готовы принять от меня невербальные образы. Грубо говоря - телепатии не
боитесь?
- Ну, давайте, телепайте! - со странными нотками проговорил Бабаев.
Вроде и ирония, но добрая.
Приятно иметь дело с профессионалом. Контакт был установлен
моментально. Мои образы понеслись в мозг Бабаева легко и свободно. На лице
врача отразилось вначале изумление, потом легкое восхищение.
- Да, такой силы я не видел никогда! - тихо проговорил он после того,
как я перестал бомбардировать его образами. - Вы знаете, даже полностью
акцентуированные личности так не могут.
- Ну, спасибо за комплимент! Насколько я разбираюсь в теме, полностью
акцентуированным можно назвать только, эээ... шизофреника, или я не прав?
- Вы-таки будете смеяться, но это комплимент. Люди с нарушенной
психикой сильны в невербальном общении. Оно у них доминирует.
- Это как? - я не совсем понял мысль Бабаева. - Шизики нормальны при
невербальном общении? Что-то я не замечал. По своему скудному опыту.
Наоборот - рядом с ними тревожно.
- Я примерно это и имел в виду. Там все непросто, - чувствовалось, что
Бабаев старается избегать профессиональных терминов. - Полное разрушение
координации... Ну, в общем, когда нормальные связи в мозгу нарушены, то
начинают работать другие, ранее подавляемые вербальной, рациональной,
позитивной и другой деятельностью.
- Позитивной? Это о чем? - не понял я.
- Ну, это мое личное наблюдение. Любые отклонения от нормальной
психической деятельности - негативны. Где вы видели психически больного,
который любит всех окружающих, считает, что люди братья навек и что все
вокруг к нему добры? Не бывает такого!
- И ещё,- Бабаев изменил слегка тему, - ваши образы очень четкие, ваша
сила поражает. Одно лишь здесь не очень...
- Что вас беспокоит в том, что я вам показал? - не понял я его
сомнений.
- Ведь при таком методе обмена практически невозможно понять, какие
образы отражают реальность, а какие - плод вашего воображения. Вся сложность
в том, что ассоциативные связи мозга могут породить несуществующее. Это как
произведение искусства. Мона Лиза - это всего лишь воображение гения.
- Ну, у моего воображения масса свидетелей. Включая мой распоротый
живот и свежесросшуюся черепушку, - меня обидело такое недоверие.
- Да ладно-ладно, - согласился Бабаев. - Длительная клиническая
практика делает нас всех слегка акцентуированными. Я уже в каждом человеке,
которого знаю уйму лет, вижу пациента. Необходимость регулярного
диагностирования, ежедневная ургентная помощь, клинико - патологические
особенности ... это все реалии моей работы и ...
- Слушай, Бабаев, ты знаешь, что меня всегда раздражало в твоих
коллегах? -остановил я его. - Вот вы, врачи, хоть и лечите людей, но так
любите говорить на своем сленге, что иногда создается впечатление, что у вас
ничего, кроме непонятных слов, в запасе нет. Ну зачем вместо "срочный" -
говорить "ургентный"? Меня таким не проймешь.
- О, извини, увлекся, - смутился Бабаев. - Но ты должен понять, что без
ритуалов и почти мистического ореола, наша профессия - это ничто. Ладно,
ты - другое дело. Но ведь подавляющее число пациентов ищут у нас именно это.
- Но мы-то сейчас не лечиться собираемся! Хорошо, раз ты все понял,
скажи - ты можешь притащить всю свою крутую аппаратуру к нам? Всякие там
энцефалографы, томографы, и прочие смотрители внутреннего мира? Чтобы
возможного клиента проверить.
- А что у него такого? - встрепенулся Бабаев, - а, ну да. Ты
подозреваешь, что у них отсутствуют тактильные ощущения? Что-то в этом мне
непонятно. Отсутствие тактильных ощущений делает человека вообще нежильцом!
Он не будет чувствовать боли и инстинкта самосохранения у него не будет. Он
вообще не сможет развиться дальше эмбрионального состояния. Ведь тактильные
ощущения - это почти доминирующие в мировосприятии человека! Нет их - нет
ничего!
- Это я знаю. Читал научно-популярные книжки, - ну что он, нарочно
издевается? Ведь все понял. - Ты не трепись. Аппаратуру притащишь?
- Ну, энцефалограф, с вашей помощью, ещё куда ни шло. А вот томограф...
Ты хоть понимаешь, что такое ядерный магнитный резонанс?
- Ты спрашиваешь у меня, понимаю ли я, что такое ядерный магнитный
резонанс? - я даже совершенно искренне возмутился. И видать посыл возмущения
был силен.
- Пардон, - пробормотал Бабаев, - я больше не буду иронизировать.
Нельзя перетащить. Но на сканирование я могу привезти хоть черта.
- Черта каждый дурак сможет. А тут...
- Ну, мерзость, вроде депутата, я даже с большим удовольствием.
Только пообещай, что потом вивисекцию ты мне разрешишь делать! -
развеселился доктор.
- Как только диагноз поставишь - хоть ауто да фе!
- Нет, это слишком простой финал для политика, - загадочно сказал
Бабаев.
"Скорая" несла нас все дальше и дальше от горадминистрации. От охраны,
так и не успевшей среагировать на аргументы Виктора и Митяя, на бесплодную
попытку депутата подать сигнал тревоги. Никаких сомнений не было. Мы взяли
именно того. Тем более, что я-то его уже знал давно. Господин Саймон
собственной персоной. Или у них не господа?
Глава тридцать пятая.
Чей-то голос разгонял остатки сна. Он назойливо разрушал последние
видения ночи и возвращал меня в действительность.
- Чего-то начальник у вас хлипкий. Взял и хлопнулся. - Я понял, это
Федя-милиционер болтает. - Вот у нас был один в участке. Он бомжами ведал.
Сидит, сидит, потом захрипит, и хлоп - лежит на полу, дергается, слюни
пускает. Врачи потом сказали - эпилепсия. А у этого не эпилепсия?
- Нет, он просто перенервничал, видать тот депутат не простой оказался.
Точно чужой. - О, это, конечно, давешний ловец Феди - Митяй. Они, судя по
всему, нашли общий язык. Ну, хоть не будет ненужных свар.
Вместе с тем, как рассеивались видения ночи, все яснее проступали
события вечера. Крепко меня тряхнуло лазание по мозгам Саймона. Не простые
это алиёны. Ещё одно такое путешествие и я сам превращусь в невнятно
бормочущую рухлядь.
- Вы чего там шушукаетесь, как две крысы, - не открывая глаз прорычал
я.
Федя просто подпрыгнул от неожиданности. Ну, по крайней мере, громко
изменил свое положение в пространстве.
- О! Майер, все в порядке? - это Митяй начал меня трясти за плечо.
- Все в порядке, ты сейчас мне вывихнешь руку.
- А что вчера с тобой случилось, когда ты с этим козлом говорить
пытался, ты взял, хлоп, и свалился. Мы уже испугались было.
- Так, ребята, - раздался строгий голос Бабаева, - оставьте нас. Тут
разговор.
- У нас нет секретов, - воспротивился было Сай.
- Я как врач буду говорить с пациентом, - отрезал доктор и выгнал всех.
На то, что мы - "скорая" по вызову, в райсовете отреагировали спокойно
и пропустили нас внутрь здания без труда. Даже особенно давить на охрану не
пришлось. Так, внушить слегка, как плохо депутату. Секретарша не успела
ничего сделать, успокоенная марлей с хлороформом. С самим депутатом решили
не рисковать. Виктор просто огрел его по башке. Благо, врачи рядом. Помогут.
Саймона, если это действительно был он, привезли к нам на базу и подключили
к жутковатым медицинским приборам, по точным инструкциям Бабаева. Пришлось,
правда, накачать нашего пациента дополнительно какой-то гадостью, чем врач и
занялся, судя по всему, с удовольствием. Запикали встроенные динамики,
поползли замысловатые кривые на цветном дисплее. Бабаев прилип к экрану. Он
долго сопел, хмыкал. Потом повернулся ко мне:
- Слушай, а это хоть человек вообще? У него как-то совсем с
нейропотенциалами нехорошо. Мне кажется, надо разбудить.
- Ну - разбудим. Только привязать надо крепко.
Так и поступили.
В капельницу, из которой в вену Саймона капала какая-то специальная
медицинская жидкость, Бабаев влил очередную гадость, и опять погрузился в
свои кривые. Вернее, в кривые пациента. Я же подсел поближе к неподвижному
Саймону. Мне очень хотелось заглянуть в его глаза. Попытаться проникнуть в
его мир, в его мысли. Тихо пикал какой-то прибор, успокаивая меня своим
мерным звуком. Пик, пик, пик... Глаза Саймона распахнулись внезапно. Серые и
спокойные. Я почувствовал, что влетаю в его мысли и ощущения, как в чужой
мир. Валом налетели на меня образы. Я понимал, что это все нереально. Чужой
разум порождал в моём мозгу ассоциации и привычные картины, чтобы сделать
все хоть чуть-чуть понятным. Далекий мир, о котором помнил Саймон, его
родной мир представился длинным рядом серых картотечных шкафов. И еще болью
пересохшего горла. Потом какой-то длинный-предлинный путь с чередой
однообразных событий. Потом уже знакомое. Земля. Надкушенное яблоко. А потом
я сам. И чьи-то смерти вокруг меня. Боль и ещё раз боль. Но не Саймона,
чужая. Все это было похоже скорее на тревожные фосфены при тяжелом гриппе. А
потом громадная стальная стена. Она отгораживала от меня что-то очень
важное. Я попытался разбить эту стену. Я колотил в нее руками и ногами. Это
не производило никакого эффекта. Я было решил уйти от этой стены, но тут на
холодной поверхности металла блеснуло отражение. Танильга. Она плакала. Не
выдержав, я ринулся опять на эту холодную стену. От удара с разбегу она
все-таки рухнула, разлетелась вдребезги, погребая меня под обломками и
погружая весь мир во тьму.
- Это все, что ты помнишь после вчерашнего? - строго спросил Бабаев.
- А что? Что-то важное пропустил?
- Боюсь, что все гораздо сложней, - тихо проговорил Бабаев, - пойдем
посмотришь.
Идти за Бабаевым оказалось непросто. От слабости ноги почти не
слушались. Но придерживаясь за стенку и опираясь на руку Сали, я потихоньку
потопал за врачом. Интересно, почему никто кроме Сали не помог мне? Тоже
мне, соратники.
В том отсеке, который мы отдали Бабаеву под его импровизированную
лабораторию, горел слегка приглушенный свет. Настольная лампа у кровати была
прикрыта марлечкой. В постели лежал Саймон. Вернее тот, кто ещё сосем
недавно был Саймоном. Дряхлый старик со слезящимися глазами. Старик что-то
прошептал.
- Подойди поближе, - врач подтолкнул меня к кровати, - он все время
тебя звал.
- Мы все-таки не ошиблись, это ты, - просипел Саймон. Казалось, он был
уже между землей и небом. - Но кто мог подумать, что ты именно так...
Это было последнее, что удалось услышать от Саймона, прежде чем он то
ли уснул, то ли потерял сознание.
- В общем, - начал излагать свои мысли Бабаев, когда мы ушли подальше
от его, казавшейся мне уже страшной, лаборатории, - предварительный диагноз
можно поставить. Я действительно подозреваю, что это не совсем человек.
- Он что, совсем чужой? - я задал вопрос, на который, казалось, у меня
самого есть четкий ответ.
- Ну, все не так просто, - можно подумать, остальное было ясно, как
белый свет.- Я сделал анализы. Вернее, не я, а в лаборатории мне сделали
анализы образцов крови. Ну, в общем, особой разницы нет. Правда, биохимия
крови не совсем обычная, но лаборантки ничего не заметили.
- Ты что, в своей клинике делал эти анализы?! - ну что за народ вокруг!
Как они меня все достали. Они, наверное, на инопланетном корабле
заправляться приедут на обычную бензоколонку. Никакой ответственности.
- Ну что я, совсем не понимаю? - искренне удивился Бабаев. - Я отдал в
службу "Биодиагностика". Они анализы делают анонимно и на дом присылают с
курьером. Никаких проблем.
- Ага, а представляю - мужик к ним приходит и в пробирочке кровь кота
приносит. Или коробочку сухого дерьма. Что за ерунду ты городишь?
- Да что ты, Майер, совсем нервный? Кто у меня в пробирочке анализ
возьмет? Я их вызвал честь по чести, типа в частный госпиталь. А адрес, куда
анализы присылать - свой домашний. Они сюда приехали, старичка иголками
поширяли и все в порядке. Ты совсем какой-то зашуганный.
- А если им на хвост сели? Или там спецы в лаборантах сидят от этих,
чужих?
- Ну, во-первых, кому нужны медлаборанты, чтобы на хвост садиться? А
во-вторых, я знаю все эти лаборатории - да кому они нужны?
Я чувствовал, что этот разговор можно вести ещё лет двести и с тем же
результатом.
- Ладно, так что там анализы?
- В общем, нормальные анализы дряхлого старикана. Гемоглобин
пониженный, эозинофилов много... Но, что приятно - глистов нет, возможно,
просто аллергия.
- Тебе приятно?
- Ну да. Кому охота с инопланетянином, у которого глисты, дело иметь?
- А с землянином - приятно?
- Ну, там все родное. А вот чужие, я в кино видел, те могут в мозг
проникать и искажать энцефалограммы. Я этого и боялся.
- Чего боялся? Глистов с Марса? - ну почему, куда ни ткни, все
превращается в безумный фарс?
- Нет, ты не понял, я боялся, что искаженные энцефалограммы - это от
глистов. Чужих.
- А что, наши не проникают?
- Наши - не страшно...
Чему их учат в мединституте и там, что у них идет дальше?
- Ну и? - прервал я возникшую паузу.
- Ну короче, - встрепенулся Бабаев, - анализами нельзя определить, что
это кто-то чужой. Но есть другие нюансы. Нюансами было следующее:
Температура тела у нашего гостя, или как иначе назвать похищенного,
была необычной. Примерно 32.5 градуса. Помня о моих замечаниях, Бабаев
провел тесты на тактильные ощущения, оказалось - чувствительность сильно
понижена. Но этого мало - пальцы, да и все тело, проявили
гиперчувствительность на тепловые раздражители. То есть они чувствовали
тепло также, как мы ощущаем прикосновения. Это хорошо показывал
энцефалограф. Тепловидение, теплочувствительность - вот главная сенсорика
нашего гостя. Но и это не все.
- Судя по всему, в его в сознание внедрен блок, полный или частичный, в
эмоциональной сфере.
- Зачем это сделано? Это же их, наверное, в дебилов превращает.
- Я думаю, все не так однозначно. Блок функционирует выборочно. Но ты
смог снять блок. Только вот результат... Лавинное старение.
- Ну и фиг с ним, может так и надо переморить их всех, и никаких
проблем.
- Да, переморить-то можно. Но ещё одно такое снятие блока - и ты сам
превратишься в дебила. Твой мозг при этом входит в резонанс. Ты что не
замечаешь, насколько сейчас твои экстрасенсорные способности слабее? Я уже
час с тобой болтаю, но ты ни разу ничего такого, в твоем духе, мне в мозги
не пнул. Ты обычный человек, наверное, на время. Я думаю, отойдешь. Но
пожалуйста, больше такого не делай.
Бабаев был прав. Тем более, что Танильга... Да ладно, не надо об этом,
разберемся.
Через пару дней Бабаев сообщил, что Саймон уже вполне набрался сил.
- Тебе надо решить, что делать с этим мерзким типом, - ковыряясь в
замке двери, за которой мы прятали Саймона, проговорил доктор. - У него
гнуснейший характер. Вчера в меня судном запустил. Додумался, полным. Все на
него и вылилось. Мой его потом, чисти.
Наш пленник сидел на краю кровати, положив руки на замысловатую клюку.
Это Бабаев ему подарил, что ли?
- А, явились, фашисты! - поприветствовал нас Саймон. Выглядел он,
действительно, лучше. Впрочем, все равно, как древний дед.
- Ты как себя ведешь? - парировал я. - В доктора кидаешься всяким,
обзываешься. Неизвестно ещё, кто из нас фашист.
- Шарлатан твой доктор! - сердито проговорил Саймон, пытаясь огреть
клюкой Бабаева по голове. - Девочку пришли. Молодую. А этого гони!
Бабаев, отняв оружие у старика, совершенно незлобиво обратился к своему
подопечному.
- Ты зря буянишь, Саймон. Что я тебе плохого сделал? Ухаживаю за тобой,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг