- "Умка" по-чукотски означает - "взрослый белый медведь-самец", -
наставительно пояснила та. - А тут - мороженое... мультики еще эти... Не
понимаю.
- А еще певица есть такая Умка, в Москве, - невпопад сказал я. - Да
не грузись ты. Просто у нас никто не знает, что это значит, а мультик про
медвежонка видели все. И потом, если "умка", это значит вроде как "умный".
Звучит похоже.
- Слушай, - вдруг вскинулся Серега, - ты же изучала все эти чукотские
культуры... Расскажи что-нибудь! Всегда мечтал послушать.
- А чего рассказать?
- Ну, я не знаю... Загадку загадай какую-нибудь.
- Хорошо. Слушайте: "Грызет-грызет, а жирным не становится". Что это?
- Тоска! - крикнул Серега так поспешно, что облился пивом. Я только
крякнул: у кого чего болит...
Лена покачала головой: "Неправильно".
Мы гадали долго (Ленка успела съесть все свое эскимо), но так и не
додумались до правильного ответа. Оказалось, это топор.
Мы прогулялись по "Саду камней"; все скамейки были мокрыми, сесть мы
не решились и примостились под большой облетевшей лиственницей. Рядом
оказалась урна, на которой по трафарету была сделана надпись: "МУД РЭП".
Что сие означало, было загадкой, но Серега проникся этим слоганом и теперь
громко восхищался городскими службами.
- Прогрессивные ребята! Это они правильно написали, - говорил он,
глядя в серое небо и баюкая в руке початую бутылку. - Так им, рэперам, и
надо.
- А при чем тут рэперы? - удивилась Ленка.
- Как при чем? Написано же... Туда их, в урны, значит, мудаков...
- Да чем тебе рэп-то не угодил?
- А всем! - Серега сел на своего любимого конька. - Бандитский стиль,
как был, так и остался. Негритянские блатные частушки, вот что такое ваш
рэп.
- Он такой же "наш", как и твой... - проворчал я. - Между прочим,
панки твои любимые тоже не сахар.
- Ты что! - едва не поперхнулся тот. - Панки - они просто анархисты.
По крайней мере друг в дружку не стреляют. А эти без ствола на улицу не
выходят. Вон, в Штатах каждый месяц разборки. И вообще, при чем тут панки?
Я блюз люблю.
- А блюз, значит, тебе не бандитский...
- Ну, ты уж скажешь! - Серега повращал глазами. - Блюз - это же стон
души. Блюз - это когда хорошему человеку плохо.
- А рэп? - спросил я.
- Рэп? - Серега на мгновение задумался и вдруг нашелся: - Рэп, это
когда плохому человеку хорошо!
Серега все-таки экстремист. Я тоже, признаться, рэп не очень-то
люблю, но чтоб гонять и ненавидеть - до такого пока не доходило. Люди
вообще плохо понимают друг друга, и почему-то именно музыка служит главным
камнем преткновения, разделяя поколения, классы и культурные прослойки.
Помню, когда я был еще мальчишкой, у меня была пластинка немцев "Pudhys" -
стопроцентных хиппов из ГДР, заигранная до дыр. Пели парни на немецком, и
стоило мне их поставить, как мои родители принимались орать: "Выключи
сейчас же этих фашистов!" Ну, мама с папой - это все-таки святое, плюс с
поправкой на их поколение, побитое войной, я их могу понять. Но Серега-то
чего лютует? К слову сказать, неплохую музыку играли эти "Пудис" и стихи у
них были хорошие, но популярными за пределами родной соцлагерной Германии
они так и не стали. А немецкий язык на мировую сцену вернули как раз таки
идейные нацисты из "Rammstein" и мистики из "Lacrimosa", вся Америка на
ушах стояла, да и Россия тоже стояла, и ничего, никто не спорил, не орал.
Да, много странностей принесла нам эпоха диктатуры покемонов и
телепузиков. В общем, не поймешь, чего народу хочется, - то ли
конституции, то ли севрюжины с хреном... В общем, я толкнул речугу на эту
тему, все как-то задумались и до самого отправления больше не произнесли
ни слова.
Народу в электричке было мало, удалось сесть всем. Двери гулко
хлопнули, пантограф выбил синюю искру из проводов, и электричка двинулась
вперед со всеми остановками. Уже на третьей начали подсаживаться люди, и
вскоре стало не продохнуть. Кабанчика с Ленкой прижало друг к дружке, Фила
тоже стиснули с двух сторон. Меня оттеснили к окну. Было жарко, Денисыч
помаленьку стал клевать носом. Серега что-то шептал Ленке на ухо, а меня,
как всегда бывает после нескольких бутылок, вдруг пробило на размышления.
Я после пива нехороший становлюсь - все время мрачный сижу, засыпаю.
Иногда кидаюсь на людей, не с кулаками, а так, поговорить. Думаю много.
Мозг становится на "автоподгрузку", как это дело называет Фил. Так и
сейчас. Я сонно моргал и глядел в окно - на пробегающие мимо поля,
перелески и поселки с покосившимися серыми заборами, с теплицами в
обрывках белой парниковой пленки, с чернеющими грядками, и соответственно
с этим текли и мысли в моей голове.
На Урале осень черная. Вообще, если строго разобраться, у нас лето
как осень. Как в том анекдоте: "А чего это ты такой незагорелый? У вас в
Перми, что, в этом году лета не было?" - "Почему не было? Было. Только я в
тот день болел". Не знаю, может, где-нибудь в средней полосе, в
Центральном Черноземье осень долго остается "золотая", а у нас все
облетает быстро и как-то неправильно. Потому что сразу. Вчера еще были
зеленые листья, а послезавтра - фьють - и только голые ветви торчат. Да
еще елки с соснами. Те хоть и зеленые, но зелень у них какая-то...
злорадная, что ли. Мол, летом вы нас задвинули, зато теперь вот нате,
получите дубль два. С тундрой не сравнить - на Крайнем Севере осень хоть и
быстрая, но яркая. Если с самолета смотреть - как будто ржавый лист железа
измяли и на землю бросили - красное, желтое, зеленое, серое...
А собственно, чего это вдруг Ленка к нам прикатила? Чего ей на своей
Чукотке не сиделось? Вообще, разве так делается? Позвонила за два дня до
приезда, сказала, что экзамен сдаст и сразу - к нам. Какой экзамен? Что
она там успела сдать за один этот день? Какие вообще могут быть экзамены
осенью? У нее что, переэкзаменовка на осень, что ли? Непонятно. Или это я
стал такой подозрительный после всех тех "бабушек" и прочего? Я покосился
на Ленку с Кабанчиком. Ленка как Ленка. Кабанчик тоже как Кабанчик. В
смысле - реагирует нормально. Была бы она роботом, фиг-два бы он к ней так
откровенно клеился... В чем, в чем, а в чутье Сереги я по крайней мере
пока еще уверен. Я усмехнулся своему отражению в вагонном стекле; Да,
расшатали нервы, жабы. До сих пор, когда мимо Центрального гастронома иду,
невольно голову в плечи втягиваю, как черепаха - а ну как шарахнет чего
или выскочит кто? Был бы я курящим, вышел в тамбур подымить, глядишь,
нервишки успокоил бы, а так... Хотел было к Филу в сумку залезть, пока он
спит, да тоже не рискнул: электричка, знаете ли - раздавишь бутылочку, а
удобства во дворе. А двора, как говорится, нету.
Да нет, решил я наконец, напрасно это я разнервничался. Я же сам
вчера в пещеру ехать предложил, а Ленка согласилась. Дождь еще этот. А
приехала... Да мало ли, зачем приехала! Просто - приехала проведать. Меня,
между прочим. Много ли вообще людей найдется, ради которых на Урал человек
аж с Чукотки приедет? Есть повод гордиться.
Так, убивая время в меру сил, способностей и степени опьянения, мы
прибыли в Кунгур, едва не проспав свою платформу - дали знать о себе
вчерашние посиделки. Все клевали носами, даже я. Хорошо хоть Димка
встретил нас на станции, как обещал. Димыч заявился в новой бороде, я даже
не сразу его узнал, хотя вообще он мало изменился.
- У, как вас много! - удивился он. - Ты же сказал, что вас трое.
- А нас четверо. Ну что, сперва к тебе, потом в пещеру или сперва в
пещеру? Время позволяет?
- Время что угодно позволяет. Куда торопиться? У меня машина. Горючее
взяли?
Фил все понял правильно и многозначительно похлопал по сумке.
Димка поднял бровь:
- Так за чем же дело стало? Вперед!
Машина, на наше счастье, оказалась пассажирским "рафиком". Влезли
все. С Филом Димыч был знаком, с Кабанчиком тоже проблем как будто не
возникло. А вот с Ленкой как-то вдруг не завязалось. Какая-то между ними
проскочила искра, неприязнь какая-то возникла. Я не обратил внимания - ну,
мало ли чего. Бывает. Когда мы вышли из вагона, она была еще вполне
разговорчивой, но на заднее сиденье машины втиснулась уже бука букой -
подняла воротник, распустила рукава свитера и всю дорогу до пещеры молча
таращилась в потное стекло, почти не отвечая на наши вопросы.
- Хорошо, что надумали ехать, - вертя баранку, приговаривал Димыч. -
Летом жара, теплые вещи с собой тащить приходится, а сейчас все на себе.
- Зимой, наверное, еще лучше.
- Нет, зимой раздеваться приходится... Впрочем, можно и так. Лет семь
назад зима теплая была и снежная, в паводок Сылва раздулась, несколько
гротов затопило, да еще пещера выстудилась плохо, не промерзла. Самые
красивые гроты чуть не погибли, "Бриллиантовый" растаял, еле спасли. Все
потом заново намораживали.
- Чем?
- Рефрижератором. Зато в гроте "Вышка", там, где выходной туннель
пробит, прошлой зимой такого наморозило - дворец.
- А долго мы там проходим? - неожиданно осведомилась Ленка.
- Да сколько надо, столько и проходим. С экскурсоводом если, то часа
полтора все дело занимает. А сейчас торопиться некуда, сядем, отметим...
Есть у меня там местечко возле озерца.
Примерно через час дорога сделала очередной поворот, и впереди
замаячили здания туристских корпусов.
- О, а вот и "Сталагмит", - прокомментировал Димка. - Мы там
останавливаться не будем, сразу на террасу и - вперед. Все готовы? Никому
по делу не надо? А то скоро терраса, там нельзя.
- А туалетов там нет?
- Закрыты. Не сезон.
- Оп-паньки! Тогда останови. Выбрались в кусты. Ленка отказалась.
- Слушай, а ты кем здесь? - спросил Кабанчик, возвращаясь. - Я вот
тоже думаю увольняться. Надоело, понимаешь, деревяшки строгать... Ты что,
говорят, туристов водишь?
- Ну.
- Ага... А не скучно? Каждый день одно и то же. Тот пожал плечами:
- А чего скучать? Ходи, рассказывай. Волка ноги кормят. Я еще
лаборантом в Стационаре на полставки. Я ведь раньше в заповеднике работал,
а тут хотя бы деньги платят нормальные. У тебя образование есть?
- В смысле - высшее? Нет.
- Гм... А впрочем, ладно, оставь телефон. Будут места, я позвоню. Ну,
двинули!
И первым вышел из машины.
Вход в пещеру прятался у подножия горы, метрах в ста от реки -
бетонный бункер и ворота в постиндустриальном стиле. Такие больше бы
подошли какому-нибудь заводу эпохи развитого социализма. Я уже забыл, как
они выглядят, так давно я здесь не был. Осенняя река сверху выглядела
серой, неприглядной и совершенно нереальной, как с другой планеты. Всякий
раз суровая красота этого места застает меня врасплох.
Ежась от сырого холодка, мы миновали массивную дверь служебного
входа. Димыч щелкнул выключателем. Зажглись лампы, освещая длинный
бетонированный туннель, пробитый в толще скалы. В дальнем конце под
потолком белели кружева ледяных кристаллов. Потянуло холодом.
- Слушай, - спросил у Димки Серега. - А чего это в ней так холодно и
лед все время, а? В других пещерах разве так же?
- Нет, ты что, - рассеянно ответил тот, возясь с дверным замком. -
Она одна такая в России. А может, даже в мире одна. Нет, конечно, ледяные
залы есть еще - в Крыму, в Туркмении, но чтобы столько, такого нет нигде.
Понимаешь, здесь такая странная система туннелей, зимой тяга идет внутрь
пещеры, летом - наоборот - наружу. А выходов много. Карст, известняки
вокруг, река рядом, воздух влажный, вот лед и намораживает... Блин, опять
ключ заело. Чертов замок - сто раз говорил начальству, чтоб заменили! Да
вы не стойте, - оглянулся он, - идите вперед, здесь одна дорога. В
"Бриллиантовом" пока подождите, осмотритесь, я вас догоню.
Бежать по пещере галопом - дело глупое и несуразное: всю красоту
пропустишь (это если пещера "окультуренная", вроде этой). Про дикие я
вообще не говорю... А, впрочем, много ли в Кунгурской пещере той культуры?
Километра полтора из шести известных и бог знает скольких еще
неразведанных. Дальняя часть до сих пор закрыта, там только спелеологи
лазают да академики из Стационара. Прям как у Стругацких - Зона Зоной.
Димка постарался на славу, как для полноценной экскурсии - везде
горела разноцветная иллюминация. Мы прошли "Бриллиантовый", полюбовались
ледяными сталактитами в "Крестовом" и долго ахали в "Полярном", стены
которого, покрытые густой бахромой сросшихся кристаллов, светились под
прожекторами словно северное сияние. Даже Ленка восхитилась.
- Здорово! - сказала она. - Совсем как у нас после южака.
- Это что, - отозвался Димка. - Сейчас уже подтаяло. Вы в конце зимы
приходите, когда новые намерзнут! Пошли дальше, я вам "Вышку" покажу.
Мы миновали гроты "Данте" и "Руины" - хаотические нагромождения
каменных глыб (названия здесь говорили сами за себя) и задержались в
"Вышке", где лед на потолке и стенах принял самые причудливые и
невероятные формы. Зрелище действительно было потрясающее, за это
следовало выпить. К этой мысли все пришли как-то одновременно, но первым
среагировал Фил - когда мы к нему обернулись, он уже распаковал сумку,
вынул бутылку "Смирновской" и стаканчики, все разлили, добавили льда и в
торжественной тишине пещеры причастились. Здесь даже сейчас ощущалась
сильная тяга где-то по низам, все ежились и притоптывали ногами.
- Хороший лед, - уважительно сказал Денисыч, разглядывая свой
стаканчик на просвет. Это были его первые слова с того момента, как он
переступил порог пещеры, до этого он лишь мрачно молчал и глядел по
сторонам.
- А то! - хмыкнул Димка. - Вода-то почти дистиллированная. Чуток
кальция, конечно, есть, но это ерунда.
Последнюю остановку сделали в "гроте Романтиков". Подсвеченное сверху
подземное озеро колдовски мерцало под низким сводом. Мы расположились на
камнях и стали распаковывать провизию. Заговорили как-то разом. Выпили.
Запили водичкой из озера, зажевали бутербродами. Повторили процедуру.
- А знаете, - сказал вдруг Серега, - мы здесь совсем как древние
люди. Сидим в пещере, как эти... неандертальцы. Ничего не поменялось.
- Ага, - ехидно усмехнулся Денисыч, - совсем ничего. Та же водка, те
же лампы...
- Ну, я не это имел в виду! - замахал руками тот. - Просто
подумалось: вот сидели они так же около этого озера, ели какого-нибудь...
мамонта печеного. Если нас одеть в шкуры и костер развести - все то же
самое будет.
- Да уж. Тебе еще пару стаканов - и тебя от неандертальца не
отличишь.
- А кстати, свет не погаснет? - вдруг забеспокоился Кабанчик.
- Нет, только если я сам погашу, - успокоил его Димка. - У меня,
кстати, с собой свечи есть. Если хотите, можно прямо сейчас зажечь. Нет?
Тогда потом. Так, о чем я... А, да. Я же рассказать хотел. Есть здесь
такая девушка-экскурсовод, Ирина. Недели две тому назад мы с ней водили
тут группу пятиклассников. И разыграли их. Витька - еще один наш сотрудник
- вывернул наизнанку шубу, надел резиновую маску гориллы, подкрался к
Ирке, сцапал ее и уволок к озеру. Та, естественно, кричит, отбивается... В
общем, он погрузил ее в лодку, сел за весла и ну грести... Визгу было!
- А ты чего?
- А я им вслед из духового пистолета стрелял.
Уж было собрались сфотографироваться, но Ленка вдруг объявила, что ей
надо отлучиться.
- Вот, я же предупреждал, - с неудовольствием отметил Димыч. - Надо
было снаружи. Где теперь? Иди туда, вон за те камни. Там что-то вроде
коридорчика...
- Ладно. Как-нибудь сама разберусь, - сердито буркнула та.
- На, фонарик возьми.
Она кивнула, взяла, поднялась и ушла. Где-то за поворотом под ее
ногой стукнул камешек. Все как-то разом притихли.
- Холодно здесь, - невпопад сказал я.
- И сыро, - добавил Фил.
- Как бы чего не случилось, - пробормотал Кабанчик.
- Что с ней сделается? Давай, Фил, разливай.
Мы посидели еще немного. Потом еще немного. Потом еще. Наконец до
всех помаленьку стало доходить, что прошло уже минут пятнадцать или
двадцать, а Ленка до сих пор не вернулась.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг