Звякнула цепь.
- Все здесь, кроме Аххага и твоего сына.
Домелла выглянула из своей ниши, натянув цепь. Следом за Криссом был
Ашуаг, дальше - Хируан. В некоторых нишах было по два узника - но слишком
слабый свет коптилок не позволял их рассмотреть.
Она вспомнила.
- Аххаг отправился за сыном. И не вернулся, - шепнул Крисс. - А между
тем, время жертвоприношения наступило. Они ждут. И... Слышишь?.. Кажется,
кто-то пытается продолбить эти стены.
Домелла кивнула. Нахлынула боль и потемнело в глазах.
- Царица! - голос Ашуага, который пытался выглянуть из своей норы. -
Скажи, где полководцы? Где Нгар?
- Погиб в Огненных горах, - Домелла, наконец, разжала запекшиеся губы.
- Где Гарран?
- Он не вернулся. Говорят, он решил обогнуть всю землю.
- А Берсей?
- Берсей умер. Погиб в Канзаре.
- Кто же командует сейчас войсками?
- Темник Хаммар.
- Т-с-с! Они идут...
Жрецы, суетившиеся у алтаря, повернулись в сторону узников. От алтаря
теперь исходило слабое свечение, делая фигуры жрецов в балахонах огромными и
зловещими.
Сразу несколько из них приблизились к узникам. Они прошли вдоль всех
ниш. Остановились. Домелла подняла голову, когда один из жрецов приблизил к
ее лицу факел.
- Ты... - сказал он на языке Равнины. - Наверное, ты. Кто-то должен
стать Великим Жрецом на следующую вечность. Имя и бессмертие даст Хаах.
Больше некогда ждать.
- Она женщина, - тускло сказал другой.
- Она самая главная, - возразил первый. - Тот, называвший себя царем,
уже не вернется. А если вернется - когда мы отправимся в Глубины, мы возьмем
его с собой.
* * *
Домелла подняла глаза, откинула движением головы мокрую прядь волос. В
зеленоватом свете она разглядела Аххага. Он держал за руку сына. Мальчик
стоял с закрытыми глазами, понурившись; он, кажется, упал бы, если бы не
рука царя. Домелла инстинктивно протянула руки - и какая-то сила швырнула ее
назад, в мокрую стену.
Домелла закричала - и внезапно увидела, что нет ни Аххага, ни ее сына -
это все те же серые капюшоны, все те же безжизненные лица.
Крепкие руки приподняли Домеллу. Чаша с густым напитком оказалась возле
губ. Ее заставили сделать несколько глотков. Через мгновение она смогла
подняться на ноги. Капюшоны разомкнули цепи и повели Домеллу к центру зала.
Теперь это был не зал - Домелла с удивлением увидела голубое небо и
снежные пики гор, изумрудные долины и рощи, прорезанные серебряными нитями
рек.
- Час перевоплощений, - прошептал кто-то над самым ухом.
Жрецы раздевали ее. Руки скользили по самым сокровенным местам, и снова
ей послышался голос Аххага:
- Ты по-прежнему прекрасна, дитя заката... Мы так и не узнаем, кто ты,
откуда пришла...
Потом сияние стало ярче и резче. Она увидела знакомых людей - они
изменились, но были по-прежнему добры и верны ей. Даггар, ради нее
потерявший имя. Крисс, ученый безумец. Ашуаг, служака и добряк. Красавец
Ассим - он был влюблен в нее, и готов был исполнить любое ее желание.
Старик-нуанниец - он-то здесь зачем?.. И, наконец, по-волчьи заросший до
самых глаз бывший раб и воитель Эдарк. И снова ей показалось, что она видит
маленького Аххага. Вот он, малыш - прижался головкой к самому низу ее
живота. Он иногда так играл, подсмотрев забавы взрослых: обнимал ее за
бедра, целовал в них и кричал: "Ты сладкая, мама!" Вокруг шли капюшоны,
треща трещотками и тонкими голосами выводя неземной красоты мелодию. А
рядом, у ног узников, открывалась бездна.
Сначала это был алтарь, круглый и плоский, с огнем в самом центре.
Потом камень пришел в движение; углубление стало кружиться и опускаться,
голубой огонь вытягивался в струну, камень казался мягким, податливым и
упругим; вот с чавканьем открылось отверстие. Домелла не отрывала от него
глаз, следила, как оно растет, пожирая, всасывая в себя камень алтаря, и
внезапно поняла, что это мокрый алчущий рот. Рот божества, пожирающего
пространство и время, неотвратимый, неостановимый. Когда камни пола
тронулись под ее босыми ступнями, Домелла не удивилась. Она уже готова была
шагнуть внутрь кроваво-алого чудовищного рта, но что-то задерживало ее
снаружи. "А! - поняла она, - Жрецы еще не допели песню". Она прислушалась и
стала различать и понимать слова, хотя была уверена, что это слова чужого,
незнакомого ей языка. Она не могла бы перевести эти слова буквально, но
смысл их был ей понятен. Чтобы перевоплотиться, нужно покончить с прежней
плотью. Чтобы жить - нужно умереть. Аххага больше не будет. Все прежнее
останется здесь, снаружи, в человеческом мире - войны, империя, слезы и
кровь. Она, очищенная от скверны этого мира, переходит в текучее состояние,
где время и пространство - единое целое, где звук и свет - одно и то же, и
непроизнесенное слово важнее, чем законченное дело. Потом раздался грохот.
Что-то вмешивалось в гармонию, что-то не давало свершиться чуду. Рот в
обрамлении влажных алых лепестков внезапно искривился, судорожно сжался,
потом лепестки набрякли багровым и синим - и раздался нечеловеческий вой
боли и разочарования.
Кто-то - уже земной - отшвырнул Домеллу от алтаря. Она упала на
каменный пол и почувствовала, что не может подняться. Не было боли, но были
слабость и тошнота, и кровавое пятно расползалось из-под ладоней. Часть
светильников погасла. Руки дрогнули и она упала щекой на пол, залитый липкой
тьмой.
* * *
- Мальчишка очнулся, - сказал Ассуан.
Аххаг сдвинул капюшон на затылок, мрачно обернулся. Маленький Аххаг
заворочался под куском парусины; появились его испуганные глаза. Аххаг
наклонился к нему, приподнял ему голову:
- Знаешь меня?
Мальчик молчал.
- Я - Аххаг. Теперь узнаешь?
Испуг сменился удивлением и малыш пролепетал:
- Папа?
Аххаг ответил ему долгим сумрачным взглядом. Кивнул.
- Мы плывем в город. Скоро стемнеет. Нас никто не должен узнать -
солдатам отдан приказ схватить нас с тобой и убить... Понимаешь меня?
Младший Аххаг судорожно кивнул.
- Поэтому: ни слова без разрешения. Молчи, о чем бы тебя ни спрашивали.
Гляди на меня. Если нас схватят - мы пропали.
Малыш снова кивнул.
- Хорошо, - сказал Аххаг. - Теперь скажи: хочешь есть?
Мальчик подумал, и снова кивнул.
Аххаг поднял со дна лодки узел, порылся в нем, достал лепешку из
соленого творога и фляжку с водой.
- Ешь. Пей. Потом тебе лучше уснуть.
Лодка стояла среди тысяч подобных ей лодок в акватории Западного порта.
Мимо неспешно катились воды Желтой реки. Солнце садилось за холмы.
- Нам тоже не мешает подкрепиться... Грести придется долго.
- Ешь. Я не хочу, - сумрачно ответил Аххаг и отвернулся. В его глазах
светились отблески солнца, плавившегося в воде.
* * *
Солнце закатилось. Перистые облака еще светились закатом, и тысячи
длинных нуаннийских лодок спешили к причалам, бороздя широкий эстуарий
Желтой реки.
Лодка без труда миновала заграждение из бонов, которыми стража каждый
вечер перекрывала вход в город; внутри городских стен оба - и Ассуан и
Аххаг - налегли на весла.
Течение здесь было быстрым, но по обе стороны реки в глубину берега
отходили отводные каналы, в которых, как правило, лодки находили пристанище,
служа многим плавучим домом: построить дом на воде было проще и дешевле, чем
дом на суше. Тысячи лодок и лодчонок с разнообразными хижинами, навесами со
стенами из циновок, а то и двухэтажными палубными надстройками, тянулись
вдоль низких илистых берегов. Люди здесь рождались, жили и умирали; по
вечерам над лодками поднимались струи дыма от топившихся очагов, слышались
крики детей и лай собак; по утрам эти плавучие кварталы оглашало петушиное
пение.
В один из таких каналов и свернул Ассуан. По большей части каналы эти
были проточными, представляя собой сеть водных проспектов, улиц и переулков.
Ассуан, казалось, хорошо знал этот район и уверенно правил, подгребая
веслом; ткнувшись в берег в небольшом закоулке между плавучими домами и
дощатым причалом, лодка замерла. Ассуан кивнул:
- Теперь можно передохнуть.
- Я не устал, - хрипло ответил Аххаг.
- Ты устал, повелитель, - возразил Ассуан, назвав Аххага аххумским
титулом. - Надо отдохнуть, потому, что впереди у нас самая трудная часть
пути.
- Я не устал, - повторил Аххаг. Ассуан неуверенно пожал плечами и
выбрался из лодки.
- Мы пойдем пешком? - спросил Аххаг.
- Мы могли бы проплыть большую часть пути. Но тогда нужно ждать, когда
наступит третья стража и охрана на реке начнет сменяться...
- Разве нельзя вернуться тем же путем, каким я вышел из дворца?
Ассуан вздохнул:
- Это один из секретов жрецов. Выйти из дворца можно разными путями.
Войти - только одним...
СТАВКА ХАММАРА
Совет тысячников закончился заполночь. Все было сказано - и ничего не
решено. Хаммар вышел из шатра, в сопровождении двух сотников-телохранителей
прошел через спящий лагерь и поднялся на вал. Вал теперь мог выдержать любую
осаду: после похищения наследника по приказу Хаммара его нарастили вверх и в
глубину, выстроили башни и укрепили склоны.
Дул сильный южный ветер. Впереди была темная земля, и казалось, что
ветер порождала сама эта тьма - враждебная, чужая, неведомая, как чудовищные
нуаннийские боги.
А над Хаммаром звенели холодные звезды.
- Орда хуссарабов прорвалась через перевалы, штурмом взяла Аммахаго и
катится к Ушагану. Где десять тысяч Берсея? Почему нет известий? Где
двадцать тысяч Музаггара?..
На эти вопросы, десять раз заданные тысячниками, Хаммар так и не нашел
ответа.
Он знал, что империя гибнет. Знал, что медлить нельзя, знал, что нужно
уходить из Нуанны - назад, в страну гор и моря, и там или защитить святыни,
или лечь бездыханным. Камнем - на камни.
И все же он медлил. Он не мог бросить на произвол судьбы Аххага и
царицу Домеллу, Аххаггида Безымянного, темников, канувших в бесконечном
лабиринте Дворца Жрецов.
Боги-братья не простят ему этого. Они спросят его: Хаммар, что сделал
ты, чтобы остановить волну безумия? Где ты был, когда чудовища похищали
твоих повелителей, тех, кому ты клялся в верности? Почему ты не разрушил
дворец до основания?..
Запахнувшись, чтобы ветер не продувал до костей, уткнувшись носом и
подбородком в мягкие складки плаща, Хаммар думал.
А может быть, просто одна эпоха сменилась другой? Может быть, все то,
что случилось - это признаки того, что Аххуман ушел к другим берегам? Может
быть, все это делается с ведома Намуххи, призванного разрушать старое?.. И,
может быть, смертные просто еще не знают об этом?
Хаммар тоже не знал. Он искал хоть какого-то тайного знака, указания
богов, и не мог найти. Его сны можно было толковать двояко. Пространные
объяснения жрецов-прорицателей были туманны и неопределенны, и не давали
ответа на главный вопрос.
Какой нынче век? У какого бога просить помощи и удачи?..
Позади Хаммара дышал огромный спящий лагерь. Здесь - все его войско.
Худшие из лучших - ибо ушли бессмертные фаланги Нгара, ушли моряки и лучники
Гаррана, ушли всадники и копьеносцы Берсея, ушли ветераны Музаггара.
А те, что остались - спят...
Хаммар вздрогнул, поднял голову. Ему почудилось, что небо озарилось
вспышкой - ярко белый шар приподнялся на юго-востоке, там, где лежала так и
не покоренная Нуанна, - потом стал желтым, потом красным, синим, и наконец
исчез, растворившись во тьме.
Хаммар взглянул на телохранителей. Они, как завороженные, неотрывно
глядели в сторону Нуанны.
"Вот он, знак!" - Хаммар расправил плечи, которые согнули заботы
последних недель, вдохнул полной грудью сырой холодный ветер и с внезапной
радостью понял: сменилась эпоха.
Облака, двигавшиеся с юга, погасили звезды. Стало совсем темно.
Он повернулся и торопливо пошел к шатру. Телохранители запоздали и
догоняли его бегом.
С тревогой заглядывали Хаммару в лицо. Хаммар улыбался. Теперь он знал,
какое время пришло: время разрушать.
* * *
Вернувшись в шатер, Хаммар велел разбудить начальника конницы,
командира агемы и начальника штаба.
- Вывести две тысячи из лагеря. Перекрыть все входы и выходы из Нуанны,
никого не выпускать. Остальным тысячам быть готовым к походу. В лагере
останется тысяча Буррага и обслуга. Выступаем немедленно. Тризна начнется к
закату луны.
НУАННА
Сначала мальчишка шел сам. К тому часу, когда начала меняться стража,
они пересекли почти весь старый город и вышли к каналу. К тому времени
Аххаггид уже валился с ног от усталости, и Аххаг, чертыхнувшись, взял его на
руки. Положил кулем на плечо. Мальчик обнял его за шею, пристроился
поудобнее и задремал.
Ассуан указал вниз, на темную воду.
- Отсюда придется идти по каналу. Здесь у берега есть тайный путь -
тропа, скрытая водой.
Ассуан перешагнул через невысокий каменный парапет, схватившись за него
руками, скользнул вниз. Раздался шлепок и Ассуан позвал:
- Спускайся!
Аххаг шепнул малышу:
- Держись крепче...
С кошачьей ловкостью он перемахнул через парапет, повис на руках.
- Прыгай, я здесь! - совсем рядом послышался голос Ассуана.
Аххаг оказался почти по пояс в непроницаемо черной воде. Под ногами он
ощутил надежный каменный выступ, достаточно широкий, чтобы можно было идти,
не рискуя свалиться в глубину канала.
- Т-с-с! - шепнул Ассуан в самое ухо Аххага. - Над водой слышен каждый
звук. Мы должны пройти мимо усиленных постов и стражи.
И они побрели по воде, раздвигая ее так, словно она состояла из
хрустальных колокольчиков, связанных в цепочки.
Вверху посветлело; это горели костры ночной стражи. Время от времени
раздавались странные звуки - ночной канал кишел живностью; Аххаг ощущал
иногда, как ему в ноги тычутся какие-то животные, или рыбы; однажды на них
налетела водяная крыса, испуганно фыркнула и поплыла прочь, вычерчивая по
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг