переполох в курятнике. Чуяли опасность куры, квохтали. Ничего. Пусть
квохчут. Все равно на разговенье половине кур головы пооткручивают.
* * *
Феклуша лежала на лавке. Занавеска была отдернута. Подложив под голову
руку, глядела на мальчонку, сидевшего у печи и деловито рассматривавшего
полено.
- Ну, чего смотришь? - ласково сказала Феклуша. - Это полено. Им печку
топят.
- Пецьку, - повторил малыш.
- Ну да, печку. Чтобы в избе тепло было.
- Теп-о, - подтвердил мальчонка и заулыбался. Тепло он любил.
Покрутив полено так и этак, отщипнул от него тонкую щепку.
- А это - щепка, - сказала Феклуша. - Ею можно печку растапливать.
Малыш поднял голову, с интересом слушая Феклушу.
- Но ты смотри, осторожней: щепка острая, пораниться можно.
- О-остая, - сказал малыш и вдруг заревел, - кольнул себя щепкой в
голенький живот.
- Говорила же тебе! Брось её, бяка!
- Бя-ка! - повторил малыш и отшвырнул и щепку, и полено.
Внезапно в сенях загремело.
Феклуша приподняла голову:
- Кто там? Ты, Митька?
Внутренняя дверь вздрогнула: кто-то открывал её, словно наваливаясь
всем телом.
Со скрипом дверь стала отворяться.
- Ой! Митька, да не пугай же ты меня! - сказала Феклуша, и осеклась.
На пороге стояла большая темная собака с проседью, дышала, свесив
длиннющий язык, глядела весело.
- Ты чья? - опомнившись, спросила Феклуша. - Зачем пришла, а?
Собака глядела молча, вильнула хвостом. Малыш внезапно перевернулся на
живот, и где ползком, где на корточках, двинулся к ней.
- Собацька! - радостно пищал он.
И вдруг грохнуло, зазвенело. Маленькое дальнее окошко, выходившее в
палисадник, разбилось, и в горницу влетела страшная окровавленная собака.
Малыш сел, испуганно посмотрел на нее; рот его перекосился и он отчаянно, в
голос, заревел.
- Феденька! Федя! - закричала Феклуша, и стала торопливо сползать с
лавки.
В то же мгновение пес, стоявший у дверей, стал меняться быстро и
неуловимо. Он поднялся на задние лапы, начал вытягиваться вверх, расти
вширь. Вот уже появились, вместо лап, руки и ноги, и странная полузвериная
голова с человеческими глазами.
Малыш заорал уже благим матом. Феклуша доползла на локтях и коленях до
мальчика, схватила его в охапку, прижала к себе; села и стала отползать
назад, за печь, изо всей силы отталкиваясь замотанными марлевыми повязками
распухшими ногами. Она не кричала. Но рот у нее был открыт, и казалось,
немой невыносимый вопль висел в избе.
Окровавленный пес совершил громадный прыжок прямо к Феклуше. Еще миг -
и он дотянулся бы окровавленной пастью до её ног, - и тут существо протянуло
мохнатую руку.
Рука схватила взбесившегося Полкана за загривок, легко оторвала от пола
и с силой отшвырнула к дверям. Полкан ударился о дверь, упал, но тут же
вскочил и без промедления снова кинулся к Феклуше. Из пасти у него текла
розовая слюна.
Мохнатый защитник снова перехватил его, на этот раз двумя руками. Одна
держала пса за загривок, другая - за горло. Полкан, висевший в воздухе,
изогнулся, бешено бил лапами. Существо издало горловой звук, и двинулось к
дверям. Держа Полкана на весу, открыло двери и исчезло. В сенях опять что-то
загремело, и жуткий голос произнес по слогам:
- Са-ра-ма!
Хлопнула дальняя входная дверь. На минуту стало тихо. А потом издалека,
из-за овина, донесся жалобный предсмертный собачий визг. И стало тихо.
Феклуша, прижав к себе мальчонку, в ужасе смотрела в дверь, рукой
пыталась нащупать позади себя лавку - и не могла.
Капли человеческой крови светились на полу там, где существо держало
бешеного пса, цепочкой вели к порогу, и дальше, за порог.
Феклуша быстро перекрестила судорожно всхлипывавшего мальчика, и стала
креститься сама.
В разбитое окно дунул пронзительный, невероятно холодный, почти
неземной ветер.
* * *
Кабинет губернатора. Комната для отдыха
Коростылев довольно свободно сидел в огромном кресле бежевого цвета, с
чашкой чая в руке.
За столом брякал чайной ложечкой Густых. Рядом с ним сидел Ильин, а сам
Максим Феофилактыч расположился во главе стола. На столе стояли вазы с
пирожным, конфетами, шоколадом.
- В так называемой "городовой" летописи села Десятское, - говорил
Коростылев, - описан подобный случай. В несколько дней сбесились все собаки.
Часть из них поймали, забили камнями и вилами, а часть скрылась в лесу.
Губернатор слушал молча, нагнув беловолосую голову.
- Так вот, жители ходили по селу с молебном, сжигали трупы собак и
павшего скота. Это не помогло: людей тоже коснулась зараза, и в селе - а
оно, надо сказать, было тогда едва ли не самым большим в Тобольской земле, -
вымерло несколько семей. Стали ловить собак по окрестностям, пока не
выловили всех. Или почти всех. А зараза все не уходила. И тогда обратились к
местному колдуну из обрусевших татар. И вот какую любопытную вещь сказал
этот татарин. Зараза, сказал он, не вне вас. Она - внутри вас. Ищите
источник заразы в селе, среди тех, кто прячется, не любит выходить днем на
улицу. Поймаете его, - и не станет заразы.
Коростылев замолчал, брякнул ложечкой, проглотил конфету.
- И что, - нетерпеливо спросил губернатор. - Нашли источник заразы?
- Трудно сказать, - тотчас же отозвался Коростылев. - Прямых указаний в
летописи нет. Только намеки. Оно и понятно: зараза-то исходила как бы от
своего. То есть, я полагаю, завелся в селе пришлый человек, и стал жить. А
от него - зараза идет. И пойди догадайся, отчего то лошадь падет, то
ребятишки разболеются и помрут.
- Так он, этот пришлый, - больной, что ли? - грубовато спросил
губернатор.
- Ну, как бы вам сказать... Наука сейчас на многое смотрит иначе,
многое допускает из того, что еще недавно считалось чистой выдумкой. Так
вот, этот человек будто бы обладал свойством менять свой облик.
Коростылев замолк, надеясь насладиться всеобщим изумлением. Но Ильин
насладиться не дал. Кивнул с серьезным видом:
- Ну да. Оборотень, разумеется.
Губернатор вздохнул.
Коростылев понял, что забрался слишком далеко и слегка сменил тему.
- Вот и у нас в городе. Собак, вроде, переловили, а происшествия
продолжаются. Откуда зараза идет? От волков?
- Ну да, от волков, - сказал Ильин, и было непонятно, то ли он шутит,
подкалывая губернатора, то ли всерьез говорит, поддерживая эту нелепую
беседу.
- Волков в Калтайском лесничестве уже перестреляли, - хмуро отозвался
губернатор.
- А зараза, как выражается наш уважаемый ученый, все еще здесь. Среди
нас, - сказал Ильин. - Надо бы всем нам провериться, анализы какие-нибудь
сдать...
На этот раз все поняли, что Ильин просто острит, подкалывая окружающих,
и ни грамма не верит болтовне Коростылева. Впрочем, к шуточкам Ильина все
давно уже привыкли.
- Ты бы, Александр Сергеевич, чем шутить... - начал губернатор, и, не
придумав продолжения, замолчал.
Густых уткнулся в какие-то бумаги. Изредка что-то выписывал в блокнот.
Ильин краем глаза заглянул в бумаги. Там было написано:
"При внешнем осмотре на теле женщины обнаружено множество покусов.
Большая часть покусов - в руки, ноги, лицо, голову. Мозг не задет". Это
было, наверное, заключение судмедэкспертов о смерти начальницы "Верного
друга" Эльвиры.. Видимо, судмедэксперты тоже любили пошутить. Конечно,
работёнка у них пакостная. Только шутками да спиртом и спасаются...
Размышление Ильина прервал губернатор.
- Ну, ладно. Спасибо за беседу, - сказал Максим Феофилактыч, нарочно не
называя Коростылева по имени-отчеству.
Коростылев понял, поднялся из кресла со старческим кряхтеньем, поставил
чашку на стол.
- Премного благодарен за угощение, - по-старинному выразился он.
"Тоже подкалывает, - раздраженно подумал губернатор. - Вот остряки
собрались. Разогнать бы вас всех... По совхозам - технику к севу готовить.
Тьфу!"
А вслух сказал:
- До свиданья. Спускайтесь, машина вас ждет внизу.
- Премного, премного благодарен, - стал кланяться Коростылев. - А
милиция меня там, внизу, на вахте, - пропустит?
- Пропустит, - подал голос Густых. - Я сейчас позвоню.
- Тогда до свиданьица. И за то, что выслушали, благодарен. Хотя это еще
не всё, о чем я мог бы вам рассказать, - продолжал Коростылев, пятясь к
дверям. - Главный источник заразы - существо вроде человека, но человека
умного.
("Не то, что мы", - в скобках подумал Ильин).
- ...Поэтому заразу он передает через собак, кошек, прочую домашнюю
живность. Чтоб никто не догадался, никто его невзначай не вычислил...
Губернатор сделал неопределенный жест рукой. Ильин жест понял: "Да иди
ты отсюда к хренам собачьим, что ли!"
Когда дверь за Коростылевым закрылась, губернатор обвел присутствующих
тяжелым взглядом.
- Ну, и зачем нам этот шут гороховый? - прямо спросил у Ильина.
- Я думал, наведет на мысль. Интересный же человечек, - пожал плечами
Ильин.
- Если мы каждого интересного будем выслушивать, - такое услышим!..
- А что? - подал голос Густых. - Может быть, он-то и есть этот самый
"источник заразы", а? И собака у него, согласно показаниям соседей, имеется.
Правда, показывается редко. Вроде, большая белая сука.
- Что же, он нам про себя рассказывал, что ли? - спросил Ильин.
- Конечно! Он же говорит - "человек умный"! Со следа сбивает. Приемчик
известный.
- Так вы за ним последите, - сказал Ильин.
Губернатор задумчиво посмотрел на Густых, потом на Ильина. Поднялся.
Взгляд явно выражал сакраментальную мысль: "Ну и дураки же вы оба!"
Вздохнул рассеянно.
- Ладно. Утром соберем комиссию. К нам замминистра едет.
Ильин уже знал об этом, но сделал удивленное лицо.
Густых тоже знал, но только молча кивнул. Для замминистра уже
готовилась "культурная программа", сувениры и небольшой, но весомый
чемоданчик.
- На сегодня всё. Идите, заразу в себе ищите, - пошутил на прощанье
Максим Феофилактыч. И сам почувствовал - шутка получилась неуклюжей. Прямо
скажем, - дубовая шутка. Губернатор слегка порозовел, легонько прихлопнул
ладонью по столу.
- Поищем, - пообещал Ильин с глубокомысленным видом.
Губернатор ничего не ответил. А то, что он подумал, Ильин догадался. Он
подумал: "Ну и мэра мы избрали. То ли шут гороховый, то ли просто сволочь. А
скорее - и то, и другое".
* * *
Черемошники
Коростылев выбрался из машины, снова "благодарствуя" и передавая
приветы. Машина укатила, Коростылев оглядел переулок, неторопливо открыл
калитку. Зорко оглядел залитый луной двор, пошевелил носом, принюхиваясь.
Тихо, почти бесшумно открыл дверь и вошел в дом.
И сразу же подошел к окну.
Из окна был виден двор и переулок почти до самой остановки автобуса.
Он стоял долго, очень долго. Фонари на остановке поредели, только край
луны, полузакрытой облаком, да неяркие звезды освещали пустой горбатый
переулок.
Внезапно старик напрягся. По переулку не спеша, от столба к столбу,
бегала маленькая рыжая собачонка. Коростылев даже на расстоянии, сквозь
стекло, узнал её отвратительный сучий запах.
Он сказал негромко:
- Ка!
Через секунду огромная тень, бесшумно выскользнув из соседней комнаты,
встала рядом с ним.
- Пора, - сказал старик. - Видишь собаку? Может быть, это та самая.
Иди.
Ка молча открыл дверь, его тень на миг заслонила луну и звезды, шагнула
к воротам - и растворилась во тьме.
* * *
Рыжая не сразу осознала опасность. Сначала она только мельком глянула
на прохожего, шедшего по переулку в сторону автобусной остановки. Потом,
спустя секунду, ей вдруг почудилось что-то неладное в этой темной, прямой
фигуре. Рыжая насторожилась. Выглянув из-за столба, принюхалась. Наконец,
слабое дуновение ветерка донесло до нее запах. И этот запах не принадлежал
человеку.
Рыжая торчком подняла оба уха. Повертела головой. Темная фигура
приближалась, и становилась все огромней и зловещей. Вот выплывшая из-за
облака луна осветила его. Белый мертвенный свет облил опущенные плечи,
непокрытую голову и мертвое, без выражения, лицо с пустыми глазами навыкат.
Рыжая, осознав всю глубину опасности, прижала уши и со всех ног
кинулась в освещенный конец переулка - к автобусному кольцу.
Пулей вылетела на освещенный пятачок, где стояли несколько автобусов,
отправлявшихся в последний, ночной рейс. Трое или четверо водителей сидели в
одном из "пазиков", что-то ели, пили. Еще один курил, сидя у себя в кабине,
и выставив наружу локоть.
Ночной магазинчик был ярко освещен. Посетителей в нем не было, но на
стуле дремал молодой парень-охранник в камуфляжной куртке.
Рыжая обернулась. Темный шел прямо к ней ровной, механической походкой,
словно автомат.
Рыжая повертелась в поисках выхода. И внезапно увидела открытую дверцу
автобуса. В салоне никого не было и было темно. Рыжая заскочила внутрь,
пробежала в конец и замерла, забившись под сиденье. Некоторое время ничего
не происходило.
Потом автобус содрогнулся. Рыжая выглянула - и шерсть на ней поднялась
дыбом: черный человек неторопливо поднимался по ступенькам в салон. Рыжая
глянула в окно в надежде, что появится водитель. Но те, что закусывали в
освещенном салоне, только мельком взглянули на темного; видимо, решили, что
это обычный пассажир.
Рыжая хотела заскулить, но поняла, что как раз этого делать не следует,
и снова нырнула под сиденье.
Тяжелые шаги раздавались все ближе. Черный человек, кажется, видел и в
темноте. Он не спеша заглядывал под каждое сиденье. Потом вдруг остановился,
прислушиваясь. Рыжая сжалась в комок, затаила дыхание.
И внезапно послышался хруст: темный одной рукой сорвал спинку сиденья с
болтов, ухватился за металлический трубчатый остов - и вырвал его из пола
вместе с креплениями.
Рыжая взвизгнула от ужаса, поднырнула под остов сиденья, который темный
человек держал в руках, проскользнула мимо тяжелого, пахнущего гибелью
ботинка и опрометью бросилась к выходу. Выскочила из автобуса и помчалась к
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг