Аххаг вытянул из ножен кинжал и, держа маленького леопарда в вытянутой
руке, одним движением отсек ему голову. Голова полетела во тьму, закапала
кровь.
Аххаг стал бормотать что-то, бессмысленно раскачиваясь, прикрывая
глаза.
Крисс вздрогнул: из глубины донеслось ворчание и плеск воды. Когда
плеск усилился, Аххаг бросил вниз обезглавленное тело детеныша.
И сейчас же раздался леденящий душу рев. Там, внизу, из пучин всплыло
нечто, и стало реветь и биться, пожирая жертву.
Стало светлее. Таинственный зеленоватый свет поднялся снизу и достиг
площадки, сделав невидимым огонек светильника.
Сияние достигло невероятной силы, ослепив Крисса. Он закрыл глаза, а
когда решился открыть их - снова было темно и шум внизу затихал.
Некоторое время они сидели молча, глядя друг на друга. Наконец Аххаг
спрятал кинжал, вытер окровавленную руку о край плаща и спросил:
- Ты видел?
- Я видел свет, повелитель, - ответил Крисс. - И еще я понял, что
внизу, в воде, живет пожиратель леопардов.
- Нет, - повысил голос Аххаг, - ты ничего не понял! Этот пожиратель -
один из богов Нуанны, в которого вселилась душа последнего жреца, Исигды.
Разве ты не слышал его голос?
- Прости, повелитель. Но я слышал лишь рев и шипение, как будто
наступил на хвост гигантской водяной змеи...
- Замолчи! - Лицо Аххага перекосилось от гнева. - Если ты оскорбишь
Исигду...
Боги Нуанны словно услышали: площадка мелко завибрировала, светильник,
подпрыгивая, пополз к краю.
Крисс успел подхватить его, вскочил на ноги и едва не упал.
Из глубин вновь послышался нарастающий шум. Аххаг тоже вскочил, дико
озираясь, прижался спиной к каменной спиралевидной лестнице.
Вновь осветилась зеленым светом тьма.
Что-то длинное, белое поднималось снизу, вздымая брызги воды,
долетавшие до самой площадки.
- Уйдем отсюда, повелитель! - произнес Крисс, трогая Аххага за руку.
- Нет! Смотри! Ты ведь не верил в нуаннийских богов? Смотри!..
Но Крисс и сам уже не мог отвести взгляда от того, что вырастало снизу.
Оно было похоже на червя - гигантского белого слепого червя. Извиваясь
кольцами, червь поднялся выше площадки, и то, что могло быть его головой -
скользкий чмокающий засасывающий рот - замаячило перед Криссом на расстоянии
вытянутой руки.
- Закрой глаза! Иначе он проглотит тебя! - словно издалека донесся до
Крисса голос Аххага.
И вслед за тем сильная рука схватила его и толкнула к лестнице. Как во
сне, повинуясь какой-то внешней силе, не имея ни желаний, ни воли, Крисс на
четвереньках карабкался по лестнице, шел по коридору, и снова поднимался
вверх.
Потом он очнулся: Аххаг сильно ударил его по щеке.
Они находились возле железной решетки.
Крисс полулежал на каменном полу, привалясь к стене, а Аххаг сидел
возле него на корточках.
- Ты один следил за мной? - тихо спросил Аххаг, пристально вглядываясь
в лицо Крисса.
- Нет.
- А кто еще был с тобой?
- Начальник стражи Ашуаг.
- Где он?
- У входа в стену.
Аххаг повернул решетку и молча вышел.
Снова повернулась решетка. Загремела цепь, и Крисс понял, что царь
запирает вход, оставляя его одного.
Крисс смотрел, как в колеблющемся мерцании светильника удаляется царь,
но не имел желания остановить его. Потом наступила тьма.
Под далекий монотонный плеск воды Крисс задремал, и ему снились
бескрайние зеленые поля Киатты, розовые облака и голубые горы.
* * *
Он проснулся от бормотания. Он проспал, кажется, несколько дней,
вознаграждая себя за предыдущие бессонные ночи.
Он открыл глаза. Перед ним в смутном зеленоватом свете бродили какие-то
люди-призраки в нуаннийских хитонах. Бормотание усилилось.
Крисс с трудом повернул голову и обнаружил, что прикован за руки и за
ноги к стене в небольшом углублении вроде алькова. Рядом с ним, свесив
голову на грудь, сидел Ашуаг. Альков был достаточно просторен - здесь было
еще несколько мест для узников, но эти места пока пустовали, и громоздкие
ржавые цепи валялись на полу, застеленном грязной соломой.
Крисс поднял голову и прислушался. Он различил отдельные слова,
произносимые на языке Равнины:
- Остался месяц до дня равноденствия... Ночь станет равной дню, тьма -
свету... Настанет время переселений и воскрешений... В эту ночь мы принесем
великую жертву... Царь обретет бессмертие... Нуанна - нового великого
жреца...
Среди одинаковых фигур, бродивших по залу с низким закопченным сводом,
Крисс различил знакомую фигуру: нелепый хитон не мог скрыть могучей фигуры
царя.
Крисс снова стал слушать.
- Завоеватели приходили и оставались с нами... Великий жрец Исигда был
некогда таосским полководцем Син Тонгом... Син Тонг завоевал Нуанну,
поселился во дворце... Прежний жрец, Хавунда, ушел вниз... Хавунда правил
сто десять лет... Он пришел из Намута и покорил Нуанну... Исигда правил
восемьдесят лет... А еще раньше был Тинуар, он правил Нуанной почти двести
лет... Он тоже был завоевателем... Теперь твоя очередь, Аххаг... Ты
принесешь жертвы богу мертвых, отдав ему семерых самых близких тебе людей,
которые отныне становятся твоими врагами... Ты наденешь священное схенти, ты
примешь имя великого жреца и будешь править тысячу лет... Свое священное имя
ты узнаешь в ночь, равную дню... Сам великий Хаах посвятит тебя...
Голос смолк и раздались мрачные нуаннийские песнопения. Крисс изучал
нуаннийский язык, но его знаний было недостаточно, чтобы понять смысл
древних жреческих гимнов.
По крайней мере одно было ясно: он, Крисс, будет принесен в жертву
кровавому божеству Хааху. Одной жертвы, однако, было мало. Ашуаг тоже станет
жертвой. И еще пятеро тех, кто стал теперь врагами царю. Невыразимая печаль
заполнила душу Крисса. Он подумал о Домелле, о наследнике, о тех, кого знал
и любил.
Все они станут врагами того, кто получит новое имя в ночь, равную дню.
А потом печаль отдалилась и осталась только усталость. Комната
наполнялась дурманящим туманом, фигуры стали размытыми, свет померк. Крисс
впал в забытье.
* * *
Ассим поздно вернулся домой - он объезжал расквартированные в Нуанне и
ее окрестностях войска. Объезд занял целый день, верховая езда утомила его,
и Ассим клевал носом, когда рабы в легком паланкине несли его по городу к
царскому дворцу. Небо стремительно темнело и над городом загорались звезды.
В сумерках Ассим прибыл во дворец, но Аххаг отказался его принять. Между тем
состояние войск внушало опасения, и Ассим лишь подосадовал на странности
царя, в последнее время практически не покидавшего дворец.
Ассим приказал отвезти его домой и, откинувшись на подушки, убаюканный
плавным покачиванием и перестуком копыт уставших коней охраны, задремал.
Они прибыли к дому, который занимал Ассим, уже в полной темноте.
Охрана спешилась, зажгли факелы. Ассим выбрался из паланкина и уже
занес ногу, чтобы шагнуть на ступеньку, когда внезапный шум привлек его
внимание.
Какой-то закутанный в плащ оборванец пытался пройти мимо стражи. Его
схватили и один из стражников обнажил меч.
- Что там? - недовольно спросил Ассим.
- Нуанниец, по виду - бродяга - домогается видеть тебя, повелитель, -
доложил ординарец.
Ассим помедлил.
- Что ему нужно?
- Говорит, что речь идет о жизни и смерти.
Ассим вздрогнул, сделал знак рукой и вошел в дом.
Пока слуги снимали с него доспехи, стража привела нуаннийца.
Нуанниец, все так же пряча лицо, глухо проговорил, что желал бы
поговорить с темником наедине.
- Хорошо, - сказал Ассим. - Только тебя обыщут.
Ассим поднялся наверх, в комнату, где он обычно принимал доклады,
расположился на невысоком диванчике и приказал впустить незнакомца.
Нуанниец быстро вошел, дождался, когда их оставят наедине, и откинул
плащ.
- Хируан? - удивленно воскликнул Ассим.
- Да, господин, это я. Прости, что вынужден был таким образом
встретиться с тобой, но дело важное и срочное.
- Говори.
- Прошлой ночью великий царь Аххаг посадил на цепь Крисса и Ашуага.
Ассим привстал.
- На цепь? Что это значит?
- Он приковал их к стене в зале, где всегда содержались те, кого жрецы
готовились принести в жертву богу Хааху.
Недоумение в глазах темника сменилось подозрением. О, он никогда не
доверял этим хитрым двуличным нуаннийцам, и их кровожадная религия вызывала
у него отвращение, смешанное с тайным трепетом.
- Откуда эти сведения? - отрывисто спросил он.
- Мне сказали те, кто часто бывает во дворце.
Ассим подумал.
- Ты, наверное, говоришь об оборванцах, которых великий царь привечает,
как дорогих гостей?
- Да, господин. Эти оборванцы - хранители. Они тайные жрецы,
сохраняющие Знание, когда это необходимо.
- Понимаю. Когда великий жрец исчезает, унося с собой свои тайны, эти
оборванцы бродят по городу и сеют смуту.
Хируан слегка поклонился.
- Можно сказать и так. Надо так же иметь в виду - их не видно, пока нет
достойной кандидатуры на роль великого жреца. Как только кандидатура
появляется - они перестают скрываться.
- Ага! Значит, бунт уже подготовлен! И даже есть некто, кто готовит
себя на роль великого жреца!
- Не торопись, господин. Ты еще не знаешь, о ком идет речь.
- Не знаю. Но обязательно узнаю. И все бунтовщики - все до единого -
будут сброшены с городской стены на корм шакалам и стервятникам!
Ассим поднял руки, чтобы вызвать стражу. Он уже знал, что делать: надо
схватить этого наглого болтуна, донести царю о готовящейся смуте, арестовать
всех дервишей и выпытать имена зачинщиков.
- Подожди, господин! - Хируан протестующе поднял руку. - Ты всегда
успеешь вызвать воинов и арестовать меня. Ты еще не знаешь главного:
опасность грозит не мне, а тебе!
Лицо Ассима вытянулось.
- Что ты несешь, плешивый нуаннийский шакал? Ты забыл, кто из нас
господин?
- Следующим великим жрецом станет Аххаг! - свистящим шепотом выговорил
Хируан.
Ассим вскочил.
- Не ходи во дворец! Тебя схватят и прикуют к жертвенной стене! Собери
верных людей и беги!..
Хируан еще что-то пытался сказать, но ворвавшаяся стража уже заламывала
ему руки. Один из воинов ударил старика в зубы и тот замолчал.
- В темницу его! И не спускать с него глаз! - приказал Ассим, тяжело
переводя дыхание.
* * *
Как ни был недоверчив Ассим, но слова Хируана все же посеяли в его душе
сомнения. Эти сомнения мог развеять только сам великий царь, и Ассим
приказал подать коня.
По впавшим в оцепенение кривым улочкам Нуанны кавалькада помчалась к
дворцу великих жрецов.
Ассим промчался по мосту и спешился у подножия циклопической лестницы,
ведущей во дворец.
Его встретил сотник из хаттов по имени Маан.
- Как здоровье великого царя? - спросил Ассим, и эта ритуальная фраза
вдруг обрела зловещий смысл. Ассим понял это и поспешил перевести разговор.
- Второй раз сегодня я пытаюсь встретиться с повелителем. Если и сейчас
он не примет меня, я невольно задумаюсь: не случилось ли беды...
- Царь царей, повелитель аххумов Аххаг Великий ждет тебя, темник, -
глухо и торжественно проговорил Маан.
Ассим кивнул и отправился во внутренние покои.
Ординарец двинулся было за ним, но стражник-каул преградил ему дорогу.
- В чем дело? - спросил Ассим.
Глухонемой стражник молчал.
- В чем дело? - повернулся Ассим к Маану, но тот внезапно выхватил меч.
Со всех сторон на Ассима кинулись стражники и он был мгновенно обезоружен.
- Великий царь не любит изменников, - глухо и торжественно изрек
Маан. - Ты арестован, Ассим.
- Постой! Это ошибка. Знаешь ли ты, что в Нуанне зреет заговор...
Больше Ассиму не удалось ничего сказать. Маан схватил его за плечи и
изо всех сил ударил шлемом в лицо.
Ассим упал, обливаясь кровью и корчась от боли.
АМГУ - ДВАЖДЫ БЕССМЕРТНЫЙ
Ночная битва на берегу могла бы закончиться куда печальнее, если бы
нападение Эдарка было неожиданным для Даггара.
Хотя аххумы и понесли огромный урон, все же к утру двум разделенным
фланговым ударом данахцев отрядам удалось соединиться.
Организованное, упорное сопротивление бессмертных разочаровало князя
Руэна, и его конница, понеся значительные потери, отступила на север. Эдарк,
оставшись лишь с преданными ему намутцами, на рассвете тоже покинул поле
боя.
Это был плохой рассвет для Агара, смертельно раненого железной стрелой.
Едва закончился бой, и черная конница скрылась, Даггар велел раскинуть
шатер. Лекарь осмотрел Агара и покачал головой: стрела пробила печень и
тысячник умирал.
- Я жалею, Даггар, что послушал тебя. Я должен был следовать за Нгаром,
и тогда, даже если бы мне пришлось погибнуть, умер бы со спокойной душой, -
сказал Агар, когда оба тысячника остались в шатре одни.
- Ты прав и не прав, - возразил Даггар. - Ты прав в том, что позорно
чувствовать себя изменником. Ты не прав, что считаешь изменником себя.
Нгар - вот виновник всех наших бед.
Восковое лицо Агара исказилось гримасой. Он с трудом вздохнул и
прошептал:
- Хорошо, что я принимаю смерть от боевой раны. Это хоть немного
искупит мою вину, и там, в небесах, на Лестнице Богов, мне найдется место.
Пусть даже на самой нижней ступеньке...
Когда беспощадное солнце раскалило белый песок, и даже оводы
попрятались от жары, дух Агара покинул землю.
* * *
К полудню потрепанное войско приготовилось к броску на восток.
Сложив на плечи копья, крепко привязав громоздкие щиты к спинам, в
тяжелых пластинчатых кольчугах, бессмертные отправились в путь, то и дело
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг