Он сдержал готовый вырваться стон, напряг внимание. Понял, что лежит
вверх лицом на чем-то пружинисто-мягком, укрыт по глаза тоже мягким, тяжелым
и пахнущим псиной.
Сердце работало - будто хромало: сокращалось медленно и трудно. Но
действовало, перекачивало кровь. Каждое сокращение левого желудочка
(простреленного, понял Долгопол) отдавало в груди обморочной болью и
сразу сменялось сладостным зудением регенерации. Боль - зудение, боль -
зудение... сознание мерцало в такт сокращениям сердца.
Неподалеку послышались голоса. Вася напряг слух.
- Неужели нельзя было раньше, по дороге?- приглушенно спрашивал один,
раздраженный и басовитый.
- Нэльзя. Он нэ сам был,- также приглушенно ответил другой, немного
знакомый и похожий на голос на лестнице в момент выстрела. ("Чей?
Лаврентия?!. А как же пистолет?") -Ладно, я пошел, на работу надо.
- Постой! Хвоста не было, его друзья не нагрянут?
- Всэ чисто, нэ дрэйфь. "Неужто он?.." Хлопнула дверь.
- Ну, Спиря, ну, удружил - привел!.. - занервничал бас. ("Значит, не
Спиря стрелял в меня",- подумал с облегчением Долгопол: ему было бы
неприятно, если бы донор-собутыльник, занятный мужик, оказался таким
негодяем.)-Что же теперь делать-то? Вот-вот клиенты пойдут. Может, вынесем?
"Средь юных дев, украшенных цветами, шел разговор лукавый обо мне,-
интеллигентно подумал Вася стихами; от алкоголя в крови он снова захорошел.-
Барыги чертовы, так я вам и дался!" - Он слегка напряг мышцы бедер,
пытаясь определить, на месте ли пистолеты, не сняли ли.
- Куда ты его сейчас вынесешь, куда денешь,- вступил новый голос,-
пусть лежит до темноты. Клиентов ты всучиваешь-обессучиваешь в кабинете. А
если кто и поинтересуется... ну, скажешь, что упился, мол, доходяга,
отсыпается, тревожить не надо.
"Доходяга... сами вы!" От обидных слов, которые, увы, соответствовали
действительности: да, упившийся доходяга, коего провели и привели!- Долгопол
излишне взволновался, реакция организма чуть не ввергла его в новый обморок.
Ноги он почти не чувствовал.
Кто-то подошел, приподнял над лицом пахнущее псиной покрывало,
присвистнул:
- Эге, да это наш выдающийся венерианский целинозавр! - голос был
знакомый, с рынка.- Тц-тц... хотел на Венеру, а сыграл в ящик.
- Какой еще ящик, не будет ящика,- отозвался хозяйский басок.-
Стемнеет, отвезем на берег, в мешок с кирпичами - и в Итиль, где
поглубже...- последние слова слышались все слабее, видно, человек удалялся.
- Как он с колеса обозрения траванул, умора! - со смехом сказал еще
один.-
Сорвал аплодисменты.
- Ладно, пошли.
Шаги едва слышались, вероятно,.ходили по коврам. Голоса - ослабленные -
возобновились где-то вдали:
- Раздавай.
- Что на кону?
- Деловитость пяти баллов, смекалка четырех, доброта трех.
- Негусто, но для начала сойдет. Трефы козыри.
Барыги, похоже, разыгрывали непроданные на толчке кассеты.
"Ящика не будет... в мешок с кирпичами... Ну, это мы еще посмотрим!"
Покрывало любопытствовавший спекулянт опустил так, что оно не накрыло
глаза: сквозь веки Вася чувствовал свет справа. Он чуть приоткрыл левый
глаз.
Увидел потолок - невысокий, но декорированный под вселенские выси:
черное небо с блестками звезд и искрящимися спиралями галактик. В середине,
из
Туманности Андромеды, свисала двухъярусная хрустальная люстра; такие
Долгопол видел только в ресторанах. Далеко справа виднелся верх
широкого окна и три рейки-карниза над ним; каждая несла свою портьеру - алую
бархатную, желтую парчовую и голубую с узорами газовую.
Оператор БХС приоткрыл щелочкой и второй глаз, скосился влево - увидел
пальмы, убегающего смуглого человека и царственного льва, презрительно
глядящего вслед. Это был ковер -'от места, где лежал Вася, до потолка.
"Шикарно живут..."
Прозвучал дверной звонок: два долгих, три коротких. "Неужто наши?!" -
горячечно подумал Вася. У него сильней и болезненней забилось сердце. "Вот
бы хорошо-то! А то - кирпичи, мешок..." Но... отдались в полу и в теле
тяжелые шаги направившегося в прихожую человека, щелкнули два замка, что-то
вопросительно сказал женский голос. "Не наши... они же еще адрес не
установили!" - Долгопол горестно прикрыл глаза. Он сразу ослабел.
- Пажалте,- вальяжно басил хозяин,- плащики сюда повесьте. Да-да, сыро,
середина мая, а смотрите, какая погода! Кассеточка с вами? Да, будьте
любезны, покажите. О, девять баллов... вашего сына ожидает блестящее
музыкальное будущее. Заранее рад за тебя, мальчик. Как тебя зовут?
- Вова его зовут,- после неловкой паузы ответила мать.- Хоть бы
поздоровался с человеком, меня срамишь. Стараешься для тебя, стараешься, а
ты!..
- А ты не старайся, никто не просит! - забунтовал Вова.- Не хочу я
музыкальные способности, ма, ну, мамочка, не хочу-уу! Я радиотехнику люблю,
мы в кружке уже супергетеродинный приемник собрали, теперь будем
управляемого робота на микросхемах... Ма, ну, не надо, а?
- Пойдем, мальчик,- урезонивал хозяин,- пойдем, Вова. Что та
радиотехника, ты же вторым Яшей Хейфицем сможешь стать с девятью баллами,
или, может, даже новым Леней Утесовым. "Я помню лунную рррапсо-одиию..." -
хрипло пропел он,- м-м? Пошли.
- Иди! - шипящим голосом скомандовала мамаша.- Вернемся домой, я тебе
задам!
Упирающегося Вову повели в кабинет. "Жаль пацана. И себя тоже... Лежат
в тазу четыре зуба... Или четыре Кирпича? И не в тазу, а в мешке, ха-ха! -
Васе было совсем худо, он почти бредил.- Но где же эти чертовы
пистолеты!?"
Он неосторожно напрягся, шевельнул спиной - острая, рвущая боль в
сердце залила и погасила сознание. Много ли нужно смертельно раненному телу,
чтобы из него душа вон?
Когда Долгопол оказался на."стене плача", Звездарику и Мегре прежде
всего пришлось выслушать до конца песенку о мести женщины-дантистки, о
неверном возлюбленном, лишившемся четырех здоровых зубов и вынужденном
шамкать:
Чилиндром на шонче шверкая, хожу я теперь беж жубов.
И как отомштить, я не жнаю - ха-ха! жа эту проклятую любовь.
Комиссар даже поаплодировал:
- Прелестная песня, Вася Лукович, браво! Я буду исполнять ее во всех
мирах, где у существ есть зубы и любовные неурядицы.
- ~ Ты все пела,- свистящим голосом молвил Звездарик, сатанея.- это
дело. Так давай же расскажи... ха-ха! Ты мне скажи одно слово, Вася: хаза?
- Она,- ответил голос со стены.- Там и всучивают, и обессучивают, и
черные дела замышляют. Меня, например, в Итиль...
- Та-ак! И, знаешь, где это? Мы теперь запеленговали: микрорайон
Кобищаны в
Заречье. За вторым мостом.
- - Ого,- сказал Вася,- это меня занесло.
- Занесло далековато, что и говорить,- кивнул начотдела.- Для антенн,
главное, угол разрешения у них не такой острый, чтобы прямо квартиру
указать.
- Пятый этаж, прямо кожаная дверь. Звонить два долгих, три коротких.
- За звонки спасибо, позвоним. Дверью, главное дело, легко ошибиться:
там уйма пятиэтажек, в каждой от трех до восьми подъездов. А обивать двери
сейчас модно. Понимаешь?
- Понимаю. Слетать, спросить точный адрес, а потом прикинуться
мертвяком? Я мигом. Мне и самому туда хочется: как бы они моим имуществом
без меня не распорядились.
Полеты в сутях сообщили Долгополу необычайную вольность мысли. Семен
Семенович побагровел, но сдержался.
- Васенька-а,- сказал он певуче-яростно,- слетай, милый. Адресок
спрашивать не надо... и от песенок там воздержись, а просто туда-сюда. Мы
тем временем передвижечки подгоним, пеленги уточним, а дальше Витольд с
опергруппочкой все сделает. Понял, дружочек?
- Так точно,- ответил оператор.
На этот раз рвущей боли в сердце почти не было. Только пульсировал в
ритме с обморочной слабостью зуд заживающих ран. Память о недавней потере
сознания удерживала Долгопола от движений, даже от напряжения мышц. Но тело
ожило целиком, стало подконтрольным: он почувствовал компактные утяжеления с
внутренних сторон бедер. Там пистолетики, на месте! "Поглядим теперь..."
В комнате стояла тишина, которую нарушали только шлепки карт о
поверхность стола. Потом раздался чей-то торжествующий возглас. Другой голос
недовольно произнес:
- И чего это он у нас всегда выигрывает! Как ты думаешь?
- Везет,- отозвался еще один.- В рубашке родился.
- Сомневаюсь я насчет везения и рубашки. Ох, сомневаюся!....Согласно
последнему приказу Звездарика, оператор Долгопол должен был "мотнуться
туда-сюда". Чтобы уточнили пеленг. Да и чувствовал он себя тяжко в больном,
горячечно оживающем теле: жарко, душно было под плотным, дурно пахнущим
покрывалом. Васе хотелось покинуть это место, и он теперь знал, как легко
это делается: расслабиться, ну, неосторожно дернуться спиной для обморочного
провала... и спецкостюм считает сути.
Но он сомневался и тянул. Упорхнешь, а эти гаврики как раз и
передумают, отвезут бессознательное тело к реке сейчас, нагрузят кирпичами
и... Потом, если и найдут, хрен восстановят: утопление - не анабиоз.
Придется коротать век в ЗУ с "некомплектами". "И вообще, дался я им: то
туда, то сюда. Это же не из парилки в прорубь и обратно. Может, уже
запеленговали и теперь найдут?
А может... мне самому взять этих? А?!"
3
Звездарик между тем извелся, изнервничался у "стены плача", ожидая
возвращения Васи и уточнения пеленгов. Он очень не хотел действовать
вслепую. Не дай бог, чтобы ко всем анекдотам о стандартных домах, о мужьях,
которые, спутав их, проводят ночи с чужими супругами, или, наоборот, застают
"у себя" незнакомых мужчин... чтобы к этому прибавился еще анекдот о
Кимерсвильском ОБХС, сотрудники которого на Кобищанском жилмассиве
принялись врываться в квартиры за кожаными дверьми на пятых этажах! Да и без
анекдота: поднимется переполох, злоумышленники насторожатся - и поминай как
звали.
"Что же Долгопол не дает о себе знать?- не находил себе места
начотдела.-
Звездарик взял трубку.
- Это отдел БХС?- спросил тонкий, явно детский голос.
- Он самый. Что тебе, мальчик?
- Не что, а кого! Мне Звездарик нужен.
- Это я. С кем имею честь?
- Про честь как-нибудь другой раз,- ответило дитя.- А пока что заберите
труп своего придурка Васи в квартире номер 12, в корпусе семь на Кобищанах.
Повторять не надо?
- Нет...- растерянно сказал начальник отдела.- А кто ты, мальчик, как
тебя зовут?
- Я же сказал, что об этом как-нибудь после. Привет! - И в трубке пошли
короткие гудки.
Семен Семенович стоял перед аппаратом с отвисшей челюстью. Мегре
вопросительно смотрел на него снизу.
В этот момент со стены раздался условный - но явно недовольный - голос
Долгопола:
- Ну, теперь-то хоть запеленговали?
А с Васей получилось вот как. Он чем далее, тем больше пленялся идеей
самому завершить операцию: выскочить в подходящий момент из-под покрывала с
двумя пистолетами в руках: "А ну, пройдемте!" Барыг здесь самое большее
четверо, что они смогут против двух стволов, да еще в руках ожившего
покойника! Но... воображая, как он вскочит, оператор сильно разволновался:
во-первых, хватит ли сил, слаб, во-вторых, он никогда еще не брал.
Задерживать задерживал и
"Пройдемте!" говорил не раз, а вот чтобы с нацеленным пистолетом, с
готовностью стрелять в человека - не приходилось. Выйдет ли?
Подходящий момент представился, когда хозяин хазы проводил к двери
мамашу с хныкающим мальчиком, которому всучили музыкальное дарование.
- Между прочим, уважаемая,- ласково басил он,- технические-то
способности вашему Вовочке теперь ни к чему, даже лишни, отвлекать будут от
музыки. Так что, ежели желаете, можем изъять и перепродать. Молодые-то,
юные-то дарования всегда в цене, у них потенциал большой.
- Не хочу-у-у! - снова зарыдал пацан.- Не отда-ам!.. Мамаша шлепнула
его, пообещала подумать, посоветоваться с мужем. Они ушли.
- Кто из вас, барыги несчастные,- другим теперь, громовым, рыкающим
басом обратился хозяин дома к игравшим у окна,- свистнул и ввел себе
девятибалльную наблюдательность? Я хотел ее всучить пацану вместо
музыкального дара, мамаша-дура не разобралась бы... ан, гляжу, кассета
пуста. Сознавайтесь, задрыги, здесь без меня, кроме вас, никто не остается,
падлы... ну?!
- А-а...- зловеще потянул другой голос,- вот теперь я понял, почему он
выигрывает: девятибалльная наблюдательность! Он даже наши карты наизусть
знает. Ух ты...!
Последовала ругань, звук удара, потом еще. Ответный возглас: "Ах, ты
меня по лицу! Ну, хорошо!..." Загремел опрокинутый стол, началась возня,
пыхтенье.
- Уймитесь, идиоты, сейчас еще клиенты придут! - рявкнул хозяин.
Это и был момент. Оставалось решиться. Неокрепшее Васино сердце бухало,
чуть не выскакивало из простреленной груди; толчки отдавались в солнечном
сплетении, в висках, под челюстью и бог знает где еще; кожа покрылась сразу
и потом, и мурашками. "Ну, вот сейчас... нет. Ну?.."
Долгопол правой рукой расстегнул брюки, полез за пистолетами, а левой
начал медленно стягивать с себя тяжелое покрывало, И тут вдруг над ним
нависла, начала поворачиваться к самому лицу огромная звериная морда в белой
шерсти, оскаленная пасть с длинными желтыми клыками! Васе почудилось
зловонное дыхание из нее, послышался басовитый кровожадный рык.
...Нет, конечно, во всем был виноват спецкостюм. Без него Васина душа
ухнула бы, самое далекое, в пятки, потом очувствовалась, вернулась - и он
исполнил бы задуманное. А так - от короткой, на секунды, потери сознания,
утраты власти над собой - все сразу считалось и транслировалось на антенны
(пси)-ВМ.
Эти импульсы помогли опергруппе Витольда точно засечь место. Он, не
тратя напрасно времени, поднялся с помощниками на пятый этаж, нажал звонок у
кожаной двери: два долгих, три коротких.
Вася же Долгопол, оказавшись в пси-машине, вдали от опасностей, сразу
все понял: они там накрыли его выделанной шкурой белого медведя - отсюда
запах псины и оскаленная морда! "У них же все дорогое, редкое, дефицитное:
люстры, ковры, бархат, шкуры... они же без таких вещей людьми себя не
чувствуют. А я-то!.." И в ЗУ Вася в сутях не мог ни побледнеть от унижения,
ни покраснеть от стыда.
Он умолил Звездарика срочно транслировать его обратно в тело. Но когда
в хазе Вася сбросил с себя медвежью полость и поднялся на тахте в полный
рост, с пистолетами в руках и сползшими ниже колен спецштанами, звонко
произнес:
"А ну, все руки вверх и пройдемте!" - было поздно: помощники Витольда
Адамовича надевали наручники на хозяина и трех игроков.
Впрочем, впечатление, произведенное Долгополом на всех, было весьма
сильным.
Владельцем хазы оказался пожилой респектабельный человек, вышедший на
пенсию служитель высших классов пси-вокзала, с богатым опытом
всучивания-обессучивания сутей любых видов и порядков.
Стрелял в спину Васе действительно служитель Лаврентий: нанялся за
недорогую цену - более, собственно, из любви к искусству. У "стены плача"
случаи выпадали слишком уж редко. Пистолет у него был не один.
Партнером, которого били за введенную в себя для нечистой игры в карты
сверхнаблюдательность и который восклицал: "Ах, ты меня по лицу!.." - был,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг