какая-то загадочная кнопка "пуск", открывающая все двери на всех уровнях,
дающая ключ ко всем входам и выходам. Человек так долго бился у закрытых
дверей, он не верит еще в свою удачу, вдруг она - случайность! Но нет -
открылась одна дверь, другая, открылась и та, открыть которую он мог лишь в
самых фантастических мечтах, самых дерзких и самых заветных.
Он нашел Ключ. Этот Ключ лежал на Высшем Уровне. Если мы подошли к тому,
чтобы решать свои задачи на Высшем Уровне, любая задача нижестоящего, пусть
даже сравнительно высокого, но все же нижестоящего уровня, решается сама.
Когда Он понял эту довольно простую истину, Он стал перебирать в памяти все
эпизоды своей жизни, стараясь понять, что же Он делал не так, если судить
себя с позиций Высшего Уровня? Почему Волшебный Ключ так долго Ему не
давался? И почему все-таки в конце-то концов этот Ключ - в Его руках?
~ э ~
14. Из разговоров с Игорем Храмцовым:
В чем разница между Богом и Дьяволом? В чем основная суть их спора?
Похоже, главный предмет их спора в решении вопроса: можно ли ребенку
говорить правду?
Мы ребенку говорим: не трогай чайник - обожжешься! Он и не знает -
почему? Мы и не объясняем - верь!
Если говорить ребенку правду, выкладывать полную информацию, надо
объяснить, что при температуре сто градусов по Цельсию вода кипит. За счет
теплоты происходит ускоренное движение молекул. Попутно надо объяснить и что
такое молекула, и почему при нагревании меняются свойства вещества: вода
превращается в пар. Тогда только мы скажем ребенку правду - объясним явление
с учетом всех взаимодействующих факторов.
Ребенок, пожалуй, до конца не дослушает - заплачет. С ним надо проще:
чайник - обожжешься - верь!
С позиций Вселенной, с позиций Высшего Разума мы, земные люди, - дети.
Мы еще не готовы к пониманию Высшего Знания с учетом всех взаимодействующих
факторов. Мы только начали познавать атомную энергию - и что? Тут же две
бомбы кинули. А ведь знание действия ядерного оружия - еще далеко не самая
высокая ступень Знания. Существует более высокий уровень - уровень
Сверхзнания, Сверхвозможностей и Сверхоружия. Можно ли доверить алгоритм
перехода на этот уровень современному человеку - ребенку со Вселенских
позиций?
Нельзя ребенку говорить правду. Ему даны Заповеди - пусть Верит! -
говорит Бог.
А Дьявол - нет, пусть от яблочка откусит, пусть лук и стрелы придумает
(с них начинается глубоко засекреченная наука - баллистика), пусть атомную
бомбу на соседа кинет. Нет у Дьявола совести, для него запросто дать ребенку
малому поиграть химическими реактивами или таблеточки пусть покушает -
позабавляется. Что за этим последует, кроме зла?
Знание и зло - соседствуют. Знание не должно опережать взросление -
говорит Бог. Наверное, Он глубже смотрит на вещи, потому и во всех религиях
Бог - с положительным знаком, Дьявол - с отрицательным.
И цифра, которая мистически раскрывает творческий замысел Бога, -
семерка. Она - первое в ряду чисел натуральное число (если, конечно, не
брать в расчет нечетные цифры до пяти - совсем уж простые, как пять
пальцев). Делится семерка только на себя и на единицу. Шестерка (три
шестерки - символ Дьявола) делится и на единицу, и на двойку, и на тройку. И
равняется сумме своих сомножителей.
Шестерка - Знай!
Семерка - Верь!
~ э ~
15. Он помнил только очень краткий миг, внешне совершенно не впечатляющий.
Хоть и хотелось происшедшее как-то приукрасить, расписать, но уж в чем-в
чем, а в этом вопросе он боялся неправды, боялся даже частички домысла.
Боялся и неосторожной огласки, способной привести к кривотолкам. Да и не
надо, чтобы об Этом кто-либо Знал. Логика подсказывала: избрать могли любого
из людей, но Избрали именно человека пишущего, пишущего профессионально.
Значит, Избрали не для того, чтобы он молчал, а чтобы рассказал. Рассказал
широчайшей аудитории, рассказал убедительно, рассказал правдиво.
Внешне все произошло довольно невзрачно, совершенно не для
художественного повествования. Это было 12-го февраля, поздно вечером, он
возвращался домой от Игоря Храмцова. Он шел к станции метро "Площадь
Александра Невского" и в данный момент переходил эту самую площадь, широкую
и почти безлюдную в холодный февральский вечер. Вдруг что-то резко кольнуло
ему в бок. Кольнуло - не то слово. Что-то с болью впилось в бок между
ребрами. Будто копье бросили, будто трезубец.
Уже придя домой, раздевшись, он обнаружил у себя на левом боку три
ранки, три точки, расположенные по геометрически правильной линии. Ранки
были свежие, не кровоточили, но сильно болели.
Что произошло в тот зимний морозный вечер на самом деле, он узнал лишь
много позже, лишь в состоянии глубокого Вхождения, когда шаг за шагом,
эпизод за эпизодом сканировал собственную память. Память при сканировании
выбрасывает подчас не совсем приятное, а то и совсем неприятное, но он
постарался не обращать внимания ни на что, кроме касавшегося события вечера
12-го февраля.
Это событие, как оказалось, по степени важности сопоставимо лишь с
такими, как рождение и смерть.
В тот вечер он стал Носителем Знака. Но от Носителя Знака до Сына Неба
лежал перед Ним еще очень многомерный Путь.
~ э ~
16. Виктор Михайлович Баранов, мой сосед по коммуналке, с перепою обкакался
и обгаженное покрывало бросил в ванну. Ушел куда-то пить водку и три дня не
показывался. А на дворе - июль, жара. Пряный настой в ванной все усиливался.
Ладно, не помыться, ладно, не постирать. Но ароматы настоя проникли уже во
все уголки квартиры. Уже по лестнице люди, проходя, принюхиваются, спешат
проскочить мимо, не останавливаясь. Сколько еще нюхать? Неделю? Месяц? А
жара не спадала. Наконец-то, о, счастье! Виктор Михайлович появляется. На
просьбу забрать свое покрывало однозначный и всегда одинаковый ответ:
- А-а, э-э, это - не я!
~ э ~
17. Из разговоров с Игорем Храмцовым:
- Необъяснимых явлений нет. Есть явления, необъяснимые с позиции
примитивного материалистического видения Мироздания в трехмерном
пространстве и одномерном времени, - он говорил это как-то робко, будто
спрашивал, не претендуя безапелляционно на то, что уж он-то видит мир
многомерным и вневременным.
~ э ~
18. - Картина неясная, - отвечал лечащий врач палаты, а в графе "диагноз"
записал: "Почечная колика", поставив после записи своей знак вопроса. Все
внешние симптомы указывали, что именно этот диагноз - правильный, но на УЗИ
врач не смог найти в почках пациента ни камней, ни песчинок. А пациент
послушно сдавал анализы, глотал пилюли, подставлял под уколы медсестрам свой
обычный человеческий зад. В нем произошли уже серьезнейшие изменения. Но это
еще не был - Он.
~ э ~
19. Я послушно сдавал анализы, глотал пилюли, подставлял под уколы
медсестрам свой обычный человеческий зад. На тот момент это еще было нужно.
Я еще не был Он. Путь перехода в Него был неизведанным, сложным,
непредсказуемым. На Этом Пути поджидали не только физическая боль и
необъяснимые страхи. На Нем было такое, что и предположить для человека
немыслимо. Но почему же я не испытывал панического ужаса? Была только
спокойная, всепобеждающая уверенность. В чем? Да в себе. Да еще в том, что
все происходящее - на пользу. Но в чем-то и еще. Этого "чего-то" я пока не
мог объяснить.
После происшедшего там, на площади имени Александра Невского, я
периодически ощущал тяжелую боль в разных частях тела. Но я не боялся этой
боли. Все, что происходило со мной, уже не принадлежало ни мне, ни моему
телу, ни моей столь капризного поведения судьбе. Кто-то меня - Вёл. Может
быть, Он, кем в итоге мне предстояло стать? Но Он и так уже Был, без меня.
Может быть, я просто вольюсь в Него? Или Он в меня? Свои цели и задачи Эти
Силы нам не объясняют.
Любые попытки объяснить все происходящее со мной с точки зрения
человеческой логики оказывались тщетны, я просто доверился Ему. Тому, кто
вел меня так загадочно и непредсказуемо.
~ э ~
20. Тетка моя родилась в 1902 году (у нас в семье очень большие разрывы во
времени между поколениями: я, например, - самый молодой папа, хоть и было
мне 36 лет, когда родилась моя дочка), к 1937-му тетка имела неосторожность
быть женой генерала - красного генерала (хоть и дворянина в прошлом, были
такие). Естественно, она стала ЧСИР (член семьи изменника Родины) и
отправилась в лагерь на Колыму. До полной реабилитации было еще долгих
двадцать лет, а пока она делила нары в бараке с другими "предателями Родины"
или, скажем точнее, "преданными Родиной". Что может быть страшнее, чем
судьбы этих женщин, оболганных, разлученных с детьми, осужденных никогда не
увидеть своих расстрелянных, преданных Родиной мужей?
О тех, кто был рядом, воспоминания у нее остались самые светлые. Сюда
попадали интеллигентные, образованные люди, лучшие из лучших. Именно такие
были той стране не нужны. Но они обладали внутренним стержнем, сохранявшим в
них духовную высоту в любой обстановке. Одна из женщин кое-что знала.
Ненавязчиво, деликатно передала она свои знания одной подруге по лагерю,
другой. Алгоритм этого Знания довольно прост: войти в контакт с Миром Иных
Измерений, отодвинув собственное сознание - фильтр, не пускающий нас к
могущественному микромиру внутри нас (если очень упрощенно: научиться ни о
чем не думать вообще, для начала хотя бы несколько секунд). А вот методики
Вхождения...
Позже, когда я уже пытался системно и последовательно изучать эти
вопросы, я понял, что она получила элементы Высшего Тайного Знания из
буддистских, исихастских и суфийских методик общения с Миром Иных Измерений
(Бытием Бога, Высшим Вечным Вселенским Разумом, Внутренним Микромиром,
Глубинным Миром...). Методики, кстати, довольно просты (на Западе они мало
известны, на Востоке - широко), но для Вхождения - мало знания методик.
Вхождение открывается шаг за шагом с десятилетиями тренировок по этим
методикам. Можно тренировками заниматься в монастыре, можно в миру, можно в
концлагере, можно между ремонтом двигателя и покраской яхты или между
написанием репортажей и сбором рекламы.
Извините, если отвлекаю ваше внимание на вещи довольно известные, но
они - нечто вроде таблицы умножения, без которой не подойти к более сложным
вещам. Об этих вещах я не осмеливаюсь говорить категорично, говорю о них
робко, полувопросительно, тут много необъяснимого с позиций примитивного
материалистического видения Мироздания в трехмерном пространстве и
одномерном времени. Но именно в этих вещах - ключ к Сверхвозможностям (к
долголетию, к реализации творческого потенциала, к необъяснимому разрешению
тяготивших проблем, к тому, что само открывается, его даже предугадать
трудно) и даже к Сверхоружию. Об этом вам говорит человек, приговоренный
врачами к короткой - не более тридцати лет - жизни (покажу документы, там,
правда, не дословный приговор, он подразумевается).
Но была тетка. И было это Знание.
О более сложных вещах - немного позже.
~ э ~
21. Так мы и встретились с Кричухиным: мой медленный карьерный подъем совпал
в какой-то точке с его головокружительным спуском.
Но и на этой ступеньке Миса не удержался: выгнал его Тузовский. Однако
настал день, когда этот уникальный человек нам срочно понадобился. Срочно
пришлось вспомнить, что он все-таки не Миса, а Михаил Понайотович.
Дела в редакции пошли из рук вон плохо. Туза в очередной раз вляпался,
и передо мной ставилась задача в очередной раз хоть что-нибудь придумать.
~ э ~
22. В офисе Волчкова я ждал Мису Кричухина.
- Поезжай-ка ты за ним сам.
- А если мы разминемся по дороге?
- Он по-твоему - едет сюда?
- Должен.
- Он в лучшем случае - дрыхнет. Если опохмеляется, хватай его за
шиворот и тащи сюда. Только от нечистот отмой!
Я все-таки поехал. По дороге невольно думал о Михаиле Понайотовиче.
Какой талантливый человек, какую блистательную карьеру он мог бы сделать! И
делал когда-то.
Кричухин жил в спальном районе, в новостройках, с соседом-пьяницей.
Если когда-нибудь я стану богат, я вытащу из коммуналок если не всю (всю,
конечно, для одного человека неподъемно), то хотя бы часть питерской
интеллигенции. Я не вижу никакой вселенской трагедии в том, что в коммуналке
живет вечно пьяный Баранов или другие, как их называют, неимущие. Именно об
их благополучии более семидесяти лет пеклось наше многострадальное
государство. И продолжает печься. Но если бы государство сделало ставку на
таких людей, как Храмцов или хотя бы Кричухин (не когда он уже опустился до
невозможного, а пораньше), мы бы жили не так, как живем. Вся страна не так
бы жила. Именно эти люди создают культурный слой, на котором во всем
нормальном мире выросли и высокие технологии, и материальное изобилие, и
жизнь достойная. А вся-то хитрость, вся причина успеха: дали в нормальном
мире развиться тому социальному слою, который вытащил из бедности и себя, и
всех остальных.
Неимущих в этих странах просто не осталось и остаться не могло. У нас
они будут еще долго. У нас они всегда будут. Посмотрите предвыборную
программу любого рвущегося во власть: обеспечить неимущих, обеспечить
неимущих! Ну, обеспечите того же Баранова, а что дальше?
Никогда не сочувствовал Баранову, а Понайотычу - всегда. Со стороны
всем казалось, что Миса - типичный неудачник. Он имел огромные возможности,
но проморгал свою жизнь. Туза как-то сказал:
- Набьем ему холодильник пивом, чтобы он не клянчил банки у
иностранцев, купим ему девку, диван широкий, чтобы он на раскладушке не
спал. Будем делать прибыль на его мозгах!
Но сколько ни покупай ему пива или фирменных сигарет, он все равно
будет клянчить. А девка... Что ему девка? Ему бы силы на свою раскладушку
вскарабкаться. Ему, похоже, интересно другое. Вот уже много лет он пишет
гениальный роман. В комнате у него от пола до потолка стопки книг и стопки
папок с бумагами. Если б он не писал свой роман, он защитил бы все, какие
только возможно, диссертации. Получил бы высочайшие ученые степени,
профессорские и академические звания, занял бы кучу руководящих должностей.
Всем этим он жертвовал ради своего выдающегося романа и носил на себе
отметину типичного неудачника.
- Ничего, - любил повторять Миса, - еще пробьет мой час!
Тогда он снова будет Михаилом Понайотовичем, как в эпоху пика своей
карьеры в Совете Министров, только писательскую свою миссию он считал
несоизмеримо более высокой, чем чиновничью карьеру. Он будет дважды Михаил
Понайотович. Или трижды. Но это - когда пробьет его час. А сегодня мне надо
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг