Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
технологии,  достижения в музыке, поэзии и философии, любовь к родным очагам
и своему народу...
     - Мы  задели  его  достоинство,  и  он  надавал  обидчикам  по щекам, -
улыбаясь,  сказал  немец  Иосифу,  когда  группа вышла в коридор. - Поделом.
Лично  я  не  сомневаюсь,  что  этот  учитель  способен воспитать в учениках
непоколебимую  жажду  победы.  Я  несколько  раз  прочитал  Достоевского  и,
кажется,  понял характер русского человека: уверясь в чем-либо, он пойдет до
конца, достигая высочайшего совершенства. Мы, немцы, чем-то похожи...
     Твердость  и  долг  -  одно,  а гордость - совсем другое. Иосиф чуть не
пустил  слезу,  глядя на старшеклассников, собранных на встречу с туристской
группой.
     Эти  ребята,  его одногодки, выглядели и физически крепче, нежели он, и
нравственно намного здоровее - это читалось в их открытых, спокойных лицах.
     - Вот  ты,  -  седая  шведка  указала пальцем на широкоплечего юношу, -
знаешь ли ты, куда пойдешь после окончания школы?
     - Знаю,   -  с  достоинством  отвечал  юноша.  -  Я  бы  хотел  освоить
три-четыре  специальности,  но  реально  пока  рассчитываю на две: одну - из
числа  необходимых  для  общинных  интересов  и одну - выражающую мои личные
склонности.
     - Что же ты выбрал?
     - Мой   личный   интерес  -  астрономия,  общинный  -  моделирование  и
технология  пошива верхней мужской одежды. Но есть еще страсть, которой я бы
хотел  придать  профессиональный  характер  -  музыка.  Я  люблю  классику и
сочиняю небольшие произведения.
     - Как  же  ты  поступишь?  Разорвешься  на  три  части?  - допытывалась
шведка.
     - Приоритет  за моим желанием. В общинах нашего типа, их по стране пока
немного,  нет  нужного мне вуза, придется поступать в обычный университет. Я
думаю  закончить  его  не  за  пять,  а  за три-три с половиной года. Община
подыщет   мне   подобающее  место  работы.  Если  работа  устроит  нашу  или
какую-либо  из  родственных  общин,  я  останусь  членом  общины "на вольном
поселении".  Если  общину не устроит моя работа, мне придется выбирать. И я,
конечно   же,   останусь  в  общине,  -  я  не  принимаю  порядки  и  нравы,
существующие вне общины, - они примитивны и унизительны.
     - Но  как  практически  ты  выйдешь  из  положения? Проблемы твои не из
легких.
     - Если   человек  не  способен  решать  свои  проблемы  -  это  слабый,
никчемный  человек. Проблемы - жизнь, глупо бояться жизни... Вот мой друг, -
десятиклассник  показал на соседа, - ему проще: он хочет изучать иностранные
языки,  международное право, работать в системе министерства иностранных дел
или в другой подобной сфере. Его желания вписываются в интересы общины.
     - Вы  не  о  друге,  о  себе, пожалуйста, - настаивала шведка. - Как вы
выйдете из своего положения?
     - Могу  поступить  в  консерваторию, музыка тоже входит в круг нынешних
приоритетов   общины.  Окончу  консерваторию  и,  не  переставая  заниматься
музыкой,  освою  моделирование  верхней  одежды.  Буду  работать  в общине и
писать  музыку.  В  перспективе родственные общины намерены создать камерный
оркестр. Это потребует профессионалов.
     - А как же астрономия?
     - Буду  осваивать  самостоятельно,  беря очные и почтовые консультации.
Община  выделит  деньги  на использование необходимых технических средств. У
нас  прекрасная  библиотека.  Мы  микрофильмируем многие зарубежные издания.
Через пару лет будем иметь единый общинный банк научных знаний.
     - Короче говоря, твои муки выбора еще не кончились.
     - Проблема  выбора  - главная и для человека, и для общества, - заметил
десятиклассник.
     - Еще вопрос, - сказала шведка. - У вас есть родители? Братья? Сестры?
     - Отец и мать, два брата и сестра.
     - Какое  духовное  значение в вашей жизни имеет семья? Нам сказали, что
дети  воспитываются  в  семьях  только  до  трех  лет,  после поступают, как
болванки,   для   обточки   в   общинные   учреждения  -  в  детский  сад  и
школу-интернат...  Какие чувства вы сохраняете к родному дому, если и дома у
вас, по существу, нет?
     Иосифу  стало  не по себе: в вопросе было не много такта. Но юноша умел
держать себя в руках, усмехнувшись, он подчеркнуто вежливо наклонил голову:
     - До  второго  класса  мы  жили  вне  общины... Мои братья родились уже
здесь.  Сейчас  они  в интернате. Звонят родителям ежедневно, часто приходят
домой,  но еще чаще родители навещают их... Это, конечно, не самая идеальная
система  устройства  семьи.  Наше  поколение, закрепив новую мораль и двинув
выше  экономику,  пожалуй,  создаст  более  совершенную...  Братья не хотели
вначале  ходить в детский сад. Старший плакал, уходя даже на полдня. А потом
ему  понравилось,  он  уже рвался в сад - там интереснее и полезнее проходит
время...  Община  вырабатывает в людях самостоятельность, даже автономность.
Хотя  мы привыкаем к высокому уровню жизни, к труду и творчеству в спокойной
обстановке,  каждый  в  состоянии  жить  и  работать  вне  общины, пользуясь
деньгами   и   всеми   незрелыми   отношениями,  построенными  на  выгоде  и
преобладании...  Тем  не  менее все мы постоянно сознаем, что кроме общины у
нас  есть  еще  святыня  - семья, родители... Отец и мать для меня - друзья,
единомышленники,  люди,  которые  не только всегда поймут, но и сделают все,
чтобы помочь...
     Иосиф  гордился  толковым  сверстником,  был  доволен  его ответами, но
что-то  защемило  в  груди, обида или досада, - подумалось, что все проблемы
жизни  -  вечные,  но  те,  что приходится решать ему, Иосифу, порою слишком
унизительны,  хотя,  конечно,  люди жили гораздо хуже и проблемы их были еще
запутанней и неразрешимей.
     "По  крайней  мере,  здесь,  в  общине,  найдено  средство гармонизации
отношений  между  родителями, и это, конечно, очень важно для детей - знать,
что  отец  и  мать  дружат, никогда не ссорятся, не оскорбляют один другого,
что дом был и остается святым..."
     Видимо,  других  людей  тоже  интересовала  эта  проблема,  потому что,
нагнав группу, Иосиф услыхал слова Люси:
     - ...Положение  семьи  находилось на грани катастрофы. Семья - зеркало,
где  сходятся  лучи  всех  общественных  недостатков.  Более  половины семей
распадалось,  положение  в  оставшихся  двух  третях  было вопиющим: вражда,
война  на  истощение,  которая  уже  сама по себе загоняла общество в тупик,
разрушала  его творческий, созидательный потенциал... Спрашиваете, отчего не
расходились  и  эти? Оттого, что негде было жить, некуда было деть детей, не
было  вообще  никаких  иных вариантов существования, никакой отдушины, кроме
дикого  самогубства  -  пьянства  и  нравственного  падения.  Миллионы людей
губили  в  себе  человека из-за семейных неурядиц... Община поставила заслон
губительному,  разрушающему  процессу:  мы  принимаем  пока  не  каждого  из
желающих,  а  отбираем  людей,  как  команду  на  корабль, берем только тех,
которые  готовы вместе с нами к долгому и успешному плаванию... За последние
шесть  лет  у нас не распалась ни единая семья, хотя условия для супружеской
свободы   вполне   подходящие:  если  испортился  климат  и  невозможно  уже
договориться,  супруги  могут  в  тот  же  день расселиться в такое же точно
жилье  - для холостых... И дети не особенно потеряют, поскольку родителей не
освобождают от общей ответственности по воспитанию детей.
     В группе стали шутить.
     - Я  бы  только тем и занимался, что женился бы да разводился, - сказал
коротышка-американец.
     - Все  это  прекрасно, разрешает многие проблемы, но все же не идеал, -
сказал сотрудник Российской академии.
     - Не  идеал,  -  согласилась  Люся.  - Идеал наш, конечно, гораздо выше
того,  что  мы  осуществили.  Мы развели конфликтующую семью по сторонам. Но
вообще  мы  хотим,  проводя  демографическое планирование, собрать под одной
крышей  все  три  поколения  -  так  жили  традиционно  в  нашем народе. Это
оздоровит  психическую  жизнь каждого поколения. Представляете: вместе - при
полной возможности уединения?..
     По  дороге  к "товарному центру" общины опять проходили мимо стадиона и
столовой.
     "А  не  пошутил  ли  доктор  Шубов?" - подумал Иосиф. И только подумал,
глядь,  катит  на велосипеде какой-то тип. Не доезжая до группы, остановился
на обочине и смотрит.
     "Чернявый?.."
     Чувствуя  щупальцы  ненавидящих  глаз,  Иосиф смело направился к своему
противнику.
     Взоры скрестились, как шпаги.
     - Узнал? - прохрипел двойник отравившегося полицейского.
     - Хочешь, я скажу людям, кто ты такой?
     Двойник зловеще рассмеялся:
     - Люди  не  поверят,  и  я  доставлю  тебя  в  медицинский пункт, где и
забальзамирую, сделав необходимый укол. Тебе уже не уйти.
     - Я  принял  вызов  и  не  уступлю.  Ты ведь силен только там, где тебя
боятся.
     - Придет   час,   затрясешься,   -  злобно  прошипел  двойник,  толкнул
велосипед  и,  вскочив  на  него, заторопился прочь, озираясь, словно ожидая
погони или выстрела.
     - Кто такой? - спросили в группе.
     Люся пожала плечами.
     - Это  не  общинник,  нет...  Кажется,  подменный медицинский работник.
Вчера  у  нас  неожиданно  скончался  терапевт.  Вообще-то  мы не пользуемся
услугами  вольнонаемных,  но  тут  ситуация  оказалась  безвыходной - разгар
эпидемии  гриппа.  Облздравотдел  порекомендовал своего лучшего специалиста.
Возможно, это он...
     "Не этот ли тип виноват в смерти терапевта?" - предположил Иосиф.
     Зная,  что  предстоит  померяться силами, Иосиф раздумывал о том, имеет
ли он право обратиться за помощью к общинникам.
     Занятый  своими  мыслями,  он  уже  не  особенно  вникал  в объяснения,
которые  давала  Люся.  Они  только  усиливали досаду: вот, люди построили и
успешно   испытали   совершенно   новую  модель  социального  быта,  впервые
исключавшую проникновение в этот быт бездельников и эксплуататоров...
     Осматривали   "форум",  внушительное  сооружение,  предназначенное  для
общих собраний.
     Круглое,  под  куполом,  оно  походило  на  римский  цирк: в самом низу
находился  стол  председателя  собрания и место для секретаря. Вокруг стола,
поднимаясь все выше и выше, шли скамьи для общинников.
     - ...Существующие   типы   демократии   превозносятся  пропагандой  как
вершина  справедливости,  но  это, конечно, ложь. Все демократии обслуживают
свой  тип  несправедливого  общества,  и  народ,  хотя  и голосует, остается
постоянно  жертвой  сговорившейся  кучки.  Его  властью пользуются демагоги,
преследующие  свои  цели.  Люди  обычно  не задумываются над тем, что они не
свободны прежде всего в выборе кандидатов...
     - Не совсем так, - перебила старая шведка.
     - Но,  в  сущности, именно так, - повторила Люся. - Я бывала в западных
странах,  жила  в  семьях  и  вела доверительные разговоры - такие, какие мы
ведем сегодня.
     - В огороде бузина, - сказал кооператор из Одессы.
     - Думаю,  наш очаровательный экскурсовод здорово-таки искажает сущность
западной   демократии,   пусть   неумышленно,   но   искажает,   -   добавил
коротышка-американец.  -  Это бредни, будто какие-то империалистические силы
тайно  готовят  политических  лидеров  и  навязывают их народу. Все делается
свободно,  у  нас  существуют  законы, которые запрещают махинации подобного
рода.
     - Слушайте,  господин  Фишмэн,  -  вмешался, скривившись, как от зубной
боли,  другой американец, молчаливый, замкнутый человек, о котором говорили,
что  он  бывший  офицер-ракетчик.  -  Всегда  вы  суетесь  со своим мнением,
выдавая  его  за  мнение американской или даже мировой общественности. Зачем
дурачить  честных  людей?  Да,  у  нас  дирижируется все сверху донизу, и вы
хорошо  знаете об этом!.. Я совершенно согласен с леди: вся наша демократия,
какими   бы  побрякушками  ни  обставлялась,  на  выходе  имеет  чуждую  нам
диктатуру!
     Люся попыталась унять вспыхнувшую размолвку:
     - Я  вовсе  не  навязываю  своего  мнения,  друзья. Я хотела всего лишь
подчеркнуть  мысль  об  относительности, исторической обусловленности каждой
демократии...  Кстати,  я  невысокого  мнения  и  о  той демократии, которой
недавно  пользовалась  сама.  Почему  кандидат  от  одного  коллектива имеет
преимущество  перед  кандидатом  от другого коллектива? Не конкурируют ли не
столько  кандидаты,  сколько  стоящие  за ними силы?.. В общине все иначе, и
это  мне  по  душе.  Мы,  действительно,  впервые  управляем  сами  - власть
непосредственно  исходит от нас, общинников, она никому не передоверяется. У
нас  вообще  нет  устойчивой группы "властителей". Какими бы талантливыми ни
оказывались  те  или иные люди, мы не позволяем им обрасти мохом зазнайства.
Они  не  могут  изменить  принципов  устройства  нашей жизни. Эти принципы -
достояние  всех  общин  нашей  страны...  Группа  общинных судей, а эти люди
пользуются  наивысшим  доверием,  постоянно  следит  за тем, на какой основе
складываются  противоположные  мнения.  Любой  общинник в любое время вправе
поднять   любой   вопрос  перед  общиной.  Мы  ведем  тщательный  учет  всех
предложений,   всех   инициатив,   и   это   помогает  избегать  образования
противостоящих  групп.  Каждый  из  нас  бдителен:  стремится  не  допустить
положения,  при  котором  один  человек  мог бы использовать во вред другому
преимущества  своего  положения.  Если,  скажем, общинники по графику чистят
свинарник,  то  своей  очереди,  какая  бы  обстановка  ни  складывалась, не
избежит   ни   старший   специалист,   ни   член   "коллегии  мудрецов".  То
обстоятельство,   что   никто   из  общинников  не  получает  преимуществ  в
материальном   и   правовом   положении,   притормаживает   эгоистические  и
эксплуататорские  наклонности.  Вот  он  -  принцип  равенства. Все нынешние
общества  страдают  прежде  всего  от  расслоения, от монополизации власти и
информации,  от  насилия  в  отношениях между трудом и формой присвоения его
результатов...
     После   осмотра   "форума"   Люся  провела  гостей  по  залам  общинной
библиотеки.  Это  было что-то сказочное. Читательские кабинеты располагались
по  всей окружности здания, из каждого окна открывалась прекрасная панорама,
стимулирующая  напряженную  умственную  работу и компенсирующая нагрузки для
зрения.  Кабинеты  были  тоже  именными  - бумаги и книги лежали в них в том
порядке, в котором их оставил хозяин: не дай бог спугнуть чужой замысел!
     В  каждом  кабинете  стоял  диван для отдыха. Тут же находился вывод от
музыкального   компьютера.  Можно  было  послушать  (надев  наушники)  любую
музыку.
     Библиотека  занимала  верхние  этажи  "форума",  в  нижних  размещались
кружки по интересам, - десятки кружков.
     Самым  примечательным  было  то,  что  в  них  стабильно  и  совершенно
добровольно занимались люди.
     - Непобедимо  общество,  в  котором  не  пропадают  таланты, - заключил
молодой   ученый   из  Владивостока.  -  Оно  возьмет  любые  вершины  духа,
организации  и  производства. Здесь - истинное богатство нации. Боже, как же
мы этого не понимали?
     - Мы?  -  сощурилась Люся. - Мы понимали. Не понимали и не могли понять
те,  кому  навязали  ложь  как  правду,  кто за десятилетия бесконтрольности
привык  к  положению  работодателя,  усвоил  его "философию", только в самой
низкой,  тюремной  форме, когда не жаль ни единого человека, когда человек и
не  замечается,  потому  что не замечается и собственная личность, - ее нет,
она  функция  старшего  начальника  - и в интеллектуальном, и в национальном
измерении...
     - Лучше  бы  не  приезжать мне сюда, - сказал ученый из Владивостока. -
Только расстроился...
     Иосиф  переживал  тоже.  Внезапно  соединилось  в  нем  все увиденное и
услышанное.  "Могут  же, могут люди счастливо и радостно устроить жизнь! Кто
же  мешает,  кто  стоит  на  пути,  кому  поперек горла их добрые, сердечные
отношения?.."
     И  понимал:  поперек  горла  те, кто ехал, едет и хочет всегда ехать на
людской  спине,  кто оттого и сеет повсюду ложь и насилие, чтобы сохранить в
незыблемости  эксплуатацию.  "Всесильные  люди - бессильны, если разъединены
неравенством,   невежеством,  голодом,  страхом,  бедностью,  гибелью  своих
духовных очагов!.."
     - С чего вы начали?
     - Начинали   не  мы,  -  сказала  Люся.  -  Инициаторы  объединились  в
кооператив   высшего,   "цивилизованного",   как  говорил  Ленин,  типа.  Их
поддержало  социалистическое  государство,  это  его прямая обязанность. Нам
дали  кредиты,  помогли  создать  инфраструктуру,  наладить  производство...
Короче,  организовать  общину  как  обычное предприятие. Но впервые это было
социальное  предприятие.  Социализм,  таким образом, впервые начал выполнять
свою  прямую  и главную задачу - он начал с предоставления благ больших, чем
дает  людям  капитализм. Никто не стремился к поголовной "общинизации", всем
было интересно, что даст опыт первой общины. И опыт оправдал себя.
     - Ваш  социализм  переживал  кризис  именно  потому, что он не выполнял

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг