погружаться в воду.
И дамы с зеркальщиками на помостах, и тикитаки-болельщики вокруг - все
вопили, ревели, визжали от восторга. Один я, понимая, что сейчас, с какой
стороны ни взгляни, мое "инто" выражает ненависть и отвращение к этому
острову и его жителям, поскорее удалился в заросли. Подумать только:
сорокапушечный фрегат, украшение британского флота, владыкиморей, уничтожен
в одну минуту... и чем? Задами перезрелых матрон.
Глава пятая
Автора вызывают в Академию наук. Он отвечает на странные вопросы.
Недоумение автора. Диспут о первоосновах материи. Автор принимает участие в
диспуте
Приношу извинения читателю, что, увлекшись одной темой, я нарушил
хронологичность повествования.
Только через полгода я был вызван в Тикитакскую академию наук на
собеседование. Правда, нельзя сказать, что обо мне забыли: из академии не
раз запрашивали Имельдинапо видеосвязи, как мои дела. Сотрудники АН - в
частности, те два медика, приятели тестя,- наведывались узнать о моих
успехах. "Успех", увы, был пока лишь один, с Агапитой. В остальном мне
похвалиться было нечем. Имельдин куда лучше знал английский, чем я
тикитанто. Кости мои, несмотря на ежедневные щедрые инъекции тиктакола,
упорно не желали прозрачнеть. Приятели-медики утешали тестя тем, что и с
другими темнотиками было так же; но тот, человек самолюбивый и неудачливый,
все надеялся, что у него со мной получится лучше, чем у других с другими,- и
отвечал на запросы, что я еще не готов. Наконец у академиков лопнуло
терпение, и прибыл приказ представить меня таким, как есть.
Не скрою, что я возлагал большие надежды на визит в академию. В конце
концов я прибыл сюда - хоть по несчастному стечению обстоятельств и в жалком
виде - из могущественной и просвещенной страны, где был далеко не последним
человеком. Если я расскажу о ее славной истории, о развитии у нас наук,
техники и ремесел, об открытиях и изобретениях европейских ученых, о нашей
промышленности, торговле и армии,- отношение ко мне не может не измениться.
Постыдная кличка "демихом" будет забыта. Да и не только... Если мне, к
примеру, предложат звание иностранного члена их академии, я не стану
упираться.
И тесть мой, как выяснилось, возлагал на этот визит надежды. Перед тем,
как мы отправились в центр города, он наголо обрил голову; показавшись мне,
спросил не без самодовольства:
- Ну как, впечатляет?
Я впервые так близко видел полностью прозрачный череп и мозг за ним:
все извивы складок на обоих полушариях, пульсирующие алые прожилки на серой
поверхности; у меня тошнота подступила к горлу с непривычки.
- С волосами ты выглядишь приятней,- сдержанно сказал я.
- При чем здесь приятность?!
По дороге он растолковал мне, что в АН как раз начался конкурс на
замещение вакантных должностей в различных отделах и секторах. Достойных
претендентов отбирают просто: по числу извилин в мозгу. Если у двух
наилучших эти числа одинаковы, должностьдостается тому, у кого их больше в
лобной доле - месте мозга, где сосредоточено абстрактное мышление. Имельдин
участвовал в прошлом конкурсе, но не прошел; хочет попытать счастья еще раз.
Не навязываю свое мнение просвещенному читателю, но лично мне
импонировало стремление тикитаков при распределении должностей
руководствоваться простой количественной мерой: где по весу, где по числу
извилин. Да и чем такой критерий хуже применяемого у нас "числа научных
трудов"? Ведь и "труды" эти не читают, а считают.
Должен сказать наперед, что ни мои, ни его надежды не оправдались. На
процедуре конкурса я не присутствовал, меня с непрозрачным, да еще покрытым
волосами черепом просто не пустили в зал, а когда потом спросил опекуна, он
только махнул рукой:
- А! Интриги, протекции!.. Я удивился, по промолчал.
Сам же я предстал перед комиссией в прежнем составе: те четверо, что
рассматривали меня в демонстрационном домике. Они сидели за столом на
возвышении, я стоял, просвеченный с двух сторон отраженным зеркалами солнцем
(что не улучшало моего состояния). На скамьях теснились любопытствующие, все
с голыми черепами,- хотя по сложению можно было выделить и с десяток
женщин,- и обилием рельефных извилин в них; я вскоре привык, и меня более не
подташнивало от такой картины.
Первые минуты меня занимала еще одна особенность: как ученые тикитаки,
задавая вопрос, отвечая или споря, наклоняют голову и выставляют вперед
череп - стремясь, вероятно, подавить собеседника если не доводом, так хоть
видом своих извилин. В этом было что-то бодливое. Но затем привык и к этому.
Я рассчитывал, что мне предложат выступить с речью. Куда там!
Обстановка во всем напоминала ту, в амфитеатре, полгода назад: меня
рассматривали, изучали - в том числе и задавая вопросы. Но вопросы были
далеко не те, которые я хотел бы услышать и мог на них интересно ответить;
некоторые просто ставили меня в тупик.
Началось все, как заведено, с "тик-так, тик-так, тик-так...
бжжиии!.." - с установления ритма, способствующего спокойному
взаимопониманию. Затем председательствующий, самый долговязый из четверых,
набычившись на меня и аудиторию извилинами, сказал, что собравшиеся здесь
члены академии желают уточнить кое-что относительно жизни темнотиков в
местах, откуда я прибыл. Они надеются, что я буду отвечать прямо, просто,
ничего не утаивая и не искажая, а если чего не знаю, то признаюсь и в этом.
Я обещал.
Вот почти протокольный пересказ нашей беседы. Мы объяснялись на внешнем
тикитакто, не думаю, чтобы я чего-то не понял.
В о п р о с. Курят ли у вас? В каком возрасте? С какой целью?
О т в е т. Многие курят. Начинают обычно в юности. Цель? Чтобы показать
себя, что уже взрослые.
В о п р о с. Показать что-то в себе?
О т в е т. Нет. Чтобы выглядеть взрослее.
В о п р о с. Взрослый человек отличается от юноши и подростка силой,
весом, знанием и умением. Что из этого можно показать втягиванием и
выпусканием дыма?
О т в е т. М-м... не знаю.
В о п р о с. Какие металлы и камни у вас наиболее ценятся?
О т в е т. Алмазы, золото, платина, жемчуг, изумруд... как всюду.
В о п р о с. Почему их считают драгоценными?
О т в е т. А как же иначе! (Сознаюсь: мне такой вопрос никогда не
приходил в голову). Они... красивы, редки, их трудно добыть.
В о п р о с. Перо из хвоста птицы ойя, которую труднее найти, чем
золотой самородок, очень красиво, сверкает радужными переливами даже во
тьме. Считалось ли бы оно у вас драгоценнее золота и бриллиантов?
О т в е т. Не знаю. Думаю, что пет.
В о п р о с. Так почему же драгоценности драгоценны?
О т в е т. М-м... Так у нас принято считать.
В о п р о с. Распространены ли у вас зеркала? Велики ли они? Для чего
употребляются?
О т в е т. Распространены у состоятельных людей. Самые большие обычно в
рост человека. Пользуются ими при одевании... точнее, при наряжании -
собираясь в гости, на прогулку, в театр. Женщины - для приукрашивания лица.
Мужчины - для бритья... ну, для срезания волос с лица.
В о п р о с. Есть ли у вас примета: разбить зеркало - к несчастью?
О т в е т. Да.
В о п р о с. Она исполняется?
О т в е т. Думаю, что не чаще других суеверий.
В о п р о с. Почему же она держится, как ты считаешь?
О т в е т. Наверное, из-за дороговизны зеркал. (Оживление в аудитории.
Я с досадой понял, что ляпнул глупость: поломка или потеря любой вещи есть
неприятность, но не примета для другого несчастья.)
П р е д с е д а т е л ь. Демихом Гули, мы ведь договорились, что в
случае незнания ты отвечаешь: "Не знаю". Нам понятно твое стремление
выглядеть умным, доказать, что у тебя под непрозрачным черепом тоже есть
извилины. Но, пытаясь во что бы то ни стало нам все объяснить, ты избрал не
наилучший способ для этого. "Не знаю", если не знаешь,- вполне достойный
ответ. Если он тебя унижает, можешь заменить его на "мне это неясно", "мне
неизвестно". Только не надо выкручиваться, хорошо? (Думаю, что после этого
замечания все в аудитории увидели мои щеки и уши).
В о п р о с. Улыбаетесь ли вы при общении? Хмуритесь ли, супитесь?
О т в е т. Да.
В о п р о с. Почему эти мимические жесты именно такие?
О т в е т. Улыбкой мы выражаем расположение, нахмуренностыо -
неприязнь... (Веселье в аудитории.)
П р е д с е д а т е л ь. Ну вот, он опять! Демихом Гули, это понятно,
мы тоже так выражаем расположение и неприязнь, как ты мог заметить. Речь не
о том. В организме разумного существа все целесообразно, а стало быть, и
объяснимо. Так почему улыбка выражает добрые чувства, а нечто-то иное? У
зверей, например, подобное движение губ выражает угрозу.
О т в е т. М-м... не знаю. ("Спрашивают о чепухе!")
П р е д с е д а т е л ь. Достойныйответ.
В о п р о с. Бледнеют ли твои сородичи-темнотики от страха? Краснеют ли
от возмущения, смущения или гнева?
Этот ответ мне, по-моему, удался лучше всех других:
- Да.
В о п р о с. Известно ли тебе, почему эти реакции на опасность, на
обиду и тому подобное именно такие, а не иные?
О т в е т. Известно. При испуге кровь отливает от кожи лица... (Веселье
всего собрания, которое пришлось утихомиривать ритмами "тик так... бжжиии".)
П р е д с е д а т е л ь. Нет, он невозможен! Я прошу не задавать
демихому вопросы типа "почему?", поскольку это безнадежно, а строить их так,
чтобы он мог ответить утвердительно или отрицательно, вот и все.
В о п р о с. Существует ли у вас выражение типа "меня мутит" или "его
мутит" - в отношении человека, излишне поевшего или употребившего
алкогольные яды?
О т в е т. Существует. Простонародную речь других наций я знаю слабее,
чем свою, но полагаю, что подобные выражения есть и там.
В о п р о с. А не доводилось ли тебе слышать другое простонародное
высказывание, обычно мужчин в адрес женщины: "У нее хорошая печка", "хороша
печь" и тому подобное?
О т в е т. Доводилось, и не раз,- от матросов. Оно не слишком прилично.
(Но после этого вопроса я стал немного понимать, куда они клонят).
В о п р о с. Применяют ли у вас к детям телесные болевые воздействия?
О т в е т. Да, если они того заслуживают непослушанием, капризами,
плохой учебой. Приходится наказывать.
В о п р о с. Больных?
О т в е т. Конечно же, нет, мы не изверги! Здоровых, разумеется.
(Движение и шум в аудитории. "Тик так, тик-так, тик-так... бжиии..." -
успокоились).
В о п р о с. Расскажи подробней, как вы это делаете?
О т в е т. Младенцев обычно шлепают по обнаженным ягодицам. Детей
постарше некоторые родители - я лично этого не одобряю - бьют по щекам, но
затылкам. Дерут за уши. Подростков порют - чаще, правда, в школе, чем дома.
Последнее употребляют и для провинившихся простолюдинов, солдат, матросов;
их наказывают по приговору суда или начальника - розгами, палками,
плетями...
В о п р о с. Больных?
О т в е т. О силы небесные, конечно же, нет! Здоровых. После этого,
правда, они, случаются, болеют. (И снова изумленный галдеж в аудитории,
"тик-так... бжжии").
Вот такой разговор. Где, скажите, здесь развернуться и блеснуть
европейской образованностью, знанием науки и фактов? Похоже было, что
академики не столько хотели узнать что-то о нас, сколько искали в моих
ответах подтверждения своим сложившимся взглядам на темнотиков.
Но я не хотел уйти так - недоумком, посмешищем. Поэтому и выложил
главный козырь, который берег напоследок:
- А... а между прочим, все планеты вращаются по эллипсам, в одном из
фокусов которых находится Солнце!
Сразу стало тихо. Все смотрели на меня, смотрели... или это мне
показалось? - почти с тем же негодованием, как тогда, когда я в свой первый
день питался открыто. Некоторые академики побагровели.
- Да,- молвил наконец председатель, у которого розовато обрисовались
вислые щеки.- Так что?
- А... а то, что и кубы их средних расстояний от Солнца пропорциональны
квадратам периодов обращений! - выпалил я.
- Тоже верно. Но это - не тема для разговора здесь. Астрономические
наблюдения - личное дело каждого. Его интимное дело. Так что обсуди-ка ты
лучше это все со своей женой. Ступай!
Я учтиво поклонился и удалился в полном недоумении. Несуразные темы
вроде природы улыбки, побледнений-покраснений и простонародных фраз годятся
для беседы, а законы движения планет - нет? Что же тогда для них наука? И
при чем здесь моя жена?
В коридоре меня встретил Имельдин.
- Пойдем,- он взял меня за руку, потащил.- Вот где самое-то самое!
Пока мы поднимались по лестницам, шли по переходам и снова поднимались,
он возбужденно-почтительным шепотом ввел меня в курс. Научный вес академиков
зависит не только от числа извилин, но еще и от тематики их работ и
выделяемых ассигнований: чем загадочнее тематика и больше денег, тем он
значительней. Вот мы и спешим сейчас на диспут по первоосновам материи, на
него съехались со всего острова научные светила-рекордсмены как по
непонятности тем, так и по цифрам Расходов на них.
- Такие зубры... ой-ой!
- А меня пустят? - усомнился я.
- Со мной пустят, я в бригаде "скорой помощи". Там такие страсти
разгораются! Это ведь драма, драма идей. Бывает, оттаскивать не успеваем.
Сам увидишь.
(Вот тут я его спросил о конкурсе и получил в ответ "А!" и взмах рукой;
тесть уже был увлечен другим).
На двери аудитории, к которой мы подошли, красовалось объявление:
"Программа дня шестого:
1. Основной доклад "Если кварки имеют аромат и цвет, то они имеют и
вкус" - академик Ей Мбогу Мбаве-так (Грондтики).
2. Контрдоклад "Не вкусы, а масти. Четыре сбоку - наших нет. Козырной
кварк и его свойства" - член-корр. дон Самуэль Швайбель-старший (Эдесса).
3. Обсуждение.
Председательствует академик Полундраминуссигмагиперон-тик.
Инсульты гарантируются".
Большую аудиторию до верхних рядов заполнили слушатели, все безволосые.
На первый взгляд они казались непрозрачными, но, присмотревшись, я понял,
что они просто вспотели - в помещении было душно. Под пленкой пота у всех
просматривались наклоненные позвоночники, напряженно подтянутые внутренности
и слабо колышущиеся легкие. Внизу, за столом президиума, восседали трое;
средний выделялся несоразмерно большой удлиненной головой на тонкой шее, она
у него склонялась то к одному плечу, то к другому. ("Вот это и есть тот,
которого не выговоришь,- шепнул тесть, указав на него глазами.- Самый кит.
Ученики называют его "наш Полундра" и очень любят".) По обе стороны стола за
решетчатыми бамбуковыми кафедрами стояли докладчики. Говорил правый, сквозь
небогатую плоть которого просвечивали таблицы с символами и числами на
стене,- видимо, тот самый Ей Мбогу Мбаве. Левый докладчик ждал своего часа и
выражал всем, чем мог, скепсис и рассеянную иронию; таз у него был широковат
для мужчины, позвоночник слегка искривлен.
Мы пробрались по левому проходу вниз, где сидели помощники Имельдина;
рядом на полу лежали носилки. Мне запомнилась последняя, многообещающая
какая-то фраза объявления. Я спросил тестя о ее смысле.
- Так для этого мы и здесь,- шепнул он.- Обрати внимание на мозги.
Я осмотрелся: да, действительно! И на комиссии, где меня допрашивали, у
академиков был заметен прилив крови к лобной части мозга, делавшей ее
серо-розовой,- естественный признак внимания и умственной деятельности. Но
здесь почти у всех передняя часть мозга была не розоватой, а багровой. У
многих, кроме того, лобные извилины были в фиолетовых точках; в целом
получалось впечатление той багровой сизости, которую обычно замечаем на
носах и щеках горьких пьяниц.
- Вот это и есть следы того, что гарантируется,- пояснил тесть.-
Микроинсультов. Ничего страшного, мы таким вкатываем дозу тиктакола с
синтомицином в шейную артерию, через пару дней теоретик на ногах, может
снова думать над тем же. Если бы эти надутые ослы сегодня меня не прокатили,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг