поступки и намерения, - поспешно добавил он.
- За чужие поступки тебя не накажут, - заверил я его. - Вспомни, о чем
говорил Джамас с Зинаей, перед тем как он отправился в лабораторию
последний раз.
Элион свел брови над переносицей, напрягая память.
Точно так поступал Джамас. Только у того это выходило непроизвольно -
в такие мгновения он не контролировал своего выражения. А тут было видно:
Элион только об этом и думает - какое впечатление производит на меня его
лицо, достаточно ли усердно он выразил напряжение памяти?
- Помню дословно, - сказал он.
- Повтори весь разговор.
- Только поверьте, истранг, я совершенно не согласен с ним. Я питаю к
вам другие чувства.
- О чем они говорили? Не тяни.
Элион повторил весь разговор с протокольной последовательностью.
Несколько раз он прерывал себя и клялся, что не разделяет мнения Джамаса.
"Мы не должны рисковать. Нужно действовать наверняка. Ты поддаешься
чувству, а оно может подвести, - говорил Джамас. - За двадцать лет Памелл
превратился в тупого исполнителя. Он мнителен и недоверчив. Он посчитает
меня за шпиона, работающего на праведных, заговори я с ним всерьез". - "Мне
страшно, Джамас. Ты многого не понимаешь. Ты... Мне кажется, ты становишься
бесчувственным" это ужe были слова Зинаи. - "Не понимаю, чего ты боишься?
Все время твердишь, что тебе страшно. У тебя создалось ничем не оправданное
предубеждение против Элиона. А ведь, когда я проведу эксперимент, ты не
отличишь нас друг от друга." -" Никогда! Всегда узнаю. Не хочу этого".
Мне кажется, при этих словах в голосе Зинаи должен был прозвучать
ужас. Я догадывался почему: она боялась, что эксперимент пройдет удачно и
тогда Джамасов станет два. Она боялась этого - будущего смятения своих
чувств.
"Я верю, с Памеллом еще можно договориться..." - "Все это одни эмоции,
Зиная. Рисковать нам нельзя. Я отправлюсь в лабораторию. Памелл ничего не
будет подозревать: он не знает, что я могу отключить опекунов. Мы с Элионом
взорвем этот чертов астероид".-"И все же мне кажется... На него еще можно
повлиять. Убедить. Не робот же он"."Что ж, нам еще это предстоит впереди -
влиять на Памелла, после того как взорвем астероид. Только нам вряд ли
можно надеяться на пощаду. Запомни: ты не причастнa ни к чему, и не пытайся
защищать меня ни в коем случае. Иначе и тебе будет угрожать суд".-"Я не
боюсь",-"Верю. Но ты ничего не достигнешь, только навлечешь подозрения на
себя".
"Если тебя приговорят к смерти... Но все равно, что бы ни было потом,
сюда возвращайся ты. Элион пусть останется там. Если эксперимент пройдет
удачно и вас нельзя станет отличить - особенно в этом случае. Непременно
вернись ты!"
Я представил себе, как Зинаю передернуло от омерзения при одной мысли,
что вместо Джамаса может возвратиться не отличимый от него двойник.
"Хорошо,- обещал Джамас.- Вернусь я. Для нас это не будет иметь
значения. Элион все поймет".
Я собрался уходить. Элион вскочил на ноги.
- Истранг, умоляю, скажите, какая участь ждет меня? Поверьте, я
исполню любой ваш приказ. Я ведь не стал содействовать Джамасу.
Я ушел, не сказав ему ничего. Судьба этого несчастного не занимала
меня. Мне он был столь же омерзителен, как и Зинае.
Вот, собственно, и все. Ничего особенного я не выведал. Более всего
меня поразило, что никакие они не пособники праведных. Говорили они между
собой наедине и не могли предполагать, что я узнаю про их разговор. Но если
они не работают на праведных - тогда на кого!?
На самые ответственные маневры я обязан составлять перфокарту. Узкая
картонная лента, наколотая там и сям, выглядит вполне безобидно. Тысячи
таких картонок ежедневно выбрасывались в мусорные ящики в одной только
навигационной школе, где я учился когда-то. Зимой ими обозначали дистанции
на лыжных состязаниях. Стоит обмакнуть один край перфокарты в любую краску,
и на снегу ее видно издали. У этой же, которую я держу сейчас в руках,
другое назначение. Через два с половиной часа я вставлю ее в центральный
пульт.
Безобидная бумажка ничуть не похожа на чугунный каток, увиденный в
детстве. Вес ее меньше грамма. Но она приведет в действие такой гигантский
каток, по сравнению с которым тот, чугунный, безобидная игрушка. Окажись
тогда на водительском месте безумец, многотонный вал катка смог бы загубить
всего нескольких детишек... Но и это всего лишь бредовая фантазия,
подсказанная недавним сном. К управлению асфальтовым укладчиком безумца не
могли допуcтить.
Я сверил свои часы с контрольными. Если я почему-то запоздаю отдать
распоряжение, астероид и корабль пройдут мимо планеты по касательной
примерно в тысяче километров от поверхности.
Я завернул в кают-компанию, включил большой визирный экран. Земтер
занял его почти полностью - громадный оранжево-дымчатый шар во всю стену.
Он выглядел устрашающим, в первое мгновение у меня создалось почти
осязаемое чувство падения. Таким я не видел Земтер двадцать лет. Мы
приближались к планете с дневной стороны. Лишь самая восточная закраина
шара была погружена в ночь. Великолепные радужные отливы синего и
фиолетового цветамерцали в том месте. Сквозь блеклую дымку просматривались
очертания материков, кое-где смазанные облаками. Отсюда, из космоса,
земтерские океаны не выглядели загрязненными - напротив, они словно бы
просвечивали на глубину.
Вряд ли кто из людей замечает сейчас в ясном небе блекло-голубоватую
точку, почти призрачную. А если и разглядит, не всякий вспомнит, что это и
есть тот самый ледяной астероид, который должен напоить и освежить
изнуренную и истощенную планету. Да и кому сейчас досуг разглядывать
небеса, когда грохочут залпы. Скоро там все замолкнет...
Я представил, как это произойдет. Вначале, когда включатся двигатели,
всколыхнется "Гроссмейстер", мы ощутим это внезапным приливом тяжести.
Инерция, заложенная в движении" ледяного астероида, недолго будет
противостоять нарастающей мощи двигателей. Сила эта своротит астероид о его
прежнего пути и разгонит под другим углом. Затем отключится аварийная
система, которая безупречно сберегала астероид десять лет полета. Последует
слабый взрыв - и астероид развалится на несколько глыб. "Гроссмейстер",
высвобожденный из ледяных объятий, изменит направление. Чудoвищные глыбы
льда войдут в сферу притяжения Зёмтера...
На экране мы увидим огненный вихрь, указывающий путь ледяных обломков
в атмосфере. Последует ослепительная вспышка и взрыв, который содрогнет и
опустошит земли праведных. А то, что уцелеет, сметут потоки воды. Предвидя
эту роковую минуту, наши укроются в подземельях - все, кого успеют и сочтут
нужным предупредить.
Собственно, какое мне до этого дело? Тот, кто отдал приказ, все
обдумал и рассчитал. Так нужно.
Впервые за двадцать лет я блуждал по кораблю без определенной цели.
Случайно забрел в зал, где недавно совершалась присяга. Было пусто и тихо.
И эти пустота и тишина как будто все еще сохраняли торжественность тех
клятвенных минут.
"Спектакль",- выразился Джамас. Вспомнилась его ироническая ухмылка.
Он ведь уже тогда замыслил свой план. Как он смел произносить священные
слова, держа на уме предательский замысел?!
Безотчетно я вывел на середину зала церемониальный стол. Он послушно
выкатился - ему безразлично, для какой цели его тревожат. Обыкновенный стол
с ящиком-тумбой наверху. Я нажал пусковую клавишу, крышка плавно открылась.
От одного лишь вида кожаного переплета священной книги невольный трепет
охватил меня. А вот и микрофончики, искусно вмонтированные по углам ящика,
сразу на них и внимания не обратишь. Я включил микрофон и услышал
собственный голос - торжественный, проникновенный и взволнованный.
Представил себя, строгого, собранного, с головы до пят пронизанного высоким
чувством, которому нет точного, имени.
Потом тот же текст по очереди читали остальные. Те же трепет и
взволнованность звучали в знакомых голосах моих подчиненных. Пришла очередь
Джамаса. И торжественность смазалась. Кажется, все то же, те же слова, но
как он читал их. Кошмар! Пробубнил невнятно, без выражения, без дрожи, без
трепета в голосе.
- Предатель! - пробормотал я.
Для него это был всего лишь обыкновенный магнитофон.
- Не сметь трогать. Вскрытие карается смертью.
Невольно я отдернул руку - такой властный голос раздался из ящика.
И вдруг мне стало смешно. Кого я испугался? Голоса, записанного на
магнитофон двадцать лет назад. Вскрыл, ящик. Действительно, внутри помещен
обыкновенный магнитофон, довольно примитивной конструкции, совсем даже не
последней модели, из тех, какие были известны тогда. Да и зачем было
ставить последнюю модель?
Я вынул катушку с записью присяги, сунул в карман комбинезона..
Не понимаю, зачем я сделал это: окончательного решения в ту минуту я
еще не принял. Я ведь прекрасно знал, что слова, прозвучавшие из ящика, не
пустая угроза. Пощады мне не будет. Скорее всего, я поступил так из
какого-то озорства. Очень уж смешно было пугаться голоса, записанного на
магнитофон..
"И ты исполнил бы приказ, не размышляя, не задумываясь,- такова,
программа, заданная тебе. Ты всего лишь говорящая приставка к автоматам",-
эти обидные слова я произнес мысленно голосом Зинаи.
"А что в этом плохого? На Земтере все действуют точно так-все от мала
до велика-каждый выполняет свои обязанности честно и добросовестно",-
возразил я Зинае своим собственным голосом. Только в нем, к моему
удивлению, неожиданно прозвучали несвойственные мне иронические интонации.
Точно так мог бы сказать Джамас.
"Помилуй бог, истранг, вы один вправе решать. Ни Джамас, ни Зиная не
могут повлиять на ваше решение. Что из того, что вы служите приставкой к
автомату? Это даже почетно. Я сочту за честь быть вашим слугой".
На этот раа я узнал угодливый и вкрадчивый голос Элиона. Пора было
кончать с этим наваждением.
Каюта Джамаса ничем не отличалась от той, где заточен Элион. Отдавая
распоряжение содержать узника по строгому режиму, я толком не представлял
себе, что это означает.. Двадцать лет назад я читал устав, знакомясь со
своими правами и обязанностями, но, должен признать, что эту часть усвоил
плохо. Я и не предполагал, что мне когда-нибудь придется прибегнуть к столь
крутым мерам.
Джамас лежал на койке, распятый, с прикрученными к голым доскам руками
и ногами. Опекуны дежурили подлe него с дубинками наготове.
- Строгий режим отменяется,- распорядился я.- Кто бы мог подумать, что
на современном корабле возможен такой застенок,-сказал я, пытаясь улыбкой
скрыть чувствo неловкости, которое испытал невольно.-Не подозревал ннчего
подобного.
- Вы многого не подозревали, Памелл. Да и я тоже,- неожиданно прибавил
Джамас, разминая и массируя освобожденные запястья, на которых багровыми
кругами отпечатались следы наручников.
- Вы и не должны ничего этого знать. Ах да,- спохватился я,- вы могли
слышать от своего друга на Ларте.
- Нет. О подробностях я не расспрашивал. Про застенок не сложно было
догадаться: мне ведь известны земтерские порядки.
Я почти не узнавал Джамаса. Он находился в состоянии какой-то мрачной
задумчивости, целиком погруженный в себя.
- Честно признаться, мне немного жаль, что ваш план провалился,-слова
сорвались у меня невольно. Я сам поразился им. - Вы напрасно доверились
Элиону.
Лишь услышав имя Элиона, Джамас будто очнулся - его покоробило.
- Противный...- я ненадолго замялся, не зная, как назвать Элиона,-
называть его человеком не хотелось.-Противный субъект,- сказал я.- Не
представляю, как я мог принять его за вас.
Болезненная улыбка перекривила тонкие губы Джамаса.
- Что ж,- сказал он,- выходит, вы все же предполагали в моем характере
черты, способные превратить меня в подлеца.
- Я никогда не задумывался об этом серьезно,- поспешил я утешить его.-
Я недостаточно хорошо знал вас. Зиная же сразу разгадала.
- Увы, правы вы, а не она,- произнес он с горечью.- Элион - это не
чей-то характер, а именно мой. Характер, о котором я сам никогда не
подозревал. Но в потенции возможность стать таким таилась всегда.
Теперь я догадался, что его мучает.
- У вас с ним ничего общего,- искренне заверил я Джамаса.- Если не
считать внешнего сходства. Да и то лишь на самый беглый взгляд. Теперь меня
и сходство не обманет. Если бы вдруг снова произошла путаница, я бы не
ошибся, кто есть кто. Анализируя и сопоставляя слова и действия его и
ваши...
- Зиная сделала это, не сопоставляя-по наитию. Впрочем...- Он оборвал
себя, видимо, вспомнив, что может проговориться и выдать Зинаю.
- Она кое-что знала,-подсказал я.-Мне все известно: я допрашивал
Элиона.
- Суд не примет его показаний всерьез! Он мог наговорить что угодно.
- Не беспокойтесь, Зинае суд не угрожает. Я позабочусь об этом.
Несколько минут мы молчали. Вдруг одна мысль пришла мне в голову.
Однако была она настолько глупа, что я не вдруг решился высказать ее вслух.
Но очень уж мысль эта поразила меня.
- А собаки...- сказал я.- Они ничего не подозревали, ничего не могли
знать, ничего не анализировали и не сопоставляли...
Видимо, моя мысль не показалась ему глупой. Я видел, как внезапным
интересом вспыхнул его взгляд. Он не дал мне закончить.
- А ведь это правда! Собаки не спутали нас. Как я мог не придать этому
значения. Они совершенно не замечали Элиона. Он был абсолютно безразличен
им. С самого начала, задолго до эксперимента.
- Что из этого? Если бы вы обратили внимание на собак - что менялось?
--Очень многое! - заверил Джамас.- Если бы только я задумался
серьезно. Выходит, Элион с самого начала был отличен от меня. Не знаю,
каким чутьем,- по запаху или еще почему - собаки не спутали нас. Значит,
было же какое-то отличие, не ускользнувшее от них. И Зиная, Зиная...
Видимо, он напрасно мучился, пытался разрешить какую-то мысль, только
что пришедшую ему. На меня он не обращал внимания. В этом состоянии я
оставил его.
Мне тоже нужна была Зиная. Необходимо было повидать ее. Зачем? Я и сам
не знал.
Ее каюта вдвое меньше моей, но много просторней, чем та, в которой
заточен Джамас. Феба, пострадавшая в схватке с Элионом, была заботливо
перебинтована. Зиная оберегала ее покой.
Моему приходу никто не обрадовался.
"Встать! Научитесь вести себя при встрече с командиром!" - хотелось
скомандовать мне.
Но я сдержался. А секунду спустя моя злость обратилась уже на себя:
зачем, собственно, я пришел? Так ли важно, что она будет думать обо мне. Не
ей судить меня. Она не имеет представления о том, что такое долг,
обязанность... На Ларте эти понятия извращены.
- Готовься,-сухо сказал я.-Через час полетишь на Ларт.
Зиная не шелохнулась.
- Ты слышала?
- Уходи! - Ее голос прозвучал глухо, но твердо.
Феба угрожающе зарычала. Зиная утихомирила ее:
- Не обращай на него внимания. Уходи! - повторила она, сверкнув на
меня ненавидящим взглядом.
Я вышел из каюты... . .
Феба отказывалась есть. Зиная напрасно уговаривала ее. Собака преданно
смотрела на хозяйку, повиливала хвостом, лизала Зинае руки.
- Скоро у нее появится аппетит,- заверил Джамас.- Она не может
привыкнуть к невесомости. На "Гроссмейстере" было не так. Пират тоже плохо
ест. Когда они привыкнут, у тебя не будет мороки с ними.
- Правда!-обрадовалась Зиная.-Я боюсь за Фебу. Скорей бы уж вернуться
на Ларт. Как медленно мы тащимся, можно с ума сойти. А на Ларте сейчас
хорошо... Памелл, ты слышал когда-нибудь, как все дрожит от пурги - и
стены, и сам воздух? Нет лучшей музыки, чем вьюга. Разве что звон и шорох,
какие всегда слышно при сильном морозе. Мороз - это чудесно! Ты не знал
настоящего мороза.
- Мне случалось выходить в открытый космос. Там мороз посильней, чем
на твоем Ларте.
- Но это же совсем не то. В космосе пусто, а у нас снега и метели. Не
люблю космос.
После уютного и просторного "Гроссмейстера" в общей каюте крохотного
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг