охотно оба согласились с решением, которое подсказала им эта... этот... а
куда было деться! "Дело формально закончено, а что узнали, поняли,
обнаружили? Ничего, пшик".
- А не находите ли вы, Семен Семенович, что в этой операции нас кто-то
тонко и умело опекал? - повернулся к нему комиссар; он думал о том же. -
Опекал, направлял, вел...
- ...и провел! - заключил начальник ОБХС. - Нахожу. С ним-то что будем
делать, Порфирий Петрович? - он указал на боксера.
Оба посмотрели на собаку. Она сидела около скамьи почти в той же позе,
что и в машине: на прямых передних лапах и с поднятой головой, - но нет, это
был не прежний пес-лидер. Тварь дрожащая со слезящимися глазами и вжатым
между ляжек куцым хвостом теснилась к ноге комиссара, тихо скулила от
непонятного ужаса происшедшего с ней и в ожидании новых бед. Даже ошейник с
драгоценностями не украшал теперь пса.
Если отнять характер у человека, у него останется имя, положение,
близкие, имущество, наконец. Но отнять характер у собаки значит отнять у нее
все.
- Что делать? - хмуро пробормотал Мегре, избегая ищущего собачьего
взгляда, махнул рукой. - Делайте.
Звездарик вздохнул, поднялся, повел упирающегося, скулящего пса в
дальний конец сквера, к мусорному контейнеру; на ходу растегнул кобуру,
достал пистолет. Сухо щелкнул выстрел. Вернулся, неся ошейник: драгоценности
надлежало сдать в Инбанк.
- Я так понимаю, Порфирий Петрович, - проговорил он, когда они
направились к машине, - что, несмотря на то, что дело формально завершено,
вы считаете возможным покинуть нашу планету?
- Вы правильно понимаете, - кивнул Мегре.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. СУПЕРПОГОНЯ
Ты чего за ним гнался? А чего же он убегал!
Диалог
1
Вася Долгопол бежал по аллее городского парка, напоенного запахом
цветущих лип; на бегу достал из бокового кармана мини-передатчик, выдвинул
антенну, нажал кнопку вызова ОБХС, а сам следил за худощавой темной фигурой
далеко впереди.
- Слушаю! - отозвался в аппарате голос Звездарика.
- Алло, шеф! Это Долгопол... следую за Донором. В парке культуры. Он в
сторону старых кварталов бежит.
- Вас понял, Лукович! - весело гаркнул начотдела. - Не упускай, сейчас
будем.
Вася сложил передатчик, сунул в карман, наддал. Спиридон Яковлевич в
трехстах метрах впереди тоже наддал, свернул через лужок для травяного
хоккея к ограде парка. Оба были рослые, длинноногие - бежали хорошо.
...Они встретились на набережной, неподалеку от автомоста. Долгопол
прогуливался, наслаждаясь ясным утром начала июля, любовался видами, но при
всем том не отдыхал, а патрулировал. Был, так сказать, при исполнении. И
даже в спецкостюме, поскольку до момента поимки С. Я.
Математикопуло-Сидорова в ОБХС была объявлена непрерывная готовность © 1 для
всех сотрудников - от выхода из дома и до возвращения домой. Тем не менее
красоты летнего утра размягчили Васю, и, столкнувшись чуть ли не носом к
носу с давним знакомцем, он растерялся.
Спиридон Яковлевич стоял у парапета, курил, любовался рекой. Затем
бросил сигарету, направился в сторону пси-башни. Тут на него и натолкнулся
Долгопол. Одет забулдыжный Донор на сей раз был вполне прилично: тонкий
свитер, в меру обтягивающий грудь, светлые спортивные брюки; на ногах белые
туфли с дырочками. Он был причесан, выбрит и попахивал хорошим одеколоном.
- Привет! - сказал Вася, улыбаясь. - Вот так встреча!
- Доброе утро, - тот взглянул бегло и равнодушно. - Простите, не имею
чести вас знать, - и попытался пройти.
Голос был прежний, пропойно-сиплый, но облагороженный иными
интонациями.
- То есть как это не имеешь чести? Очень даже имеешь, - Долгопол
ухватил Спирю за руку. - А с кем мы по погребкам шатались, про четыре зуба
пели? Кто меня на Кобищаны отвел?!
- Извините, - тот резко вырвал руку, - подите проспитесь! Всякий
хулиган...- и быстро пошел вперед.
- Это я-то хулиган? Нет, постой! - Вася двинулся за ним.
Но Спиря бегом метнулся через проезжую часть - прямо перед лавиной
машин, которым светофор как раз дал зеленый свет, помчал в сторону парка.
Так он выиграл свои триста метров.
Донор добежал до ограды и спортивно, в два движения перемахнул через
высокую решетку с остриями. "Гляди-ка, - поразился Долгопол, - будто и не
алкаш". Сам он уже вспотел.
Позади на аллее послышался рык машины и сигнал. Вася оглянулся: в
открытом "козлике" подкатывали свои - Мегре на заднем сиденье, Семен
Семенович рядом с водителем. Начотдела уже впрягся в реактивный ранец,
затянул широкий пояс, застегнул крест-накрест тяжи. Как только машина
сравнялась с Долгополом, крикнул:
- Где?
Вася указал. Звездарик, не дожидаясь, пока водитель затормозит, включил
ранец сокращением грудных мышц. Струи сжатого воздуха вырвались с шипением
из четырех дюз - две на поясе сзади, две впереди - и вознесли начальника
Кимерсвильского ОБХС над деревьями. Он приложил руку козырьком против
солнца:
- Ага, вижу! - И, набирая по параболе высоту, устремился к домам за
парком.
Мегре тоже был в ранце; широкий пояс с дюзами едва сходился на его
животе, сопла растопырились так, что другому человеку на сиденье места не
оставалось. Комиссар вместо приветствия подмигнул Васе: молодец, мол,
Лукович, я в тебя всегда верил! - склонился к рации, щелкнул тумблером,
сказал в микрофон:
- Витольд Адамович, антенны радиоперехвата на "товсь!". - Потом
протянул Долгополу запасной ранец:- Облачайся, Вася. Теперь мы его возьмем.
Отданная Витольду команда была еще одним свидетельством всесторонней
подготовки операции: учли возможность исчезновения сутей злоумышленника, его
личности из тела тем же способом, как и у "убитого" на Кобищанах Долгопола.
Такую возможность стали учитывать после того, как Звездарик в сопровождении
Долгопола наведался к Фиме; это было через день после проводов НООСа.
Мальчик при виде Васи стал столбиком - с бледным лицом и широко
раскрытыми глазами.
- Живой? Вот это да! - и посмотрел на Семена Семеновича с каким-то
особенным удивлением: как на человека, которого недооценивал, а его,
оказывается, надо принимать очень всерьез.
- Да, Фимочка, это тот самый Василий Лукич Долгопол, чей труп ты мне по
телефону советовал забрать по известному адресу, - сказал начотдела. - Тебе
Спиридон Яковлевич велел позвонить?
Мальчик опустил голову, молчал.
- И давно ты его знаешь, дядю Спирю? - настырно продолжал Звездарик. -
Насколько хорошо, часто ли видитесь?
- Ну... я лучше всего его труды знаю, - сказал Фима.
- Какие труды?
- Научные. Хотя бы ту же "Математику личности", вы же ее в прошлый раз
в руках держали. У него много.
- Ага...- Семен Семенович многозначительно переглянулся с Васей:
открылась еще одна грань богатой натуры Донора. - А где он живет и трудится?
Ты у него бываешь или он у тебя?
- Я вам про дядю Спирю ничего не скажу, - заявил ребенок, - он хороший.
Хоть что делайте!
Делать ничего не стали, ушли. Только в доме напротив поселилась под
видом студентки-заочницы, приехавшей на сессию, оператор ОБХС Любаша -
присматривать.
Но с этого момента стало ясно, что новизна идеи Мегре исчерпана,
следует быть готовым к использованию ее противной стороной.
Вообще, полтора месяца после операций на Кобищанах и в Заречье прошли в
подготовке. Особенно интенсивной стала она в последние три -недели, после
головомоечного визита галактического контролера © 233 ГУ БХС; малый номер
говорил об очень высоком ранге.
Его высокопревосходительство © 233 не пожелал воплотиться в земное
тело, а вызвал агента 7012 к себе в пси-машину, в персональное ЗУ для
высокопоставленных особ. Беседа с начальством носила характер обмена
импульсами по двоичному коду. Но, когда сути комиссара вернулись в тело, его
внешность отразила некоторые особенности этой беседы: сам по себе вспух и
своротился набок нос, вокруг глаз залиловели фонари, на подбородке и в
правой части лба выросло по гуле, а из нижней челюсти выломился зуб-резец. В
сущности это был общеизвестный бехтеревский эффект обратного влияния психики
на тело (типа "ожога внушением"), усиленный впечатлительностью Порфирия
Петровича. Такой облик держался у него все время, пока он пересказывал
отдельцам полученную в ЗУ информацию, и еще потом два дня.
Он явился сюда с Суперграндии, этот галактический контролер, после
проверки доклада агента 7012 о выполненном якобы задании. Нельзя сказать,
что оно не выполнено: Могучий Пожизненный Шеф с возвращением ему Характера
мгновенно воспрял. Посыпались нагоняи, разжалования, драконовские меры
против разброда и шатания в населении, даже казни высших сановников, слишком
заворовавшихся и забравших много власти. Казнены были и все любовники жен
МПШ, а сами они разжалованы в наложницы для гостей. Словом, все затрепетало
и склонилось, стабильность общества Суперграндии была востановлена.
(Немалую роль в этом сыграл и вернувшийся НООС - и не только по
основной специальности, сыску и заплечным делам. Он даже получил новый титул
ВРПЖ-Великий Реформатор Половой Жизни; в этой области он использовал в
интересах благодарного населения весь приобретенный на Земле опыт.
Разумеется, на основу демографии планеты: размножение только посредством
сперматозоидов Могучего Шефа, тик-так, ура, кукареку! - никто покуситься не
мог. Но, по-прежнему не разрешая женам спать с мужьями, НООС специальным
декретом разрешил им вступать в связь с теми, кто откликнется на призыв по
установленной форме, так называемый "пароль Лили". Этим декретом НООС-ВРПЖ
направил пробудившуюся в период Разброда активность населения по более
безопасному для правителей руслу.)
Все бы хорошо, но у возродившегося психически Шефа появилась одна
особенность: он стал поднимать ногу у колонн своего дворца. Задерет, постоит
так, будто что-то вспоминая, а то еще, бывает, наклонится понюхать.
Разумеется, эта августейшая склонность была превращена в новое слово
дворцовой и государственной жизни: учредили Орден Поднимающих Ногу, коим
награждали к юбилеям и за заслуги... Но галактического контролера, знающего
повадки всех существ в своей зоне, это обмануть не могло. Он установил факт
подмены.
"Но и это не все, - продолжал контролер распаленно обстреливать агента
7012 трассирующими импульсами. - Было ли что искать-то? Окончательным фактом
является то, что Характер с редчайшими двенадцатибалльными составляющими так
нигде и не обнаружен. Почему агента не насторожил этот НООС с психикой
заурядной шлюхи и с параметрами в шесть-семь баллов? Почему он не вспомнил,
что в тоталитарных сообществах любой оказавшийся на самом верху индивидуум -
каков бы он ни был и как бы ни забирался наверх: благодаря ли заслугам,
через постель, даже через переворот или убийство из-за угла, - в глазах
остальных очень скоро приобретает черты героя, мудреца и даже писаного
красавца!.."
"Но пси-прибо..." - заикнулся было агент.
"Пси-приборы! Приборы для 'психических замеров так же подвержены
влиянию коллективного поля, как и психики разумных существ... как, в
частности, и психика агента 7012, который вместо глубокого исследования сам
поддался детективным страстям, запутался и дошел до подлога!.."
- Словом, я получил строгое, очень строгое предупреждение о служебном
несоответствии, - закончил Мегре, прикладывая смоченный под краном платок
сначала к правому глазу, потом к левому. - Если не установим и не устраним
причины исчезновений выразительных сутей, то не только кружочек вокруг
Солнечной, о котором я вам говорил, но и меня отставят и оставят здесь
таким, каков я есть, без права пси-полетов.
- А не пошли бы они к..., - в сердцах сказал Звездарик. - Главное, все
пугают, все давят. Как будто это так просто! И для вас нашли наказание:
землянином, оставят. Конечно, постараемся исполнить, что в наших силах, о
чем разговор! Ну, а не выйдет - тоже не катастрофа: проживем и без
пси-транспортировок. И для вас не беда, Порфирий Петрович, при ваших знаниях
и способностях без дела не засидитесь. Да мы еще женим вас!
Мегре улыбнулся.
По правде сказать, его тоже не слишком пугала перспектива остаться на
Земле, в белковом теле, - прижился. Он, агент ГУ, переменивший такое
множество мест, сред обитания и тел, что уже забыл о первоначальном облике,
нашел на этой планете что-то, чего не знал прежде.
Рассудком он понимал, что это "нечто" протекает от чрезмерного,
самоусиливающегося богатства телесных ощущений белковой ткани и свойства ее
переводить все в "приятное" или "неприятное"- благодаря чему тело
оказывается как бы маленькой вселенной человека, а на восприятие и
осмысление подлинной Вселенной ни чувств, ни сил почти не остается. Он
понимал, что с галактической точки зрения это предосудительно: замыкаться в
малом мирке своих переживаний, куцых забот, в круговерти своей среды; людям
Земли, конечно же, надо подниматься над этим, освобождаться, приобщаться к
Единому, к Галактике... Ну, а ему-то, вселенскому бродяге, наприобщавшемуся
досыта, - почему бы и вправду не осесть здесь? Жить с людьми, понимая их
двойственной мыслью - земной, развившейся из ощущений, и галактической.
Слиться с их природой и ноосферой, впитывать ее воздействия кожей, глазами,
ушами, носом, языком, усилием мышц. А то и вправду - жениться?
Комиссар вспомнил о ночи с Лили, вздохнул.
- Ладно, - сказал он, - погорим, тогда видно будет. Но прежде давайте
сделаем все, чтобы как-нибудь не погореть. Служба есть служба.
И они принялись делать все. Спецкостюмы, пневморанцы, постоянное
патрулирование, контроль над антеннами и пультовыми входами в Кимерсвилькую
(пси)-ВМ - это еще было так, техника. Но сверх того сотрудники ОБХС прошли
курс знакомства с пси-машиной под руководством самого академика X. X. Казе.
Для лекций Христиан Христофорович воплощался в пожилого, крепко сложенного
гражданина с рыжей бородой, усами и волосатостью на груди, одевался в шорты
и тапочки, развешивал на "стене плача" схемы, диаграммы, таблицы, водил по
ним указкой и излагал предмет рявкающим баском. Потом принимал зачет. (Вася
в первый раз от сознания, что его спрашивает академик, да еще и кристаллоид,
настолько оторопел, что, хоть и знал, не мог слова молвить.) Затем была и
практика: "студенты" оставляли свои тела, отправлялись в сутях в пси-машину
в сопровождении сути X. X. Казе, блуждали от ЗУ к ЗУ по каналам связи,
изучали работу блоков дифференцирования, наблюдали прохождение пси-сутей от
пультов к антеннам и обратно, даже переключали сами разные схемы
управления... И поняли, в частности, что знающая машину и достаточно сильная
пси-личность может, оказывается, перемещаться и действовать в ней весьма
свободно.
2
Мегре помог Васе надеть и закрепить -пневморанец, после чего они вместе
взмыли на пятидесятиметровую высоту, зависли - Долгопол повыше, комиссар
пониже - и, сориентировавшись, устремились туда, где над крышами маячила
фигура Звездарика. Догнали, пошли самолетным звеном: Мегре слева от
начальника отдела, Вася справа.
Донор, видимо, не предусмотрел, что его обнаружат с воздуха, и допустил
тактическую ошибку. Вместо того, чтобы нырнуть в ближайшую подворотню, а там
дворами, дворами - и был таков, он добежал до пожарной лестницы пятиэтажного
дома, уцепился, подтянулся и полез по ней на крышу. Шум реактивных
детективов он, вероятно, принял за звуки двигателей самолетов в вышине.
Выбрался на крышу, быстро огляделся, заметил чердачное окно и двинулся
к нему. Но тут между ним и окном, громыхнув ногами по железу, опустился
Семен Семенович. Донор метнулся обратно, но, отрезая ему путь к пожарной
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг