Эдуард Мартинович Скобелев
Властелин времени
Фантастическая повесть
-----------------------------------------------------------------------
Скобелев Э. Властелин времени: Фантаст. повесть
Мн.: Юнацтва, 1992. - 239 с.
Художник С.А.Волков
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 21 октября 2003 года
-----------------------------------------------------------------------
Десятиклассник Иосиф Кравец, разочарованный жизненными неудачами,
бросает школу и уходит из родительского дома. Случайно он знакомится с
человеком, который посвящает его в тайну перемещения во времени.
Овладев этим секретом, юноша совершает несколько вылазок сначала в
прошлое, затем в будущее и возвращается в свою эпоху, в свой класс, с тем
чтобы вместе со своими сверстниками создавать новое общество.
Для среднего и старшего школьного возраста.
1
После ссоры мать объявила, что подает на развод. Отец сказал: "Смешно.
Но - как хочешь!"
Прежде они быстро мирились, а теперь вот не разговаривали целую
неделю. Я понимаю, у них много работы, они устают, но - зачем ссориться?
Как вообще получается, что близкие люди перестают понимать друг друга? В
чем вина обстоятельств и в чем - самих людей?
Сегодня я слышал, как они договаривались выступать на суде. "Пусть
твоя мать перебирается сюда, а я поселюсь на ее жилплощади", - предложил
отец. "Многого захотели, сударь, - с презрением бросила мать. - Устроиться
за чужой счет? Не выйдет!.. Нет, будем делить эти две комнаты!" - "Делить
так делить, согласен..."
Как же я без отца? Да и мать - неужели ничем уже не дорожит? Вся наша
еще недавно счастливая семья - что будет с нею?..
Из-за родительских ссор я съехал в прошлой четверти по всем предметам,
по физике и по химии едва натянули тройки. Классная выговаривает за
невнимательность на уроках и плохое поведение. "Пополз вниз, Кравец,
пересматривай теперь все свои планы! Одаренность - прекрасно, но если
человек не работает, он становится обыкновенной посредственностью..."
Откуда знать учителям, отчего все пошло наперекосяк? Я не рассказывал
о беде даже лучшему другу - сочувствие здесь не поможет.
Что-то надо делать...
Уйду из дому. Оставлю родителям записку, что так больше не могу, и
уйду. Пусть прочувствуют, что такое развал дома. Пусть поищут, если я им
нужен. Может, после этого образумятся?..
2
К полудню Иосиф добрался до реки. Возле нее решил провести три-четыре
дня - пока хватит продуктов.
У реки было древнее название - Вйлия. И место было умиротворяющее,
тихое, красивое. Лес и кустарники подступали к самому берегу, единственная
дорога, которая вела сюда, просматривалась издалека.
"Даром время не потрачу, - думал Иосиф, перебирая взятые с собой
учебники. - Подгоню историю и литературу, порешаю задачи - все подряд..."
Он понимал, что поступил нехорошо, что родителям придется страдать и
волноваться. Но иного выхода не оставалось, так он считал.
Как всякий городской житель, Иосиф не был приспособлен к походной
жизни - такая жизнь сулила одни лишения и неприятности. И даже то, что зима
до самого конца простояла теплая и бесснежная, не спасало положения:
ночевать в апрельском лесу все равно было неприятно.
Беспокоило, что могут нагрянуть хулиганы, которым ничего не стоит
чикнуть ножом по горлу или толкнуть в воду с обрыва, чтобы завладеть
трешкой или зажигалкой.
Особенно пугали алкоголики и наркоманы. Отец не раз повторял: "Там,
где хищения и нетрудовые доходы, полно тех, кто паразитирует. Эти
несчастные люди не жалуют других несчастных..."
Иосиф не вполне понимал, как обогащение одних вызывает обнищание и
одичание других, но отец, конечно, был прав: у их соседа, например,
организовавшего шарашкину "контору по сбыту", названную "кооперативом", и
таскавшего домой деньги в авоське, спился сын, бросил институт, а недавно,
говорят, ограбил своего приятеля...
Кроме хулиганов в лесу можно было встретить и диких зверей - волка или
рысь...
Но решение было принято: побоку все страхи!
На небольшой поляне возле разлапистой сосны Иосиф соорудил шалаш,
сложил свои вещи и провизию, купленную за деньги, заработанные летом на
заводе.
Едва стало смеркаться, Иосиф лег спать. Но сон долго не давался: было
холодно, сыро, а главное - как-то не по себе.
Мало-помалу усталость и свежий воздух взяли свое. Иосиф уснул, но спал
недолго, не более часа, прохватился в тревоге, выбрался из шалаша, залез на
дерево и сидел там, думая о доме, о матери, об отце, крепко сердился на
них, вынудивших его переменить привычное течение жизни и забраться в глушь,
где столько опасностей и не с кем перемолвиться словом.
"Ну, и пусть пропаду, - шептал он, испытывая временами почти отчаяние,
- вам же будет хуже!.." Но все же понимал, что пропасть не имеет права:
какой толк гибнуть, когда жизнь только начинается и нужно еще столько
увидеть и столько сделать?..
На рассвете, закоченевший от холода и ветра, Иосиф спустился на землю,
забрался в шалаш и, едва лег, тотчас уснул.
Приснилось, будто сидит он на дереве, прислонившись спиной к шершавому
стволу, и вдруг видит, что от дороги свернула к лесу легковая машина.
Вот она остановилась, двое с фонариками полезли через кусты - прямо к
сосне, где прятался Иосиф.
- Эге, - сказал один, - да тут расположился какой-то фрайер. Конура,
однако, пуста.
- Позырь, может, где-то рядом. Свидетели нам ни к чему.
Они стали шарить вокруг. "Бандиты!" Иосиф так перетрусил, что уже
готов был признаться: "Тут я, на дереве, не трогайте меня!" Но губы не
повиновались.
А бандиты стали копать лопатами яму, потом притащили из машины что-то
тяжелое, похоже, тело убитого человека, и, бросив в яму, закопали.
- Хана, - сказал один, потирая руки. - Обштопали и это дельце. Сюда
легавые не сунутся. Ну, пойдем!
- Постой, - сказал его сотоварищ. - Для верности нужно три раза
воткнуть нож в землю. Тот самый. Примета.
- Примета так примета, - первый достал нож. Нож был в крови...
Проснувшись, Иосиф пытался понять, куда делись бандиты.
Вокруг стояла тишина. Все было в тумане, даже ближние сосны
угадывались еле-еле. Над ними, вверху, чуть просвечивалось солнце.
Нигде не было ни следа разрытой земли.
"Сон, - догадался Иосиф. - Кто и зачем попрется в такую даль, да еще
ночью?.."
Видимо, организм как-то приспособился к холоду - почти уже не
чувствовал его. Вспомнились слова отца: "Разве то сон - на мягких кроватях,
за окнами, не пропускающими ничего, кроме пыли? Настоящий сон - под
звездами, на голой земле. Там человек действительно отдыхает, а мы только
накапливаем усталость..."
Прав был отец - такой бодрости, такой свежести во всем теле Иосиф не
ощущал давно.
Редкие птицы тенькали и пищали по-весеннему, хотя впереди их наверняка
еще ожидали заморозки.
"Продержусь, - подумал Иосиф. - Дрожать больше не буду. Хотя
осторожность не повредит..."
Он пошел к реке, поражаясь, как гулко отдается в тишине каждый шаг.
Широкая, терявшаяся в тумане река с хрустальным перезвоном несла свои
нескончаемые воды. Иосиф освежил лицо.
И вдруг рядом послышалось громкое, уверенное пение необыкновенной
птицы - кенора или соловья: "Ти-ти-ти, фьюить, фьюить!.."
"Какая красотища!.. Когда помирятся родители и я наверстаю упущенное в
школе, непременно приедем сюда, на Вилию. Доберемся автобусом, а потом
пешком. Нет большего удовольствия, нежели ходить по земле своими ногами..."
Словно подтверждая свою мысль, он легко поднялся по крутому,
осыпистому берегу, стараясь не спугнуть птицу. Но не птицу увидел -
велосипед и рюкзак. Чуть поодаль к реке спускался полноватый лысый мужчина
босиком, в закатанных по колено спортивных штанах и без майки. Вот он
приостановился и засвистел - ай да ловкач!
Мужчина вошел в воду, ступая осторожно, с кряканьем и бормотанием омыл
руки и грудь, поболтал ногами.
Иосиф наблюдал за незнакомцем, не зная, уйти ему прочь или вступить в
беседу. "Когда и как появился этот человек? Минуту назад здесь никого не
было и в помине. И если он только что подъехал, не мог же он, право, так
быстро раздеться..."
Человек, обернувшись, заметил Иосифа. У него было широкое добродушное
лицо, толстый нос, на котором висели очки в круглой проволочной оправе,
седые и пушистые - возле ушей - волосы.
- Здравствуй, - сказал человек. - Не правда ли, чудесное утро?
- Неужели не холодно? - удивился Иосиф.
- Напротив, очень тепло, - человек вылез на берег, вытащил из рюкзака
полотенце и принялся растираться, вновь покряхтывая и бормоча от
удовольствия. - Почему ты не на занятиях?
- Есть причины.
- Это причины временные... Ты из десятого "А"?
- Откуда вы знаете?..
Человек быстро надел туфли, облачился в клетчатую рубашку.
- Я знаю все, что хочу знать.
- Вот как? Кто же вы и откуда?
- Что ж, давай знакомиться... Тебя зовут Иосиф? Прекрасно. А меня -
доктор Шубов. - Человек подмигнул. - Вчера я прибыл из Франции, из
Мон-Сен-Мишеля, есть такой очаровательный городок на севере. Когда-то, лет
сто назад, там сидел в тюрьме один из моих друзей. Он замуровал записку, в
которой сообщал свой нынешний адрес... К сожалению, я узнал об этом совсем
недавно от рыцаря Робера де Клари, крестоносца, участвовавшего в походе на
Константинополь...
"Сумасшедший... Какая-то чушь: на вид человеку не более шестидесяти",
- подумал Иосиф.
- Сколько же вам лет?
- По паспорту - пятьдесят пять. Но это условность, как и все остальное
в этом мире... На свете я прожил, пожалуй, уже лет семьсот или восемьсот...
- Вот как! - Иосиф удивленно присвистнул. - И что же, вы живете в
Минске?
- Теперь в Минске.
- И где работаете?
- Это несущественно. Я ведь не волшебник и тружусь примерно так же,
как и остальные. Может быть, чуточку результативней.
- Как это не волшебник? - схитрил Иосиф. - У вас такие знакомые.
- Знакомых много, - кивнул человек, - но об этой стороне жизни другие
и не догадываются... В прошлом году я принимал участие в поисках
Неоптолемовой башни в устье Днестра. Представь, именно я подсказал, где
следует искать, достал со дна первую греческую амфору, изготовленную в
конце первого века до нашей эры... Помоги, дружок, подкачать заднее колесо
- шина спустила.
Доктор Шубов достал насос и, закрепив его, подал Иосифу. Иосиф
постарался. Ощупав шину, доктор остался доволен.
- Что ты здесь делаешь, Иосиф?
- Угадайте.
- Ты сбежал из дому и провел ночь под открытым небом. Твои заботы для
меня весьма просты. Я готов помочь.
Иосиф хмыкнул:
- Вы же не волшебник!
Доктор рассмеялся:
- Да, конечно. Но все-таки я знаю кое-что такое, чего не знаешь ты...
Было столько доброжелательности в его словах, что Иосиф не выдержал -
рассказал о предстоящем разводе родителей.
- Твоей беде можно помочь, - выслушав, сказал доктор. - Я знаю уже
твой характер и твои возможности. Но я не знаком с твоими родителями.
Нельзя лечить болезнь, не выслушав пациента. В чем причина ссоры?
- Точно не скажу. Они, бывало, ссорились и раньше, но быстро мирились.
А после того как отца обчистили проходимцы, мать уже не хочет уступать.
Доктор поправил очки и понимающе кивнул.
- Неподалеку отсюда живет лесник, великий знаток трав и животных,
чудесный человек. Я гощу у него по субботам и воскресеньям... Поехали к
нему, позавтракаем вместе и вместе прикинем, что и как...
Это было бы неплохо - посидеть в теплом доме и съесть чего-нибудь
домашнего. И доктор, несмотря на странности, вызывал доверие, но все-таки
Иосиф решил проявить осторожность: люди случаются всякие, иные способны
ловко прикидываться друзьями...
- Лучше позавтракаем здесь.
Доктор пожал плечами.
- Пожалуй, ты прав... Что ж, у меня тоже найдется кое-какая еда. Я
стал весьма практичным человеком. Жизнь научила многому. Порою выходишь из
дома всего на десять минут, а можешь исчезнуть на годы...
Туман рассеивался. Все теплее светило солнце. Возле шалаша, под
соснами, доктор расстелил плащ-палатку, достал из рюкзака термос с горячим
молоком, хлеб и жареную колбасу с пахучим тмином.
- Угощение лесника, - объяснил доктор. - Вот здесь, в банке, вареные
бобы с салом и целебными приправами. Попробуй.
Вкуснее всего были бобы. Прямо таяли во рту.
- Многовато перца, пощипывает.
- Это хорошо, - доктор с аппетитом жевал хлеб, поглядывая в небо. -
Перец - в меру, конечно, - дезинфицирует и оживляет ткани. Больше всего он
полезен после легкой тепловой обработки - с яблоками или со свеклой...
Когда тебе понадобится постигать искусство питания, первооснову здоровья,
начинай с сочетаемости элементов. В ней - главный секрет... Мудрецы, жившие
у нас в России, да и те, что жили в Китае или в Персии, открыли
поразительные тайны. Можно съедать в три раза меньше, но при этом в два
раза эффективнее для организма. Правда, организм организму рознь. У каждого
свое состояние и свои особенности обмена. Одному довольно меда и ореха,
другому кусочка сушеного мяса и глотка винного уксуса, третий требует
родниковой воды, кукурузной лепешки и печеной репы... Но главное при любом
состоянии - духовное равновесие, способность к периодической внутренней
концентрации, а затем к расслаблению и отдыху. Среди древних римлян ходила
поговорка: semper idem - всегда одно и то же. Ее приписывают Цицерону, но
Цицерон только извратил смысл мудрости. Утратив умение предков
уравновешивать страсти, создавать внутренний покой тела и духа, римские
сановники, следуя советам шарлатанов, пытались сохранять одно и то же
выражение лица. Такая примитивная невозмутимость считалась у них
достоинством... Люблю знание как душу Природы, ненавижу знание как
конторские счеты и пуще всего презираю выдрессированных наукой... Окрыляет
не знание как таковое, окрыляет зрячая душа. Ее свет - не от вспышки
пороха, но от сияния цветов, от прозрачности волны, от смеха глаз...
3
Слушая доктора, Иосиф проникался к нему все большим доверием. После
завтрака сказал:
- Вы спрашивали, что окончательно рассорило моих родителей?
Преглупейший случай.
- Не сомневаюсь, что преглупейший. Поверь, мой друг, не только простые
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг