Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                         Следующая
Сергей Александрович Снегов

                   ГАЛАКТИЧЕСКАЯ ОДИССЕЯ

               Научно-фантастическая повесть

                        Глава первая

                    ВЕЛИКИЙ АРН НА ПОКОЕ


   Что Арнольд Гамов, выйдя на пенсию, уединился в домике на
заповедной Куршской косе юго-восточной Балтики, мне было из-
вестно. И что он не откликается на телефонные звонки, не от-
вечает  на письма и телеграммы,  не принимает приглашения на
торжественные встречи и деловые совещания, тоже не составля-
ло секрета.  Я все же решился проникнуть к нему. Я надеялся,
что самый знаменитый звездопроходец нашего времени заинтере-
суется моделью сверхмощного галактического крейсера,  разра-
ботанного в нашем конструкторском бюро.  Экспертная комиссия
Большого Совета  отвергла этот вариант космического корабля,
компьютер Института Звездонавигации из ста восьмидесяти  ты-
сяч  слов,  хранившихся в его памяти,  выбрал только два для
оценки конструкции:  "Неразумно смело".  После такого убийс-
твенного  заключения  нам оставалось лишь поднять руки.  Мои
сотрудники,  не пожелав сдаваться,  задумали привлечь к экс-
пертизе Гамова.
   Но он не ответил на письмо.  Институтские астронавигаторы
ехидничали: легче-де спроектировать новый корабль на "отлич-
но", чем добиться от старого поисковика хотя бы малого знака
внимания. Тогда я взял расчеты и чертежи и вылетел к Гамову.
Я знал, что у него живет садовник Таллиани и что тот лишь по
профессии садовник, а по призванию - цербер: свирепо спрова-
живает любого  сразу  после  фразы  "Здравствуйте,  я  хотел
бы...",  а кто немедленно не убирается, тому предстоит любо-
ваться распахнутыми пастями трех  чудовищных  догов,  ждущих
лишь сигнала,  чтобы прыгнуть.  Признаться, я не очень верил
таким россказням. В прошлом, говорят, бывали и злые сторожа,
и цепные собаки,  и замки на дверях, и прочие жуткие вещи, о
которых ныне давно забыли. Правда, от Арнольда Гамова, когда
он ходил в дальний поиск,  всегда ждали необычайного. "Чуда-
коватые находки вполне в духе великого Арна",  - выразился о
его открытиях друг Гамова Крон Квама.  Не удивительно, что и
на Земле он,  постаревший,  но сохранивший прежнюю чудакова-
тость, не слишком считался с обычаями.
   Это вступление должно объяснить, почему я три раза звонил
у ворот, не решаясь перешагнуть порога. Никто не откликался.
Не показывался и садовник Том Таллиани, которым меня пугали,
не появлялись готовые разорвать исполинские псы. Я прошел по
дорожке,  обсаженной сиренью и розами,  к  домику.  Кончался
май,  сирень пьяно цвела, распускались розы. В липах, обсту-
пивших дом,  заливались соловьи.  Домик был одноэтажный, три
окна на дорогу, столько же на море, с верандой на юг. Посту-
чав в дверь, я убедился, что она не заперта, и вошел. В доме
было пять комнат, четыре небольшие, одна побольше, со стере-
оэкраном и стеклянными шкафами - что-то вроде музея  минера-
логии и чучел неземных животных.  Никого в комнатах не было.
Я вышел на веранду. От нее шла дорожка на берег. Я направил-
ся к морю.
   Садик метрах в двадцати от домика  упирался  в  береговую
дюну. Песчаная, невысокая, засаженная - для крепости - колю-
чими кустиками,  дюна служила естественной защитой от  моря:
даже в бурю волне не одолеть такой преграды.  Балтика, свет-
лая,  в белой пене катящихся на берег волн,  открылась наот-
машь.  Шел шторм с юго-запада,  странный,  мало напоминающий
обычные бури,  когда ветер гонит валы, клонит деревья, свис-
тит травой и ветками, вздымает песок. Волны взметались нема-
лые, метра на два, а ветра не было. Зрелище безветренной бу-
ри захватило меня, я не вдруг заметил старичка, согнувшегося
на склоне дюны.  Он был похож на замшелый пенек, седой, лох-
матый,  в сером,  плотно облегающем комбинезоне. Он не обер-
нулся, только тихо сказал - и я сразу узнал глуховатый, про-
тяжный голос, столько раз слышанный со стереоэкрана:
   - Садитесь, и помолчим, хорошо?
   Пристроившись рядом, я искоса поглядел на него.
   Голос за те двадцать лет,  что "великий  Арн"  отошел  от
дел,  изменился мало, хотя и в нем появилась старческая хри-
потца,  но лица и фигуры я бы не узнал, встреться мы ненаро-
ком.
   Седина, и раньше густая в темных  волосах,  теперь  стала
сплошной и желто-золотистой,  щеки запали, на руках вздулись
синие жилы,  гладкую кожу взбугрили узлы. Только нос, внуши-
тельный,  как труба,  - "на троих создавался, одному достал-
ся",  - остался прежним,  даже казался крупней на  сжавшемся
лице. Я описываю так подробно внешний вид Гамова, потому что
мне выпало грустное счастье одним из последних видеть его  -
и он уже мало походил на свой канонизированный портрет.
   - Смотрите!  - прошептал он,  будто боясь громким  звуком
что-то спугнуть. - Смотрите, ведь как красиво!
   Он показал на море,  и я повернулся к  морю.  Солнце  шло
слева,  от сущи на воду, весеннее, низкое, и близился вечер,
а волны, накатываясь, как бы вырастали у береговой кромки, и
летящая над ними пена еще прибавляла высоты.  И я увидел во-
истину  удивительную  картину.  Балтика,  всегда   зеленова-
то-стальная,  летом  больше зеленая,  зимой больше стальная.
Она и сейчас была  такой,  когда  взгляд  охватывал  большое
пространство, но волны,  вздымавшиеся передо мной, светились
полупрозрачно-красным, как крымские сердолики. Эта сумрачная
краснота шла изнутри, прорывалась сквозь поверхностную зеле-
новатость глубинным жаром.  А пена,  летевшая  над  гребнем,
чуть впереди него,  была не белой,  а розовой,  волны,  косо
мчавшиеся на песок,  шли от солнца, разбивались не всей сте-
ной, но от южного своего конца к северному, и пена той части
волны, что взметывалась на берег, вдруг прощально ярко вспы-
хивала. И по всему гребню, по всей его розовой пене бежал от
одного конца к другому огонь и погасал в отдалении, а на бе-
рег  надвигалась новая волна с розовым воротником,  и по ней
опять бежал от одного края волны к другому густой огонек.
   - Из такой розовой пены родилась Афродита, - сказал я.
   - Вот такую же розовую пену мы наблюдали  на  Кремоне,  -
тихо отозвался он. - Там погиб астробиолог Петр Кренстон. И,
спасая его, отдали жизнь еще двое. Вы слыхали об этом?
   - Кто же не знает о вашей высадке на Кремоне!
   Он упер локти в колени, охватил лицо ладонями, не отрывал
глаз  от  полупрозрачных,  как бы раскаленных изнутри волн с
розовыми венцами пены,  и я тоже вглядывался в них, и слушал
грохот воды, и вдыхал пахнущий морем воздух, и меня заполня-
ло ощущение сродни сладкому дурману:  пена,  раскатываясь на
песке,  превращалась в летящую взвесь,  я пил ее и хмелел и,
поглощая розовый туман, сам как бы становился полупрозрачным
и красноватым, во мне тлел внутренний жар, мне хотелось пос-
мотреть на себя со стороны и убедиться,  что как солнце све-
тит сквозь вздымающуюся стену волны,  так и сквозь мое тело,
окрашенное в красное, просвечивают предметы, что позади.
   - Собственно,  кто вы такой и зачем явились?  - услышал я
вдруг.
   Гамов теперь  смотрел не на море,  а на меня - недоверчи-
вый,  строгий взгляд отстранял меня от волн,  выталкивал  из
дурмана.
   Я вяло пробормотал:
   - Не мешайте, здесь так красиво!
   Он расхохотался, потом сказал:
   - Я  рад,  что до вас дошла магия вечерних,  безветренных
волн.  Афродита,  между прочим,  родилась в утренней, а не в
вечерней розовой пене. Если бы вы явились на утренней зорьке
во время наката с востока,  а не с запада,  как  сейчас,  то
праздник  рождения  богини  дошел бы до вас во всем величии.
Итак, кто вы такой и что вам нужно?
   Я довольно путано объяснил, чего мои сотрудники и я жела-
ем.  Он покачал головой. Нет, наша просьба неосуществима. Он
позабыл о космосе. Он слишком мало жил на Земле, на зеленой,
на прекрасной,  на матерински доброй Земле.  Пусть не мешают
ему последние годы жизни дышать лишь ею,  думать лишь о ней,
прикасаться к ее траве,  ее воде,  ее снегу, ее влажной поч-
ве...
   Он говорил все это, закрыв глаза, нараспев, он декламиро-
вал. Не утерпев, я прервал его:
   - Чепуха, Арн! Вы смотрите на божественное зрелище вечер-
ней  земной зари,  а вспоминаете трагедию на Кремоне.  Вы не
отстранитесь от космоса, и космос от вас неотстраним.
   Он приподнялся.  Он был невысок. На меня глядели с худого
лица не по-стариковски голубые живые глаза,  желто-белые во-
лосы,  упавшие вдоль щек,  подчеркивали яркость глаз. Он был
похож на святого,  грозящего грешникам с древней иконы. Лишь
несоответствие лика великомученика и гибкой худощавой фигуры
выдавало характер - святости было не ждать у  лихого  астро-
разведчика Арнольда Гамова.
   - Вы говорите о космосе,  юноша,  - сказал он хмуро.  - А
что знаете о нем? Два-три галактических рейса, стажировка на
ближних планетах,  командировка куданибудь в дальний уголок,
так? Космос - ваша профессия, верно? А душа где?
   - Я был на Кремоне,  где мало что напоминает, какой вы ее
впервые  увидели.  Но  трагедия  Кремоны может повториться в
других местах. Моя профессия - делать такие происшествия не-
возможными. Разве этому нельзя отдать душу?
   - Вы строитель галактических кораблей? "Орион" - ваше де-
тище?
   - "Орион" спроектирован у нас, я главный конструктор.
   - Хороший корабль,  - сказал он задумчиво.  - В мое время
таких не было.  Сколько бы жизней мы сохранили,  если бы шли
не на "Икаре", а на "Орионе".
   - "Орион" - плохой корабль.  Лучше "Икара", но хуже того,
какой  мы сейчас предлагаем.  Вам достаточно познакомиться с
расчетами, чтобы в этом убедиться.
   Его глаза стали рассеянными.  Он смотрел внутрь себя, ог-
лядывался на прошлое. Потом он вздохнул и возвратился в нас-
тоящее.  Улыбка преобразила его лицо, оно, помолодев, перес-
тало быть ликом. Он откинул за уши желто-белые волосы и про-
тянул руку:
   - Здравствуйте,  Василий Грант.  Я много слышал о вас.  В
мое время немало было дерзких конструкторов, но, кажется, вы
всех отчаянней.  Говорят, что, если вас не удовлетворяют за-
коны природы,  вы исправляете их,  правда? - Он не дал отве-
тить и продолжал:  - Но вы совершаете тривиальную  ошибку  -
хотите техническими новшествами предотвратить все опасности.
Кое-что это дает,  не спорю.  А  если  главная  опасность  -
страсть  души?  Сколько  киловатт  развивает гнев?  Печаль и
скорбь - какова их мощь?  И какое тормозное усилие в унынии?
И какой дополнительный импульс в честолюбии?
   - Не понимаю, Арн.
   - Поймете. Пойдемте.
   Он заскользил с дюны.  Я шел за ним. У садика я обернулся
к морю.  Солнце садилось, и волны и пена были уже не розовы-
ми,  а кроваво-красными.  Гамов отворил калитку сада и нажал
кнопку  на воротах.  У соловьев настал час вечернего азарта,
они техкали отовсюду.  На дорожке вдруг возникли три гигант-
ских  черных пса - широко разверстые пасти злобно нацелились
на меня. Я замешкался. Гамов рассмеялся:
   - Ужасов дальнего космоса не страшитесь,  трех безобидных
существ испугались!
   Доги остановились, Гамов шел прямо на них. Все собаки ра-
дуются,  увидев хозяина. Эти и не помыслили вилять хвостом и
строить  умильные  морды.  Я шел за Гамовым,  сознавая,  что
сближение со страшилищами не сулит добра.  Но  Гамов  прошел
сквозь них. Он сделал знак не отставать, и я пересек тулови-
ще среднего дога,  не ощутив сопротивления. Пройдя несколько
шагов,  я обернулся. Псы двигались позади, и морды их так же
свирепо скалились.
   - Неплохо сработано, - сказал я, стараясь, чтобы голос не
дрожал. - Оптическая иллюзия?
   - Стереообраз.  Каждый  дог  может совершать сто тридцать
два движения,  включая лай,  ворчание и ласку.  Их  придумал
Гюнтер  Менотти  на  "Икаре".  Здесь его создания отпугивают
непрошеных посетителей. Уходя к морю, я забыл включить аппа-
рат, а то бы вы так легко до меня не добрались.
   - Ваш сторож Том Таллиани - тоже стереообраз?
   - Он-то живой.  Но на эту ночь уехал в Клайпеду. Входите,
конструктор Василий Грант.
   В комнату, куда он ввел меня, я уже заглядывал. Тогда она
показалась похожей на музей минералов и чучел.  Но  это  был
скорее кабинет, а не музей, она вся была полна книг, ящичков
с пленками и фотографий старинного образца - изображения ме-
нялись, когда менялся угол зрения, - а всего больше звездных
карт, плоскостных и стереоскопических.
   В углу стояли два кресла, массивные, прочные. Я сел в од-
но,  Гамов в другое.  Между шкафами висел веерок фотографий,
две женщины и семь мужчин - знаменитый экипаж "Икара", в та-
ком составе он стартовал в дальний поиск с Галактической ба-
зы на Латоне.
   - Да,  - сказал Гамов. - Молодые, красивые, энергичные...
Не все вернулись, но если бы мы и знали свою судьбу, ни один
не отказался бы от похода. Ибо что смерть? Неизбежность! Три
столетия биологи обещают одарить нас бессмертием,  но дальше
долголетия не пошло.  Нет, мы не страшились смерти как тако-
вой,  мы  боялись преждевременной смерти,  ибо она означала,
что наша цель не будет достигнута. Трое узнали именно раннюю
смерть...
   - Техническая подготовка вашей экспедиции...
   Он вспылил.  Каждому,  изучавшему  экспедицию на "Икаре",
известно,  что ее руководитель иногда впадал в  такой  гнев,
что от него шарахались. Гамов впился в меня побелевшими гла-
зами.  Гнев его, впрочем, угас столь же быстро, как и зажег-
ся. Он сказал с какой-то грустной иронией:
   - Опять техническая подготовка!.. Она была прекрасной.
   - Я читал ваши отчеты,  заключения следственных комиссий,
научные монографии о вашем рейсе.
   Он пренебрежительно махнул рукой:
   - Поздравляю.  Мне не удалось одолеть все, что написали о
нас.  Не сомневаюсь,  нашли бездну умного.  Ну и что? "Икар"
был лучше подготовлен к дальнему рейсу,  чем мы, его экипаж.
Не уверен, что это понимают даже умные конструкторы.
   Гамов своими туманными намеками  на  свойства  характера,
будто бы мешавшие удаче рейса,  начал меня раздражать. Я был
бы плохим конструктором, если бы согласился, что техническая
оснащенность - что-то второстепенное.  И рейс "Икара",  нес-
мотря на понесенные жертвы,  был на редкость  успешным,  ре-

Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг