сигаретами и пивом - он еще с вечера говорил об этом.
Я босиком протрусил к двери и открыл. И нос к носу столкнулся с
коридорной - она даже отшатнулась от меня. Не удивительно: с похмелья я
всегда выгляжу скверно. К тому же на мне кроме трусов и проношенной до дыр
майки ничего не надето.
Коридорная через мое плечо заглянула в номер, и лицо ее вытянулось.
- Клиент из триста четырнадцатого предупреждал с вечера, чтобы его
разбудили, - сказала она растерянно и еще раз подозрительно оглядела меня с
головы до ног.
Я осторожно притворил дверь. Сердце колотилась возбужденно в смутном
предчувствии больших неприятностей. Куда исчез Ивальенков? Коридорная явно
озадачена этим. Мне совсем не хотелось объясняться с нею по этому поводу.
Дурные предчувствия всегда сбываются. Не успел я привести себя в
порядок - в номер постучали вторично. На этот раз громко и требовательно.
В дверях стояли трое: вчерашняя дежурная, коридорная и... милиционер.
- Здравствуйте, - коротко бросил милиционер, и все трое вошли в номер.
Видимо, они уже обсуждали случившееся и при мне продолжали начатый
разговор.
- Возможно, он иностранный агент, - высказала предположение коридорная.
"Чушь, не может этого быть", - промелькнуло у маня.
- Не думаю, - возразила дежурная, глядя на меня.
Я похолодел. Во тебе на! Это они маня принимают за агента. Какой же я
агент? Я даже и не одет.
Милиционер, глядя на меня, с сомнением покачал головой: ему тоже было
ясно, что человек голый до пояса, не может быть шпионом.
- Одевайтесь, - милостиво разрешил он.
Воротник рубашки был несвежим, галстук помят и скомкан. Чертовски
неприятно одеваться при посторонних, особенно при женщинах. Я краснел, сопел
и никак не попадал в рукава.
- Говорите, посторонний? - спросил милиционер.
- Посторонний, - подтвердила дежурная. - Вечером просил провести его в
номер. Жилец ожидал гостя и я... - Она говорила так, словно в чем-то
оправдывалась: видимо, признавала за собой вину.
- Вы ничего не заподозрили?
- Н-нет... Впрочем, - замялась дежурная. - Очень уж он был вежлив:
"Благодарю вас. Вы очень любезны. Извините..."
- Может быть, он все-таки иностранец, - предположил милиционер и вновь
оглядел меня, решая в уме, на кого именно из иностранцев больше всего похожу
я. - Ду ю сник инглиш? - спросил он.
- Ноу ай эм нот спик, - ответил я по-английски со скверным акцентом.
- Шпрехен ай дойч?
- Найн, - коротко сказал я.
- Парле у франсе?
Состязаться с этим полиглотом я не мог и перешел на русский:
- Нет, французского тоже не знаю.
Он спросил еще по-испански, по-итальянски. Я отвечал: "нет".
- Стало быть, вы русский?
- Русский, - сознался я.
- Почему вы ночевали в чужом номере?
- Встретился с товарищем... то да се, - промямлил я, полагая, что
милиционер поймет меня. - Возвращаться домой было поздно...
- Куда вы девали жильца из этого номера?
- Он вышел за сигаретами.
Коридорная возмущенно замахала руками.
- Никто не выходил. Я никуда не отлучалась.
- Но человека нет, - настаивал я.
- По вашему, я спала?! - накинулась на меня коридорная. - Я работаю
восемнадцать лет...
Но я отлично видел, что цели уже достиг: ни милиционер, ни дежурная не
верили ей.
На всякий случай милиционер заглянул в туалет и в шкаф. Больше спрятать
человека в номере негде. Вид у него был обескураженный: он тоже недоумевал,
как ему следует поступать. С одной стороны, исчез человек, а с другой,
никаких свидетельств преступления.
- Мне пора на службу, - сказал я.
- М-м... - еще больше озадачился он. - Вы где работаете?
Я назвал свою контору.
- Фамилия, имя?.. Ваши документы.
К счастью, паспорт и даже профсоюзный билет находились при мне.
На улице я облегченно вздохнул и мысленно зарекся когда-либо еще
переступать порог гостиницы в своем городе: кроме неприятностей это ничего
не сулит.
Время у меня еще было, я решил по пути завернуть в поликлинику. Любые
назначения врача я выполнял безропотно. Таков уж у меня характер. В конце
концов, со мной ничего не случится, если я потеряю несколько капель крови.
Прежде чем отправиться в процедурную, я решил записаться на прием к
невропатологу вторично: буду просить, чтобы меня назначили в психиатрическую
клинику на обследование. Откладывать дальше нельзя. По убеждениям я
материалист и твердо знаю: если человеку являются привидения, необходимо
лечиться.
Сестра долго рылась в картотеке.
- Говорите, вчера были на приеме?
- Совершенно верно - вчера, - подтвердил я.
Она пролистнула подшитые листки в моей карточке и неодобрительно
взглянула на меня.
- Не были вы вчера у врача, - укорила она меня. - Зачем же обманывать?
Последний раз вы приходили в марте к зубному.
- Не может этого быть!
Она раскрыла передо мной последнюю страницу. Я узнал чернильное пятно,
неосторожно оставленное в моей карточке шесть месяцев назад, когда запись
делала зубной врач - это я помню отчетливо. Следующие страницы были
совершенно чистыми - ни единой строчки.
Надо полагать, вид у меня был странный: все время, пока я шел по
коридору, встречные смотрели на меня удивленно. Кое-кто сочувственно.
Только выйдя на улицу, я сообразил: мне следует хотя бы закрыть рот.
Все происшедшее не укладывалось в голове.
"Гиблое мое дело: не миновать психбольницы, - подумал я. - Хорошо еще,
если разрешат взять с собой домашнюю пижаму".
На прием к врачу нужно было явиться в три часа, и я отправился на
службу. Окунувшись в привычную обстановку, в трескотню арифмометров и
счетов, я почувствовал себя уверенней. Ивальенков, наверное, давно уже
возвратился в номер, и мне ничто не угрожает.
Проверить это было нетрудно: позвонить в гостиницу и спросить. Но
воспользоваться служебным телефоном я не рискнул: мало ли что могут
заподозрить. Налегке выбежал на улицу. Ближний автомат был наискосок от нас.
Первые две монеты истратил, чтобы узнать нужный номер. Я решил позвонить
дежурной на третьем этаже.
- Попросите, пожалуйста, Ивальенкова Евсея Архимаховича, - сказал я в
трубку. - Не помню, в каком он номере поселился, - нарочно соврал я: у меня
вдруг мелькнула обнадеживающая мысль - а что если никакого Ивальенкова и не
было?
- Одну минуту... - Мне слышно было, как дежурная листала у себя на
столе. - Ивальенков живет в триста четырнадцатом. - сообщила она. - Побудьте
минутку у телефона, взгляну у себя ли он.
Я вздохнул и повесил трубку. Все же наполовину мое положение
облегчилось: поскольку Ивальенков отыскался, никаких неприятностей мне ее
угрожает, в милицию не будут вызывать.
Но только успел я подумать это, как тут же возникло сомнение.
Коридорная недавно сменилась и ничего не знает об утреннем происшествии. А
на самом деле Ивальенкова разыскивают повсюду - весь угрозыск поставлен на
ноги.
Я нашарил в кармане еще один двояк и позвонил вторично.
- Это вы только что спрашивали Ивальенкова? - спросила дежурная.
- Нет, не я, - непонятно для чего соврал я.
Она, должно быть, не расслышала.
- В номере его нет. Позвоните позднее.
Я осторожно повесил трубку и вышел из будки.
Итак, успокаиваться рано: мои злоключения еще не кончились.
Возможно, Ивальенков не отыщется. Что будет тогда, я даже боялся
представить себе. Милиционер не зря записал мое имя и адрес. Так что самый
лучший для меня выход - попасть в психиатрическую клинику. Хорошо, если меня
признают ненормальным. Очень уж обыденные вещи грезились мне: голоса,
собственное отражение. Какие же это привидения? Так, ерундистика. С каждым
бывает.
- Платон Антонович! - раздался знакомый голос.
Я оглянулся - и гора свалилась с моих плеч: меня догонял вчерашний
знакомый.
- Евсей Архимахович! - с чувством воскликнул я.
- У вас изумительная память. Обыкновенно никто не запоминает моего
имени с одного разу. Почему вы не подаете о себе вестей? Я совсем сбился с
ног. Уже и на квартире побывал, и там всех переполошил. И вы знаете, - он
вдруг расхохотался на всю улицу. - Знаете, что придумала ваша соседка. Она
заподозрила, не похитил ли я вас, тайком позвонила в милицию. Мы вместе с
милиционером звонили на службу., там ответили, что вас не было.
Все это он обрушил на меня. Признаюсь, я был сражен наповал. Все как
есть было наоборот: исчез не я, а он. Это его должна разыскивать милиция, а
вовсе не меня. И на службе не могли сказать, что меня не было - я только что
оттуда, вышел на минуту. Неужели, кто-нибудь подшутил? Но сегодня не первое
апреля. Все мои сослуживцы люди почтенные и солидные - шутят один раз ив
году.
Я хотел высказать все это, но он не дал мне раскрыть рта. Его распирало
от новостей.
И все решительно получалось вывернутым наизнанку: оказывается,
вчерашний вечер мы провели не в гостинице, а у меня, и опять - выходило
вторично! - выпили коньяк, который я прятал в книжном шкафу. А утром, когда
он проснулся, меня не оказалось в комнате. Соседка заподозрила неладное и
вызвала милицию. То, что соседка могла заподозрить кого угодно и проявить
бдительность, неудивительно: она запоем читала все книжки из серии "Подвиг"
и не пропустила ни одного многосерийного телевизионного фильма.
- Но и вы тоже хороши: уверяли меня, будто мы пьем три бутылки коньяку
вторично.
Он смеялся так громко и заразительно, что на нас оглядывались. Я готов
был провалиться сквозь асфальт.
- Хорошо еще, милиционер здравый ум не потерял, записал мою фамилию,
имя и отпустил с богом. А сколько он языков знает - уму непостижимо. "Спик ю
инглишь?" "Шпрехен зи дойч?"...
У меня опять зашел ум за разум. Милиционер был тот же самый.
Получалось, что Ивальенков дважды выпил мой коньяк, и, как он заверяет,
вместе со мною. Нет, от психиатрической клиники меня ничто теперь не спасет.
Я сообщил ему, что иду в поликлинику.
- Никаких поликлиник! - обиделся он. - Утром я уезжаю, а вы не хотите
побывать у меня в номере. Так не гоже. Мы же вчера условились.
Насколько я помнил, мы условились, что проведем вечер у меня. Но я уже
и не пытался распутать эту головоломку. Мы направились в гостиницу.
- Взгляните, как я устроился, - оказал он, распахивая дверь. - Первый
раз в жизни повезло на одноместный номер. Князь! Сам себе князь.
Когда я раздавался, у меня вновь нарушилась пространственная
ориентировка: как будто все повернулось на сто восемьдесят градусов. Даже
голова закружилась.
Евсей Архимахович засуетился по-вчерашнему. Стал накрывать стол.
Внезапно в двери щелкнул замок и она распахнулась. На пороге появились
милиционер и коридорная - у нее Ивальенков только что брал ключ
- Чем обязан? - вежливо, но с ноткою раздражения в голосе спросил Евсей
Архимахович.
- Как вы проникли в номер? - изумился милиционер.
- Мы не проникли. Я взял ключ у нее, отомкнул дверь и мы с Платоном
Антоновичем вошли. Не понимаю...
- Это неправда! - перебила его коридорная. - С утра, как приняла
дежурство, не спускаю глаз с этой двери. А ключ - вот он, у вас в руках, -
сказала она милиционеру.
- Как же это получается, дорогие товарищи? - поинтересовался
милиционер, глядя на нас с Евсеем Архимаховичем. - Мы вас разыскиваем но
всему городу, а вы тайком заперлись в номере. И вы, - обратился он ко мне, -
тоже хороши. Обещали быть на службе, а вас нигде нету. Мы просто сбились с
ног. Вот и они, - Показал он на Ивальенкова, - помогали разыскивать вас.
- Совершенно справедливо, - подтвердил мой компаньон. - Но все равно
это не повод врываться в номер без опросу...
- Позвольте, - перебил его милиционер, - это вы неизвестно как проникли
в дверь, да еще начинаете морочить...
- Вот видите, - в сердцах воскликнул Евсей Архимахович. Все посмотрели
на угол стола, куда был нацелен указательный перст Ивальенкова - ключ от
номера лежал там.
- Не прошло и пяти минут, как вы сами, - повернулся он к коридорной, -
вручили мне его в руки, а теперь уверяете...
Он так и не договорил. Я заметил как его глаза удивленно выкруглились.
Я опять испытал легкий приступ тошноты: у меня нарушилась пространственная
координация. И, видимо, не только у маня. У милиционера и у коридорной враз
изумленно вытянулись лица.
В противоположной стороне гостиничного номера неожиданно появилась
вторая входная дверь. Мы не пришли еще в себя, как она открылась и...
На этот раз все совершилось наяву при дневном свете. В тесную
комнатушку вошли еще четверо. Троих я узнал: это были двойники милиционера,
коридорной и моего нового приятеля. Четвертый - пожилой неопрятный субъект с
пугливыми бегающими глазками - также показался знакомым, только я решительно
не мог вспомнить, где встречал его прежде.
Видимо, догадка пришла в наши головы одновременно: мы оба распрямили
плечи и стали походить на боевых петухов.
Сужу об этом по тому, как выглядел он.
Не знаю, сколько времени длилась бы эта немая сцена, не возникни в
обеих дверях еще одной пары близнецов - оба невысокие, в очках, с
одинаковыми улыбочками на бледных губах. Немолодые. Оба приветствовали нас
одними и теми же словами:
- Здравствуйте, уважаемые товарищи. От всего коллектива нашего
института приносим вам глубочайшее извинение...
Они замолчали, переглянулись друг с другом, каждый приветливо улыбнулся
своему двойнику. Потом очень скоро знаками договорились между собой: один из
них присел на краешек постели с милостивого разрешения сразу двоих
Ивальенковых, другой продолжал говорить.
- Прошу вас ничему не удивляться. Все происходящее с вами имеет строго
научное объяснение. Наш институт изучает свойства материального
пространства. Теоретические расчеты показали, что пространство, в котором мы
с вами живем, не могло бы существовать, если бы в природе не было
антипространства. Свойства обеих пространств во всем идентичны - это как бы
наш мир отраженный в зеркале. Не буду приводить математических формул - это
заняло бы слишком много времени. В нашем распоряжении всего несколько минут.
Наш институт проводил опыты. Необходимо было удостовериться в правильности
теоретических расчетов...
Пока он говорил, все молчали, переглядываясь друг с другом. Не знаю,
все ли внимательно слушали ученого и до всех ли дошел смысл происшедшего
феномена. Обе коридорные, исподтишка приводили себя в порядок: достали из
одинаковых сумочек карманные зеркала, губную помаду и пудру... Евсеи
Архимаховичи дружелюбно подмигивали один другому - они явно не прочь были
отметить встречу выпивкой. Милиционеры держались строго официально. Думаю,
что им больше всего хотелось проверить документы у всех, кто собрался. Я
тоже слушал рассеянно. Но основной смысл, кажется, уловил.
Одним словом, опыт удался. Правда, не совсем так, как было рассчитано.
По их предположению два взаимно отраженных пространства должны были
совместиться в лаборатории института, случилось же непредвиденное: вместо
одного - два контакта, и оба за пределами институтских стен. Несколько дней
потратили, чтобы установить место контакта. А теперь, когда они, наконец,
выяснили это, опыт должен быть немедленно прекращен. Приборы
зарегистрировали нарушение в цепи причинных явлений. По единодушному мнению
экстренного учебного совета, причина нарушения в том, что кто-то из нас
побывал не в своем пространстве.
- Осталась последняя минута. Пожалуйста, разберитесь, кто из вас
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг