повреждённых клеток в мозгу. Так что такое Ингрунн?
Сначала вспомнилось ощущение дикой боли, потом Васыль увидел летящий на
него обломок котла и кучку кирпичей на ватном облаке пара, после чего с
неимоверной скоростью прокрутились задом наперёд все ингруннские события,
пока не въехала в сознание чернота небытия. Это всё было! Обрывки именно
этой реальности влезали в его сны, а иногда тревожили и средь бела дня.
- Спасибо, Айна! И прости, я был уверен, что ты - всего лишь
галлюцинация!
- Знаю, потому не в обиде.- И Айна рассказала Васылю про его уникальную
психоматрицу, про Эоса с Кайлом и про то, что ему уже завтра придётся лезть
в холодную воду, от которой не очень-то спасало шерстяное бельё под
резиновым костюмом с ластами. Предупредила она и о том, что в поврежденном
отсеке его будет ждать напарник, который защитит при отлёте от космической
пустоты и холода.
- Вылечим тебя на Соуэлле! И чтобы ты зря не ползал по дну, смотри, где
лежит челнок и как до него быстрее забраться.- Перед взором Васыля
развернулась картина берега с приметной кучкой камней, от которой по морю
побежал зелёный пунктир, а потом вспыхнули контуры диска.
- Я всё сделаю, Айна! Вот если бы Максим был рядом, было бы легче!
- Он рядом. Именно он будет прикрывать тебя от всяких случайностей до
самого погружения, но пока что вы не встретитесь. Не время для сентиментов,
Васыль! Удачи! И до встречи на Соуэлле!- Снова заискрился воздух, и Айна в
нём растворилась.
Ким Давидович, узнав про предстоящую операцию ГРУ, расстроился: так
рисковать, выдёргивая Кропотова от гэбешников, и всё может пойти насмарку!
Выход был один - опередить спецслужбы, с помощью пленника выловить всю
мелочёвку, какая сохранилась в отсеке, даже что-нибудь отвинтить из
приборов, если получится, а потом пусть военные парятся, диск поднимают.
Если смогут поднять, конечно!
Он уже с утра куда надо заехал, и перед ним лежали свёртки с
легководолазным снаряжением для зимнего погружения. Отдельно громоздились
запасные баллоны.
Хорошо бы запустить с пленником страховку, но никто из его команды не
имел опыта работы с аквалангом, а привлекать посторонних Киму Давидовичу не
хотелось. Придётся рисковать, отпускать его в одиночку. И Зейман снял трубку
телефона.
- Пишешь? Отложи пока мемуары. Диспозиция изменилась. Завтра в воду
лезть придётся. Как себя чувствуешь? Выдержишь несколько ходок туда-обратно?
- Выдержу, Ким Давидовыч!
- Поднимись ко мне,- и Зейман объяснил хитросплетение коридоров.
Снаряжение пришлось впору, кроме того, похудевшему Васылю удалось
надеть на себя два комплекта шерстяного белья, а молния костюма нормально
застегнулась.
- Снимай. Завтра с утра выезжаем. В Чабанке надо быть полдевятого.
Утром погранцы более-менее регулярно проходят берегом около восьми, потому
что к завтраку привязаны, а вот дальше - чёрт их знает! Будем верить, что
повезёт. Писанину брось, отдыхай!
Васыль не знал, что через несколько часов Максим, войдя в особое
состояние сознания, прощупает взглядом каждый винтик акваланга, проверит все
узлы "газика" и даже заставит шофёра заменить свечи - всё остальное было
идеальным. Проверит он и подъезд к берегу по обочине танкового полигона - не
торчит ли где из земли острая железяка, которая вдруг пропорет шину и
заберёт драгоценные минуты на установку запаски. Железяк не было, но
неприятностей на следующее утро избежать не удалось.
На подъезде к Чабанке остановил милицейский патруль, потребовал выйти
всем из машины и предъявить документы. Васыля искали, и его портретом были
снабжены все посты ГАИ, висел он и во всех людных местах. Зейман уже
прощался с богатой и независимой жизнью подпольного миллионера, когда
лейтенант в кожанке, поглядывая на фотографию, сканировал взглядом
физиономию Кропотова, но всё разрешилось счастливо: лейтенант вернул шофёру
права, козырнул и произнёс:
- Всё в порядке! Можете следовать дальше.
Ни Зейман, ни лейтенант не знали, что их воля сейчас полностью
подчинялась воле Максима, который убедил патрульных, что на месте Васыля
стоит горбоносый седой еврей в чёрном драповом пальто и смешной ермолке, да
ещё и мнёт в руках Талмуд в кожаном переплёте.
Вторая неприятность ждала на полигоне - танковый батальон выехал на
учебное вождение, и дорогу перегораживала машина командного пункта - почти
такой же "газик", как и у Зеймана.
- Кто вы такие?- закричал высунувшийся из "газика" краснолицый
подполковник.- Сюда нельзя посторонним, заворачивайте отсюда на...!
Зейман при всём своём авантюризме был человеком трусоватым, и потому он
сам немало удивился тому, что через несколько секунд сделал. Зейман выбросил
руку с отнятой у Вована красной книжечкой и тоже заорал:
- Госбезопасность! Прочь с дороги, а то я тебя капитаном ещё до завтра
сделаю! Не срывай операцию, майор!
Подполковник был не из пугливых, прошёл Афган, да и в штабе округа имел
солидную крышу, но Максим заставил его испугаться, и машина командного
пункта покорно освободила дорогу.
Сердце подполковника весь день разрывалось от обиды, но сделать он
ничего не мог - особисты жили в своём, особом мире, и ничего с ними нельзя
было сделать. Да и кто знает, что они держат на каждого в своих запылённых
папках? Попробуй будь правильным на все сто, когда кругом сплошной бардак, а
в Афгане, так вообще - лучше и не вспоминать! И подполковник, дождавшись
вечера, напился до того, что его трижды вырвало, а шофёр, отвозивший его в
Чабанку, восхищался неповторимым матом своего начальника:
- Хлопцы! Наш батяня-комбат - чудо! Все ругаются, но пресно как-то, а
этот - прямо душу вкладывает, за сердце, ей-бо задевало! Слов-то - всего
десяток, а ведь слушаешь, как песню!
Через ложбину на глинистом крутом берегу "газик" выехал на солдатский
пляж, мокрый от растаявшего снега.
- Вот туда, до той кучи,- указал Васыль на знакомый ориентир.
Подъехали, выгрузили оборудование, Васыль торопливо переоделся.
Щупленький Зейман похлопал его по плечу, от чего Васыль скривился - не
надо бы лупить по костям, что только-только срослись!
- Давай, сынок! Греби всё, что сможешь, и в сумку, в сумку! Я в долгу
не останусь.
И тут со стороны военного городка и генеральских дач показался
пограничный патруль. Что их задержало именно сегодня, Зейману знать было не
дано. Увидев одетого для погружения аквалангиста, старший патруля что-то
крикнул и дал в воздух короткую очередь. Рванулась вперёд спущенная с
поводка овчарка и большими прыжками начала приближаться к машине, а за ней
тяжело гупали сапоги патрульных.
- В воду, Васыль, в воду!- раздался знакомый голос Максима.- Скорей, я
прикрою!
Взметнулась рука Вована со "Стечкиным", и собака, словно запнувшись за
натянутую верёвку, перевернулась в воздухе и, еле поскуливая, упала на
песок. Рука бывшего прапорщика ВДВ плавно развернулась вместе с плечом и
грудью, и на соединённой с прорезью мушке начал подпрыгивать бегущий
сержант, но очередная пуля прошла выше - сержант споткнулся и полетел грудью
на камни, что спасло ему жизнь. А если уж совсем быть точным, Максим
заставил его споткнуться.
Васыль в это время был уже по пояс в воде, и второй патрульный,
остановившись, занял позицию для стрельбы с колена - через секунду очередь
пойдёт над водой веером!
- Васыль, ныряй, немедленно!- И очередь лишь посрывала верхушки с
накатывающей волны.
- Уходим!- закричал Зейман.
- А как же этот?- указал "Стечкиным" в море Вован.
- Уходим! Чёрт вас всех забирай!- И "газик" рванулся с места.
Ошеломлённые пограничники извели на него все запасные рожки, но ни одна пуля
не досталась авантюристам - Максим наводил тень на плетень, в результате
солдаты стреляли чуть-чуть правее, и пули уходили в море.
Когда "газик" повернул налево, в логовину, из воды вынырнула огромная
серебристая тарелка, на мгновение зависла, пугая застывших пограничников
разорванным боком, а потом стремительно взмыла в небо и исчезла.
И только тогда Максим отрешённо откинулся на спинку стула в домике на
3-й Бесплановой.
Г л а в а 20
Если бы не появление патруля пограничников, Ким Давидович Зейман просто
остался бы с носом - улетел бы Кропотов на инопланетном челноке, так и не
доставив на берег вожделенные "штучки", тем бы и закончилось. Поскольку
патруль появился и от него пришлось спешно улепётывать, не только ничего не
закончилось - напротив, всё только начиналось.
Зейман не строил иллюзий, что пограничники не разобрали номер "газика",
хотя Вован его и добротно залепил грязью, как только свернули к морю. Номер
тут - дело десятое. Не так уж сложно для КГБ связать в один узел похищение
из больницы, фигуру аквалангиста и подводный старт НЛО. Краснорожий
танкист-подполковник и гаишники помогут составить фотороботы, обойдут с ними
все окрестные сёла - и точка! В общем, надо ударяться в бега, снова
обрастать связями и начинать новое дело, на что уйдут годы и годы. Жаль,
только жить начал по-людски...
- Ложись на дно, Гоша, мы сгорели!- позвонил он Савченко.- Выкинь
органайзер и убери из магазинов всех "япошек"! И ещё одно - про бункер
скажешь, что ты ничего не знал. Пришёл чувак, попросил зарегистрировать
участок под дачу, заплатил хорошие деньги, а дальше всё без тебя
происходило. Я надеюсь, что ты ещё и при должности останешься, не одно дело
вместе прокрутим. Отмоюсь, сам тебя найду!
Георгий Иванович расстроился - без Кима Давидовича его доходы
сокращались впятеро, да и не про доходы думать надо: Зейман, скорей всего
скроется, а вот из команды только Вован - профи. И Лёвка, и Жека, и
остальные - мелкая шпана, которая думать способна только на унитазе. Хоть
один попадётся и сдаст, сука, со всеми потрохами! Не простит гэбуха, что
развели их, как лохов!
Выкинул он в мусоропровод органайзер, позвонил на базы, чтобы
магнитофоны и телевизоры со складов и из магазинов вывезли, и сел в кресло -
думать, что же дальше делать. За целый час так ничего и не придумал, поэтому
достал из бара семисотку "Пшеничной" с фужером для шампанского, оглушил себя
раз, ещё раз, а потом остаток жидкости уже вошёл в него плавно и незаметно.
Вечером, когда ребята из "Альфы" заняли лестничную площадку
справа-слева от двери, он не услышал звонка, потому двери опергруппе
пришлось выбить, а потом двое здоровил тащили его в машину, как мешок с
картошкой. Хорошо ещё, что жена в этот день задержалась у подруги, а Валька,
как всегда, тусувался где-то, отцовские деньги проматывал.
Зейман же, позвонив Савченко, вызвал в свою комнату всю братию, что
была на тот момент в бункере, раздал им по пачке сиреневых двадцатьпяток и
сказал:
- Пять минут на сборы, и чтоб духу вашего тут не было! Уходить по
одному, кучей не держитесь - заметно. В Одессе не светиться - лучше, если по
другим городам разбежитесь. Попадётесь - чтобы все одну и ту же песню пели:
мол, вы только указания выполняли, а командовал рыжий очкарик, толстый, как
пивная бочка, который ездит на "Жигулях". У него белый полушубок и пыжиковая
шапка, унты на ногах.
- А кто этот рыжий?- Я что-то ни разу его не видел,- подал голос Жека.
- Ты что, совсем дурак? Легенда этот рыжий, нет его и не было, но так
меньше спросу с каждого.
- Ага, понял! Это фуфло, что ментам развешивать, если что!
- Наконец-то дошло! Если вдруг мою фотку предъявят, скажете, что был я
тут, рыжий привозил, заставлял чинить телевизор, а один раз - рации
разбирал, когда в них какое-то хрюканье появилось. Георгия Ивановича вы
никогда не видели, не знаете, слышали только, что он - подставной владелец
этой дачки. Всё уляжется, сам вас разыщу, вы - хорошая команда! Только
намотайте на ус - напартачите, не то ментам напоёте - тоже найду! Достану в
любой зоне! Всё - пошли!- И команда Зеймана улетучилась.
Жека, правда, забрал палёный "газик", потому его взяли уже на въезде в
Одессу. Остальная братва была мудрее и, действительно, проскользнула через
все посты и рогатки.
Вован осел в Тирасполе, в районе с народным названием "Нахаловка",
потому что саманные домики тут в пятидесятые годы сначала строились, а потом
уж решались проблемы с городским начальством: план, прописка и так далее.
Никакие штрафы, угрозы пройтись по новострою бульдозером не помогали. Уже в
семидесятые это был вполне легальный район, сразу за которым начиналась
свалка, а справа от неё - знаменитый хлопчатобумажный комбинат. Сестра тут у
Вована жила на Кучурганской, вот у неё-то и залёг на дно бывший прапорщик.
Лёвка-акробат добрался до Запорожья и даже устроился на работу в одну
из местных кочегарок, снял времянку у деда Гриши на самом берегу
Павлокичкаса - там, где язык залива только начинает из Днепра высовываться.
Не хуже устроились и остальные - все, кроме Жеки, который мужественно
"толкал фуфло" про рыжего толстяка, почему-то называя его Кимом Давидовичем.
Зейману такая нестыковка не очень-то повредила. Проинструктировав и
отправив братву в новую жизнь, он переоделся в неброскую, но добротную
одежду - то ли геолог, то ли отставной моряк, не поймёшь, и зашнуровавши
ботинки на толстой подошве, снял со стены дешёвую копию картины
Айвазовского, под которой пряталась дверца сейфа. Набравши на двух дисках
нужную комбинацию цифр, потянул ручку на себя и начал складывать в
брезентовую сумку банковские упаковки соток и пятидесяток. Закончив,
нахмурился - приблизительно половины денег на месте не оказалось. Факт был
необъяснимым, потому что никто, кроме него, шифра не знал и подсмотреть тоже
не мог, а в надёжности замка он был уверен - сам разработал и в разных
местах заказал комплектующие. Однако, времени на разборки не оставалось, да
и не с кем уже было разбираться.
Ким Давидович перелез через забор на соседнюю дачу, своим ключом открыл
гараж и выехал на лимонной "копейке", в бардачке которой лежали паспорт и
права жителя Новой Каховки Куценко Давида Абрамовича. Естественно, на обоих
документах красовалась фотография Зеймана.
Он спокойно миновал все посты ГАИ, выехал на Николаевскую трассу и
ночью уже въезжал во двор небольшого дома в соответствии со штампом о
прописке. При этом ему угодливо распахивал двери двухметровый детинушка,
величая его Хозяином.
Бункера в этом домике не было, и впереди Зеймана-Куценко ожидали
сложные дни, но это уже другая история, а в нашей - бункер под домиком в
Григорьевке непосредственно перед арестом Савченко посетила опергруппа из
"Альфы" и никого не обнаружила ни вверху, ни внизу, хотя ясно было, что
именно отсюда осуществлялись все противозаконные акции. В одной из
комнатушек даже нашлись больничная пижама Кропотова и клеёнчатая тетрадь,
где его почерком было написано пять страничек, авторучка "Паркер" с его
отпечатками пальцев. Отпечатки были и на телефоне, и на столе, и на ручках
дверей в туалете. По всему выходило, что Кропотов - вовсе не жертва
бандитов, а их подельник, только вот когда он с ними спелся?
Арестованный Савченко оказался подставным лицом, он лишь оформил на
себя дачный участок, получив за это две тысячи рублей, а дальше на участке
командовала парадом преступная группировка Кима Давидовича. Кто он такой,
так и не удалось выяснить - не проходила такая фигура ни в одной
ориентировке, и в паспортных столах не нашлось человека с таким
именем-отчеством.
Ревизия на оптовых базах выявила многочисленные нарушения, но ни одно
из них прямо не указывало на преступную волю Савченко, скорей всего, на
халатность, поэтому его выпустили, конфисковав полученные незаконным путём
деньги. От должности его освободили, из партии тоже погнали, но и тому
Георгий Иванович был несказанно рад. Чтобы не загреметь по статье о
тунеядстве, он устроился в мясо-молочный отдел одного из своих магазинов
обыкновенным продавцом, что вызвало молчаливое одобрение и в областном
управлении КГБ, и среди его бывших сослуживцев.
Какое-то время за Савченко присматривали, и он ни на миг не сомневался,
что присматривают, потому жил скромно, терпел попрёки жены и хмурые взгляды
лишенного финансового довольствия Вальки. Когда почувствовал, что
присматривать за ним надоело, купил недорогую путёвку в Евпаторию, а с
курорта привёз кучу сувениров и небольшой ящичек, где лет пять сохранялась
его заначка - около ста тысяч рублей и пакетик с бриллиантами. Именно они
через несколько лет стали для Савченко пропуском в новую жизнь, в которой
появились новые русские, новые украинцы, - всё стало новым.
А пока что вяло текло следствие по двум делам, которые объединились в
одной папке: по факту похищения из больницы гр.Кропотова В.И. и по факту
вооружённого столкновения группы неизвестных граждан с пограничным патрулём
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг