поэтому чужая особенно привлекала. Наиболее всего нарастанием разнообразия
сущего во Вселенной по мере удаления от Земли. На жарких каменистых плато
Венеры космонавты обнаружили небелковую кремнийорганическую жизнь: там
птероящеры водились в раскаленных пещерах, а ихтиозавры жили в озерах
асфальтовой смолы. На раскаленной стороне Меркурия обитали металлоорганические
насекомые. Первые автоматические ракеты, вышедшие за границы радиошумового
фона Солнечной системы, принесли записи осмысленных сигналов, что шли из
звездного ядра Галактики. Два десятилетия назад автоматические звездолеты
зафиксировали у двух планет ближайшей к Солнцу звезды Проксима Центавра группы
метеоров, которые "произвольно меняли орбиты". По анализу их электромагнитных
излучений ученые пришли к чрезвычайному открытию: там в открытом космосе, в
вакууме, живут сознательно-разумные кристаллические существа!
Выходило: чем дальше от Земли, чем более отличались от земных условия
развития материи, тем необычайней с точки зрения людей был путь этого развития
к высшей своей форме, Жизни, Разуму. Каковы же они около звезды из другой
галактики, которая пролетала мимо на расстоянии всего десятки парсек?
... "Какие-то десять парсек..." Искр покачал головой. Свет пролетает их за
тридцать три года. Это значит даже сейчас, на высокой субсветовой тридцать
пять лет туда, столько же обратно. А тогда, вначале Эры звездоплавания...
Антивещество синтезировали искусственно. Снаряжение звездной экспедиции стоило
столько же, сколько год жизни всего человечества. Техника анабиоза еще не
вышла из лабораторий, да и там экпериментировали более на обезьянах и собаках.
Такое путешествие в то время было за пределом и человеческих сил. Нет,
сильных и смелых людей было достаточно. Но в психике всех остался след
двадцатого столетия - века революций, войн, невиданных открытий и
изобретениий, кипения страстей и борьбы... Каждый, где бы он ни был,
чувствовал, что дышит тем же воздухом, как и все, что дела и события на другой
стороне планеты касаются и его, что спутник, пролетевший над ним, вызвал у
него те же мысли, что и у миллионов других людей. Каждый чувствовал себя
членом сложнейшей многомиллиардной семьи людей.
Мир расширился, жизнь людей стала многогранной и наполненной; за год
человек исполнял больше замыслов и дел, чем в ХХ веке за десятилетие. И -
вырвать человека из круговорота жизни, обречь на многолетнее (даже
многодесятилетнее) прозябание в Космосе обещало почти верное поражение.
... О, если бы в межзвездных перелетах и вправду были опасности, которые
горазды описывать писатели в своих романах: облака зловеще-разумной пыли, коя
разрушала обшивку кораблей, смертоносное излучение, космические ямы с
потустронними свойствами, а тем более космические чудовища или железные
роботы-дитаторы! Но уже во время первых полетов автоматических ракет стало
ясно: космос такит в себе нечто куда более простое и страшное: опасность под
названием Ничто. Ничего нет, даже смен дня и ночи. Даже тяготения, света,
звуков. Тишина. Пустота. Тьма.
Тогда в памяти людей еще не сгладилось впечатление о поражении... нет,
просто конфузе - с звездолетом "Фрегат". Машину оснастили уникальным
оборудованием с безошибочно и точно действующими автоматами. Они вели корабль
по курсу, делая все необходимые расчеты, перемещали грузы, готовили пищу,
траслировали музыку и переговоры... даже открывали двери. А какой был конкурс
для участников первого звездного полета! Все они должны были быть даровитыми
учеными, хорошими спорсменами, не чуждаться музыки, живописи и литературыми,
обладать юмором, привлекательной внешностью и т.д., и т.п.
Отобрали двадцать ярких индивидуальностей и отправили к альфа-Центравра по
трассе, проложенной автоматическими ракетами.
И... "Фрегат" вернулся, не пролетев и трети пути. Еще бы! Людей, кои
привыкли к ежедневной напряженной деятельности, к разнообразию земной жизни,
избалованных общим вниманием, вдруг обрекли на многолетнее безделие и
забвение. Для них остановилась жизнь. Двадцать неповторимых индивидуумов
осатанели от ничегонеделания, от купаний в шаровом бассейне, от упражнений на
снарядах, даже от утонченных бесед друг с другом. Они насмерть перессорились,
стали враждовать, интриговать - жизнь на корабле стала невозможной, опасной.
Вернулись ни с чем.
Вспыхнули споры. Инженеры начали сочинять иные проекты. Может, вообще
отставить людей от этого дела, целиком перепоручить исследование Вселенной
автоматам? Но они лишь расширят и уточнят сферу Известного, ибо в принципе
неспособны заметить Новое, ради чего и стоит лететь... Установить в
околосолнечном пространстве многокилометровые телескопы-рефлекторы идеальной
кривизны? В них можно рассмотреть планеты около ближних звезд так же подробно,
как видим Марс и Юпитер. Но и это не то...
Кто-то даже предложил создать на окраине Солнечной системы
"спутник-интернат", в коем воспитывать будущих астронавтов с детства, с
младенчества... Но автор этого проекта на всякий случай решил остаться
анонимом.
Возобновились теоретическиее и экспериментальные поиски "принципа
сверхскорости", который позволил бы отказаться от положения теории
относительности, что ничто материальное не может превзойти скорость света в
вакууме. Возглавил поиски выдающийся физик Бруно Аскер. Ученые ломали головы,
как с наименьшим расходом времени преодолевать будничные для Вселенной, но
сверхогромные для нас дистанции, что разделяют звезды, - но не нашли ничего,
что опровергло бы преобразования Лорентца (приписываемые Эйнштейну).
- Нынешних знаний явно мало, чтобы перейти к следующему в сравнении с
релятивистской механикой этапу в теории движения и, понятно, в самом движении,
- характеризовал ситуацию Бруно Аскер. - Нужны новые сведения о веществе,
пространстве, мире. Чтобы добыть их, возможно, придется лететь не за десятки,
а за сотни и тысячи парсеков. А чтоб лететь, необходимо знать сейчас то, что
узнаем только после полетов, - принцип сверхскорости. Получается замкнутый
круг."
А мир звезд манил! Гипотетические сверхсвойства белых карликов и
нейтронных звезд, сияющая пустота красных гигантов, направленное излучение
космических частиц, шорох межзвездного водорода, невыразительное бормотание в
радиодиапазоне гаснущих светил... Наблюдатели на неземных обсерваториях
открывали все новые планеты у далеких звезд.
А желто-красная Г-1830, гостья из другой галактики, уходила со скоростью
376 километров в секунду, удалялась каждый год на два размера Солнечной
системы на семнадцать миллиардов неподвижными россыпями сияли над Луной и
Марсом - влекли, будто поощряли людей, которые уже поняли вкус своего
могущества.
Зов звезд! Остап Искра хорошо знал, что это такое. В ясную ночь не можешь
спать, до галюцинаций выразительно представляешь сумеречные отблески на
корпусе космолета, раскаленный до голубизны от громадной скорости рой звезд
впереди. Мысли просты и величественны, забываешь о трудно пройденных парсеках
пустоты и тьмы, о сосущем сердце одиночестве; остается лишь одно: что там,
около ярчайшей звезд впереди?.. Не один раз этот зов срывал с Земли и бросал в
пространство Остапа.
"Нужно набраться терпения, - говорили умудренно-умеренные. - Может быть,
через полстолетия и удастся снарядить экспедицию к загадочной Г-1830. А пока -
увы!.."
Тогда шестеро заявили: "Мы полетим к Г-1830. Полетим сейчас... строя в
пути звездолет. На скорости 0,8 от световой!"
... Впрочем, сначала их было трое. Конструктор Стефан Март,
инженер-космостроевец Иван Корень и межпланетник Антон Летье. Они опубликовали
свой проект-программу сразу и полета в звездолете "типа мастерская", и
достройки его.
Звездолет-мастерская... Искра вспомнил фотоснимки этих троих, найденные в
архиве. Смотрел и удивлялся. Ну, Антон Летье, тридцатидвухлетний красавец и
асс номер один, понятно; тонкие черты лица, дерзкая улыбка и такой же взгляд,
вьющиеся волосы. Такому все дается легко, сама жизнь игра... Стефан Март
смотрел со снимка холодно и решительно, стиснув губы. Тоже, видать, человек
честолюбивый и упрямый, готовый лечь костями, но доказать свое. Но вот Иван
Корень. Простое мясистое лицо, короткие волосы с сильной сединой, толстые
губы, простодушный взгляд несколько выкаченных глаз. Он выглядел медлительным,
осторожным - из тех, что семь раз отмерят, один отрежут. Трудно было поверить,
что именно ему принадлежала эта отчаянная идея.
Через некоторое время к ним присоединились две женщины: Марина Плашек -
лекарь, биолог и девятнадцатилетняя Галина Крон - инженер-радист.
Даже теперь такой - в принципе необоснованный - проект Звездный комитет
взял бы под сомнение. В пространство должен был подняться не звездолет, а
просто трехсотметровая цистерна с фотонными двигателями, большим запасом
материалов, станков, инструментов, продовольствием ... и экипажемм из шести
человек. Достроить и оборудовать звездолет эти смельчаки намеревались сами - в
космосе.
"На приключения лучше не рассчитывайте, - предупреждал членов экспедиции
Корень, - лететь доведется годы и годы, десятилетия. Это будни. Жизнь человека
наполняют и делают содержательными работа и творчество. Ни развлечения, ни
спорт, ни что иное их не заменят. Вот и спланируем все так, чтоб никогда не
остаться без дела, исполнять задуманное, проявлять мастерство."
Словом, Корень был человеком дела. Он хорошо все прикинул: за 12 лет пути
шесть работящих специалистов смогут оборудовать звездлет, даже трудясь без
натуги.
Но все равно проект многих шокировал. Столько проектных институтов и
заводов, сотни тысяч специалистов трудятся над проблемой звездоплавания... и
на тебе. Обойдутся без них. Нет, шалишь!..
"Послать людей в дальний космос на таком, с позволения сказать, звездолете
- то же самое, что отправить их прямо на тот свет!"
"Если им посчастливится вылететь из Солнечной, все равно они не смогут
затормозить у звезды."
"Даже если затормозят у Г-1830, все равно астронавты не в силах будут
развернуться обратно..." - и так далее, и тому подобное.
Наиболее яростно, как свидетельствовали пожелтелые страницы газет и
протоколов заседаний многих комиссий, ополчился на проект Бруно Аскер - физик,
математик, космолог, выдающийся ученый того времени. Студенты на видеолекциях
и по сей день видят этого толстого дядю, слышат его грубый голос и далекую от
академической изыскаанности речь. Ныне он классик.
А потом случилось непредвиденное: Бруно стал шестым участником экспедиции.
Вероятно, это и решило судьбу голосования в Звездном комитете.
Астронавты стартовали отсюда, из Астрограда, шестьдесят девять лет назад,
в октябрьский день 2048 года - на звездолете, который даже не имел названия.
"Назовем, когда достроим", - пообещал Корень.
И вот трое из шести вернулись... без корабля.
III.
Остап Искра приоткрыл дверь и остановился на пороге комнаты.
Глаза всех троих были прикованы к горам и морю, что расстилалось внизу.
Женщины стояли на балконе обнявшись, мужчина несколько в стороне обперся о
перила. Искра на мгновение увидел все их глазами, глазами людей, которые много
лет смотрели только на приборы и на черное небо в колючих точках звезд.
И он, когда возвращался оттуда, жадно вбирал глазами белоснежные тучки,
которые легко плыли в голубизне, синеватые снежные вершины гор, зеленые,
пронизанные лучами солнца волны, разбивавшиеся, налетая на парапет набережной,
на брызги и пену; на потоки машин, мчащихся по улицаммм, на зелень двухярусных
бульваров, на фигуры и лица незнакомых, но родных людей... Он точно так вдыхал
терпкий воздух, подставлял тело свежему предвечернему ветру с моря.
Остап Искра приблизился к троим.
- Ну... здравствуйте. Здравствуйте, Галина Крон. Я ведь не ошибся?
Девушка улыбнулась одними синими глазами, подала руку.
- А вы Марина Плашек?
- Да, здравствуйте, - услышал в ответ приятный чистый голос.
- Стефан Март, конструктор?
- Удивительно точно, - не без едкости усмехнулся тот, крепко стиснул
протянутую руку. - Я просто в восторге. А вы?..
- Искра, председатель Звездного комитета. - Остап прошелся по комнате,
сдвинул в ряд кресла, выкатил их на балкон. - Садитесь... и рассказывайте. Что
с вашим звездолетом-мастерской, где он? Где остальные?
- Как, радиограммы не получены, вы ничего не знаете?!.. - голос Галины
Крон задрожал. - Выходит...
- Ничего не выходит, Галинка, - сказал Стефан Март, усаживаясь в кресло. -
Не забывай, что на Земле прошло... какой сейчас год, председатель?
- Две тысячи сто семнадцатый.
- ... прошло 69 лет. За эти семь десятилетий было столько событий, что
радиограмму могли потерять или забыть.
- Не потеряли, не забыли... во всяком разе, то, что дошло... - Искра
достал лист бумаги, развернул. Но дошли, к сожалению, обрывки. Вот: "...ние,
Солнечная!" - вероятно, "Внимание". "Буревестник"... шумы... "мы летим со
скоростью ноль девяносто одна от световой..." - Искра вопростиельно взглянул
на троих. - Выходит, сильно превысили расчетную скорость?
- Да, - кивнул Март. - Что там дальше?
- Снова шумы, нерасшифрованные слова... "Местонахождение Г-1830..." -
опять шум. "... маршрута такие..." Вот фраза, которую разобрали, но она всех
озадачила: "... яркость Г-1830..." - шум - "... пропорциональна квадрату
расстояния до нее. Парлакс тоже..." - Председатель удивленно поднял голову. -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг