делал подарки. Потому что она никогда о них не просила. Даже когда я впервые
принес ей подарок, реакция была довольно странной:
- Я не возьму это! Я не привыкла.
- Привыкай!
Бывают такие "раскрутчицы", которым дай это, дай то. Купи это, подари
то. И не без успеха они мужиков "раскручивают": мужики дарят, покупают, дают
деньги. Но когда настанет час закрыть такую "раскрутчицу" своим телом от
опасности, отдать ей донорский орган или пожертвовать еще чем-то важным,
жизненно важным, ради нее... Ты получила свои кольца, сережки, сапоги,
сумки - на что ты еще рассчитываешь? На жертву во имя любви?
Это - не для тебя.
"Раскручивай" дальше. Но если ты начала с того, что построила ОТНОШЕНИЯ
с мужчиной, он с радостью все подарит, все отдаст. Без сомнения, без
оглядки. Он будет счастлив отдать тебе самое дорогое, сделать для тебя самое
важное.
С нашей первой встречи прошло тринадцать лет. Мы встретились не юными:
тридцать четыре и тридцать девять. До этой встречи повторялась одна и та же
цепочка развития отношений: очарование первой встречи, обжигающая любовь,
страсть. Следующий этап: их угасание, охлаждение, разочарование. Впервые в
моей жизни цепочка эта шла по нарастающей: Лену я любил еще до первой
встречи, даже окажись она трижды не в моем вкусе! При первой встрече я любил
Лену еще больше, через год совместной жизни любил еще и еще (хотя более
казалось невозможным), а через два-три года эта планка возможного в
невозможном поднималась выше и выше. Еще выше она сегодня - через тринадцать
лет. Дух захватывает, как подумаю, что будет дальше: лет через сорок,
восемьдесят, сто двадцать...
Почему все так получилось? Может быть, эта встреча предопределена еще
до нашего рождения? А может быть, главное - в другом. В том, что мы
ПОСТРОИЛИ свои отношения. Внешность с годами меняется, она не представляет
особой ценности. Материальное положение меняется порой совершенно
непредсказуемо, и оно - по сути ничто. Что же - самое ценное, самое важное?
Самое ценное, самое важное - ОТНОШЕНИЯ. Мы начали строить их еще в первом
телефонном разговоре. Мы строим их и сейчас. Мы преодолеем любые сложности,
любые препятствия, мы найдем совместное решение в любой сложнейшей ситуации.
Потому что тот, кто сразу получил готовый рай, тот зачастую теряет его при
первом же дыхании серьезных испытаний. Кто свой рай строил, созидал, Творил,
тот, по сути, Творцу подобен.
А для Творца (хорошо, если Он все-таки есть, хорошо, если Он дает вам
шанс узнать, что Он - есть!), а для Творца подвластно - все.
~ э ~
7. Себе, земному, он спешил вкачать Программу Управления Временем. Тогда Ему
(уже не ему с маленькой буквы, этому самцу земного подвида) легче будет
переходить из вещества в волны. Тогда Он в форме волны пройдет сквозь любые
стены. Тогда Он сможет поменять свои внутренние органы из вещества на
волновые, построенные из кирпичиков Тонкого Мира. Сможет вывести из
организма старые органы, выработавшие свой ресурс, заменить их новыми,
обновляемыми до бесконечности.
След на теле в месте введения Программы никогда не заживает, три точки
на Его (его земном!) левом боку никогда не исчезнут с поверхности кожи. Даже
если кожа поменяется. С замены выработавших ресурс органов начинается
омоложение организма в целом. Последней поменяется кожа. Она, как у
пресмыкающихся во время линьки, просто слезет чулком. Под ней уже наросла
новая, юношеская. И вот Он, вчерашний зрелого возраста мужчина, сегодня - с
тем же, со своим, лицом. Только лицом без морщин и старческих пятен, без
плеши на голове и волос на ушах, сегодня Он вдруг, в одночасье, - с лицом
юноши.
~ э ~
8. Больше всего их раздражало Ее спокойствие. Оно просто невыносимо было -
Ее спокойствие. Они всякого ожидали от своих жертв - криков, воплей, угроз -
только не этого уверенного в себе, бесстрашного, всепобеждающего
спокойствия.
Золотым сиянием переливались в лучах яркого, сильного южного солнца Ее
длинные волосы. У обычных испанок волосы были черные, а у этой ведьмы -
золотые, огненно-рыжие, будто языки пламени инквизиторского костра.
Уничтожался, выжигался целый слой населения. Слой, которому был
доступен Этот Контакт. Эти люди обвинялись в сообществе с Дьяволом, потому
что они - Знали. Их Знание вызывало сильнейшую тревогу у представителей
бизнес-структуры с богатой недвижимостью, с толпами клерков в сутанах и
рясах. Не надо было этой структуре, чтобы кто-либо - Знал. Тех, кто Знал, -
сжигали. Оставались лишь те, кто слепо верил, а эти не могли - Знать,
неспособны были - Знать.
Грэя была на такой ступени Вхождения, что ни убить, ни сжечь, ни
растоптать Ее уже было невозможно. Даже железным спецслужбам церкви от Его
Имени. Эти спецслужбы готовы были как угодно замарать Высшее Тайное Знание,
сжечь Его носителей, лишь бы не потерять клиентуру для своего бизнеса на
душах людских. На все, что противоречило интересам их наживы, они вешали
одинаковый ярлык: это - от Дьявола!
Конечно же, в их представлении Грэя была от Дьявола: с яркими золотыми
волосами, с утонченными чертами лица, со странными, необъяснимыми с точки
зрения трехмерного пространства и одномерного времени способностями, за
которые путь один - на костер.
Но странная вещь произошла, как только первые языки пламени коснулись
Грэи. Она - исчезла. Вот только что стояла, привязанная к столбу, и вдруг -
нет Ее. Только веревки пылают, да столб обугливается.
Для инквизиторов так и осталась загадкой, куда же Она подевалась? Кто
спас Ее? Инквизиторы так никогда этого и не поняли по очень простой причине:
с ними была религия, с Ней был - Бог.
Она спасется еще много-много раз. Как Она это делала и как Она это
сделает в день Конца Света, мы еще расскажем в этой книге. Можно бы
рассказать и сейчас, но лучше - позже, когда мы пройдем, минуем еще
несколько подводных камней на пути к Высшему Тайному Знанию.
~ э ~
9. Город был погружен в темноту, электроэнергия не поступала, а время стояло
зимнее, темное. Грэя не заметила, как этот мальчишка подкрался сзади. Она
шла медленно, думая о своем. Ей удалось отоварить карточки (что, кстати, не
каждый день удавалось), хотя 125 граммов хлеба, полагавшиеся при Ее
интеллигентском социальном статусе, практически не оставляли шансов на
выживание.
Да тут еще этот мальчишка. Ему было лет десять на вид, хотя его
внешность Она не могла толком разглядеть из-за темноты. Возможно, ему было и
двенадцать, и четырнадцать, но голод, темнота и страх лишили его признаков
возраста. Он выхватил у женщины хлеб, жалкий, крохотный кусочек, довесочек,
граммов на двадцать пять, потому что стограммовый кусочек из своих ста
двадцати пяти Грэя накрепко зажала в руках.
Выхватил и побежал. Он бы и убежал, но шагах в десяти поскользнулся,
упал и застонал от боли. Он не знал, он не мог знать, не мог догадываться, у
Кого он выхватил хлеб. А обидеть Этих Людей безнаказанно невозможно. Он бы
упал и летом, безо всякого льда, Грэя сумела бы его остановить, сбить с ног
одной своей мыслью в любой ситуации.
Грэя подошла к мальчишке, помогла ему подняться. Он глядел на Нее
глазами, полными ужаса, и заглотил, не жуя, тот кусочек,
двадцатипятиграммовый. Грэя отдала ему остальные сто граммов и медленно
пошла по улице Галерной (в то время, в блокадное время, - улице Красной) к
своему дому.
Она была уже на той ступени Вхождения, что могла питаться энергией
Космоса. Она могла обходиться без хлеба, Она даже кровь сдавала для раненых,
хоть и не нуждалась в донорских пайках.
~ э ~
10. Все свои игры мы выдумывали сами. Одно время любимой игрой была игра в
мигалки. Надо было Войти внутрь себя, в Волновую Вселенную, и там - то
гасить, то зажигать звезды. Потом смотреть в иллюминаторы (можно
использовать телескоп) и ловить момент угасания звезды во Вселенной Вещества
или, наоборот, ее вспыхивания. Это очень красиво. Вы уж простите, мы
нечаянно погасили ваше Солнце, но вы не скоро об этом узнаете: скорость и
фазы времени у наших Вселенных - разные.
Более новой игрой для нас была игра в прятки. Сначала Грэя Входила в
Иное Пространство и отправлялась в эпоху на свой выбор. Я знал Ее вкусы и
отправлялся искать Ее на какой-нибудь из планет провинциальных галактик.
Эти прятки таили в себе массу опасностей, особенно когда Грэя находила
себе место на небольшой планете, красивой, объятой океаном, поросшей
зеленью, густо заселенной, но никогда не жившей спокойно. Планета эта была
одиннадцатой по местоположению от гревшей ее звезды, если отсчет вести по
измерениям Вселенной Волновой, и третьей по счету - во Вселенной Вещества.
Однажды я нашел Грэю в башне какого-то огромного замка. Для обыкновенного
человека, не владеющего Вхождением, выбраться оттуда было бы просто
немыслимо. Однажды мне пришлось сразиться с какими-то странными людьми,
закованными в металл, увешанными допотопным оружием. Они наивно полагали,
что их металлические одежды сделают их неуязвимыми от оружия врага. Видимо,
они даже не предполагали, что есть оружие, для которого их доспехи и латы -
все равно, что жестянка для противотанкового снаряда.
~ э ~
11. В 30-е годы три четверти населения советской страны считали, что
большевизм - это хорошо, одна четверть - что плохо. Товарищ Сталин эту
четверть методично и неумолимо уничтожал.
По Закону Вселенского Равновесия неизбежен обратный ход. Теперь
сторонники большевизма, оболваненные большевизмом, неминуемо должны
исчезнуть. Это - Закон. Это - неминуемо. Как? Другой вопрос. Это они -
расстреливали, ссылали в лагеря. С ними ничего подобного делать не будут.
Они просто - не Войдут.
Им не пройти сквозь все предстоящие катаклизмы в двадцать второй век, в
двадцать третий, в двадцать четвертый во Вселенной Вещества. Им не Войти во
Вселенную Волновую. Даже если их обучить, как Войти, ничего не получится.
Они просто интеллектуально не готовы воспринять Алгоритм Сверхвозможностей.
Они не смогут Войти, пока не очистятся. Пока не очистятся от той вирусной
программы в мозгах, которая внедрялась в их многострадальное сознание
столько лет. Не Войдут, пока воспринимают лишь простые ответы, однозначные
решения. Пока им не выйти из трехмерного пространства и одномерного времени.
Но не так все категорично. Ведь Войти может каждый, если...
~ э ~
12. - Я возьму тебя в двадцать второй век, в двадцать третий, в двадцать
четвертый. У тебя разгладятся морщины. К тебе вернутся юношеские формы. Тебе
снова будет двадцать лет.
Не считай себя старухой. Какое мне дело до твоей внешности? Я сделаю с
ней, с твоей внешностью, то, что сам захочу. Я нашел Тебя. Может ли хоть
что-то сравниться по важности с самым главным, самым заветным, самым
значимым в этом мире: в этом мире есть Ты...
~ э ~
13. Кого бы мы еще взяли ТУДА? Не так уж и много этих людей. Есть версия,
что души советских людей вообще не проходят в Тонкий Мир, так и толпятся у
Входа. Может быть - не всех? Были же и среди советских - и приличные, и
творческие, и талантливые. Именно такое предположение высказал я лектору,
утверждавшему невозможность прохождения советских душ в следующее измерение.
Обидно было и мне, и всем вокруг сидящим - все ведь, хоть в прошлом, но -
советские. Лектор утверждал, что есть понятие коллективной кармы, и человек
не в силах преодолеть притяжение коллективного.
Интересно, Игорь Храмцов преодолел? Кто еще мог бы? Трудно сразу
ответить. Наверное, Михаил Понайотович? Не Волчков же.
Как-то позвонил Кричухин и сказал очень приятную для меня вещь:
- Вы, Сергей Леонидович, за полгода освоили сложнейшую специальность,
которую иные по десять лет осваивают.
Он имел в виду публикацию моей статьи в одной из городских газет. Там
был элемент интервью с президентом одной из западных фирм и мнение еще ряда
бизнесменов о развитии бизнеса в России. Заголовок представлял из себя
смешение впечатлений детства с впечатлениями горбачевской эпохи: "Идет
процесс, качается, но все-таки идет".
- Вы освоили международную журналистику. Иные долго этому учатся, но
так и не осваивают.
Миса, конечно, преувеличивал, но ему были приятны мои успехи, потому
что учителем своим именно в международной журналистике я считал его. Ему я
достался совершенно необстрелянным в этом плане, к иностранцам (по инерции
совковых понятий) я подходил с испугом: вдруг меня будут таскать потом,
допытываться, о чем же я с ними говорил? И тут я оказался на крупной
международной промышленной выставке. Вместе с Кричухиным. Для начала мы
обсудили, кто в нашей паре будет выдаваться за главного. По всем внешним
данным - Миса: седины, придающие солидность, крупные очки. Высокий, худой
старик с благородными чертами лица. Да еще и на двадцати языках свободно
чешет. Конечно же, главный в нашей паре - он.
Кричухин возразил. В качестве примера привел старый анекдот. В анекдоте
Юрий Владимирович Андропов уговорил своего водителя дать ему сесть за руль.
И погнал по шоссе на скорости под полторы сотни. Гаишники всполошились,
пытаются остановить. Один догнал машину на мотоцикле.
- Ну, кто там, кто там едет? - кричит ему майор с пульта в переговорное
устройство.
- Я не знаю, кто там едет, но за рулем у него - Андропов...
Так и у нас. Фирмачи видят: за рулем у меня - Михаил Понайотович
Кричухин. Кто же тогда я?
Мы пошли по стендам. Остановились у голландской фирмы, заговорили.
Прессу фирмачи всегда принимали охотно и приветливо. Слушая переводчицу,
которая работала с голландским менеджером, слушая ее профессиональный
английский, Понайотыч деликатно улыбался. Потом извинился и заговорил на
чистом фламандском. Менеджер аж подскочил от счастья, принес нам по рюмке
голландской можжевеловой водки, переводчица молча удалилась, а менеджер
побежал за президентом фирмы, известить, что на стенд пожаловал господин со
свободным фламандским, а с ним - еще один, который важно молчит. А что мне
говорить, я все равно по-фламандски ни бум-бум, да и по-английски
спотыкаюсь, это Кричухин меня со временем хорошо подтянул с разговорной
практикой.
Президент был очень рад встрече и сказал, что фирма ищет кандидатуру
представителя в России, им нужен человек со знанием фламандского, зарплата
приличная, а работа - не очень утомительная. В принципе, я знал, в чем она
заключалась в те годы: сиди в офисе с пачкой денег, раздавай ее
сотрудникам - сделать это, сделать это. Что в пачке останется - твое. Да еще
и в Королевство Нидерланды летай, как на дачу. Лафа. Особенно в те времена,
когда западная зарплата равнялась сотне наших, а съездить в западную страну
казалось недосягаемой мечтой.
Михаил Понайотович что-то отвечал президенту, рассказал анекдот на
фламандском, демонстрируя безукоризненное владение языком, а менеджера тем
временем гонял за рюмкой голландской можжевеловой водки еще и еще. Президент
поулыбался, даже один раз выпил, выслушав предложенный Кричухиным тост,
потом тихо поднялся и ушел. Больше не возвращался. Вернулся менеджер. Миса
погнал его за водкой еще раз. Пока тот ходил, Понайотыч сдвинул со стола
себе в портфель полпачки "Мальборо". Менеджер подал очередную рюмку, ушел за
ширму и тоже больше не возвращался. Вернулась переводчица, но она уже не
предлагала ни водки, ни места главы представительства, она, искусственно
улыбаясь, предложила нам освободить место для следующих гостей.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг