драгоценности в пустой ящик.- Я сам это сделаю, а ты пока убери это, вдруг
кто-то посторонний заявится.
Максим закопал побрякушки в размякшую землю кострища, а порожний цинк
выбросил - вдруг кто-то миноискателем начнёт баловаться - ящик выкопает, а с
ним и зло в мир унесёт.
Вернувшийся домой Игорь был изумлён, когда Оксана распахнула перед ним
наволочку с драгоценностями. Максим смотрел на них и усмехался.
- Это - его, он нашёл, говорит, что приданое дочери!
- Я нашёл, но не моё. Мне оно только мешать будет. Вы же знаете, что у
меня другие дела. Так что давайте подумаем, как это всё спрятать.
- А может, уже продать кое-что?- Игорь привык к точному измерению
ценностей в рублях, а тут ясно было одно: много!
- Не стоит. Я скоро уйду отсюда, поэтому давайте поговорим серьёзно.
Мне не советовали заглядывать в будущее - если о нём расскажешь, этот
вариант становится неотвратимым. Но впереди накатывается такое, что
рассказывай - не рассказывай, всё равно будет то же самое. Ты, Игорь, что,
до седых волос думаешь за лосями присматривать да на станции приторговывать?
- Разве плохо это?
- Я не о том, плохо или нет. Это - мало для тебя, ты можешь больше. Из
тебя серьёзный бизнесмен мог бы выйти.
- Бизнесмен? В нашей стране?
- В том-то и дело, что страна скоро другой станет. И денежки другие. Ты
всё копишь - от "Жигулей" отказался, на "Волгу" нацелился, а лет через семь
на все твои сбережения даже велосипед купить нельзя будет.
- Ты... ты это серьёзно?
- Более чем серьёзно. Так что думай, у тебя в запасе несколько лет
есть. Но учти, что появится куча голодных парней, которым не нравится, что
деньги и побрякушки не у них, а у других. Дикий капитализм - это хуже, чем
советская дурость, но он временный, им страна переболеет, а потом всё войдёт
в норму.
- Д-да! Недаром за тобой контора гоняется, братишка! Ты ведь для них
опаснее НАТО и СЕАТО! Спасибо за предупреждение, я подумаю, как быть.
- Только это предупреждение для тебя и Оксаны, а не для Брянской
области. Кому-нибудь шепнёшь, и придётся тебе бегать, как мне, и новый
паспорт доставать!
- Да! А поскольку рожу я себе менять не умею, буду молчать! А Оксана -
вообще у нас молчунья.
Игорь из дубовых досок сколотил ящичек, просмолил его изнутри и
снаружи, и наволочка с золотом и камушками перекочевала в него. Завёрнутый в
промасленную мешковину, он был похоронен на окраине заповедника, подальше от
дома - что впереди, неизвестно, и возможность подобраться к тайнику
незамеченным была не лишней.
- Максим!- Голос Айны послышался, когда рано утром он запрягал лошадь.-
Точнее, Виктор Петрович! Васылю наконец-то удалось сбежать. Максимум через
три дня ты должен быть в Одессе. Сможешь?
- Смогу!
- Запоминай адрес,- и Айна продиктовала улицу и номер дома, показала
картинку, как проще добраться туда с вокзала.- Успеха, Виктор Петрович!
Игорь, к счастью, ещё не уехал - возился с мотоциклом, размещая в
коляске тридцатилитровый бидон с молоком. Увидев озабоченного Максима, сразу
всё понял.
- Что брат, пора?
- Пора, друг мой, брат мой! Узнай расписание поездов на Одессу, только
не из Брянска, а из Калуги. Отвезёшь меня туда на мотоцикле. Триста
километров на этой таратайке - удовольствие ниже среднего, но выхода нет! И
ещё, наверное, мне будут нужны деньги на первое время. Сколько можешь дать?
- Да сколько хочешь! Боже мой! Я бы тебе всё отдал, ну, почти всё.-
Игорь обнял его и хитро усмехнулся.- Оксану бы себе оставил с Русланчиком!
- Всё - не надо. Думаю, что несколько тысяч не помешает.
- Жди, думаю, что обернусь до обеда.
Около двух во двор въехала жёлтая "копейка". На всякий случай Максим
закрылся коконом невидимости, но дверца открылась и из машины неуклюже
выбрался Игорь.
- Порядок! Зачем мёрзнуть? Да и ГАИ к мотоциклистам-дальнобойщикам
прицепиться может - не по сезону. Одолжил у друга, даже доверенность успели
оформить. Поезд из Калуги в восемь вечера, как раз успеваем. Оксана! Давай
нам сухой паёк, хлеба, ветчины, рыбку копчёную положи, на ходу поедим! И
термос с чаем не забудь - литровый! И спрячь это! - Игорь вытянул из кармана
дублёнки упаковку зелёных пятидесяток.- Кончатся, пришли письмо с адресом,
куда ещё выслать. Жаль, что тут телефона нет!
- Спасибо, брат! Век не забуду!
- И ещё, подожди минуту,- Игорь вернулся к машине и вытащил большой
свёрток.- Думаю, что вот в этом бросаться в глаза не будешь.- В свёртке
лежала меховая куртка, какую носят лётчики - под тёмно-синим брезентом и с
широким цигейковым воротником. Куртка и шапка - не очень модная, но
практичная, причём всё подошло, как на заказ сшитое.
Вышла Оксана с сумкой, тоже обняла Максима, на глазах у неё появились
слёзы.
- Мы ещё увидимся?
- Обязательно! Счастья вам с Игорем, и чтоб Руслан с Настей росли
здоровыми и счастливыми!
- С Настей?
- Это так я её про себя называл. Извини, сами имя выберете!
- Считай, что выбрали - красивое имя! Жаль, что на крестинах тебя не
будет! Я так хотела, чтобы ты крёстным стал!
- Кто знает, может и буду! А пока, прощай, Оксана! Даст Бог, свидимся!
До Калуги они добрались за пять часов, купили билет в плацкартный
вагон - других не было. Прощаясь, Игорь еле сдерживал слёзы - не по-мужски
всё же, но заплакать хотелось.
Максим устроился на верхней полке, и замелькали за окном огни далёких и
близких сёл. Стук колёс смешивался с гомоном пассажиров. Максим уснул.
Г л а в а 18
Леониду Гавриловичу Хоренкову повезло - восьмого марта его не
запроторили на дежурство. К тому же очень кстати позвонил Валька Савченко,
одноклассник, с которым сто лет не виделись, пригласил на свой день
рождения, где из своих будут Машка со Светкой, да Федя Игумнов, а
остальные - хоть и чужие, но народ весёлый. Мужику восьмого марта родиться -
не в кайф, но ведь в этом деле никто не выбирает!
В результате в означенный день ровно в 20.00 лейтенант Хоренков - в
гражданском, с двумя бутылками шампанского и с двухтомником Пикуля в
целлофане - нажимал кнопку звонка на площадке третьего этажа в одном из
престижных домов на Дерибасовской. Батяня у Вальки был генералом от
кооперации, потому негоже ему было жить в доме поплоше.
Дверь открыл сам Валька, весь в новой джинсе, что на Привозе двести рэ
стоит, окинул взглядом девяносторублёвый костюмчик гостя и кивнул:
- Здоровый будь, Лёня! Рад тебя видеть!
Врал он, конечно. Идею пригласить одноклассника подал отец. Для чего,
вполне понятно - прикормить мента, приголубить, глядишь, и отмажет где-то.
Отмазка, честно говоря, уже нужна была, кое-что в савченковой империи еле на
плаву держалось, а кое-что и вообще пузыри пускало.
Равнодушно принял и положил на полку для шляп подарок - последнюю книгу
он прочитал в школе, и указал рукой на открытую дверь:
- Проходи, уже за стол садимся. Да не надо шкары снимать, проходи!
В просторной гостиной Лёню встретил радостный возглас Светки:
- Харя явился! С Международным женским днём тебя, Харечка!- И Светка
противно захихикала.!
Школьная кличка больно резанула душу. Он всегда считал её
несправедливой - ну, если бы от фамилии в Хоря произвели, не так обидно бы
было, Хоренков всё-таки, а так - Харя! И не был он вовсе харей, вполне
симпатичная мордашка, руки-ноги - всё на месте.
Светка не хотела его обидеть, само как-то вырвалось по школьной
привычке, хотя и три года прошло, как на Потёмкинской лестнице утро с
аттестатами встречали. Не хотела, а вот обидела, и с горя Леонид Гаврилович
быстро напился, намешав водки с шампанским, да ещё и заполировавши всё это
красненьким.
Он доказывал всем, а точнее, самому себе, что никакая он не харя, а
бравый опер, который идёт под пули и кладёт преступников мордой вниз на
асфальт. Сцены, что он описывал, все до единой были из американского фильма,
который он смотрел у соседа по видику. Мимоходом он рассказал и про бича,
который видел, как НЛО в Чабанке о берег долбанулось. Как он его допрашивал
и как потом гэбуха дело забрала.
У Георгия Ивановича, Валькиного отца, бравые подвиги Хари особого
интереса не вызывали, он вежливо слушал, потягивая через соломинку
ананасовый сок, но заметно оживился, когда Лёня начал описывать
фантастические штучки, что якобы вёз бич в Одессу, пока его из машины не
выкинули. Дело в том, что одна из таких штучек лежала у него в ящике стола -
органайзер на восемь килобайт. Приятель, в прошлом неплохой электронщик,
быстро разобрался, что это за штука, да ещё и научил пользоваться. Правда,
уже возникла маленькая проблема: батарейки сели. Отечественные не подходили,
а на Привоз, как на зло, таких тоже никто не закинул.
Георгий Иванович вполне обходился обычной записной книжкой в клеточку,
правда, никаких других авторучек, кроме "Паркера", не признавал, и
органайзер был для него забавной игрушкой, не больше. Приятель, однако, на
"игрушку" смотрел иначе.
- Не знаю, Гоша, как эта штуковина к нам попала, но технология - выше
моего понимания. Дорого бы я дал, чтобы добраться до источника, из которого
такие фиговины выплывают.
Приятель был подпольным цеховиком и специализировался на японских
магнитофонах и малогабаритных телевизорах. Куча людей под видом запчастей
гнала через границу мелкими партиями комплектующие, а в одном из одесских
подвалов собиралась "японская" продукция, которая реализовалась через
магазины потребкооперации. Рентабельность была фантастической - около тысячи
процентов.
Мент, конечно, мог и наврать, как про свои хождения под пули, но мог и
правду сказать, потому девятого марта, проснувшись около десяти утра,-
благо, что суббота, Георгий Иванович первым делом позвонил Наташе, медсестре
из хирургического отделения областной больницы. Когда-то их объединяла
бурная страсть, но сейчас они оставались просто друзьями - он звонил Наташе
по праздникам, иногда заезжал, а та входила на любую из баз кооперации, как
свой человек. К счастью, подруга сказалась дома.
- Наташенька, золотко, как ты там? С женским днём тебя, хоть и
прошедшим!
- Спасибо, Гоша, ты бы ещё с Новым годом поздравил!
- Ты не против, если я к тебе с шампанским появлюсь? Ну, и "Шанель ©5"
тоже в гости к тебе напрашивается.
- Что, твоя корова достала тебя за праздники?
- Без комментариев. Так можно?
- Можно, можно, пупсичек! Часа через два, ладно? Я же только
проснулась, дай хоть в ванне понежиться!
Через два часа гладко выбритый и облитый французским одеколоном Гоша
уже сидел за праздничным столом на улице Киевской и смотрел влюблёнными
глазами на хозяйку, которая и в свои тридцать два выглядела двадцатилетней.
Влюблённые глаза и романтический интерес ко всему загадочному были продуманы
и отрепетированы им сразу после звонка. Георгий Иванович рассчитывал, что
Наташа, поддержав беседу, мимоходом или подтвердит, или опровергнет слова
Хари.
Говорили про новый фильм с Аленом Делоном, где героя приняли за
суперагента, и Наташа клюнула:
- Ой, Гоша, а ты знаешь, у нас тоже нечто похожее в отделении
случилось! Осенью привезли одного бича - места живого нет. Месяц с гаком в
реанимации лежал, очнулся, что-то такое парнишке-следователю рассказал, так
сразу же охрану у палаты выставили. Не милицейскую. Круглосуточно сидит у
входа то один, то другой, нас всех уже в лицо выучили, а чуть кто новый -
останавливают.
- Ну и как этот бич, оклемался?
- Да ничего, заживает, хотя удивительно, что вообще выжил - у него
верхушка лёгкого была всмятку вместе с ключицей. Думаю, что недельки через
две выпишется - на процедуры уже сам ходит.
- И что, охранник за ним, как хвост, по всей больнице таскается?
- А чего таскаться, всё в другом конце коридора. А коридор
просматривается. Сначала электрофорез, там он двадцать минут лежит, потом
выходит - массаж в кабинете напротив. Охранник только на часы поглядывает.
- Ну и Бог с ними, Наташенька! Иди ко мне, я по тебе очень соскучился!-
И Наташа покорно забралась к нему на колени, но порыв Георгия Ивановича уже
увядал, он грустно гладил её голые плечи и молчал.
- Замучили тебя дела, милый, вся кровь в голове застревает! Хочешь, я
тебе вколю кое-что? Импортный препарат, экспериментальный, я пару ампул
стащила. О тебе, между прочим, думала!
Гоша не хотел, но Наташа настаивала, и кончилось это всё
полуторачасовой камасутрой, после которой Георгий Иванович еле дышал, а
Наташа со счастливыми глазами собирала осколки рюмок - случайно опрокинули
стол.
- Что это за препарат такой, экспериментальный?
- Фаллокардин. Сердечникам дают, а это - побочный эффект. Говорят, что
на его основе какие-то супертаблетки разрабатывают -старички себя чувствуют,
как в шестнадцать лет.
Ещё одним побочным эффектом было появление угрюмых парней на чердаке
соседнего с больницей дома. Они разглядывали окна хирургического отделения в
морской бинокль, засекая время и помечая что-то в блокнотах. Сунулась было
на чердак местная ребятня, но их остановили, предъявивши красную книжечку:
- Кыш отсюда!- Уголовный розыск!
Ребятня улетучились и потом долго гадала, кого это менты в больнице
высматривают.
Менты в больнице никого не высматривали, потому что ксивы у парней на
чердаке были фальшивыми. Официально парни числились экспедиторами на одной
из оптовых баз, но ещё исполняли обязанности охранников и ещё многие другие
обязанности, потому что специализация в эти годы пока не котировалась,
требовались преданные универсалы.
План похищения бича из больницы, родившийся в результате наблюдения,
был прост и отчаянно дерзок, но, как ни странно, реализовался он без сучка и
задоринки.
Кабинет, в котором размещалась аппаратура для электрофореза, был
небольшим. Как войдёшь, слева у окна - стол медсестры с картотекой и
журналом учёта процедур, справа за ширмой - две кабинки: электрофорезная и
УВЧ, разделённые занавеской, причём очень редко обе были заняты
одновременно. Это в поликлинике УВЧ по тридцать больных за смену
обслуживает, а тут, в хирургии, чаще всего простаивает без дела.
В пять вечера процедуры заканчивались, приходила нянечка с ведром и
шваброй, протирала пол, после чего кабинет закрывался на ключ.
Около шести утра, перед самым рассветом с крыши больницы по вёрёвке
спустился Вован, бывший прапорщик ВДВ, и оторвал вертикальную планку на окне
кабинета, после чего ножом отодвинул вертлюжок форточки и влез внутрь. Той
же верёвкой спустился и забрался в кабинет Лёвка, бывший чемпион области по
акробатике, после чего верёвку втянул на чердак остававшийся там Жека.
Планку кое-как прилепили на место, чтобы окно снизу не бросалось в глаза
чёрной полоской рамы. Закрыли форточку и, натянув принесённые с собой белые
халаты, забрались под кушетки. В правом ухе у Вована и Лёхи торчало по
наушнику, от которого тянулись проводки карманных раций.
Четвёртый участник проекта с биноклем и рацией дежурил на чердаке дома
напротив, а ещё один должен был по условному сигналу подогнать ко входу
больницы украденный и перекрашенный под машину скорой помощи "рафик", на
крыше которого стояла настоящая мигалка, тоже украденная, только не в
Одессе, а в Котовске.
Оружия ни у кого из пяти не было, это потом начнут разрабатываться
откровенно "мокрые" планы, а пока "мокруха" не предусматривалась.
Правда, чуть-чуть до неё не дошло, хотя и не в том смысле. Очень уж
захотелось Лёвке "пи-пи", а что поделаешь - кушетка поскрипывает под
клиентом, медсестра за столом бумагами шуршит, не вылезешь, и не спросишь:
"Мадам, простите, а где у вас туалет-с?"
К счастью, около десяти в наушниках раздалось:
- Хлопцы, пошли! Он в коридоре!
И хлопцы "пошли" - выкатились из под кушеток, и не успела медсестра
ойкнуть от страха, как улеглась на пол за ширмой, вдохнувши через платок с
хлороформом. Та же участь ждала Васыля, когда он открыл дверь кабинета.
- Уф-ф!- Сказал Лёвка и использовал графин на столе медсестры не по
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг