Дмитрий Сергеев
ЧЕХАРДА
Фантастический рассказ
Честно говоря, мне следовало проконсультироваться у психиатра, но из
скромности я записался на прием к невропатологу. Скромность - не скажу,
единственный, но, пожалуй, главный мой недостаток. Не знаю, кто выдумал,
будто скромность украшает человека и, что, вообще, это достоинство, а не
порок. Убежден в одном: будь тот человек сам хоть чуточку скромным, он
помалкивал бы. По сути дела, трагедия скромных людей в том и состоит, что их
попросту никто не замечает. Те же, про кого говорят: "скромные" - чаще всего
искусные притворщики. Их не погладь по головке, не похвали, не посули
конфетку, они вам покажут, какие они скромники. Они согласны стать кем
угодно, лишь бы за это награждали.
Кажется, я сильно отвлекся. Сам поражаюсь, как я еще Могу рассуждать о
всяких пустяках, когда на душе скребут кошки.
Итак, высидел я свою очередь. На десять рядов изучил санитарные
плакаты, вывешенные в коридоре поликлиники. Передо мною прошли человек
пятнадцать, а хвост позади не убыл. Но меня это уже не волновало: заветная
дверь находилась рядом.
- Следующий! - раздалось из-за нее.
Когда я вошел, сестра продолжала строчить рецепты и назначения
больному, который, в это время торопливо заправлял рубашку. Доктор
записывала что-то в историю болезни. Не поднимая лица, спросила:
- Фамилия?
Я назвал себя.
- Раздевайтесь до пояса. На что жалуетесь?
Я прекрасно отдавал себе отчет, что в этой деловой обстановке не имею
права отвлекать врача по пустякам, что явился сюда напрасно, хотел говорить
внятно и коротко, с ужасом сознавая, что в моем положении это попросту
немыслимо.
- Мне являются привидения, - промямлил я.
Похоже, ни врач, ни сестра не расслышали моих слов. Я растерялся еще
больше, быстренько разделся и сложил одежду на спинку стула. Врач между тем
взялась за мою карточку и сразу принялась писать.
- Так... Что же вы молчите? Рассказывайте, - поторопила она.
Молоденькая сестра укоризненно взглянула на меня: "Зачем же вы пришли к
нам, если молчите?" Эх, не в такой бы обстановке исповедоваться мне! Но идти
на попятную было поздно.
- По ночам меня мучают кошмары: мне являются привидения из
потустороннего мира, - выпалил я.
Врач даже бровью не повела, перо в ее руке ни на секунду не
замедлилось. Интересно, что она там пишет?
- Плохо спите, - вслух подытожила она. - На что еще жалуетесь?
- Можно сказать, совсем не сплю, - уточнил я.
- Когда и с чего это началось?
- Три ночи назад я пробудился от сильной боли...
- В какой области почувствовали боль? Характер болевого ощущения?
- Вот здесь, - рукой показал я на поясницу и торопливо продолжал,
испугавшись, что она снова перебьет меня и я так не доберусь до главного: -
Вдруг замечаю - моя комната как будто развернулась на сто восемьдесят
градусов, дверь очутилась в противоположной стороне. И самое главное...
- Боль была острая, тупая?
- Острая, будто ударило током. Но самое главное: чувствую - в комнате
кто-то находится, дышит и сопит. А наш дом старинный, стены
полутораметровые, запор на двери у меня надежный - я, знаете ли, с некоторых
пор запираюсь изнутри на...
- Хорошо. Прилягте на спину.
Я безропотно выполнял все, что она требовала: ложился, сгибал и
разгибал ноги, вставал посреди кабинета, дышал глубоко, потом часто,
приседал, закрывал глаза, вытягивал перед собою руки с растопыренными
пальцами - все время не переставая говорил.
Честное слово, любой человек на моем месте мог свихнуться в ту
кошмарную ночь. Отчетливо помню: я приподнялся на постели и сел - и вдруг в
сумраке разглядел силуэт. Кто-то так же, как и я, сидел на моей кровати с
другой стороны - там, где находилась стена. Первой мыслью после мгновенного
испуга было: "Вижу собственную тень на стене". Я протянул руку - и наткнулся
на горячую ладонь. Тот человек так же, как и я, резко отпрянул и провалился
в стену. Я зажег свет. В комнате - никого. Но едва я снова лег, как услышал
рядом с собою чужое дыхание. Осторожно протянул руку и вторично ощутил
прикосновение чьих-то пальцев.
На этот раз я ненадолго обрел способность видеть сквозь стену и
разглядел человека в нижнем белье, который так же, как, и я, стоял возле
выключателя. Потом его застлало туманом и опять на своем месте возникла
непроницаемая полутораметровая кирпичная стена. За нею жили мои соседи из
другого подъезда.
- Самое поразительное, - говорил я, - что этот кошмар повторился.
- Продолжайте, поощрила меня врач.
Смысл моего рассказа явно не доходил до нее. Точнее, из моих слов она
улавливала одни второстепенные сведения.
- Стало быть, во вторую ночь вы тоже спали плохо!
- Господи! Да причем здесь: "плохо спал"? Я же...
- Вам больно?
- Да. По-моему, вы кольнули иглой в правую ступню.
- А теперь?
- В большой палец.
- Согните ногу, расслабьте. Та-ак. - Она легонько ударила по колену
молоточком - нога дернулась. - К окулисту вы не обращались?
Ее вопросы начали бесить меня.
- У меня прекрасное зрение!..
- И все же проверьте.
- Хорошо, - смирился я и продолжал рассказывать: - Назавтра в полночь -
то же самое: просыпаюсь от чьего-то прикосновения. Хочу закричать, а у
самого язык отнялся...
- Как долго продолжался паралич? - по-своему истолковала врач.
- Господи, какое это имеет значение! Я же вам говорю: привидение! И на
другую ночь оно же!..
- Боли и паралич повторялись? - продолжала она свое.
- Повторялись! Ради бога поймите, что это ерунда. Меня мучают не боли,
а привидения!
- Успокойтесь. Вам вредно волноваться. Продолжайте, - профессионально
ласковым голосам произнесла она и тут же начала диктовать сестре
назначения: - Кровь - общий и РОЭ, моча... внутривенно через день...
внутримышечно...
Сестра стремительно заполняла рецепты, бланки назначений и передавала
бумажки мне.
- Завтра, к восьми утра, натощак, - наставляла она, - по три раза в
день по одной таблетке... передадите в регистратуру... втирание перед
сном...
Я не успел заправить рубашку в брюки и рассовать рецепты по карманам,
как она позвала:
- Следующий.
Из всего, что мне выписали, помочь могло разве что снотворное, но даже
спать непробудно в своей квартире я не решался. Особенно жутко мне было в
последнюю ночь. Я отчетливо слышал чьи-то, похоже, пьяные голоса,
запомнилась произнесенная вслух фамилия Ивальенков Евсей Архимахович. Нет,
возвращаться в свою холостяцкую конуру я не мог. Может, пойти ночевать к
знакомым? Только: куда? Я давно вышел из возраста, когда принято
заваливаться к приятелям запросто, от нечего делать. Да и приятели мои все
давно уже стали солидными и семейными людьми. Особой радости, если я вдруг
нагряну к ним, никто не испытает.
"Может, пойти в гостиницу?" - осенило меня.
Можно ведь переночевать в вестибюле, сидя в кресле. Там более, что я
ничем не отличаюсь от командированного: в руках у меня портфель, я плохо
побрит, брюки и галстук помяты, воротник рубашки несвежий... Никто не
заподозрит, что я не местный житель. Пусть-ка привидения попробуют явиться
мне в общественном месте, и на них найдется управа.
Я совершенно ободрился, и вошел в гостиницу уверенно, потихоньку
насвистывая какой-то мотивчик. Его так часто мусолили по радио и
телевидению, что и запоминать не требовалось - память тут совершенно не
участвовала - мотив просто застрял у меня в мозгу и забудется лишь, когда на
него пройдет мода. Спросите у меня, что я насвистывал в позапрошлом году, ни
в жизнь не вспомню.
Насколько кресел в вестибюле были еще не заняты - в остальных сидели
ожидающие очередь. Неудобно было сразу усаживаться в кресло - вначале я для
проформы направился к администратору.
"Свободных мест нету", - скажут мне, и тогда я, не вызывая ничьих
подозрений, займу любое из кресел.
Но в этот день мне решительно не везло: не раскрыл я и рта, как
администратор поспешила обрадовать меня:
- Только что освободилась койка в мужской комнате. Заполните бланк.
Я растерянно оглянулся на сидящих в креслах.
- Ожидают две супружеские пары и четверо женщин, - успокоила меня
администратор. - Вы просто счастливчик.
Вот, всегда так: когда мне не везет, все считают меня счастливчиком.
Она протянула мне бланк. Сейчас спросит паспорт, командировочное - и я
буду разоблачен.
- Простите... - залепетал я. - Весьма благодарен, но я вовсе... Я зашел
узнать, не остановился ли в вашей гостинице некто... Ивальенков Евсей
Архимахович, - вдохновенно выпалил я и сам восхитился своей находчивостью:
ловко я вывернулся. Сейчас она пороется в регистрационном журнале и скажет:
"Никакого Ивальенкова нет". Я был убежден, что человека с таким именем
вообще не существует.
- Ивальенков?.. - переспросила женщина.
- Да-да Ивальенков, - охотно подтвердил я.
- Ивальенков Евсей Архимахович, - со счастливой улыбкой прочитала она в
своем талмуде. - Триста четырнадцатая комната - третий этаж, налево. Кстати,
вот и дежурная с третьего этажа. Неля Андреевна, проводите товарища в триста
четырнадцатую.
Дежурная задержалась на половине лестничной площадки.
- Извините, пожалуйста, у нас лифт неисправен, - сказала она.
- Что вы, что вы, - пробормотал я, - очень, очень благодарен вам.
Идти на попятный было поздно: я попался в ловушку, которую расставил
себе сам.
Боже, в какую нелепую историю я влип! Откуда было взяться этому
Ивальенкову да еще Евсею Архимаховичу? Что я ему скажу?
Лестничные ступеньки были покрыты ковровой дорожкой. В нескольких
местах металлические стержни, которые на перегибах прижимали ее к
ступенькам, тихонько позвякивали - такое впечатление, будто на ногах у меня
шпоры.
Хорошо, если Евсея Архимаховича не окажется в номере. Интересно, как
должен выглядеть человек с таким необычным именем? Что я буду говорить,
когда столкнусь с ним нос к носу? Врать я совершенно не умею. По моему лицу
даже грудной младенец разоблачит меня.
- Вам тяжело идти? - участливо опросила дежурная, заметив, что у меня
подгибаются ноги. - Осталось немного. Клиент из триста четырнадцатого ждет
вас. Он очень беспокоился и весь день никуда не отлучался - боялся
разминуться с вами. Вы очень обрадуете его.
Надо полагать, я изменился в лице: дежурная не на шутку встревожилась.
- Может быть, вам лучше присесть?
- Нет, нет. Благодарю вас, вы очень любезны, вы абсолютно не
представляете себе, какая вы милая и славная женщина, - бормотал я, не
сознавая что говорю.
Вот и триста четырнадцатый. Сердце у меня замерло. Дежурная легонько
постучала в дверь, и она сразу же распахнулась.
- Да, да, войдите.
Евсей Архимахович был в майке и пижамных брюках. Из-под майки гляделась
могучая волосатая грудь. Тугие бицепсы вызывали невольно уважение к этому
крепышу.
- Простите, кажется, я ошибся, - произнес я и приготовился
ретироваться.
- Вы шутите, Платан Антонович, - воскликнул Ивальенков и почти силой
втащил меня в номер.
"Откуда ему известно мое имя?"
Сопротивляться было бессмысленно - я позволил ему снять с себя пальто и
шляпу.
- Как я боялся, что вы не запомнили мой номер и не придете, - говорил
он, глядя мне в лицо своими добрыми ничуть не страшными карими глазами. Они
у него были круглыми и маленькими и прятались в таких густых зарослях бровей
и ресниц, что делали его похожим на пуделя.
Поразительней всего то, что мне и самому казалось, будто мы уже были
знакомы с ним раньше.
- Без церемоний, Платон Антонович, будьте как дома. - Он предложил мне
сесть. Я выбрал стул. Кресло выглядело хлипким, к тому же было очень низким.
Евсей Архимахович извлек из шкафа пижаму, оглядел ее и швырнул обратно,
достал белую рубашку, пиджак и стал торопливо одеваться.
- Я в таком виде. Мне просто совестно, - заявил он, благодушно
поглядывая на меня.
Разрази меня громом, но именно этот голос слышался мне вчера ночью.
"Нет, я непременно должен обратиться к психиатру", - мысленно дал я
себе зарок. Завтра же. А сейчас - смываюсь. Я решительно поднялся.
- Пожалуйста, не сердитесь на меня... - сказал я, но он не дал мне
закончить.
- Сердиться, на вас? Какая чушь!
Я набрался мужества и продолжал:
- Дело в том, что я никак не могу вспомнить, где встречал вас раньше.
- Как? - опешил он и с минуту смотрел на меня выпучив глаза.
- Прошу вас, не судите меня строго! - воскликнул я. - С моей памятью
творится что-то необъяснимое.
- При чем здесь память? Вы сегодня опохмелялись? - участливо спросил
он.
- Опохмелялся?.. - переспросил я. - Но я уже три месяца ни капли
спиртного в рот не брал.
- Ха-ха-ха, - он едва не задохнулся от смеха. - Ну и шутник же вы,
Платон Антонович, - погрозил он мне пальцем. - Мы же вчера опорожнили с вами
три бутылки коньяку - весь ваш запас к Новому году. Вы хотели сохранить его
до праздника. А выставили все три бутылки одну за другой. И откуда? Из
книжного шкафа. Умора! Я и не помню, как добрался в свой номер. Сейчас я
возвращу вам память.
Он говорил это, прерывая себя смехом, и деловито накрывал на стол. У
него все было заготовлено: коньяк, ветчина, сыр, хлеб-полный холостяцкий
ужин.
Более всего меня изумило, что он знал про коньяк, который я сберегал к
Новому году - хотел сочинить небольшую пирушку, пригласить кой-кого из своих
сослуживцев. Я считал себя обязанным сделать это. И нее три бутылки точно
прятал в шкафу среди книг. Соседка по коммунальной квартире имела скверную
привычку совать нос в мою комнату, а потом распускала самые нелепые слухи.
По ее мнению, я тайный пропойца и фальшивомонетчик.
- Ну, у вас и соседка! - Евсей Архимахович совсем зашелся от смеха. -
Вот уж ведьма так ведьма. Как она вас сегодня встретила?
- Да так... - пробормотал я.
- Представляю. Очень даже представляю, - заверил он меня и вонзил в
пробку гостиничный штопор. - Итак, по маленькой, чтобы голова прояснилась.
Он налил в рюмки. Мы чокнулись. Господи, если бы это зелье в самом деле
могло прояснить мою память! Напротив, чем дальше, тем запутаннее все
становилось.
Кто-то робко и тихо стучал в дверь. Я открыл глаза и моментально
вспомнил все. Накануне вечерам Евсей Архимахович так и не выпустил меня из
своего номера: уложил спать в постель, сам устроился в кресле.
Сейчас кресло было пустым, в нем лежало одно скомканное одеяло. Я так
крепко спал, что не слышал, когда он вышел. Должно быть, побежал за
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг