Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     - По твоей глупости, недеятельности, лености; по твоему нерадению...
     - Отнюдь не потому, мрачнейший Сатана. Вашей нечистой силе известно,  с
каким усердием действовал я всегда на пользу ада, как неутомимо ссорил людей
между собою: доказательством тому - сломанный рог и потерянный глаз, который
имею честь представить...
     - Об этом глазе толкуешь ты мне 800 лет сряду:  я  читал,  помнится,  в
сочинениях  болландистов,  что  его  вышиб  тебе  башмаком  известный   Пётр
Пустынник во время первого крестового похода, а рог ты сломал ещё  в  начале
XVII века, когда, подружившись с иезуитами, затеял на  севере  глупую  шутку
прикинуться несколько раз кряду Димитрием...
     - Конечно, мрачнейший Сатана, что эти раны немножко  стары;  подвизаясь
непрестанно за вашу славу, теперь вновь я опасно ранен,  именно:  в  стычке,
последовавшей близ Кракова, когда с остатками одной  достославной  революции
принужден был уходить бегом на австрийскую границу. Если ваша  мрачность  не
верите, то, с вашего позволения, извольте посмотреть сами...
     И, обратясь спиною к Сатане, он поднял рукою вверх свой хвост и показал
пластырь,  прилепленный  у  него  сзади.  Сатана  и  всё   адское   собрание
расхохотались как сумасшедшие.
     - Ха,  ха,  ха,  ха!..  Бедный  мой  обер-председатель   мятежей!..   -
воскликнул повелитель ада в весёлом расположении духа. - Кто же тебя  уязвил
так бесчеловечно?
     - Донской казак, ваша мрачность, своим длинным копьём. Это  было  очень
забавно, хотя кончилось неприятно. Я порасскажу вам всё, как что было,  и  в
нескольких словах дам полный отчёт в последних революциях. Во-первых,  вашей
мрачности известно, что года два тому назад я произвёл прекрасную суматоху в
Париже. Люди дрались и резались дня три кряду, как  тигры,  как  разъёренные
испанские быки: кровь лилась, дома  горели,  улицы  наполнялись  трупами,  и
никто не знал, о чём идёт дело...
     - Ах, славно!.. Вот славно!.. Вот  прекрасно!..  -  воскликнул  Сатана,
потирая руки от радости. - Что же далее?
     - На четвёртый день я примирил их на том условии, что царь будет у  них
государем, а народ царём...
     - Как?.. Как?..
     - На том условии, ваша мрачность, что царь  будет  государем,  а  народ
царём.
     - Что это за чепуха?.. Я такого условия не понимаю.
     - И я тоже. И  никто  его  не  понимает.  Однако  люди  приняли  его  с
восхищением.
     - Но в нём нет ни капли смысла.
     - Потому-то оно и замысловато.
     - Быть не может!
     - Клянусь проклятейшим хвостом вашей мрачности.
     - Что ж из этого выйдет?
     - Вышла прекрасная штука. Этою сделкой я так запутал дураков людей, что
они теперь ходят как опьяневшие, как шальные...
     - Но мне какая от того польза? Лучше бы ты оставил их драться долее.
     - Напротив того, польза очевидна. Подравшись, они перестали бы драться,
между тем как на основании этой сделки они будут ссориться ежедневно,  будут
непрестанно убивать, душить, расстреливать и истреблять друг  друга,  доколе
царь и народ не сделаются полным царём и государём. Ваша мрачность будете от
сего получать ежегодно верного дохода по крайней мере 40 000 погибших душ.
     - Bene! - воскликнул Сатана и от удовольствия нюхнул  в  один  раз  три
четверти и два четверика железных опилков вместо табаку. - Что же далее?
     - Далее, ваша мрачность,  есть  в  одном  месте,  на  земле,  некоторый
безыменный народ, живущий при  большом  болоте,  который  с  другим,  весьма
известным народом, живущим в болоте, составляет одно целое. Не знаю, слыхали
ль вы когда-нибудь про этот народ или нет?
     - Право, не помню. А чем он занимается, этот безыменный народ?
     - Прежде он крал книги у других народов  и  перепечатывал  их  у  себя;
также делал превосходные кружева и блонды и был нам, чертям, весьма полезен,
ибо за его кружева и блонды множество прекрасных женщин предавались  в  наши
руки. Теперь он ничего не делает: разорился, обеднел, и не впрок ни попу, ни
чёрту - только мелет вздор и сочиняет газеты, которых никто не хочет читать.
     - Нет, никогда не слыхал я о таком народе!.. -  примолвил  Сатана  и...
чих!.. громко чихнул на весь ад. Все проклятые тихо закричали: "Ура!!!", а в
брюссельских газетах на другой день было  напечатано,  что  голландцы  ночью
подъехали под Брюссель и выстрелили из двухсот пушек.
     - Этот приболотный народ, - продолжал чёрт  мятежей,  -  жил  некоторое
время довольно дружно с упомянутым народом болотным; но я рассорил их  между
собою и из приболотного народа сделал особое приболотное царство, в  котором
тоже положил правилом, чтобы  известно  было,  кто  царь,  а  кто  государь.
Вследствие сего, ваша мрачность, можете надеяться получить оттуда ещё 10 000
погибших годового дохода.
     - Gut! - сказал Сатана. - Что же далее?
     - Потом я пошевелил ещё один  народ,  живший  благополучно  на  сыпучих
песках по обеим сторонам одной большой северной реки.  Вот  уж  был  истинно
забавный случай! Никогда ещё не удавалось мне так славно надуть людей, как в
этом деле: да, правду сказать,  никогда  и  не  попадался  мне  народ  такой
легковерный. Я так искусно настроил их, столь вскружил  им  голову,  запутал
все понятия, что они дрались как сумасшедшие в течение  нескольких  месяцев,
гибли, погибли и теперь ещё не могут дать себе отчёта, за что дрались и чего
хотели. При сей оказии я имел счастие доставить вам с лишком 100  000  самых
отчаянных проклятых.
     - Барзо  добже!  -  примолвил  Сатана,  который  собаку  съел  на  всех
языках. - Что же далее?
     - После этих трёх достославных революций я удалился  в  Париж,  главную
мою квартиру, и от скуки написал  учёное  рассуждение  "О  верховной  власти
сапожников, поденщиков, наборщиков,  извозчиков,  нищих,  бродяг  и  проч.",
которое желаю иметь честь посвятить вашей мрачности.
     - Посвяти его своему приятелю, человеку обоих светов, - возразил Сатана
с суровым лицом. - Мне не нужно твоего сочинения; желаю знать, чем кончилась
та революция, которую затеял ты где-то на песках, над рекою, на севере.
     - Ничем, ваша мрачность. Она кончилась тем, что нас разбили и разогнали
и что, в замешательстве, брадатый казак, который  вовсе  не  знает  толку  в
достославных революциях, кольнул меня жестоко  a  posteriori,  как  вы  сами
лично изволили свидетельствовать.
     - Что же далее?
     - Далее ничего, мрачнейший Сатана. Теперь я увечный, инвалид, и  пришёл
проситься у вашей нечистой силы в отпуск за  границу  на  шесть  месяцев,  к
тёплым водам, для излечения раны...
     - Отпуска  не  получишь,  -  вскричал  страшный  повелитель  чертей,  -
во-первых, ты недостоин, а во-вторых, ты мне  нужен:  дела  дипломатические,
говорят, всё ещё запутаны. Но возвратимся к твоей части.  Ты  рассказал  мне
только о трёх  революциях:  куда  же  девались  остальные?  Ты  ещё  недавно
хвастал, будто в одной Германии завёл их пять или шесть.
     - Не удались, ваша мрачность.
     - Как не удались?
     - Что же мне делать  с  немцами,  когда  их  расшевелить  невозможно!..
Извольте видеть: вот и  теперь  есть  у  меня  с  собою  несколько  десятков
немецких возбудительных  прокламаций,  речей,  произнесённых  в  Гамбахе,  и
полных экземпляров газеты "Die deutsche Tribune". Я раскидываю  их  по  всей
Германии, но немцы читают их с таким же  отчаянным  хладнокровием,  с  каким
пьют  они  пиво  со  льдом  и  танцуют  вальс  под  музыку:   "Mein   lieber
Augustchen"!..  Несколько  сумасшедших  студентов  и   докторов   прав   без
пропитания кричат, проповедуют,  мечутся,  но  это  не  производит  никакого
действия в народе. Мне уже эти немцы надоели: уверяю вашу мрачность, что  из
них никогда ничего не выйдет. Даже и проклятые из них ненадёжны: они холодны
до такой степени, что вам всеми огнями ада и разогреть их не удастся, не  то
чтоб сжарить как следует.
     - Что же ты сделал в Италии?
     - Ничего не сделал.
     - Как ничего!.. Когда я приказал всего более  действовать  в  Италии  и
даже обещал щепотку табаку, если успеешь перевернуть  вверх  ногами  Папские
владения.
     - Вы приказали, и я действовал. Но итальянцы - настоящие бабы. В начале
сего года учредил я  между  ними  прекрасный  заговор:  они  поклялись,  что
отвагою и мятежническими доблестями превзойдут  древних  римлян,  и  я  имел
причину ожидать полного успеха, как вдруг, ночью,  ваша  мрачность  изволили
слишком громко... с позволения сказать...  кашлянуть,  что  ли?..  так,  что
земля  маленько  потряслась  над  вашею  спальнею.  Мои  герои,  испугавшись
землетрясения, побежали к своим капуцинам и высказали им  на  исповеди  весь
наш заговор - и все были посажены  в  тюрьму.  Я  сам  находился  в  ужасной
опасности и едва успел спасти жизнь:  какой-то  капуцин  гнался  за  мною  с
кропилом в руке чрез всю Болонью. К Риму подходить я не смею: вам  известно,
что ещё в V веке заключён с нами договор, подлинная грамота коего,  писанная
на бычачьей шкуре, хранится поныне в Ватиканской  библиотеке  между  тайными
рукописями - этим договором черти обязались не приближаться к стенам Рима на
десять миль кругом...
     - У тебя на всё своя отговорка, - возразил  недовольный  Сатана,  -  по
твоей лености выходит, что в нынешнее время  одни  лишь  черти  будут  свято
соблюдать договоры. Ну, что в Англии?
     - Покамест ничего, но будет, будет!.. Теперь прошёл билль о реформе,  и
я вам обещаю, что лет чрез несколько подниму вам в том краю  чудесную  бурю.
Только потерпите немножко!..
     - Итак, теперь решительно нет у тебя ни одной революции?
     - Решительно ни одной, ваша мрачность! Кроме нескольких текущих мятежей
и бунтов по уездам в конституционных государствах, где это в порядке вещей и
необходимо  для  удостоверения  людей,  что  они  действительно   пользуются
свободою, то есть, что  они  беспрепятственно  могут  разбивать  друг  другу
головы во всякое время года.
     - Однако, любезный Астарот, я уверен, что ежели  ты  захочешь,  то  всё
можешь  сделать,  -  присовокупил  царь  чертей.  -  Постарайся,   голубчик!
Пошевелись, похлопочи...
     - Стараюсь,  бегаю,  хлопочу,  ваша  мрачность!  Но   трудно:   времена
переменились.
     - Отчего же так переменились?
     - Оттого что люди не слишком стали мне верить.
     - Люди не стали тебе верить? - воскликнул изумлённый Сатана. -  Как  же
это случилось?
     - Я слишком долго обманывал  их  обещаниями  блистательной  будущности,
богатства, благоденствия, свободы, тишины и порядка, а  из  моих  революций,
конституций, камер  и  бюджетов  вышли  только  гонения,  тюрьмы,  нищета  и
разрушение. Теперь их не так легко надуешь: они сделались чрезвычайно умны.
     - Молчи, дурак! - заревел Сатана страшным  голосом.  -  Как  ты  смеешь
лгать предо мною так бессовестно? Будто я не знаю, что люди никогда не будут
умны?..
     - Однако уверяю вашу мрачность...
     - Молчи!..
     Чёрт мятежей по врождённой наглости хотел ещё отвечать Сатане, как  тот
в ужасном гневе соскочил с своего седалища и  бросился  к  нему  с  пылающим
взором, с разинутою пастью, с распростёртыми  когтями,  как  будто  готовясь
растерзать его.
     Астарот бежать! - Сатана за ним!..
     Проклятые со страха стали прятаться в дырках и расщелинах,  влезать  на
карнизы,  искать  убежища  на  потолке.  Суматоха  была  ужасная,   как   во
французской камере депутатов при совещаниях о водворении внутреннего порядка
или о всеобщем мире.
     Сатана  гонялся  за  Астаротом  по  всей  зале,  но   обер-председатель
революций, истинно с чертовскою ловкостью, всегда успевал ускользнуть у него
почти из рук. Это продолжалось несколько минут, в течение коих они пробежали
друг за другом 2000 вёрст в  разных  направлениях.  Наконец  повелитель  ада
поймал коварного министра своего за хвост...
     Поймав и держа за конец хвоста, он поднял его  на  воздух  и  сказал  с
адскою насмешкой:
     - А!.. Ты толкуешь мне об уме людей!.. Постой  же,  негодяй!..  Смотри,
чтобы немедленно произвёл мне где-нибудь между ними революцию под  каким  бы
то ни было предлогом: иначе, я тебя!.. quos ego!.. как говорит Вергилий...
     И, в пылу классической угрозы, повертев им несколько раз  над  головою,
он бросил его вверх со всего размаху.
     Бедный чёрт мятежей, пробив собою свод ада, вылетел в надземный  воздух
и несколько часов кряду  летел  в  нём,  как  бомба,  брошенная  из  большой
Перкинсовой мортиры. Астрономы направили в него свои телескопы и, приметив у
него хвост, приняли его за комету: они тотчас исчислили, во сколько  времени
совершит она путь  свой  около  солнца,  и  для  успокоения  умов  слабых  и
суеверных издали учёное рассуждение, говоря: "Не бойтесь!  Это  не  чёрт,  а
комета". - Г. Е***  напечатал  в  "Северной  пчеле",  что  хотя  это,  может
статься, и не комета, а чёрт, но он не упадёт на землю:  напротив  того,  он
сделается луною, как то уже  предсказано  им  назад  тому  лет  двадцать.  -
Теперь, после  изобретения  Фрауэнгоферова  телескопа,  и  летучая  мышь  не
укроется в воздухе от астрономов: они всех их произведут в небесные светила.
     Между тем чёрт мятежей летел, летел, летел и упал на землю, с треском и
шумом, - в самом центре Парижа. Но черти - как кошки: падения им не  вредны.
Астарот мигом приподнялся, оправился и немедленно стал кричать во всё горло:
"Долой министров! Долой короля! Да здравствует  свобода!  Виват  Республика!
Виват Лафайет!  Ура  Наполеон  II!"  -  стал  бросать  в  окна  каменьями  и
бутылками, коими были наполнены его карманы; стал бить фонари и стрелять  из
пистолетов - и в одно мгновение вспыхнул ужасный бунт в Париже.
     Сатана,  выбросив  Астарота  на  землю,  важно  возвратился  к   своему
престолу, воссел, выпыхался, понюхал опилок и сказал:
     - Видишь,  какой  бездельник!..  Чтоб  ничего  не  делать,  он  вздумал
воспевать передо мною похвалы уму человеческому!..  Покорно  прошу  сказать,
когда этот прославленный ум был  сильнее  нашего  искушения?..  Люди  всегда
будут люди. Ох эти любезные, дорогие люди!.. Они на то лишь и  годятся,  что
ко мне в проклятые... Кто теперь следует к докладу?
     Представьте себе чертёнка - ведь вы чертей видали? -  представьте  себе
чертёнка ростом с  обыкновенного  губернского  секретаря,  2  аршина  и  1/2
вершка, с петушиным носом, с собачьим челом, с торчащими ушами, с рогами,  с
когтями и с длинным хвостом; одетого - как всегда одеваются черти! - одетого
по-немецки, в чулках, сшитых из старых газет, в штанах из  старых  газет,  в
длинном фраке из старых газет, с  высоким,  аршин  в  девять,  остроконечным
колпаком на голове, склеенным  из  журнальных  корректур  в  виде  огромного
шпица, на верхушке коего стоит бумажный флюгерок, вертящийся  на  деревянном
прутике и показывающий, откуда дует ветер - и  вы  будете  иметь  понятие  о
забавном  лице  и   форменном   наряде   пресловутого   Бубантуса,   первого
лорда-дьявола журналистики в службе его мрачности.
     Бубантус - большой  любимец  повелителя  ада:  он  исправляет  при  нём
двойную должность - придворного клеветника  и  издателя  ежедневной  газеты,
выходящей однажды в несколько месяцев под заглавием: "Лгун из лгунов". В аду
это официальная газета: в ней, для  удовлетворения  любопытства  царя  тьмы,
помешаются  одни  только  известия  неосновательные,  ибо  основательные  он
находит слишком глупыми и недостойными его внимания. И дельно!..
     С  совиным  пером  за  ухом,  с  чёрным  портфелем  под  мышкою,   весь
запачканный желчью и чернилами, подошёл он к  седалищу  сурового  обладателя
подземного царства и остановился: остановился, поклонился, сделал пируэт  на
одной ноге и опять поклонился и сказал:
     - Имею честь рекомендоваться!..
     Сатана промолвил:
     - Любезный  Бубантушка,  начинай  скорее  свой  доклад,  только  говори
коротко и умно, потому что я сердит и скучаю...
     И он зевнул ужасно, раскрыв рот шире жерла горы Везувия:  дым  и  пламя
заклубились из его горла.
     - Мой доклад сочинён на бумаге, - отвечал нечистый дух журналистики.  -
Как вашей мрачности угодно его слушать: романтически или  классически?..  То
есть снизу вверх или сверху вниз?
     - Слушаю снизу вверх, - сказал Сатана. - Я  люблю  романтизм:  там  всё
темно и страшно и всякое третье слово бывает непременно мрак или  мрачный  -
это по моей части.
     Бубантус начал приготовляться к чтению. Сатана присовокупил:
     - Садись, мой дорогой Бубантус, чтоб тебе было удобнее читать.
     Бубантус оборотился к нему задом и поклонился в пояс:  под  землёю  это
принятый и самый вежливый  образ  изъявления  благодарности  за  приглашение
садиться. Он окинул взором залу и, нигде не видя стула, снял с  головы  свой
бумажный шпицеобразный колпак, поставил его на пол, присел, сжался,  прыгнул
на десять аршин вверх, вскочил и сел на самом флюгерке его; сел  удивительно
ловко - ибо вдруг попал он своим rectum на конец прутика и воткнулся на него
ровно, крепко и удобно; принял важный вид, вынул из портфеля бумагу, обернул

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг