2. Парадокс Марины Плашек
I.
Небо над городом покрылось тучами, потемнело. Только западный край его
подсвечивало солнце.
Искр поднялся, тронул рычаг: над балконом развернулся тент. Почти тотчас
по нему застучали капли дождя.
- Дождь! - Галина протянула руки, подставила ладони под большие капли. -
Смотрите, идет "слепой дождь"!
Косые струи, подсвеченные низким солнцем, забарабанили по тенту,
рассыпались радужной пылью на крышах соседних домов, образовали ручьи и лужи
на асфальте. Люди попрятались под деревьями, улица обезлюдела. Только машины
сновали по мокрой автостраде.
Астронавты молча и жадно всматривались в затуманившуюся картину города
среди нахмурившихся гор.
- Сейчас будет молния! И гром! Ну!... - воскликнула Крон.
- Молнии не будет, грома тоже, - сказал председатель. - Вечерняя поливка
города: промыть улицы, освежить воздух. Через минуту кончится.
Верно, через минуту тучи растаяли в синеющем небе. Заблестели под солнцем
крыши, над асфальтом поднялся пар.
- Жаль... - вздохнула Галина, села.
... Искра скаэал это автоматически, дал справку, как робот. Сам думал о
другом, об услышанном только что. Мысли были тревожные, почти панические - в
ключе: этого еще нехватало!
Он хорошо понимал состояние астронавтов "Буревестника", узнавших, что
летят не туда. Люди готовили себя к подвигам, трудам и опасностям, а попали в
дурацкое положение. Да если бы только они!.. Обратное течение времени. Открыто
не в лаборатории под микроскопом - во Вселенной. Как мощное явление. И вполне
возможно что равноправное с обычным.
Остап перебрал в уме звездные экспедиции за эти семь десятилетий. Их было
послано четырнадцать. Не вернулись, потому что еще рано по срокам, три. Не
вернулись, хотя все сроки прошли, то есть, видимо, погибли - четыре; включая и
"Буревестник", кой теперь вроде как ожил. Те семь, что вернулись и привезли
интересные наблюдения и результаты, все они летели ТУДА. То есть подтвердили,
по большому счету, что мир такой. Каким его видим.
... А что если и те три "погибшие экспедиции" мы поспешили списать? Если и
те астронавты как-то вернутся или дадут о себе знать? Это почти наверное будет
означать, что и они столкнулись с какими-то суперявлениями и супероткрытиями
во Вселенной, смешавшими все их карты; то есть по-крупному, что мир НЕ ТАКОЙ.
- Рассказывайте дальше вы, Марина, - предложил Март. - Вы принимали более
активное участие в диискусси, чем я. Один ваш парадокс многого стоит!..
- Если бы его не высказала я, его высказали бы другие, - улыбнулась та. -
Это витало в воздухе. Понимаете, - повернула она голову к Искре, - мы, что
называется, завелись. Почувствовали злость исследователей, даже ярость...
- У Бруно это точно была ярость, - усмехнулась Галина.
- Да. Но он-то и задал тон всему.
II.
Ярость это была, или что-то иное, но за часы, на которые они расстались,
произошло то, его не могли добиться от Аскера за годы - ни намеками, ни
подтруниваниями, ни прямыми замечаниями: он похудел. В отсек управления он
пришел пострйневший и даже, кажется, помолодевший. Чисто выбрит, движения и
жесты собранно-четкие; и в глазах действительно затаенный гнев исследователя,
гнев мысли.
- Прежде всего приношу свои извинения нашим женщинам, - начал он, едва
войдя в отсек, - за то, что вел себя неподобающим образом: повысил голос,
наговорил резкостей... - И голос у Бруно стал четче, яснее. - На самом деле
они - прежде всего Галинка - правы. Действительно произошло величайшее
открытие - и мы на острие его. Так ли, иначе ли, по-дурному, по-умному... без
нас не обошлось. Теперь предаваться унынию, распускать нюни, самобичеваться -
пустое дело. Словом, я был неправ, а Галина права. И Марина тоже.
Физик повернулся к ним, сидевшим рядом в углу, чопорно склонил лысую
голову.
- Еще раз прошу простить...
Галина порозовела, с улыбкой кивнула. Марина поступила иначе: протянула
руку тыльной стороной ладони вперед. Бруно понял, сделал шаг, поцеловал руку.
Такое астронавты видели только в старых фильмах.
- Ага, можешь, - невозмутимо одобрил Корень. - Теперь давай высказывайся
по существу. Я ж вижу, что тебе есть что сказать.
- Еще как есть-то... Понимаете, мы пожинаем сейчас плоды многовековой
трусости мышления.
Физик не сел в кресло, ходил около него, останавливался, опирался на
спинку. Будто возле кафедры в университетской аудитории, а не на мчашем в
неизвестность звездолете.
- И трусости, как ни прискорбно, именно физиков - в том числе и меня. Ведь
в плане теоретическом что произошло? Да ничего особенного:
математическиерешения со знаком "минус" надо уважать точно так, как и решения
со знаком "плюс". Только и всего. Это все мы ы школе проходили...Тем не менее
в истории науки, истории фундаментальных открытий только один человек имел
мудрое мужество так сделать. Вы знаете имя этого человека, потому что
благодаря ему существует звездоплавание. Он открыл для него антивещество...
- Дирак, - негромко молвил Корень.
- Да. Поль Адриен Морис Дирак, первая половина ХХ века. Он построил теорию
материи, по которой вещество порождается вакуумом как флюктуации этой
плотнейшей среды. Вакуум, пространство - океан, вещество рябь на поверхности
его... В смысле математическом эти флюктуации - решения квадратного уравнения.
А их, как известно, два: одно с + перед корнем, другое с минусом. С плюсовым
решением было ясно, это обычное вещество. Минусовое не с чем было
отождествить, его по всем канонам полагалось отбросить. Но Дирак предположил,
что и оно описывает вещество, только пока неизвестное нам: в нем
противоположны знаки зарядов. У атомного ядра он отрицателен, а у электронов
положителен... Дальше вы знаете: открытие позитрона, открытие антипротона - и
так до синтеза антивещества. Дирак же предсказал и явление аннигиляции
вещества и антивещества с выделением огромной энергии: ведь + и - взаимно
уничтожаются. Т.е. тоже из самой простой математики.
- Он получил Нобелевскую премию, высшую награду для ученого в те времена,
был вознесен, канонизирован... а теорию его, между тем, потихоньку удушили
подушками. В ту пору свирепствовал "кризис физики": резкое противоречие новых
фактов естествознания с прежними представлениями о мире и себе - что первичны
тела (то есть и мы, ибо мы тела), пространство это пустота с полями и все
такое. Должен сказать, что кризис этот не прекратился до сих пор, просто о нем
перестали говорить. Больше того: сейчас мы с вами такие жертвы этого кризиса,
как в давние времена банкроты и безработные были жертвами кризисов экономики.
- Выбор был не между частностями, теоретическими направлениями - а грубо
прямой, между крайностями: или этот мир таков, как мы его воспринимаем, с
телами и пустотой между ними, или совсем иной: есть плотная мировая Среда, а в
ней различимы нами лишь неоднородности-флюктуации; они и есть "тела". Так вот,
теория Дирака подтверждала именно Среду - и такой плотности, что против нее
прежние модели - мирового эфира и тому подобное - были жалки: ядерной! И
вещество действительно порождалось Средой просто и прямо, не только в смысле
математическом. Это означало то, до чего сейчас дозреваем мы и, в частности,
капитан Корень: мир совершенно не такой.
- И... все корифеи естествознания перед этой моделью, перед перспективой
общего потрясения умов - струсили. Да извинят меня дамы, навалили в штаны.
Валили они в них и потом, вплоть до нашего времени...
- Включая и тебя, - безжалостно заключил Корень. - Ты ведь тоже на Земле в
корифеях ходил.
Бруно побагровел по самую лысину, замолк. Потом сказал с трудом:
- Да, включая и меня. И виноват наиболее в происшедшем здесь именно я.
Одним своим присутствием, кое избавляло остальных от необходимости глубоко
думать. Ну еще бы, с нами такой авторитет!.. Ухх... - он постучал себя по
широкому лбу кулаком, крепко постучал.
- Ладно, так что там дальше с теорией Дирака? - направил разговор Летье.
- Что?.. Наиболее блестяще подтвердившаяся теория естствознания была
отвергнута. Антивещество приняли, математический аппарат, из коего оно
вытекает, тоже - куда ж денешься! Но модель ни-ни. Она забыта, как и Кризис
физики... Тем самым был скомпрометирован и глубочайший Дираков подход: что за
любым математическим решением - пусть с минусом, или в мнимых числах - есть
какая-то реальность... Аскер помолчал, оглядел всех. - Тем самым так же неявно
подушками было удушено и время со знаком минус, или, говоря острожнее, идея
распространение света со знаком минус: не от источника, а К НЕМУ.
- Да, на Земле такого нет, в Солнечной системе тоже не обнаружили. Всюду,
если видим что-то, то уверенно приближаемся: оно, это что-то, растет в
размерах и оказывается на месте, где видели. Но что такое
десятимиллиарднокилометровый поперечник Солнечной системы, которую свет
пролетает за неполные сутки, в масштабах Вселенной, где дистанции измеряют
световыми годами, световыми тысячелетиями и даже, если до иных галактик,
миллионами световых лет? Пятачок. Точка... Почему же распространили
представления из этой точки на всю необъятность?
- Но и в первых звездных полетах тоже ничего не обнаружили, - сказал
Летье.
- Ну, присоединили к пятачку хвостик в несколько парсек, - пожал плечами
физик, - Много ли это?.. - он заходил по отсеку. - И ведь не требовалось ни
теоретических изысков, ни глубин. Просто чтоб заискрило что-то в умах, витало
в воздухе: посматривайте, мол. Мало ли что здесь так!.. Тогда бы и мы
посматривали на Г-1830 внимательней с самого начала, а не через 17 лет. И с
гирокомпасом не опозорились бы.
Пришла очередь снова побагроветь капитану. Гирокомпас он себе простить не
мог. Опустил голову.
III.
После речи Бруно в отсеке стало тихо. Каждый отнес к себе его слова.
Корифей ты или не корифей, это никого не избавляло от необходимости думать; в
том числе и на глубочайшие темы, о каких не думают на Земле. О свойствах
пространства и времени, например. Лететь-то им, быть один на один с этими
свойствами им. И тоже не заискрило...
"Недоумкуватость... - вертелось в голове Стефана Марта. - Приготовили себя
к опасностям в виде каких-то активных проявлений космоса, даже к опасности
долгого пути в одиночестве... а вот к беде по имени "недоумковатость" нет. И
сейчас мы не столько жертвы, сколько дураки."
К себе, впрочем, он относил все это в меньшей степени. Во-первых, заметил
неладное именно он; и поднял тревогу тоже. Во-вторых, свою работу он,
конструктор звездолета в космосе, в пути, выполнил блестяще. Ему есть с чем
вернуться на Землю, есть что показать. А вот остальным...
- Ничего не понимаю... - как-то растерянно улыбнулась Марина, посмотрела
на всех. - Мы открыли звезду с обратным течением времени, так? Пусть. Давате
рассуждать логично. Допустим, у звезды есть планета, а на ней мыслящие
существа... Логически допустимо, верно?
- Да, ну и что? - повернулся к ней Летье.
- ... Для тех существ их время течет "нормально". По-нашему же наоборот:
там старики превращаются в юношей, потом в младенцев... но это, можно сказать,
их внутреннее дело. Для них все выглядит так, будто это мы развиваемся от
стариков к младенцам...
- ... но это наше внутреннее дело, - вставил Летье. - Одну из кинолент
намотали не с того конца. Герой сначала гибнет, потом бреется...
- ... высаживая щетину на лицо, - добавил Корень.
- Да, - кивнула Марина, - и пока эти два мира не взаимодействуют, такое
движение времен устраивает и нас, и тех существ - если они там есть. Но теперь
системы взаимодействуют! Мы видим "антилучи" Г-1830, наблюдаем физическое
явление, подчиняющееся иному времени.
- Вообще полностью изолированных систем нет, - заметил Бруно, усаживаясь в
свое кресло. Его тоже заинтересовали размышления биолога.
- Теперь допустим, что мы сближаемся. Ну... к примеру, наш "Буревестник"
подлетает к Г-1830 и ее предполагаемой планете. Существа на ней заметят наш
звездолет. Это уже взаимодействие - и примем этот момент за общий нуль. Но...
по логике времени за ним для существ планеты далее пойдет прошлое: минуты,
потом часы и дни, годы, века, когда они еще не видели нас... - Марина перевела
дух. - И наоборот, ДО этого момента, даже вот сейчас, антивремя Г-1830
разворачивает в обратном направлении их будущее, в котором есть и наблюдения,
и воспоминания о нашем прилете. То есть даже, хотя мы в 14 парсеках оттуда,
они знают о нас, о прилете... и какой это звездолет, от какого созвездия
приблизился. Выходит, о нашем полете на той планете знали до того, как мы
стартовали... и даже до того, как родились? Как это может быть? Какая-то
"божественная обусловленность"? ... - Марина снова растерянно улыбнулась.
- Где-то у тебя логическая ошибка, - сказал Летье.
- "Парадокс Марины Плашек"! Неплохо, - со вкусом сказал Бруно, удобней
устраиваясь в кресле. - Стало быть, незачем туда и лететь? Мы там уже
побывали, о нас помнят...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг