Анна только и говорила что о матросе. Казалось, его жизнь беспокоит ее
больше, чем собственная.
Но матрос, выбравшись на скалы, сказал, чтобы беглецы не заботились о
его дальнейшей судьбе и действовали, как им заблагорассудится. Через
несколько минут он был уже на берегу и, помахав рукою, стал подниматься в
горы.
- По всей видимости, этот человек и сам ненавидит пиратов, -
предположила графиня. - Во всяком случае, я слышала от своей служанки, что
пастухи в горах не признали бандитскую власть Барбароссы и взялись за
оружие. Да поможет им бог...
С трудом преодолели протоку. Это только издалека казалось, что протока
широка - нагромождение скал было таково, что пришлось снять мачту и тащить
лодку волоком.
Когда же скалы остались позади, долго не удавалось закрепить мачту.
Нужен был крепкий помощник, юная Анна для этой роли не годилась. Она
старалась изо всех сил, и все же потеряли целый час времени - тот час,
который мог все переменить.
Наконец подняли парус и по наитию пустились в открытое море, потому
что дали были закрыты густой пеленой дождя. Но вот дождь стал стихать, и
тогда беглецы увидели впереди два корабля.
- Пираты, - тотчас определила графиня. - Боже мой, как же нам не
повезло! Что же, у меня нет страха...
Да, это были пиратские многовесельные галеры. Они заметили лодку и
развернулись, отрезая путь к бегству.
Галеры медленно приближались. И когда беглецы различили на одном из
кораблей Барбароссу в окружении своей свиты, графиня сняла с пальца кольцо.
- Друг мой, - сказала она Иосифу. - Ты доказал преданность, и небо
возблагодарит тебя. Сохрани кольцо как память о своей госпоже.
Не успел Иосиф вдуматься в слова, как графиня, перекрестясь, шагнула в
воду. Он упустил момент, когда еще можно было спасти благородную девушку,
более всего дорожившую своей честью. Нырять наудачу - было бессмысленно.
Иосиф заплакал от горя. Он плакал в голос, проклиная негодяев,
обрекших на страдания тысячи людей по всему миру.
"Зачем, зачем ты это сделала, Анна? Разве возможно облегчить
положение, оставляя борьбу? Негодяи только и ждут этого. Им выгодно, чтобы
мы впадали в отчаяние и отступали!.."
Но он понимал: это было не слабостью и бегством, это было вершиной
презрения к врагам, и все они, толпившиеся на палубах, отлично видели, что
им брошен вызов, что истинно свободный человек не уступает своей свободы.
Пираты спешно спустили шлюпки, шлюпки закружили по темным волнам, а
Иосиф все рыдал, целуя кольцо...
Убедившись, что море не отдаст беглянку, пираты окружили Иосифа и
одновременно бросились на него.
Иосиф встретил их, держа в руках весло, и впервые весло показалось ему
не слишком тяжелым. Он отбивался с яростью, так что ни одному из нападавших
не удалось покуражиться на глазах атаманов.
Выбившегося из сил Иосифа связали и подняли на корабль
эмира-самозванца. Десятки глаз уставились на него - ненавидящих и
удивленных.
- А, старый знакомый, - услыхал он голос "князя тьмы". - Вот кого я
ищу, вот с кем мне необходимо сквитаться!
- Развяжите раба, пусть никто не думает, что мы боимся, - сказал
Барбаросса. - Мы будем судить его здесь и здесь свершим казнь.
- Не надо развязывать, - вмешался чернявый, но было поздно: пираты
сдернули веревку. - Коли ты, великий эмир, проявил такое великодушие к
этому упорнейшему из врагов, позволь задать ему несколько вопросов!
- Презренный трус и негодяй! - вскричал Иосиф. - Повсюду, где
появляешься ты, исчадие ада, люди плачут от насилия и несправедливости,
повсюду твой путь отмечен ложью и кровью невинных! Ты и пиратов превратил в
банду, которая служит твоим гнусным интригам!
Он шагнул к "князю тьмы" и выхватил у него из-за пояса двуствольный
пистолет.
Пираты ахнули. Барбаросса вскрикнул. Не давая опомниться врагам, Иосиф
выстрелил в чернявого, тот отпрянул, но все же пуля начисто срезала его
оттопыренное ухо.
В ту же секунду Иосиф не раздумывая прыгнул в открытый люк. Больно
ударился о деревянную лестницу - скатился по ней в темноту трюма.
Бежать было некуда и прятаться негде. Да он и не хотел уже бежать и
прятаться. Напротив, понял, что пришла пора отомстить за всех обесчещенных
и поруганных людей.
Где-то здесь должны были стоять бочки с порохом, но вокруг было темно,
нужно было ждать, пока нагрянут пираты.
Они не замедлили ввалиться в трюм всей всполошившейся шайкой. Впереди
полуголый бородач тащил медный фонарь, сзади блестели лица в чалмах,
сверкали обнаженные ятаганы.
- Осторожно, не стрелять! Не трогать беглеца, пусть сам выйдет на
палубу, эмир обещал ему свободу!..
Иосиф понимал: враги врут от страха. Прячась за какими-то тюками, он
разглядел впереди ровные ряды пороховых бочек и прицелился в ближайшую.
Чиркнули кремни - осечка. "Осечка? Или второй ствол вовсе не
заряжен?.."
А пираты, заметив Иосифа, подбирались, крича, чтобы он сдавался на
милость эмира Барбароссы Первого...
Иосиф снова взвел курок.
Прогрохотавший выстрел вызвал вспышку огня чудовищной силы...
15
Иосиф медленно приходил в себя. "Неужели жив?.." Да, он был жив. Лежал
на кровати, раскинув руки.
С трудом поднялся и сел. Сердце стучало, в голове звенело, все тело
болело, как после жестоких побоев.
Но что это? На пальце светилось узорчатое серебряное кольцо - подарок
графини Анны.
"Как же все это может быть? - Иосиф ощутил приступ тоски. Он хотел
тотчас же, немедля, вернуться в тот век, где погибла девушка, почти
девочка, которую он полюбил всей душой. - Нет-нет, я не могу больше, я
слишком устал. Из этих странствий душа выносит слишком тяжкий груз
опыта..."
Вошел доктор Шубов, взглянул с тревогой.
- Я хочу сказать, - начал Иосиф...
- Не надо... Каждый из нас не только приобретает, но и отдает. Может
быть, и приобретает ровно столько, сколько отдает... Не ищи утешения, его
не будет - душе страдать, пока люди не поймут, что опыт истории - самое
ценное, чем владеет мир. Людей обманывают снова и снова - теми же самыми
словами, которыми обманывали прежде, теми же трюками, которые проделывались
не раз, а наивные люди все верят в посулы, все ожидают добра и
справедливости. Они трагически не понимают, что единственный исток добра и
справедливости - их знание, их решимость, их сплоченность, а не "гений",
которого им навязывают, не трибунная болтовня, к которой приучают, чтобы
держать в кабале.
Иосиф вздохнул, кусая губы.
- Почему людям так трудно сплотиться и отстоять свою мечту?
- Им мешают, Иосиф. Людей соблазняют. Привыкшие к соперничеству и
борьбе друг с другом, они бросаются на каждую наживку, теряя достоинство и
вместе с ним и рассудок... Но время заблуждений не вечно, оно пройдет. Чем
совершеннее будет человек, тем скромнее будут его желания, тем щедрее он
станет делиться с людьми мудростью и восторгом перед красотою и богатством
великой природы... Но полно грустить, надо действовать!
- Что значит - действовать?
- Значит - не жить бездарно, как обыкновенно живут, понять смысл
отпущенного нам времени и сил и сражаться за их полноценное использование -
это наше право. Каждый ли из нас прочувствовал свой вечный долг перед
народом? А народ - не просто люди, что рассеяны по просторам земли, это
прежде всего его герои, подвижники, мастера, мыслители, труженики - их
объединяет общность судьбы... Эти люди не позволят вновь разъединить себя
пустыми лозунгами и коварной болтовней. И только так избегнут нового ярма
"князей тьмы", этих посланцев зла, у которых нет родства с людьми, нет
святынь, кроме своей прибыли, корысти и мзды...
Машина приближалась к родному городу. Ожидали занятия в школе и
совершенно другая жизнь дома. Какими новыми глазами смотрел Иосиф на своих
повеселевших родителей! Он понял, что не они перед ним, а он виноват перед
ними, - он не примечал в них прежде людей - со всеми потребностями и
желаниями, слабостями и противоречиями, людей, живущих мучительной жизнью
мира, решающих и неспособных решить главную загадку бытия; оттого
терзающихся и в ослеплении терзающих друг друга. Они были, в сущности,
добрыми, милыми людьми, но уклад жизни обеднял их отношения.
Теперь Иосиф готов был прийти им на помощь, убедить в том, что
процветание мира начинается с процветания родного дома, что долг единит
людей, долг, который негодяи превратили в непосильные цепи...
При въезде в город машина притормозила у светофора. Люди пошли через
дорогу.
Один из пешеходов оглянулся, прикрывая лицо кепкой. У прохожего не
было уха.
"Неужели это "князь тьмы"?" - подумал Иосиф. Но впервые подумал
спокойно, без волнения: нет, он не оставит борьбы, и когда люди сомкнутся,
темная сила исчезнет, захлебнется в своей собственной мерзости, как
смертоносная бацилла, которой нет доступа к живому организму...
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 22.10.2003 20:50
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг