Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
воде светящийся зигзаг.
     Миновали два обводных канала,  и  наконец  приблизились  к  третьему  -
последнему, кольцом окружавшему дворец жрецов.
     Здесь, на площади, было  множество  солдат.  Горели  факела,  слышалась
перекличка часовых; Аххаг знал,  что  на  площади  стоит  катафалк  с  телом
Берсея, что для него готовится пышная церемония  и  уже,  вероятно,  сложена
пирамида,  предназначенная  для  погребального  сожжения.  Аххаг  подумал  о
Берсее, который когда-то был едва ли не любимцем царя, но не испытал никаких
чувств. Да, он был. Теперь его нет. Это удел всех живших и  еще  не  живших.
Жизнь - переход из ничего в ничто. Для всех - но не для Аххага.
     Ассуан остановился, тронул  его  за  плечо.  Приложил  палец  к  губам.
Выразительно взглянул на мальчишку.
     Аххаг склонил голову и Ассуан, прижав губы к самому его уху, прошептал:
     - Сейчас мы выйдем из канала, - там, под мостом.  И  пойдем  к  дворцу.
Сначала ты. Хаах поможет тебе. Я следом. Но мальчишка...
     Ассуан помедлил и выдохнул:
     - Не лучше ли оставить его здесь?
     Аххаг молча оттолкнул Ассуана - раздался плеск - крепче прижал  к  себе
Аххаггида левой рукой и шепнул:
     - Веди.
     Тропа пересекла канал как раз под мостом. Аххаг нащупал ногой подводную
ступень и шагнул вверх.
     Ассуан уже поднялся и, присев, отжимал воду с плаща, умудряясь при этом
не издавать ни единого звука.
     Аххаг последовал его примеру; Аххаггид, присев  на  корточки  и  прижав
руки к груди, дрожал от холода.


     * * *

     Внезапно  где-то  наверху,  на  площади,  заунывно   захрипели   трубы.
Послышалось шарканье тысяч ног, цокот копыт, крики-приказы.
     Аххаг и Ассуан переглянулись.
     - Нужно выглянуть... - Ассуан поднялся, цепляясь руками за позеленевшие
от времени и воды опоры и распорки моста, полез вверх.
     Его долго не было. Аххаг ждал, сидя на корточках напротив сына -  точно
в такой же позе. Дрожь мальчика стала передаваться и ему.
     Потом он  расслышал  хорошо  знакомые  звуки:  скрип  громадных  колес,
щелканье кнутов, шарканье подошв.  Он  понял:  к  дворцу  стягивали  тяжелые
осадные орудия.
     Аххаг поднял голову: перед ним бесшумно вырос Ассуан.
     - Идем! - шепнул он. - Сейчас мы сможем проскользнуть незамеченными,  и
не придется никому отводить глаза...
     - Подожди... Стража у входа, - сказал Аххаг. - Каулы, которые  знают  и
меня, и его, - он кивнул в сторону Аххаггида.
     Мальчик поднял голову. В его больших глазах  плавали  блики  отраженных
водой факелов.
     Ассуан наклонился ниже и прошептал одними губами:
     - Я дам ему сонного зелья. Мальчишка  уснет  и  мы  сможем  нести  его,
завернув в узел. - Ассуан вопросительно посмотрел  на  Аххага,  не  дождался
ответа. - Ведь он будет главной жертвой, повелитель. Так не все ли равно...
     Аххаг молча ткнул его кулаком в  переносицу.  Боевые  печатки  раскрыли
глаза Ассуана так, как он никогда не смог бы раскрыть сам: казалось,  вместо
двух глаз у него теперь  один,  двойной.  Ассуан  с  запозданием  вскрикнул,
отшатнулся, закрыв лицо руками. Черная кровь брызнула у него между  пальцев.
Он осел на скользкий, обросший водорослями камень.
     Аххаг брезгливо посмотрел на него.
     - Я сам выбираю жертвы, раб! - свистяще сказал он.
     Поманил Аххаггида пальцем. Еще раз взглянул на скулящий  темный  комок,
скорчившийся у кромки воды, плюнул на него и протянул сыну руку.
     - Идем. Осталось совсем немного...


     * * *

     Не таясь, не скрываясь, он поднялся на мост.
     По узкому мосту тяжко двигались  повозки.  Впереди,  на  площади  перед
дворцом, солдаты споро возводили осадные орудия.  Они  работали  полуголыми,
тела блестели в свете многочисленных костров и факелов.
     Четыре  стражника  охраняли  мост.  Они  стояли,  опершись  на   копья,
переговаривались. Вот один  поднял  голову.  Вгляделся  в  шедших  по  мосту
мужчину и мальчика. И снова вступил в разговор.
     Аххаг, держа сына за руку, прошел мимо них, глядя прямо перед собой. Он
вышел на площадь, и уже почти затерялся среди множества снующих людей, когда
сзади раздался окрик:
     - Эй ты, с мальчишкой!
     Аххаг остановился, медленно повернулся.
     Молодой стражник шагнул от костра.
     - У тебя есть пропуск?
     - Конечно, - мрачно сказал Аххаг. Он не выпустил руку сына,  но  другая
рука его приподнялась, готовая в любой момент  выхватить  из-за  спины  меч.
Акинак он мог бы достать быстрее - и метнуть его в случае необходимости.  Но
правая рука была занята.
     - Покажи! - приказал молодой десятник.
     Аххаг молча расшнуровал плащ на груди. Под плащом сверкнул  нашитый  на
кожаный панцирь золотой круг. В круге над  острой  вершиной  плыл,  раскинув
крылья, аххумский орел.
     Десятник вгляделся,  вытаращил  глаза  и  даже  присел,  чтобы  получше
разглядеть никогда не виданный им знак царской власти. Тихо  ойкнул.  Поднял
взгляд и непонимающе посмотрел в лицо Аххага.
     - Кто ты? - спросил он.
     - Разве ты не знаешь, кто носит этот знак?
     Десятник приоткрыл рот. И уже рука его потянулась вперед  и  вверх  для
салюта, а колени стали подгибаться,  но  тут  от  костра  подошел  еще  один
стражник. Это был седоусый ветеран-третьелинейщик:  таких  ставят  в  третью
линию боевого построения; эта линия  выбьет  из  седел  прорвавшихся  сквозь
первые линии всадников,  остановит  бегущих  новобранцев  из  первой  линии,
спасет любое положение и взломает вражескую  оборону,  даже  если  при  этом
поляжет вся, до единого человека. И тогда командир, выигравший время, введет
резерв и по телам павших трехлинейщиков  пройдет  к  победе...  Ветеран  был
рядовым, но молодой десятник с готовностью вытянулся перед ним.
     - Кто этот человек и куда он идет? - спросил седоусый.
     - Не знаю. Но у него на груди... - десятник перешел на шепот, - Царский
орел.
     Седоусый повернулся к Аххагу, вгляделся. Долгое, томительное  мгновение
переводил взгляд с золотой пайцзы на темнобородое худощавое лицо.
     Аххаг незаметно высвободил  правую  руку  -  не  без  труда,  мальчишка
держался крепко - и стал приподнимать ее, пряча  в  складку  плаща.  Он  уже
ощутил под пальцами рукоять акинака, уже напрягся, готовый  в  любую  минуту
выхватить оба меча и двойным ударом дотянуться  до  обоих.  Но  тут  ветеран
вскинул руку и повернулся к десятнику:
     - Это царь. Наш повелитель. Разве ты не видишь?
     Затем он молча поклонился Аххагу, повернулся  и  не  спеша  вернулся  к
костру. Десятник, оглядываясь, последовал за ним.
     Аххагу что-то распирало грудь, и он вдруг понял, что вздохнул  когда-то
давно - минуту, две назад, - и забыл выдохнуть. Он выдохнул. Снова взял сына
за руку.
     - Идем.
     Путь к входной лестнице занял  немного  времени:  площадь  была  забита
солдатами, мулами, телегами. В толчее никто не обратил на них внимания.
     По лестнице тоже шли солдаты: они несли внутрь дворца связки тростника,
тюки рисовой соломы, пучки хвороста. Аххаг мельком глянул на них и уже хотел
было присоединиться к носильщикам, уже поднял мальчишку на руки...
     И вдруг увидел  ее  -  деву-воительницу.  Матхумма,  начальница  отряда
телохранителей  царицы  Домеллы.  Закованная  в  латы  на  киаттский  манер,
Матхумма стояла на  лестнице  со  своими  девами-воительницами  и  неотрывно
глядела на Аххага.
     Аххаг стиснул  зубы,  отвел  взгляд,  двинулся  было  по  лестнице,  но
Матхумма преградила ему дорогу.
     - Вот тот, из-за которого случились все несчастья  царицы,  -  негромко
произнесла она. Взгляд ее был холоден, как  сталь.  -  Из-за  которого  пали
лучшие в бессмысленных битвах в  Данахе  и  на  Царской  дороге.  Похититель
детей. Враг аххумов...
     Аххаг задрожал, быстро прижался ртом к уху сына:
     - Беги назад. Ты понял? Беги к костру стражников, скажи седоусому,  что
ты сирота, и я встретил тебя случайно. И еще скажи:  пусть  помнит  присягу.
Беги!..
     Он оттолкнул от себя мальчишку, развернулся, и успел встретить акинаком
удар Матхуммы. Акинак выпал из его руки,  но  другой  рукой  он  уже  достал
аххумский двуручный меч и отбил им второй удар.
     Матхумма завизжала; ей на помощь  бросились  девы-воительницы.  Закипел
настоящий бой, зазвенела сталь, пролилась кровь. Аххаг отступил на  площадь,
вскочил на подводу, к нему подоспели солдаты, бросившие  работу.  Озверевшие
девы рубили всех подряд. Уже Аххаг с трудом  парировал  удары,  уже  получил
несколько ран - а Матхумма с рычанием и визгом атаковала  его,  не  зная  ни
жалости, ни усталости.
     Вся площадь перед дворцом пришла в  движение.  Ярость,  почти  безумная
жажда крови охватила всех. Бились и один на один, налетали и по нескольку на
одного. Полуголые солдаты - кто  с  мечом,  кто  с  топором,  кто  просто  с
факелом, а то и колом - не на жизнь а на смерть схватились с агемой Домеллы.
Через мост бежала подмога - успевшие вооружиться  пехотинцы.  Из  дворца,  в
свою очередь, выбежала еще одна сотня дев-воительниц.
     Всего агема царицы насчитывала три сотни. Но Домелла никогда не держала
ее при себе. Да и сама Матхумма презирала дворцовую службу. Будучи абсолютно
свободной и самостоятельной, она водила свою агему в атаки в Киатте и в Тао,
уходила в глубокий поиск вдоль границ Ну-Ана, приводила пленных, с  триумфом
бросала к трону трофеи и исчезала опять.
     Она подчинялась лишь самой царице да  еще,  пожалуй,  Аххагу.  Впрочем,
Аххаг  никогда  не  относился  к  ним  серьезно,  считая  их   помешавшимися
дурнушками, а их походы, схватки и трофеи - детскими играми.
     Теперь он понял, как ошибался. Меч Матхуммы не знал усталости.  И  хотя
Аххаг довольно легко отбивал ее удары, но силы его  таяли.  Сделав  неверный
шаг, он упал с подводы, ударился спиной и  головой  о  камень.  И  не  успел
подняться, когда увидел занесенный над ним меч.
     Он попробовал перекатиться, но не успел.  Меч  взрыл  складки  плаща  и
достал незащищенную шею. Удар был скользящим, и  Аххаг  смог  подняться,  но
кровь, пульсируя, стала уходить через вскрытые жилы.
     Матхумма яростно захохотала.
     - Смотрите на своего повелителя!  Он  так  хотел  быть  бессмертным.  А
сейчас истекает кровью как неправильно охолощенный боров!..
     И снова захохотала:
     - Боров! Бессмертный холощеный бо!..
     Договорить она не успела. Аххаг не  целясь  метнул  меч  и  заткнул  ей
глотку. Улыбка Матхуммы  сделалась  шире,  потекла  кровь;  глаза  ее  стали
выкатываться из орбит, но она еще попыталась вытянуть меч изо рта,  хватаясь
руками за отточенную сталь, не жалея пальцев, на которых  обнажались  кости.
Наконец повалилась лицом вперед. Меч рукоятью  ткнулся  в  камень,  Матхумма
замерла на секунду - и повалилась набок.  Острие  меча,  приподняв  смоляные
волосы, торчало у нее из затылка.


     * * *

     Сквозь  визг,  вой,  мельтешение  разгоряченных  схваткой  тел,   Аххаг
двинулся к лестнице. Кто-то пытался его остановить, на ступенях  сотник-каул
узнал его и отсалютовал; чьи-то руки начали перевязывать ему шею; ничего  не
видя, не слыша Аххаг поднялся по лестнице и вошел  во  дворец,  оставляя  за
собой кровавый след.

     ДОЛИНА ТОБАРРЫ

     Богда сидел на возвышении в своей новой ставке - у  слияния  Тобарры  и
Алаамбы - и смотрел на проходивших мимо воинов.
     У ног Богды стоял Ар-Угай в богатой лисьей  накидке  и  шапке  с  тремя
лисьими хвостами.
     Воины шли по десяткам, ведя  в  поводу  лошадей.  Богда,  казалось,  не
смотрел на них - уже несколько часов длился смотр, и  глаза  его  устали  от
слепящего солнца.
     Но внезапно он приподнял руку.  Воины  замерли,  Ар-Угай  повернулся  к
каану, ловя каждый жест. Богда неторопливо ткнул пальцем в  шеренгу.  Тотчас
первая шеренга раздвинулась, и из второй вышел тот, на кого указал каан.
     Ар-Угай сейчас  же  сбежал  вниз,  к  воину.  Отдал  короткую  команду.
Невысокий воин, судя по цвету ленточек и нашивок, украшавших одежду,  оружие
и сбрую - хуссараб из Махамбетты, первого года службы, из  тысячи  Баага,  -
развязал дорожный мешок, вынул и разложил на земле его содержимое.
     Ар-Угай окинул  выложенные  вещи  мгновенным  оценивающим  взглядом,  и
чуть-чуть повернулся в сторону каана.
     Богда длинно вздохнул:
     - А иголка? Есть у него иголка?
     Ар-Угай глянул на посеревшее лицо воина, потом отступил на шаг.  К  ним
тут же подлетели десятник и сотник, а издалека летел тысячник Бааг.
     - Ты проверял своих воинов? - угрюмо спросил Ар-Угай десятника.
     - Проверял!
     - А ты? - Ар-Угай взглянул на сотника.
     Сотник промолчал. Ар-Угай дождался Баага и процедил:
     - Накажи обоих. Но не сейчас.
     Богда кивнул, и когда воин вернулся в шеренгу, спросил:
     - А проверял ли ты, Ар-Угай, своих людей - тех, с кем пойдешь  в  атаку
против сильного врага - города "Уч-Чаган"?
     - Проверял, великий каан, - быстро ответил Ар-Угай.
     - Плохо проверял... - Богда задумчиво посмотрел вдаль, на  синие  горы,
обрамлявшие широкую долину великой реки. - Иголка - пустяк,  но  у  хорошего
воина нет пустяков. Без иголки как починишь обувь? А с дыркой на  пятке  как
побежишь на врага?..
     Стоявший позади  каана  Верная  Собака  сделал  легкое,  едва  уловимое
движение, но каан, кажется, не заметил его. Он покачал головой:
     - Смотр продолжать. Завтра проверишь сам, Ар-Угай, всех - каждого воина
из двух своих тем. А ты... - он качнул головой в сторону Верной Собаки, - ты
тоже отправишься в этот поход. Нет, командовать  будет  Ар-Угай.  Ты  будешь
помогать. -  Каан  помолчал,  снова  устремляя  взгляд  на  синюю  гряду  на
горизонте. - А знаешь, почему?.. Ты самый храбрый воин,  Верная  Собака.  Ты
умеешь водить войско в атаку. Ты не устаешь в походах, и  всегда  настороже.
Но ты не думаешь о том, что воины устают. Ты не заботишься о людях.  Поэтому
ты  не  можешь  быть  полководцем.  Зато  пригодишься  полководцу,  если  он
растеряется в пылу битвы...
     Каан махнул рукой. Шеренги снова двинулись.


     * * *

     На следующий день две тьмы Ар-Угая выступили на юг. Они скакали  старой
торговой дорогой вдоль берега Алаамбы, а навстречу им  двигались  охраняемые
колонны.
     Вереницы рабов - каменотесы, плотники, стеклодувы, кузнецы  -  тянулись
на север,  вздымая  пыль.  На  повозках,  под  навесами,  везли  рабынь  для
хуссарабских гаремов.
     Два этих потока почти касались друг друга.

     ДОРОГА АХХАГА

     Дожди размыли дорогу, сместив и  перекосив  камни;  идти  по  ней  было
трудно, ехать - невозможно.
     Музаггар лишь первое время ехал  верхом,  а  потом,  почувствовав,  как
предательски  задрожали  ноги  и  рука  едва  удерживает  поводья,  перестал
сопротивляться уговорам ординарца и перебрался в свою рессорную повозку.
     Снова шел дождь.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг