набирает какую-то
комбинацию цифр, затем рвет рычаги, нажимает на кнопки. Те-
перь я понимаю, что в неистовстве он возбудил противополе
всем зафиксированным Анной излучениям планеты и сфокусировал
его в Бафамете. Вероятно, ему вообразилось, что таким кин-
жальным противополем он пронзит всю Кремону-4 или оглушит
ее, как дубиной. Боюсь, он и вправду уверовал, что перед ним
не гигантский автомат, а что-то вроде злого, очень властно-
го, очень опасного, очень неумного самодура, которого надо
проучить. Теперь мы знаем, что его атака для планеты значила
не больше, чем укус комара для носорога. В ту минуту было не
до отвлеченных рассуждений. Я вскочил и... на меня обрушился
мир.
С миром, естественно, ничего не случилось, просто судоро-
га свела всю долину, почва заходила ходуном, холмы зашата-
лись. И холм, у подножия которого мы приткнули защитную ка-
меру, массой земли и камней рухнул вниз. Я снова упал, пы-
тался подняться и не сумел - рухнувшая глыба раздробила мне
ноги. Я успел еще увидеть как заваливает землей камеру,
сквозь грохот землетрясения услышал отчаянный крик Ивана и
потерял сознание.
Не думаю, чтобы мой обморок продолжался больше минуты.
Очнувшись, я увидел, что Гюнтер яростно тащит свой аппарат к
завалу. То, что недавно было проектором и генератором полей,
превратилось не то в исполинского крота, бешено разбрасываю-
щего грунт, не то в огнемет - из аппарата било пламя, пыль
плавилась, превращалась в газ, дымом, раскаленным прахом
рассеивалась по долинке. Я попытался на руках доползти до
Гюнтера. Он услышал мой стон, на миг повернулся. Никогда не
забуду его лица - мертвенно-бледного, отрешенного, ожесто-
ченного. О людях, впавших в неистовство, говорят, что они
вне себя, - он впал в неистовство, полностью впав в себя.
Вторая моя попытка подтянуть искалеченные ноги на секунду
опять обратила его ко мне. Он крикнул:
- Ты жив? Попытайся услышать, что в камере. Слабеют акку-
муляторы!
Лежа я отрегулировал свой передатчик на максимальную
громкость. Груда земли экранировала друзей, но я услышал ти-
хий голос Хаяси:
- Кто-нибудь нас слышит? Петр плох, Анна тоже, у осталь-
ных повреждения не опасные. Не хватает воздуха. Конденсатор
завален. Слышите нас? Слышите нас?
Я крикнул Гюнтеру, что конденсатор воздуха - мы всегда
берем его, выходя из корабля, - потерян, Анна и Петр в тяже-
лом состоянии, остальные живы. Он заработал еще яростней.
Хаяси услышал меня, я передал, что Гюнтер пробивается к ним,
а я не могу двигаться. Он ответил, что с полчаса продержат-
ся, но вряд ли больше. Голос, спокойный, но слабый, преры-
вался.
Рядом со мной опустилась авиетка, из нее выскочил Фома.
Он кинулся ко мне, я оттолкнул его. Гюнтер крикнул, чтобы
Фома немедленно доставил ядерные аккумуляторы. Фома секунду
колебался. Я махнул рукой:
- Скорей назад! Они задыхаются.
- Вряд ли смогу раньше получаса, - крикнул он, взмывая.
Теперь мне оставалось только лежать и вслушиваться. Из-
редка слабеющий, но такой же спокойный голос Хаяси сообщал,
что они еще живы. Облако пыли и дыма, выбрасываемое аппара-
том Гюнтера, оседало. Он в отчаянии крикнул:
- Где Фома? Неужели не понимает?..
- Раньше получаса он не управится...
Гюнтер оставил аппарат и обернулся. Он словно с усилием
пытался проникнуть в смысл моих слов. И медленно сказал:
- Через полчаса мы будем вытаскивать их трупы. Арн, при-
дется на себе испытать, на что годится мое изобретение.
Аппарат снова заработал, сперва медленно, потом все силь-
ней. Друзья молчали, я лежал, стараясь не шевелиться, любое
движение причиняло боль. Минута бежала за минутой, облако
пыли и дыма снова заволокло всю долинку. Внезапно донесся -
ликующим всхлипом - шепот Хаяси:
- Воздух! Воздух!
Приподнявшись на руках, я крикнул Гюнтеру, что дыра про-
бита, воздух поступает. Он убрал пламя, теперь аппарат толь-
ко выбивал, а не выплавлял землю. Прошло еще несколько ми-
нут, и аппарат замолк. Я окликнул Гюнтера, он молчал. Я выз-
вал Хаяси, теперь его голос доносился явственно, слышались и
другие голоса. Елена плакала, Анна тихо стонала. Я спросил,
что с Петром. Петр лежал без сознания. Иван крикнул:
- Арн, почему перестали раскапывать?
Узнав, что Фома на "Икаре", а Гюнтер не отвечает на окли-
ки, они замолчали. Молчание тянулось минут десять, все эти
минуты я приподнимал голову и окликал Гюнтера. Теперь, когда
пыль улеглась, я хорошо видел его. Он скрючился на сиденье,
не шевелился. На площадку опустилась авиетка, Фома вытащил
компактные ядерные аккумуляторы и пневмобуры.
- Посмотри, что с Гюнтером, - сказал я. - Аккумуляторы
уже не понадобятся, а с бурами тебе работать одному.
Фома подошел к аппарату и возвратился подавленный.
- Мертв? - спросил я.
Фома кивнул. Я вновь потерял сознание.
Когда я очнулся, вокруг были все друзья - спасенные и по-
гибшие. Петр и Гюнтер лежали рядышком, они единственные выг-
лядели как в жизни. На остальных было страшно смотреть. Хая-
си говорил, что повреждения неопасные, но, когда я увидел
лицо Ивана, превращенное в сплошной синяк, покрытого ранами
Хаяси, хромающую, исцарапанную Елену, Алексея, выплевывающе-
го кровь растерзанными губами, мне чуть снова не стало дур-
но.
Фома хотел меня первым переносить на "Икар", я напомнил,
что капитан при опасности последним покидает корабль, а если
тот становится убежищем, последним возвращается на него. В
авиетку погрузили Петра и Гюнтера. Анну, поддерживая с двух
сторон, подвели к Гюнтеру, она со слезами поцеловала его. Ее
и меня увезли на другой авиетке.
На "Икаре" Иван осмотрел меня и пообещал, что через месяц
я встану на ноги, а через полгода буду ходить. Я спросил об
Анне, он заплакал.
- Не спасу! Она перестала цепляться за жизнь. Это ослаб-
ляет лечение. Проклятая планета подорвала наши духовные си-
лы!
Вечером в мою каюту пришел Хаяси. Я смотрел на него, он
на меня. Вид у обоих был ужасный.
- Ты знаешь, Арн, что сделал Гюнтер?
- Догадываюсь. Переключил на себя аппарат, когда исчерпа-
лись аккумуляторы?
- Да, Арн. Какое зловещее изобретение - превратить глаза
в генераторы энергии! Спасая нас, Гюнтер беспощадно распра-
вился с собой. За пятнадцать минут он похудел на восемнад-
цать килограммов - такой был отток энергии из тела!..
Что еще сказать вам, юноша? На Кремоне-4 мы больше не
могли оставаться и часа. Говорят, на ней теперь работают с
десяток специализированных экспедиций и открывают массу ин-
тересного. Что до расследования наших действий, то результа-
ты их вы знаете. Много важных выводов, несколько существен-
ных поправок в кодексе астронавигаторов и астроразведчиков.
Все это теперь проходит мимо меня. Месяц назад сообщили, что
умер Хаяси, я единственный из экипажа "Икара" еще живу. И не
думаю о прошлом: лишь стереопсы Гюнтера Менотти напоминают о
дальних звездных краях...
- Я слышал, аппарат Менотти сдан в Музей Космоса.
- Я попросил сделать его копию без узла, творящего Бафа-
мета. Слишком уж страшен... Ну что же, я вам не надоел длин-
ным рассказом? Ночь закончилась, повесть моя тоже.
- Сейчас уйду. Но... Простите, Арн. Может, все-таки пос-
мотрите наш проект? Ваша оценка столь важна...
Он долго глядел куда-то в угол, чему-то грустно улыбался,
потом резко взмахнул длинными волосами, ставшими из седых
желтыми.
- Нет, юноша. Не расстраивайтесь, есть и без меня толко-
вые эксперты. У меня был совершенный корабль поверьте, луч-
шего я не желал. Но не все исчерпывается чудесами техники.
Боюсь, до вас это не доходит. Единственное скажу на прощание
- от души желаю успеха.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 06.02.2008 23:16
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг