В гостиной мы с Невидимкой были одни. Девушки, сославшись на поздний
час, удалились почивать в подвал - сколько я мог судить, под одноэтажной
хибарой располагалось подземелье не хуже пресловутой Мории; Шарапов с
хозяином отправились следом - инвалид ухитрился задеть самое чувствительное
место гнома, то есть самолюбие, заявив, будто тот ничего не понимает в
клеймах эльфийских оружейников начала Пятой эпохи, и оба удалились спорить
над музейными каталогами. Даже кот Македонский убрел куда-то - полагаю, на
ледник, потому что в комнате было невыносимо жарко и душно, да вдобавок
несло смесью из коры и сушеных листьев, которую вместо табака курят сиртя.
- Ну что же, - промолвил Серов, отточеным движением выхватывая из
тарелки бутерброд с полукопченой колбасой имени отроков Шадраха, Месаха и
Авденаго. Я хотел последовать его примеру, но не смог перегнуться через
стол и раздумал. - Большая часть наших догадок подтвердилась.
Он мотнул головой в сторону окна на двор, где до сих пор вяло
трепыхался Соколиный Глаз. На протяжении трапезы мы поминутно выбегали туда
задать еще вопросик. Я не сразу понял, что наиболее подробными получаются
ответы, если прихватить с собой вилку.
- М-да, - согласился я. - Если бы еще этот поганец не был такой мелкой
сошкой...
К сожалению, серк знал не очень много. Выходило, что сеть
эльфов-террористов контролируется пресловутым Хиргортауром. Все приказы
исходили от него. Мы узнали немало нового о том, как и откуда серкелуин
заполучили Великую печать - две вольфрамовые пластины, покрытые сложной
резьбой. Но не выяснили, ни где она должна быть сложена воедино, ни кого
должна призвать в наш мир. И едва ли на шаг приблизились к разгадке куда
более важной для нас тайны: кому это понадобилось?
- Знаете, - проговорил я, - если у нас так хорошо с интуицией -
давайте продолжим гадать.
- На алановых лепестках? - лениво полюбопытствовал Невидимка, гоняя
гущу в чашке.
- Нет, на картах Москвы и области, - парировал я. - Кому, ч... прах
побери, - вовремя вспомнилось, что поминать нечистого к ночи не стоит, -
выгодно снести пол-столицы в преисподнюю? - Тьфу, не удержался!
- Хиргортауру, - немедля откликнулся Серов.
- А еще?
- Все, - подумав, сознался киллер. - Это невыгодно Кленову, если он не
полный идиот, потому что играть первую скрипку в независимой Биармии - даже
если такая появится - у него не выйдет. За ним не пойдут ни
эльфы-традиционалисты, ни люди, ни даже гномы. Это невыгодно Долину, по той
же самой причине. Это невыгодно Городницкому и его людям, пусть те и
окажутся в уцелевшей части Москвы. Это невыгодно даже Кормильцеву, потому
что я не вижу никакой для него выгоды!
- Насчет "не полный идиот", - заметил я, - это спорно... Но вы правы -
скорей серкелуин должны были подставить. Хотя и эта версия мне тоже не
нравится.
- Почему? - заинтересовался Серов.
- Слишком все просто, - объяснил я. - И мы опять забыли о дневнике
Парамонова. Охоту за ним объявили не только эльфы. В конце концов, приказ
устранить журналиста отдали ваши... бывшие... работодатели.
Последние два слова я выговорил не вполне уверенно: хотел сказать
"хозяева", и не был уверен, что "бывшие".
- А потом - Грома. А потом - меня и вас, - закончил Невидимка.
Он задумчиво дожевал бутерброд, потом встряхнулся.
- Нет, пустое это. Вот возьмем устроителей этого цирка с акробатами за
жабры, и спросим паскуду, как того вождя индейцев, - он снова кивнул на
окно, - на какой шут ему это сдалось. Сейчас важнее найти печать. И
обезвредить.
Легко сказать. Пластины рассчитаны на то, чтобы выдерживать натиск
того, что сами же и вызывают. Интересно, удастся ли смыть узор царской
водкой? Их ведь даже не утопишь в Москве-реке - если вторым зрением не
найдут, так через полгода из воды плотва с ногами полезет, такая
концентрация магической энергии вокруг этих пластин!
- Втроем будем искать? - поинтересовался я.
Серов покачал головой.
- Макс уже обзвонил друзей. К утру будут здесь. - Он помолчал. - Где
бы ни были.
Я не мог задать ему этот вопрос, но он отчасти ответил сам.
- Все, кто остался... - Невидимка поймал мой встревоженный взгляд и
зло усмехнулся. - Вы не думайте - это не очень много.
- Одного боюсь, - подумал я вслух, - что за это время нами успеют
заинтересоваться и другие стороны...
Ветер налетел неожиданно. Только что за окном стояла жаркая тишь
летнего вечера, когда даже комары не отваживаются взлететь, чтобы не
нарушить взмахом крыла вязкой прозрачности воздуха, и вдруг, словно лопнул
мешок Эола - хлестнуло. Тучи сомкнулись с лязгом, отрезая свет; согнулись
березы, с трудом отдавая листву цепким лапам вихря. Неплотно прикрытые
створки разметало, будто дерзкий мальчишка осмелился запулить в окно
футбольным мячом. С протяжным звоном лопнуло стекло, перекрывая гул бури.
Я обернулся к окну в первый же миг, но что-то заставило меня отвести
взгляд, чтобы проследить за падающими осколками, а когда я поднял глаза -
он уже сидел на подоконнике, запахнувшись в плащ. Впрочем, винить себя я не
мог. Если не стекло, так меня отвлекло бы что-то иное. Они всегда
появляются незаметно.
- Обязательно было так форсить, господин Кормильцев? - поинтересовался
я во внезапно наступившей тишине.
Ветер стих, и самый воздух будто обмяк от усталости.
- Ничуть, - ответил начальник службы безопасности концерна Кленова. -
Вот, правда, тучи - это необходимость. Знаете, лето в наших широтах - сущее
мучение. А в Петроград я вообще наведываюсь только в холодное время года.
Во всяком случае, последние лет триста.
- Охотно верю, - пробормотал я, приглядываясь к собеседнику.
На свои триста лет Кормильцев никак не тянул. На сорок - может быть, и
то едва ли. Бледные щеки его были младенчески-гладки, в черной шевелюре не
проглядывало и волоска седины. Субтильный тип... хотя это как раз
обманчивое впечатление. Но мне казалось, что злодей будет на вид
повнушительнее.
- Поговорим? - спросил он, прислоняясь к оконной раме.
Я заметил, что, даже улыбаясь, он старается не разжимать губ.
- Отчего же нет, - в тон ему ответил я.
- Я хочу получить дневник Парамонова, - без обиняков заявил
Кормильцев. - Или записную книжку, или что там вы успели выдернуть из груды
вещественных доказательств прежде, чем ваше благочинское управления так
удачно... сгорело. - Он покосился на стол, и его явственно передернуло. -
Бр-р! Как вы можете этим питаться?
- Вы про колбасу? - догадался Серов. - Чем богаты, тем и рады.
- В нее добавляют столько чеснока, чтобы забить привкус, - пожаловался
Упырь. - Я бы не советовал.
- Привкус чего? - с любопытством спросил Невидимка.
- Вам, - строго заметил Кормильцев, - лучше не знать. Кстати, не вижу
здесь вашего товарища, хир Шаррона... но, думаю, в его присутствии нет
острой необходимости. Так что насчет дневника?
- Записной книжки, - поправил я. - А с какой стати мы должны ее
отдать?
- Ну, Валентин Арсентьевич! - Упырь развел руками. - Вы же должны
понимать - именно за нею охотятся люди, причинившие вам столько
неприятностей. В частности, вот полковник Городницкий очень желал бы ее
видеть... хотя именно ему категорически противопоказано владеть столь
могучими артефактами. И наш дорогой друг Таурнил...
- Кто? - переспросил Невидимка.
- Хиргортаур, - пояснил Кормильцев. - Он же Таурнил. Настоящее его
имя - Явендил ап Гилтен, но мальчик старается об этом не вспоминать.
Знаете, молодежь склонна к бунтарству. Кто-то... э-э... лабает на этих
ужасных мандолинах с какофонами, а кто-то борется за независимость... Но я
отвлекся. Таурнил скорее желает уничтожить дневник, чем воспользоваться им,
но от этого не становится меньше его желание заполучить вашу драгоценность.
Чем дольше книга находится в ваших руках, тем вероятней, что ее оторвут...
с руками.
- Вы забываете, - заметил Серов, - что только книга и обеспечивает
нашу безопасность... ото всех, кроме эльфов-психопатов, но считать их
серьезной угрозой мне затруднительно.
- Собственно говоря, нет, - поправил его Упырь. - Мне книга не нужна.
Мне нужно, чтобы она не попала к... противникам, скажу так. Если она сгорит
вместе с этим домом... я буду вполне удовлетворен.
Я украдкой начертал на скатерти черенком вилки все те же
сакраментальные знаки, дающие колдовское зрение. Разумеется, ничего не
увидел. У вампира нет ауры - даже той серой, сплошь в отпечатках и обрывках
чужого сияния, мглы, что окутывала Серова. Начальник службы безопасности
кленовского концерна по-прежнему казался черной тенью.
- Тогда почему вы не подожгли дом? - поинтересовался Невидимка.
- Вам это может показаться странным, - равнодушно отозвался вампир, -
но благополучие окружающих мне небезразлично. Я, как и вы, не убиваю без
нужды. Гораздо проще уговорить вас расстаться с книгой.
- Но вы не ответили, - напомнил я. - Наша безопасность...
- Если я дам вам слово?.. - Вампир вопросительно глянул на меня.
- Вы же можете нарушить любую клятву, господин Кормильцев, - заметил
Серов с видом гроссмейстера, которого попытались поймать на "детский
мат". - У вас ведь нет души. Думаю, это ценное качество и помогло вам
сделать столь выдающуюся карьеру.
Вампир осклабился. Клыки у него оказались куда меньше, чем принято
думать - втяжные они у него, что ли?
- Не только, - ответил он. - Я, кроме всего прочего, могу
контролировать своих обращенных.
- Мы возвращаемся к тому же, с чего начали, - попытался я перевести
беседу в более конструктивное русло. - Вам нужен дневник. Нам нужна
безопасность. Объясните хотя бы, ради чего был затеян этот цирк с пермскими
террористами и стратегическими материалами? Возможно, тогда нам легче будет
вам поверить.
- Хотите объяснений? - Упырь повел тонкой бровью. - Извольте. Мой
начальник, хир Гиладрелиэн, уже давно питает стремление выйти в большую
политику. К сожалению, несколько факторов работает против него.
- Для начала - происхождение, - кивнул я.
- Не только, - уточнил Кормильцев. - Здесь и прежняя скрытность, и
богатство - олигархов нигде не любят, и даже подчеркнутая ассимиляция
играет против него. Чтобы привлечь общественное мнение на сторону господина
Кленова, и была разработана операция... не имевшая, понятное дела, никакого
условного наименования.
- "Ы", - буркнул Серов с усмешкой.
- Прикормив серкелуин, мы рассчитывали затем сдать их полковнику
Городницкому непосредственно перед исполнением действительно масштабного
теракта, - продолжал вампир. - Публике же предполагалось представить иную
версию - что происки террористов, похитивших материалы для создания адской
машины, были разоблачены службой безопасности концерна, немедленно
связавшейся с инкви... - Упыря передернуло, и он тут же поправился: - со
службой госбезопасности. Отнятую долю славы полковнику следовало
компенсировать... в денежном выражении.
- Но Парамонов спутал вам карты, - медленно промолвил Серов. - Он
раскопал, что концерн явно поддерживает террористов в Перми... и сделал
вывод, что Кленов тоже ратует втихаря за великую Биармию.
- Именно. - Упырь довольно кивнул. - Пришлось его уничтожить... но
лавина стронулась с места. Городницкий запаниковал, приказав убрать
посредника, это насторожило вас...
- Полковник Гром, - сухо заметил Невидимка, - был моим другом.
- Поверьте, - отозвался вампир не менее резко, - я еще помню, что это
такое. Уже не понимаю, но еще помню. Дальше - круче. Уцелела ваша
злосчастная записная книжка. Теперь я подозреваю, что Городницкий начнет
шантажировать меня самим ее существованием. По определенным причинам мои
подчиненные не могут сами предотвратить теракт - этим должны заняться
инк... гебисты. Если, скажем, полковник не отдаст приказа, пока не получит
орудие для шантажа... вы правда хотите, чтобы в центре Москвы полыхнуло
изначальное пламя?
Я медленно покачал головой.
- Не хочу, - проговорил я. - Но книжки вы не получите.
- Почему?
Упырь не удивился. Он даже не разгневался. И вот это было странно.
- Потому что врете, - объяснил я. - В глаза. Цинично и нагло. У вас
плохо с импровизацией, Илья Борисович. Ваша версия не выдерживает никакой
критики.
- Валентин, - негромко произнес Серов из-за моей спины. - Отстрелить
ему башку сразу, как полагаете?
Он сделал шаг вперед, и я увидал в его руке пистоль. Над каморой
дрожал воздух - верный признак, что пуля заклята... или благословлена.
- Не советую. - Кормильцев поднял взгляд, и я содрогнулся. Вот что на
самом деле отличало его от человека - глаза! В зрачках упыря бился, полыхал
адский пламень, и меня завораживала дикая пляска огня, подавляя волю,
отнимая рассудок. Рука моя сама потянулась к ладанке, но замерла на
полпути, скованная неслышным приказом.
- Бесполезно, - отрезал Серов. - Вы можете зачаровать его - но не
меня.
- Вы так думаете? - В тихом голосе вампира плескался гнев. - Глупцы!
Или вы не знаете, как становятся неумершими?
Зрачки его становились все шире и шире, пока кровавым огнем не засияли
глазные яблоки целиком - будто в пустом черепе кто-то развел костерок.
Пистоль в руке Невидимки медленно опустился.
- Вы же сами бросили свысока - нет у меня души! У меня нет души,
потому что я мертв, будьте вы прокляты, как я! Мертв уже триста лет, и то,
что я сижу здесь и болтаю с вами, ничего не меняет! А душа моя - там! -
Тонкий бледный палец указал вниз, и я без лишних слов понял - туда, где под
многоверстовыми слоями камня и расплавленной лавы концентрическими сферами
окружает земное ядро Преисподняя. Туда, где уже три века томится душа того,
кто пошел на смерть, чтобы обрести холодное, безрадостное и бесконечное,
как адские муки, бытие упыря. - Или, думаете, вам под силу совладать с
властью Ада?!
Я уже готов был согласиться с ним. Умом я понимал, что это погибель,
что клыки кровососа вот-вот вопьются в мою шею, но власть гипнотически
сияющих глаз была сильней воли. Но последние слова Кормильцева разрушили
наваждение.
- У Ада нет никакой власти, - произнес я раздельно и четко. Пальцы
мои, не встречая сопротивления, дотянулись до ладанки, и стиснули крепко,
будто надежную опору. - Всю силу мы даем ему сами.
Упырь соскочил с подоконника. Ветер поднялся вновь, и черный плащ
забился за плечами Кормильцева, словно тот и впрямь отрастил нетопырьи
крылья.
- Уходи, - велел я, и голос был будто чужой. - Убирайся прочь, исчадие
мрака, и не тревожь больше сей дом!
Серов, освобожденный от власти заклятья, вскинул было оружие, но
вампир уже сгинул, исчез в тот самый миг, когда я отвел глаза на долю
мгновения. Только хлопали створки распахнутого настежь окна.
В комнату заглянул Македонский.
- Мр-р? - вопросительно мявкнул он, потом принюхался и зашипел.
- Опоздал ты, брат, - меланхолически заметил Невидимка. -
Представление закончилось.
Кот подозрительно покосился на него, потом все-таки подошел к окну,
сиганул на подоконник и, переминаясь с лапы на лапу, долго обнюхивал место,
где сидел упырь.
- Так в чем он наврал? - спросил Серов, убирая оружие.
- Во всем, - ответил я. - В его байке не сходятся концы с концами.
Городницкий не может его шантажировать без дневника. Да вообще - не было
никакой нужды посвящать его в дело. Сообщить куда следует перед самой
акцией, пригнать газетеров... А между тем инквизитор был замешан с самого
начала. Действительные цели Упыря гораздо сложнее. - "И страшнее, -
прибавил я про себя, - если пламя ада в его глазах о чем-то говорит".
Но обсудить подробнее мы не успели. Послышался треск ломающегося
дерева, и грохнул выстрел.
Валентин Зорин, воскресенье, 20 июня
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг