Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
"Пшеничная" - "ноль семь" на троих под яичницу с луком.
     Славная была яичница!  Берётся  четыре-пять  больших  луковиц,  которые
мелко  шинкуются  и  обжариваются  на  сливочном  масле.   Туда   же   можно
приспособить и дольки  свежих  помидоров.  Потом  посыпается  всё  кусочками
твёрдого сыра - лучше костромского - и заливается подсолённой  болтушкой  из
восьми  яиц.  Тушится  на  маленьком  огне,  под  крышкой.  Готовый  продукт
облагораживается майораном и другими приправами.
     Яичницу Славик с Миколой никогда не жарили, не умели,  наверное.  Да  и
"Пшеничной"  всегда  предпочитали  вино,  потому-то   Максим   и   затарился
"Каберне". Ему было комфортно и без яичницы: шахматы  "на  вылет",  разговор
"ни про что", но с неким философским привкусом. Тут никогда не рассказывали,
оглядываясь друг на друга,  анекдоты  про  Брежнева,  а  чуть  позже  -  про
Черненко  и  Андропова,  не  пытались  решить  все  глобальные  противоречия
"светлого  будущего"  даже  в  подпитии  не  завершали  вечеринку   сальными
разговорами "про баб-с" а ля поручик Ржевский.
     Максим  выгреб  из  холодильника  "Каберне",  а  из  чемодана  -  пачку
американского "Отамана". В блоке их оставалось ещё восемь.
     Рассматривая пачку  ещё  на  Привозе  в  Одессе,  он  немного  удивился
украинским надписям, но решил, что это стилизация. Прочитать всё до  буковки
он так и не удосужился. Купил - цена пристойная, рубль за  пачку.  В  Москве
иногда до сих пор выкидывали остатки олимпиадной роскоши, но пачка стоила не
меньше полутора рублей. Купил и не пожалел - табак ароматный, лёгкий.  "Буду
брать только на вечеринки, как тот "Ротманс", что Андрей привозил", -  решил
он.
     Через минуту он уже был на девятом  этаже.  На  запрещённой  "Правилами
социалистического  общежития"  электроплитке  булькал  чайник,  уже   стояла
шахматная доска с расставленными фигурами.
     Разошлись  под  утро.  На  столе  теснились  грязные  бокалы,  валялись
колбасные шкурки, пепельница  была  переполнена  "бычками"  и  рядом  с  ней
сиротливо пристроилась пустая пачка из-под "Отамана".

     Г л а в а 2
     Арестовали  Максима  через  несколько  дней,  когда  он  поднимался  по
ступенькам к вестибюлю "креста". Его обогнал справа  и  неожиданно  заступил
дорогу приземистый парень в сером костюме и с незапоминающимся лицом,  сунул
под глаз красный прямоугольник с надписью "КГБ СССР" и проговорил, негромко,
но властно:
     - Максим Курило! Вы поедете с нами!
     Сопротивляться было бессмысленно, тем более что и слева уже  стоял  ещё
один в таком же костюме, хотя его лицо явно выдавало  или  запорожские,  или
полтавские корни. Завершалось оно коротким  ёжиком  темных  волос  и  смешно
оттопыренными ушами.
     Максим кивнул, мысленно обозвав парочку крокодилом Геной и  Чебурашкой,
а в голову влезла ещё одна ассоциация: Коровьёв и Азазелло.
     Никакой вины за собой он не чувствовал, поэтому молча двинулся к черной
"Волге",  что  ждала   на   пандусе   с   распахнутой   дверцей.   "Какое-то
недоразумение,- подумал он,- через час-другой всё выяснится".
     Машина направлялась к центру. Минут через двадцать она въехала во  двор
всем известного сумрачного здания на Лубянке. Максима провели в подвал,  где
затолкнули в небольшую камеру с высоким потолком. Окон не было, вверху  ярко
светился круглый плафон - на электроэнергии тут явно не экономили.  Железные
стол и табурет, привинченные до пола, такой же топчан с раскинутым матрацем.
Снаружи клацнул засов, и ошарашенный Максим остался один.
     С парнями в сером ему довелось сталкиваться дважды.
     После  службы  в  армии  Максим  устроился  на   завод   регулировщиком
радиоаппаратуры,  активно  сотрудничал  с  областной   молодёжной   газетой.
Приближалось её десятилетие - юбилей,  прямо  скажем,  так  себе,  но  обком
комсомола запланировал большую праздничную программу, и одним из её  пунктов
было вручение самым именитым авторам и гостям газеты  юбилейной  медали.  Её
эскиз понравился всем: с одной стороны - натянутый лук, на  тетиву  которого
наложено  вместо  стрелы  перо,  такое,  каким  раньше   заставляли   писать
первоклашек; на обратной стороне - много раз повторённая  фраза  Юрия  Олеши
"Ни дня без строчки".
     Во избежание долгой бумажной волокиты  редактор  решил  договориться  с
заводом напрямую - через Максима. Оплату мастерам гарантировали  официально,
по ведомости, но никаких письменных договоров ни с заводом,  ни  с  ними  не
заключали.
     Максим  записался  на  приём  к  директору  и  добился  разрешения   на
изготовление медали из алюминиевых отходов.  Договорился,  что  штамповку  и
прочие операции ребята с участка товаров народного потребления сделают после
работы.
     Всё именно так и было. Максим принёс в цех ведомость оплаты и деньги, а
готовые медали несколько дней выносил через проходную в карманах.  Все  были
довольны: ребята - что удалось  подзаработать,  редактор  -  что  дело  было
сделано быстро и качественно. Сто пятьдесят медалей вручили кому положено, и
даже Максим одну получил, ему-то по ведомости ничего не перепало.
     Однако через неделю после юбилея Максима вызвали в  кабинет  начальника
цеха, и тогда он впервые увидел красный прямоугольник со зловещими буквами.
     - Нам известно, что Вы организовали  производство  незарегистрированной
продукции.  Если   учесть   специфику   завода,   это   является   серьёзным
преступлением. Уголовное дело пока не открыто, но,  подчёркиваю:  пока.  Так
что сушите сухарики, Вам светит от восьми до  пятнадцати.  Однако,  я  готов
послушать, что Вы про всё это скажете.
     Позднее Максим понял, что оперуполномоченный сознательно сгущал краски,
пугал, чтобы выдавить из молодого парня признание. Напугать-то  напугал,  но
проблема была  в  том,  что  Максим  и  не  собирался  что-то  скрывать.  Он
откровенно  рассказал  всё  от  начала  до  конца,  сослался  на  разрешение
директора.
     - Идите, работайте. Пока что. Всё, что Вы сказали, я проверю.
     На следующий день встреча в кабинете начальника  цеха  повторилась,  но
кагебешник был настроен уже более снисходительно.
     - Ваше счастье, что директор - порядочный человек. Он  подтвердил  своё
устное разрешение, а мог бы и не подтвердить, потому что  разрешал  нарушить
закон.  Вы  понимаете,  что  вы  делаете?!   Военное   производство,   режим
секретности, а тут с разрешения директора чёрт знает  что  изготовляют  и  в
карманах выносят! Чтоб такого больше не было, кто бы к вам не  обращался  за
помощью! Мы уважаем и газету, и обком комсомола, но пусть и они  всё  делают
официально!
     - Хорошо, больше не буду,- ответил почти счастливый Максим и  почему-то
вспомнил,  как  столяр  дядя  Федя  вывозил  с  завода  под  кучей  обрезков
великолепный самогонный аппарат из двухмиллиметровой  нержавейки,  а  варили
его с аргонным обдувом на экспериментальном участке;  и  как  Ростик  Тращак
преодолевал проходную с электромотором, привязанным между ног...
     История с медалями  давно  забылась,  но  где-то  около  полугода  тому
случилась новая.
     Подруга-аспирантка чего-то не успевала, "горела", как она  высказалась,
поэтому попросила его  встретиться  с  человеком,  который  обещал  принести
несколько пачек  финской  бумаги.  Тогда  это  был  сумасшедший  дефицит,  а
диссертации все почему-то хотели печатать именно  на  ней.  Тем  более,  что
мужичок брал за 500 листов всего трёшку, а в "Журналисте" - если схватишь  -
такая пачка стоила восемь рублей. Ориентир - возле входа в здание  слева  от
памятника Дзержинскому.
     Максим перепутал - не с той стороны посмотрел на  "железного  Феликса",
поэтому минут сорок с огромной сумкой из кожзаменителя простоял  у  входа  в
Главное управление КГБ, нервничая и заглядывая на часы.
     Возле него постоянно кто-то крутился - то небритый плюгавый  мужичок  в
облезлой ушанке, то какой-то шофёр или слесарь - по внешнему  виду.  Постоит
немного  человек  рядом,  пританцовывая  на  морозе,  и  исчезает,  а  через
мгновение появляется другой. Все они тоже вроде бы кого-то ждали.
     Когда растерянный Максим рассказывал  о  неудаче,  парни  и  девчата  в
комнате Элки умирали со смеху.
     - Ты представляешь, какой переполох ты поднял у  чекистов?  Морда  твоя
светилась у них на всех  мониторах,  поэтому  на  тебя  и  натравили  службу
внешней охраны - всех этих "шофёров" и "слесарей". Они же подозревали, что в
твоей сумке автомат спрятан, или бомба. Стоишь, ждёшь,  а  потом  бац!  -  и
замочил какого-нибудь агента! Можно голову на отруб заложить, что и сюда, до
высотки, тебя тоже "шофёры" провели незаметно. Завтра всех на уши  поставят,
чтобы выяснить, кто ты и чего ты там торчал.
     Максим тогда действительно перепугался, но дело  с  бумагой  надо  было
закончить. Созвонился з  кладовщиком  из  Министерства  тракторостроения  и,
выслушав "мать-перемать", поехал всё же на  "стрелку"  -  но  уже  слева  от
памятника - и через час притащил  почти  пуд  шикарной  бумаги  с  синеватым
отливом.
     Неужели из-за  этого?  Бумага  -  краденая.  В  этом  самом  тракторном
министерстве, но ведь  такими  мелочами  на  Лубянке  не  интересуются.  Все
воруют - кто что может и там где  может  -  в  перерывах  между  построением
коммунистического будущего. Милиция воров ловит, иногда сажает - если это не
противоречит официально признанному проценту преступности.
     Если же за то, что полгода назад заставил их метушиться, то  почему  не
сразу? Могли бы тогда уже через несколько дней из университета погнать.
     А ведь  действительно  гнали  за  такие  "шутки".  Четыре  студента  из
Бауманского оделись в одинаковые чёрные костюмы, напялили одинаковые  чёрные
очки. Двое из  них  минут  десять  постояли  у  входа  в  отель  "Интурист",
поставивши  возле  себя  роскошный  импортный  кейс.  Подошли  другие  двое,
заменили кейс на точь-в-точь такой же, развернулись и пошли влево, а те, что
стояли - вправо. Метров через двадцать всех четверых повязали.  Из  Бауманки
их погнали, к тому же троих исключили из  комсомола,  а  одного  -  даже  из
партии. В те  времена  это  было  самым  страшным,  что  могло  случиться  с
человеком на воле, - то же самое,  что  "волчий  билет"  получить.  Ни  одна
организация не примет тебя на работу, даже в глухом селе за  тобой  присмотр
организуют...
     Дело предали гласности через  комсомольский  актив  -  чтобы  молодёжь,
которая понта ради развлекается, не мешала следить за настоящими шпионами.
     Пока Максим мучил себя догадками, в одном из кабинетов на третьем этаже
пожилой  сотрудник  с  удивительными  козацкими  усами   листал   результаты
экспертизы и справки, что выдали соответствующие организации на его  срочные
запросы.
     "Анализ табака в сигаретах "Отаман", 8 пачек которых  изъято  во  время
обыска в помещении  гр.Курило  М.Я.,  ...свидетельствует,  что  использовано
около 70% табака иностранного  производства,  30%  составляют  отечественные
сорта, в частности, крымские и узбекские, качество - высшее.
     Сигаретная бумага - отечественная, как и фильтр.
     Обёртки блока и каждой отдельной  пачки  изготовлены  из  отечественной
бумаги. Печать офсетная, трёхцветная:  чорный,  красный,  золотистый  цвета.
Качество печати превосходит возможности отечественных типографий.  Краска  -
иностранного происхождения, предположительно -западно-германская".
     "В г.Прилуки не существует предприятие с названием "В.А.Т. -  Прилуки",
а  в  реестре  товаров  Прилуцкой  табачной  фабрики  сигареты  "Отаман"  не
обозначены, вопрос о производстве таких сигарет не рассматривался. Связей  с
компанией "Бритиш Америкен Тобако" у означенной фабрики не было".
     "За  данными  Главного  управления  продовольственных  товаров  надписи
"Вироблено в Украхнi" та "Курiння шкiдливе для вашого здоров'я" ни одной  из
табачных фабрик не используются. Содержание смол и никотина не указывается".
     "Цель  использования  акцизной  марки  определить   не   представляется
возможными. В Международном реестре  штрих-кодов  стран-производителей  код,
который начинается с цифр 482, не числится..."
     За тридцать лет службы полковник Заточный впервые  столкнулся  с  таким
запутанным делом. Бесспорная провокация буржуазных националистов  -  надпись
"Украхна" вместо "УССР", трезубец на марке. Да и сама марка -  на  кой  чёрт
она? Термин "акциз" нормальные люди вообще не употребляют, хотя это  не  что
иное,  как  обыкновенный  налог  с  оборота.  Хочешь   травиться   -   плати
государству. Сам Заточный никогда не курил и в свой отдел курящих не брал  -
единственным исключением  был  капитан  Фердыщенко  -  полгода  работал  под
прикрытием, там это по легенде надо было, а потом никак отвыкнуть не мог.
     Сам не курил, но полезность курильщиков и алкоголиков признавал -  ведь
именно на их акцизные денежки и колбаса по  два  двадцать  продаётся,  и  на
обеспечение родной "конторы" деньги капают, да и на ракеты кое-что остаётся.
     Акцизная марка...  Какая-то  несуществующая  "компания"...  Ну  хорошо,
завезли немножко бумаги да советских сигарет в  Канаду,  наковыряли  из  них
табака, прибавили к нему  "Вирджинии"  да  сделали  несколько  блоков  этого
самого "Отамана". Цель понятна - утвердить сепаратистские идеи. Но больно уж
всё сложно! В Украину "Отаман" можно закинуть только контрабандой, несколько
блоков продастся - и гаплык! И продавцы, и покупатели у  нас  окажутся,  как
тот Курило-Дурило. А не проще ли завезти в Союз лишний ксерокс - в том самом
Министерстве  тракторостроения  запросто  стырят  и  спишут,  продадут  кому
угодно, лишь бы денежки платили. Пристрой ксерокс где-нибудь на  Фонтанке  и
гони антисоветские прокламации килограммами. Их гораздо больше людей увидит,
да и не изымешь их быстро, и распространителей не так просто взять.
     Дело выглядело бессмысленным, и это  как  раз  пугало,  потому  что  за
внешней бессмысленностью явно прятался какой-то тайный смысл.
     Так неуверенно и тревожно Заточный не чувствовал себя ни  тогда,  когда
шестнадцатилетним "ястребком" проводил отряд НКВД к замаскированной землянке
УПА между Лесниками и Раем, ни на конгрессе  ОУН  в  Торонто,  где  в  любой
момент  его  могли  разоблачить  -  не   помогли   бы   ни   вышиванка,   ни
безукоризненная галицкая речь.  Он  поднял  трубку  внутреннего  телефона  и
трижды нажал на клавиши.
     - Капитана Фердыщенко ко мне!
     Через полминуты в кабинет влетел один из тех, кто брал Максима  -  тот,
что с невыразительным лицом.
     - Что нового по Курило? - нервно спросил полковник.
     - Он  действительно  работал  там,  где  рассказывает.   Застройщик   -
прапорщик в отставке Тесля, характеризует студента  позитивно.  Хотя  сейчас
проверяем и самого Теслю. Он  только  Курило  заплатил  четыреста  семьдесят
рублей, а их там четверо работало и не только два месяца, как  наш  студент.
Военная прокуратура уже получила соответствующие указания.
     Никто из личного состава Одесского пароходства, в том числе и  те,  кто
ходит в далекое плавание, под описание продавца сигарет не подходит.
     В университете наши люди тоже ничего стоящего не накопали.  В  фарцовке
Курило не  замечен,  антисоветских  высказываний  не  допускал.  Контакты  с
иностранцами - как у всех, там у них в МГУ целое кубло - и чёрные, и  белые,
и жёлтые, и голубые...
     Чаще всего он общался с малийцами и болгарами - это  его  однокурсники.
Не алкоголик, но и не скажешь, что не любит выпить. С бабами не промах, но в
последнее время встречается только с Эллой Радецкой, аспиранткой  с  кафедры
русской литературы. Именно для неё он тогда бумагу покупал, когда попал  под
наше наблюдение. Элла засвечена почти во всех грехах: прифарцовывает, трётся
возле иностранцев, зафиксированы сексуальные контакты с ними.
     - Присматривайте  за  ней  и  дальше,  но  на  допросы   не   вызывать,
оперативными путями можно гораздо больше узнать. Ну, и  о  наших  соседях  в
Министерстве тракторостроения не забывайте. Чувствую, что скоро  у  нас  под
боком они множительной техникой торговать начнут. Что из Тернополя сообщают?
     - Я  туда  Клаповуха  посылал,  всё  же  он  там  свой,  и  в   местном
пединституте два года проучился, пока в школу КГБ не направили. По Тернополю
информация такая: после армии работал на заводе, имел  дело  с  документами,
что проходят под грифом "Совершенно секретно", первая  форма  допуска  -  по
всем правилам. Проходил в оперативных сводках  как  организатор  подпольного
производства, но ограничились беседой: он организовал  по  поручению  обкома
комсомола изготовление юбилейной  медали  для  молодёжной  газеты.  Директор
подтвердил, что это с  его  разрешения,  ну  и  -  пришлось  ему  на  пенсию
отправиться после этого.
     Интересовался Курило самиздатом, но таким, что  мы  почти  не  трогали.
Родителей проверяем, могут быть определённые зацепки за бандеровщину.
     - Хорошо. Только чего ему у нас  просто  так  сидеть,  не  на  курорте.
Свяжитесь  с  шестнадцатой  лабораторией,  пусть  с  ним  поработают,   ведь
чувствую, что он олухом только  прикидывается,  а  на  самом  деле  скрывает
что-то такое, что мы потом ахнем!
     Через  несколько  часов  Максима  перевезли  в  другое  здание.  Какое,
непонятно - на этот раз  использовался  спецфургон  "Аварийная  Мосгаза",  в
заднем отсеке которого не было ни окон, ни щелей.
     Его заставили принять душ. Максим после трёх суток в камере на  Лубянке
с удовольствием вымылся, переоделся  в  широкую  полосатую  пижаму  и  через
какое-то  время  уже   сидел   в   странном   кресле,   которое   напоминало
зубоврачебное, его руки и ноги были крепко  прижаты  обшитыми  мягкой  кожей
скобами, голову обнимал  широкий  обруч,  от  которого  к  приборной  стойке
убегала связка проводов.  Такие  же  провода  вылезали  из-под  воротника  -
датчиками на лейкопластыре было нашпиговано всё тело  Максима.  В  его  лицо

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг