- Через полковника Городницкого? - уточнил я.
- А откуда вы... - вскинулся было Гром. - Ах, да, он же звонил вам.
- Не только, - сказал я. - Его имя было в списке Парамонова.
- Городницкий Виссарион Николаевич, - задумчиво произнес полковник. -
С Кормильцевым он начал сотрудничать года два назад. Поначалу... впрочем, -
поправился он, - это наши внутренние проблемы, к вашему делу они имеют лишь
косвенное отношение.
- Ну, положим... - начал было Серов.
- Ваши внутренние разборки, - перебил я его, - едва не отправили на
тот свет всех нас, так что колитесь, брат инквизитор.
- Со мной они, конечно, поторопились, - словно не слыша, продолжил
полковник. - Сильно поторопились, - повторил он, - оттого и сама акция была
проведена на редкость бездарно. Даже украденный со спецсклада боеприпас сам
по себе задачу не выполняет - его еще нужно уметь грамотно применить.
- Короче, вы остались живы, - перебил своего шефа Серов. - И?
- И, свою очередь, крайне заинтересовался ребятами, имеющими привычку
расхаживать по гостям с "огненными шмелями", - усмехнулся полковник. - А
ребята эти, в свою очередь, запоздало сообразив, что с моей смертью
обрубили слишком много нитей, стали пытаться самостоятельно подвязать
"хвосты", свисавшие со всех сторон парамоновского дела. И на этом этапе в
их поле зрения угодили вы, Валентин Павлович.
- Каким образом, если не секрет? - спросил я, чувствуя как у меня под
ложечной начинает разливаться неприятный холодок.
Больше всего сейчас я опасался услышать от полковника имя.
- Понятия не имею, - спокойно сказал гэбист. - Я в тот момент не
располагал возможностями отслеживать все телодвижения Городницкого.
Возможно, ему подсказал кто-то из ваших коллег... а возможно, он банальной
магией насовал в ваши стены десяток ушей.
- Дальше пошла сплошная чехарда, - продолжил он. - Решение спалить
участок было, в общем, еще более-менее логичным, а вот пытаясь убрать вас,
Валентин Павлович, они допустили ту же ошибку, что и в случае со мной.
Во-первых, не подстраховались, а во-вторых у них не было никакой гарантии
того, что убрав вас, они на этот раз сумеют спрятать в воду все концы.
- Покушалась на меня команда Упыря?
- Да, это была инициатива Кормильцева. Когда Городницкий услышал про
то, как они вас потеряли, - полковник злорадно ухмыльнулся, - и где потом
нашли, он был в ярости.
- А серкелуин?
- Серкелуин не доверяли Кормильцеву с самого начала, - сказал
полковник. - Впрочем, в этой истории все её участники потратили на взаимные
разборки не меньше сил, чем на достижение изначально декларированной цели.
В результате мы получили такой клубок заговоров, что я до сих пор не знаю в
точности, чья это была затея изначально, и какую цель эта су... сволочь
преследовала.
- Но Таурнил мертв, - Я невольно обернулся, наполовину ожидая, что,
как в плохом боевике, на этих словах из полыхающего дома выберется
обугленный, но не совсем мертвый эльф. - Сколько я понял из ваших слов,
полковник Городницкий если не обнаружил еще, что мундир - не заговоренный
щит, то вот-вот об этом узнает. Из главных фигурантов на свободе остался
только Кормильцев... который летит в Москву, чтобы привести в действие
адскую машину.
- Кстати, Павел Михайлович, - весело сказал Серов. - Нам, ввиду особых
заслуг перед Родиной, не позволят понаблюдать издали за арестом Упыря?
Очень хочется сказать этому клыкастому уроду... пару ласковых.
- Сколько угодно, Сева, - откликнулся полковник. - Потому что
арестовывать Кормильцева... или хотя бы остановить его предстоит именно
нам.
- Надеюсь, это шутка? - после продолжительной паузы осведомился я.
Полковник виновато развел руками.
- Какие шутки, Сева? Нам осталось три часа, чтобы спасти столицу. И я
не уверен, что мы успеем. Потому что не имею ни малейшего понятия, где
заложена печать.
- Но...- оторопело пробормотал Невидимка. - Инквизиция...
эксперты-локаторы... поднять на ноги благочиние...
Гром посмотрел на него, как смотрят на милого, но несколько
надоедливого воспитанника школы для дебилов.
- Сева, ты уши мыл? - поинтересовался он риторически. - Я не знаю,
сколько было подручных у Городницкого. Я не знаю, он ли главный изменник,
или кто-то выше него рангом. Я не знаю, кому можно доверять, а кому нет.
Наконец, у меня просто нет полномочий поднимать город, и нет времени
вертеться перед зеркалом, по очереди убеждать каждого идиота, который
изображает главного гебиста на кремлевских посиделках, насколько серьезно
положение! Я даже на их глупость и трусость не могу положиться, потому что
среди них может скрываться пособник Упыря!
Он повернулся к ковру.
- Ты со мной? - бросил он через плечо.
- Мы с вами, - ответил я прежде, чем Серов открыл рот.
По глазам видно было, как хочется полковнику остеречь меня, но Гром
смолчал.
- Мы с вами, - повторил за мной Шарапов.
"Афганцы" переглянулись.
- С вами, - певческим басом выразил общее мнение Йох.
- На мой ковер столько народу не поместится, - предупредил Гром.
- У нас есть свой. - Гоблин ухмыльнулся. - Экс-про-при-и-ро-ван-ный.
Он махнул рукой в сторону "мерседеса".
- Макс, - Серов обернулся к Топоркову. - Ты лучше останься. У тебя
дом, мастерская, перелом предплечья...
Гном жалостно кивнул.
- И вы не христианин, - добавил я медленно.
- Это что за дискриминация? - Макс вскинул подбородок - будь у него
борода, она бы воинственно топорщилась.
- Таурнил обмолвился, что рухнет символ ложных божков, - объяснил я. -
Серкелуин не верят в людских богов. Так что он имел в виду символ
христианства.
Какая-то мысль билась в мозг, пока не прорвалась на поверхность,
заставив оцепенеть. Почему бы нет... В этой истории уже столько нелепых,
невозможных совпадений, что еще одно окажется как нельзя к месту.
- Кажется, - вымолвил я, - мы знаем, где находится печать.
Гром обернулся ко мне, поднимая брови.
- Эльфы склонны к театральным жестам, - объяснил я. - Их теракты - это
произведения актуального искусства. Если они решили уничтожить христианский
символ, это будет... что-то известное всем. Значительное. Заметное.
Неразрывно связанное с орденской эпохой и мнимым угнетением эльфийской
культуры.
Я окинул взглядом недоумевающие лица.
- Останкинская звонница, - выдохнул я в гул пламени.
- Это хорошо, - нарушил всеобщее молчание Гром. - До какого-нибудь
Царицына пришлось бы лететь дольше.
Он резко взмахнул рукой.
- По коням!
Марина Валевич запрыгнула на его ковер (мимоходом я заметил, что у
брата-инквизитора очень несмиренный транспорт - арабский "билят-уннар"
увеличенной площади, со вместительными переметными сумами и чертовски
мощной защитой) прежде, чем инквизитор успел от нее отмахнуться.
- Даже не думайте, - воинственно заявила она. - Не отделаетесь.
- Валя, - вполголоса попросила Арина, - подай мне печать.
Пока я ходил за укатившимся в траву амулетом и клял себя, что сам не
догадался подобрать - страшно подумать, что будет, прихвати эту штуковину
какой-нибудь сорванец - девушка извлекла откуда-то стандартную
лозоходческую рогульку.
- Ведьмы лишними не бывают, - сообщила она, касаясь вольфрамовой
капельки одним концом инструмента.
Витки проволоки окутал бледный лиловый нимб.
- Я выведу вас к печати, - уверенно заявила девушка, вскакивая на
ковер. Я готов был поклясться, что при этом Арина бросила на Тайшу
торжествующий взгляд.
Гром промедлил еще секунду, прежде чем распорядиться:
- Ну, что застряли? Я сказал - по коням!
Ковры драконами взмыли в темное небо. На озаренной огнями пожара
пустоши виднелась крохотная фигурка Макса, тоскливо махавшего нам вслед.
Всеволод Серов, воскресенье, 20 июня
Ковров стелился под нами некромантическим гобеленом. Темные шнуры улиц
окаймлялись мелким бисером горящих окон, призрачным пухом эльмовых фонарей,
бегучими болотными огоньками промелькивали редкие ковры ночных летунов. С
двух концов мрачный ковер украшали цветы пожаров.
- Странно, - заметил Шар, не отрывая взгляда от блеклого зарева на
горизонте: не то закатного, не то предрассветного. - Эта ночь тянется очень
долго. Почти как...
- В древних холмах, - закончил за него Гром. - Да, спящие не заметят,
что восход наступит чуть позднее обычного. Не знаю, чья это работа, но
полагаю, что Упыря. И это обнадеживает.
- Да, если ему нужно время до первого света... - пробормотал Зорин.
Ковер внезапно заложил вираж, поперек всех разделительных полос выходя
на междугородний эшелон "Москва-Нижний". И тут же наперерез нам из-за
куполов Владимирского собора ринулась, мигая огнями, патрульная тряпочка.
Радостный инспектор суматошно сигналил полосатой волшебной палочкой,
неумело пытаясь выколдовать штрафную квитанцию.
- А, пропади вы пропадом... - крякнул Гром, прибавляя ходу.
Арабский "билят" взбрыкнул, едва не сбросив нас всех, и во мгновение
ока оставил позади незадачливых преследователей.
- Вот приставучие, - пожаловался инквизитор. - Летит себе помело и
летит, что его трогать?
Горбатовский "мерс" пристроился за нами, не отставая. По ночному
времени трасса была почти пуста; только большегрузные ковровые дорожки из
до дыр протертого контейнерами красного бархата усталыми гусеницами
тянулись по второй полосе.
- Держитесь, юноши-девушки, - проговорил Гром, одной рукой не отпуская
рулевых нитей, а другой переколдовывая что-то в управляющем заклятье. Ковер
поднялся чуть выше разрешенной высоты, редкие попутные тряпочки
проскальзывали внизу, безнадежно отставая. - Сейчас будет рискованно.
"Билят-уннар" еще прибавил скорости.
- Ребята не отстанут? - спросила Марина, оглядываясь.
- У "мерса" в движке восемнадцать сильфов, в сумме на двести грифоньих
сил, - отозвался полковник. - Они еще нас обгонят. Мы вообще-то правильно
летим?
Арина чуть приподняла рогульку. Растопыренные рожки глядели вперед, в
направлении Москвы.
Валентин Зорин, воскресенье, 20 июня
- Скорее!
Под ветром гнулось защитное поле ковра; бахрому давно сорвало
налетающим воздушным потоком, она струилась за нами неровными космами,
точно патлы Бабы-Яги.
- Скорее!
Невидимка-Серов внимательно, едва ли не под лупой изучал каждый
патрон, прежде чем переложить из коробки в патронташ. Некоторые он
откладывал в сторону.
- Скорее!
Полковник Гром согнулся над рулевыми нитями, впившись взглядом в
тускло мерцающие буйки воздушной трассы. Только едва видная дрожь в пальцах
показывала, что он готов сейчас вырвать нити с корнем.
- Еще быстрее!
Беспрерывно шипел кот Македонский, прижав уши и глядя в одну точку на
горизонте - туда, куда целила обмотанная проволокой рогулька в руках Арины.
Девушка поминутно нашептывала себе под нос какое-то нехитрое заклятье;
окутанные пурпурно-золотой аурой рожки подплясывали иногда, но цель вели
уверенно и четко. Да и трудно было упустить ту силу, что мяла, корежила
тишину короткой июньской ночи, чтобы прорвать могильный полог молчания и
оттуда, из-за гроба, смести ревом все близкое и знакомое. На что я
неспособен к волшбе, и то под сердцем у меня тревожно заныло, как бывает
вблизи многогейстовых преобразующих башен, где бьются, трансформируясь,
потоки Сил. Сокрытая где-то посреди первопрестольной печать еще не сомкнула
половинки, а потаенная мощь уже копилась, чтобы вырваться в наш мир на
рассвете дня.
Шарапов возился с протезами, что-то подкручивая, подгоняя, пришептывая
на древнем эльфийском, полном колокольно-звонких "мб" и "нг", и
посеребренная бронза мялась под пальцами, как глина.
Я молился.
С воздуха границ Москвы не увидать. Первопрестольная расползлась по
округе широко и мелко, слившись со множеством ближних городков вроде моего
Подольска или соседнего с ним Климовска (из-за основанного при Стройке, а
ныне закрытого женского оборонно-молитвенного монастыря более известного
как город Климакс). Вроде бы завиднеется вдали громада этажей на
семь-восемь - глянь, а это еще не Москва, а поселок городского типа Святой
Ткач, или Христопродажненск, или еще что-нибудь в том же духе. Но белая
струна Останкинской звонницы издалека сияла нам в ночи, и путь наш вел
прямиком к ней.
Высадиться прямиком на обзорную площадку нам не дали бы обереги -
кольца багровых огней тревожно подмигивали на каждом уровне, отворачивая в
сторону маршрут любого ковра или метлы, вздумавшего приблизиться к башне.
Пришлось круто пикировать, чтобы пристроить нашу тряпку на открытой вешалке
для посетителей.
Охранники спали. Один свалился со стула в вахтерке и теперь сопел,
ерзая по холодному полу и судорожно кутаясь в ливрею. Другого сморило у
дверей; воротник зацепился за крючок от снятого бронного талисмана, и
доблестный страж висел, точно марионетка в ящике.
Одно это могло объяснить несведущему, по чьим следам мы идем. Мы
пробежали мимо, не пытаясь расколдовать спящих: не говоря о том, что
целовать охранников мы бы девушкам не позволили, это подсказало бы вампиру,
что его хитрость раскрыта.
Лифт не работал. Каменная плита мертвым грузом покоилась на защитных
пружинах, печать не горела.
- Пешком? - полувопросительно выдохнул Серов, вскинув голову, точно
пытался оценить число ступенек многосаженной пожарной лестницы.
- Ну нет! - выпалила Марина, рывком расстегивая сумочку. - У кого есть
спички?
Она вытряхнула косметичку и принялась копаться в ее содержимом,
бормоча про себя:
- Лаванда... есть... что тут?.. ага, корень мандрагоры в следовых
количествах... мирра... холера, где я им мирру возьму?..
- Заменяется эвкалиптом, - промолвила Арина, не выпуская рогульки - та
пламенела, точно факел.
Я вытащил из кармана пакетик с приснопамятными леденцами от кашля.
Серов переменился в лице и отошел.
- Вроде бы все, - довольно заявила девушка, смешивая в том же пакетике
пудру, крем для лица и толченые (под тяжелым каблуком Грома) леденцы. -
Надеюсь, остальные компоненты не вызовут интерференции...
Зернистой массой она нарисовала четыре загогулины в углах печати.
- Ритуал помнишь? - поинтересовалась Арина чуть снисходительно.
- Это у тебя был трояк по аэрологии, - буркнула старшая сестра. - Не
под руку!
Из свернутого трубочкой листа бумаги получилось нечто вроде факела.
- Сусака-масака-буридо-фуридо, - забормотала Марина, - скорики... как
там дальше...
- Морики, - подсказала младшая.
- Я думал, - заметил Гром вполголоса, покуда Валевич-старшая завершала
ритуал, - что эту систему не применяют с тех пор, как Волков открыл
истинное имя Злой Ведьмы Запада.
- Ну, вы же знаете, какая здесь древность, - так же тихо ответила
Арина. - Удивительно, как он вообще...
Печать вспыхнула. Взвыл ветер, и по лифтовой шахте загуляло эхо.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг