пьянчужкой, распутника - бабником, а не говорили, как теперь, жизнелюб. Что
касается жизни, тогда ее любили ничуть не меньше, только не смешивали
понятий: словом "любовь" называли редкое и возвышенное чувство, испытать
которое,- может быть, не всякому дано.
- Теперь много говорят о прогрессе,- продолжал Сколт.-И прогресс
почему-то связывают с количеством автомобилей и тоннами металла,
выплавленного на душу населения. Но разве мыслимо именовать прогрессом
условия, при которых человек теряет духовность? Да еще в гордится этим. Как
тот молодой забияка, которого вы только что видели,-напомнил он
зрителям.-Можно сколько угодно болтать о прогрессе, но верить в него могут
одни лишь беспросветные тупицы. Мы победили бедность материальную, но мы
давно уже нищи духовно...
Ивоун уже тогда, сидя возле телевизора, представил себе, какой гнев
вызовет столь откровенное, бунтарское заявление известного журналиста.
Более всего люди не хотят слышать правды. Да он и сам не распознал тогда в
Сколте единомышленника.
"Ну, это слишком!"-примерно так подумалось ему.
И еще одно стало ясно Ивоуну: прошедшие двадцать лет не образумили
Сколта, во всяком случае не убавили задиристости. Просто за эти годы он
изменил свои оценки. Вот, выходит, кто очутился в их случайной компании.
Почему же он сразу не догадался? Дьела ведь даже имя свое назвала. Дьела
Сколт - знаменитая органистка. Ез концерт запланирован на одно из ближайших
воскресений. На сегодня!
Примерно сто лет назад в соборе впервые устроили не богослужение, а
концерт органной музыки. С тех пор на одно воскресенье не обходилось без
выступлений лучших органистов. Вот почему Дьела выжидающе поглядела на
Ивоуна, когда назвала свое имя: уж он-то должен был слышать про нее. Почему
же он не вспомнил?
Тем временем все вернулись в храм.
- С вас еще сто лепт, тетушка,- сказал Калий.
- Это почему?- подпрыгнула та на месте.
- Еще один лишний день.
- Так не по моей вине.
- Выходит, по моей? Как знаешь. Мы отправимся С Пловой одни.
Вытаскивай своего инвалида сама. Черт его тащил сюда.
При упоминании черта тетушка торопливо перекрестилась.
- Не богохульствуй.
- Нужно как-то дать знать, что здесь люди,- предложил Ахаз.
- Покричи - может услышат,- посоветовал Калий.
- Будь здесь рация... - высказалась Плова.
Видно, и ее головку посещают иногда разумные мысли, обрадовался Ивоун.
Ему совсем не хотелось, чтобы вся эта пестрая компания застряла в соборе.
- Точно не знаю, но какая-то аппаратура есть,- сказал он.
Радиоузел помещался в склепе под спудом каменного фундамента.
Когда-то, в незапамятное время, здесь хоронили знатных граждан. Пирана
тогда была еще языческим городом.
Увы, в склепе нашлись только динамики и приемник.
Один из настоятелей собора лет десять назад намеревался установить в
храме усилители. Но прихожане запротестовали. Приобретенная аппаратура
ржавела и пылилась без употребления.
- Какой толк от этого дерьма? - Кадий злобно пнул по ящику, в котором
лежали динамики.
- Будет толк,-заверил Брил. Лишь один он рассматривал аппаратуру с
вниманием, видно, хорошо отдавая отчет, что представляют собой все эти
коробки, провода, изоляторы и наборы ламп.- Можно смонтировать передатчик,-
вызвался он.- Два часа делов.
- Не прохвастайся!
Угроза не испугала изобретателя. Видно, он знал свое дело. В его
автомобильчике имелся необходимый инструмент и паяльник. Щекот и Калий по
его указанию растягивали самодельную антенну между верхними ярусами
соборных .колонн. Брил заперся в склепе, колдовал над аппаратурой.
Два часа тянулись мучительно. Радиосвязи ждали как избавления.
Должно быть, пока поднимались и спускались по узким лестницам, Сколт
растревожил больную руку и теперь, уложив ее в перевязь, взад и вперед
шагал по проходу и баюкал ее.
- Приляг отдохни,- посоветовала Дьела.- Вы знаете, он отказался
принимать болеутоляющие средства. Говорит, мужчине положено терпеть боль.
Вскоре Сколт последовал совету жены - принял таблетку и скрылся в
исповедальне.
- Боль он действительно может переносить без звука. Я убеждалась в
этом много раз,- сказала Дьела.
- Многие убеждены, что это и есть главный признак мужественности - не
выказывать боли,- сказал Ивоун. - В детстве и я так считал.
- Силе не мальчик, пора бы и перестать ребячиться.
Но для него это почему-то очень важно. Признаться, я не всегда понимаю
его. Впрочем, вам это не интересно,-спохватилась она.-Люди всегда склонны
болтать о своих болячках.
- Судьба обошлась с вами не милостиво.- При этих словах Ивоун
посмотрел наверх, туда, где между двумя оконными пролетами виднелись одетые
деревянным кожухом трубы органа.
Дьела непроизвольно повела взглядом туда же.
- Вы знаете, кто я?
- Догадался. Совсем недавно. Вашу игру я слышал только в записи.
Признаться, вначале я узнал вашего супруга. Как-то я слушал его выступление
по телевидению.
- Должно быть, вы не часто сидите перед телевизором,- усмехнулась
Дьела.- Иначе вам не понадобилось бы напрягать память. Силе Сколт известный
человек.
- Мне очень жаль, что ваше выступление сорвалось.
- Если бы только мое... Кто мог подумать, что список бессмертных
оборвется так рано.
Ивоун знал, что имена органистов, приглашенных играть в соборе,
заносились в список бессмертных исполнителей. Добиться приглашения было
непросто.
- А что если вам исполнить свою программу, несмотря ни на что? Орган
исправен.
- Нет,- обернулась к нему Дьела.
-- Вам не будет хватать слушателей?
- Я имела в виду вовсе не это. Уместна ли теперь музыка? Слышите?
За стенами собора ни на минуту не прерывался железный лязг.
- На себя тяни. На себя!-разносился под сводом голос Калия.
Видно, он любил командовать. Щекот работал молча.
Наконец приготовления были закончены. Все, исключая Сколта, поспешили
в подвал. Динамик был мощным, и голоса дикторов хорошо было слышно еще на
лестнице. Выяснилось, что кроме них в Пиране застряла группа туристов. Эти
отсиживались в отеле "Дикий скакун". Их там собралось двадцать человек.
Переговоры с ними вел кто-то из правительства. Им объяснили, что сбрасывать
негодные автомобили на старый город начали самочинно, без ведома властей и
что это безобразие вскоре будет остановлено. Только тут явно чего-то не
договаривалось.
- Почему же правительство не может остановить бесчинство немедленно?
Разве полиция и армия не в вашем распоряжении?
- Уверяю вас, что с завтрашнего дня наведем строгий порядок.
По выражению лица Дьелы Ивоун понял, что она никаких иллюзий на помощь
правительства не питает. До остальных истина еще не дошла.
- Завтра поднимемся пораньше - чуть свет. До чертиков опостылело
здесь,-заявила Плова.
- Скажи им, что тут еще люди. А то они будут думать, что, кроме тех
двадцати, в городе никого,- подсказал Калий.
"Интересно, сколько же всего?-подумал Йвоун.-Не у всех ведь есть
передатчики".
Брил настроился на нужную волну и вклинился в разговор.
- Сколько вас? Где укрылись?-деловым тоном осведомился тот же
правительственный чин, который вел переговоры с туристами из "Дикого
скакуна". Он поинтересовался, есть ли у них пища, вода, медикаменты, кто в
чем нуждается. Под конец заверил:
- Сделаем для вас все возможное. Не падайте духом
Как это ни странно, ему поверили.
- Ну вот, милая тетушка, пора нам и рассчитаться,- предложил Калий.
- Выберемся, и получишь свою тысячу. Зачем спешить,- всполошилась та.
- Вот то-то и есть - тысячу. Наверху ты точно отделаешься тысячей. А
еще триста?
- Какие триста? Грабитель!
- Ax, грабитель...- разыгрывая обиженного, произнес Калий.- В таком
случае ищите себе другого поводыря.
- Ради бога, не ссорьтесь,- старался примирить их Ахаз.
Тетушка Урия заартачилась: законными признала лишь двести лепт за
первые два дня отсрочки.
- Хорошо, сто лепт плачу я,- раскошелился Ахаз.
- Мог бы и больше: из-за тебя сидели,- укорила его старушка.
- Но ты же знаешь, какой у меня капитал.
- А я что тебе говорила: не расходуй деньги на акции. Положил бы, как
я, под проценты.
-Прекратите!-осадил их Калий.-Сначала рассчитаемся.
Ахаз, более благоразумный из супругов, не спорил с
племянником-подписал чек на сто лепт и обещал выплатить причитающуюся с
него долю, когда они выберутся из города. Тетушку Урию покоробила такая
сговорчивость мужа, она попыталась отдалить неприятный миг, сказала, что у
нее нет с собой чековой книжки.
- Не лгите, милая тетушка, бог накажет,- укорил ее Калий.
Урия сдалась.
- Погоди,- остановил ее Калий,- не порти чек. Положение изменилось. За
тысячу ищите дураков.
- Что изменилось? Что ты еще придумал, изверг?
- Если сама не догадываешься, так послушай.
Все невольно затихли. Даже и сюда, в подвал, доносился грохот падающих
с высоты автомобилей.
- Сказали: завтра прекратят.
- А за день какие горы наворочают?
- Ужас!- Тетушка смешно всплеснула руками.
Смысл происходящего за стенами храма дошел до ее сознания. Они еще
поторговались немного, сошлись на двух тысячах. Тетушка подписала чек на
лоловину суммы.
Вторую обязалась выплатить, когда они выберутся из старого города. Не
очень-то она доверяла своему племяннику.
Брил тем временем настроил приемник на волну пиранской станции. Мир за
пределами старого города продолжал жить прежними интересами. Все слушали
новости вполуха. Лишь когда очередь дошла до спорта. Калий потребовал
тишины и прильнул к динамику.
Ахаз насторожил слух, когда передавали биржевую сводку.
- ...Акции нефтяной компании остались в прежней цене, акции компании
автокладбищ поднялись в цене на триста двадцать процентов...
- На сколько?!- всполошился Ахаз,
По радио говорили уже другое. Однако старик не мог успокоиться.
- Триста двадцать-вы слышали?-приставал он ко всем.
- Возможно, диктор оговорился,- высказал свое мнение Ивоун.- Я не
разбираюсь в этих делах, но, мне кажется, триста двадцать
процентов-чересчур много.
- Еще неделя такой бомбежки, и акции автокладбищ взлетят на тысячу
процентов.- Это уже произнес Сколт.
Он только что появился в подвале, ему не сиделось наверху.
- На тысячу!?-вскричал Ахаз.
Очевидно было, что слово "тысяча" означает для него не просто единицу
с тремя нулями, а нечто большее.
- Боже мой,- едва не задохнулся он.- Так ведь... Я стану миллионером!
Боже милостивый.
Счастливая улыбка сделала его похожим на блаженного.
- Я что тебе говорил,- обернулся он к Урии.
- Что?- встрепенулась та.
Она с тревогой прислушивалась к разговору, но пока еще ничего не
уразумела. Вид помолодевшего Ахаза удивил ее.
- Я всегда говорил, что автокладбища надежное дело. Самое надежное.
- А я?.. Что я?-старушка лишь теперь начала понимать связь между
сообщением о трехстах двадцати процентах и состоянием Ахаза. До ее сознания
дошло главное; она дала маху, на сей раз старик обскакал ее.
- Вы не ошиблись? Это верно?- пристал Ахаз к Сколту.
- Увы, не ошибся,- подтвердил тот.- Каждый автомобиль, который
обрушивается на наши головы, прибавляет в ваш карман копейку.
Все затихли, прислушиваясь. Рокот за стенами собора не прерывался ни
на мгновение.
Идиотски-блаженная улыбка, похоже, навсегда запечатлелась на лице
Ахаза. Он напряг слух и, не переставая, шевелил губами. Будущий миллионер
начал вести счет своим деньгам. Фразу, оброненную журналистом, наивный
старик понял буквально: каждый автомобиль - копейка ему в карман.
* * *
Лишь с наступлением сумерек грохот затих. Некоторое время не верилось,
что наступила тишина.
-- Почему перестали?- возмутился Ахаз.- Разве нельзя работать в три
смены?
- Ищи дураков,- сказал Калий.
Старик долго еще прислушивался, не желая смириться, что автомобили
больше не падают на старый город. Потом спросил, не найдется ли у
кого-нибудь лишнего блокнота, Ивоун указал ему, где лежат запасы бумаги для
священников. Ахаз уселся в сторонку и начал подбивать дневной итог. В
течение дня он беспрерывно вел счет и после каждой сотни делал отметку на
свече. Это первое, что ему подвернулось под руку. Не так-то просто было
теперь разобраться, где на воске отметина, сделанная его рукой, а где
случайная царапина.
- Неужели он сосчитал все автомобили?- изумилась Дьела.- Бедный, Так
можно и помешаться.
Ее слова услышал Калий.
- Бедный!? Мне бы такую бедность. Как-нибудь пepeнес, не помешался бы.
И почему это так: всегда везет тем, кому деньги не нужны. На кой ляд
старому хрычу миллион? Памятник на могиле поставить?
- Он в самом деле станет миллионером?- спросила Плова.
- Вполне возможно,- подтвердил Сколт. Ему стало лучше, он не столь
тщательно оберегал больную руку.
- Вот и ты небось не подумал, куда лучше вкладывать сбережения,-
неожиданно обратился Калий к Щекоту.- Давно бы миллионером был.
Щекот беззлобно ухмыльнулся. Его ухмылка только сильнее разожгла
Калия.. Ясно было, что тот ревнует Плову и ищет повода затеять ссору. А
Плова еще нарочно подзуживает его, не спускает глаз с бывшего водителя
автобуса. "Добром это не кончится",- подумал Ивоун.
Ссора вспыхнула даже раньше, чем он предполагал.
На ужин разогрели консервы и приготовили кофе.
Вместо стола им служила кафедра, опрокинутая на бок. Сидеть за ней
удобно только с одной стороны, с другой некуда девать ноги.
Дьела и Плова разливали кофе и подавали чашки.
Первую Плова поставила перед Щекотом да при этом еще зазывно напоказ
улыбнулась ему. Калий не стерпел.
- Не прикасайся!- рявкнул он.
Глаза его мгновенно по-звериному налились Кровью.
Но Щекот оказался не из робких. Молча, выжидающе смотрел на соперника.
Он выглядел совершенно спокойным, волнение и накипающую ярость выдавали
только ноздри. Но, пожалуй, он сейчас больше походил на дикого зверя, чем
Калий.
По первому движению, когда Щекот брался за чашку, видно было, что он
хотел передать ее по кругу. Теперь же, после окрика, он нарочно отпил
глоток. Чайная ложка, пущенная Калием, просвистела мимо лица. Загромыхали
уроненные стулья. Соперники замерли друг против друга в хищных позах. Их
разделяло меньше десяти шагов. Рукопашная схватка, скорей всего, должна
закончиться в пользу Щекота. Хотя Калий широкоплеч и крепок в кости, зато
Щекот - сама ловкость. Видимо, и Калий понял, что ему несдобровать. Кривая
ухмылка скользнула по его губам, рука потянулась к заднему карману. Так и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг