поставить подпорки под ветви? Это уже ни к чему.
"Да это же мы с капитаном - когда измеряли паралакс Г-1830!" - вспомнил он
и грустно улыбнулся. Трое суток минуло с той поры, трое суток, кои перевернули
их жизнь.
Стефан дотянулся до ближней карликовой яблоньки, сорвал крупное яблоко,
рассматривал: оно было еще зеленовато-твердое, на прозрачной кожице проступали
белые точки. Первые яблоки - их так ждали; а сейчас никто и не вспомнил.
Положил в карман куртки, полез по скобам вверх.
Появились белые овалы дверей. Март остановился, перевел дыхание. Жилые
каюты. Он спроектировал их наподобие люлек чертова колеса, с гироскопичным
подвесом. В них можно спокойно спать и работать даже при маневрировании.
"Теперь они не нужны, балласт." Стефан принялся ставить меловые крестики
на едва заметных выпуклостях в обшивке - крышках подшипников. Ничего он не
покажет на Земле. Все вылетит. Пропадет в пустоте.
Вдруг рука конструктора замерла в воздухе. Постой, а это идея!
Проектировать звездолеты так, чтобы, когда какое-то оборудование становится
ненужным, его легко можно отделить и выбросить. Например, телескопы в обратном
полете не нужны, да и вся обсерватория; достаточно астронавигатора. Зачем
тратить на них драгоценный аннигилят?.. Только не выбрасывать, в сжигать в
камерах. Да, конечно, и это учесть в проектом запасе топлива. Это же новый
принцип конструирования звездолетов, развитие того "самосъедания"! Есть с чем
вернуться на Землю, есть!
Стефан Март повеселел. "Нет, я вам не просто масса!" Ему вдруг захотелось
петь и декламировать стихи во весь голос. Но он сдержал себя: в каютах спят.
III
В каютах не спали.
Иван Корень лежал, закинув руки за голову, смотрел в потолок.
"... лететь только троим. Тот Боливар не мог вынести двоих - а теперь
упрощенный укороченный опустошенный "Буревестник" не потянет шестерых. Само
собой, что и для троих оставшихся время жизни будет отмерено только
пребыванием у звезды; все остальное - анабиоз с редкими пробуждениями для
коррекции курса. Мини-запас продуктов, воды, воздуха. Все сверх него - прочь.
И трех лишних астронавтов. Лишних!.. Куда? Как?
Да, в Солнечной в годы их сборов и старта практиковали уже перелеты в
ледяных глыбах-соленоидах, разгоняемых электромагнитными катапультамии до
больших скоростей. В состоянии мгновенного молекулярного анабиоза. И перехват
такими же катапультами, торможение в местах финиша - у других планет и
межпланетных станций. Но это в пределах Солнечной. На перелет таким способом в
несколько парсек и с гораздо большей скоростью еще никто не отваживался.
... А мы отважимся. Нам деваться некуда.
... С тех пор это дело там должно развиться, усоверешенствоваться.
... Надежда именно на огромную скорость. Звездолетную. С такой скоростью в
Солнечную систему естественные тела не входят. Должны засечь на подлете.
Вопрос: кто?
... Вероятности пропасть как у Г-1830, так и в ледяной глыбе в космосе
примерно равны. Хоть жребий бросай.
... Не жребий, а польза дела выберет. Мы не принадлежим себе. Не нужно и
голосовать. Ясно, что лечу я, Летье и... Аскер или Март?"
Капитан заколебался. Переложил затекшие под головой ладони. Стефан был ему
ближе: единомышленник и соратник еще с Земли, от замысла полета. Но физик там,
у Г-1830, явно более к месту. Тем более такой.
Тони и Галина тоже не спали.
- Пусть летят к звезде... если она есть. А для нас хватит интересных дел и
на Земле, правда ж, Тони? Что ты молчишь?
- Эх, искупаться бы сейчас... лучше в море. Я заплыл бы далеко-далеко. А
потом жарился бы на солнышке, на песочке.
- Хорошо и просто по улицам бродить. Лица людей, разговоры и шум, дома,
деревья, машины...
- Знаешь, Галинка, а ведь выходит, что мы знаем звездные карты с точностью
до наоборот. Не одна Г-1830 такое может учудить, для одной звездочки это
слишком мощное явление. Да и не одна галактика. Возле каждого объекта
Метагалактики теперь надо ставить знак вопроса: то ли он там, то ли в
противоположном месте, то ли под углом... и под каким, скажите мне!
Звездолетчикам придется смотреть в оба, чтоб не вышло, как у нас. Но это же
страшно интересно. А вдруг и в самом деле там анти-время? И мы, люди с
малюсенькой планетки, овладеем им... Иван прав, ради этого стоит рискнуть.
Хорошо будет, когда все вернемся. Раньше всех те, что в контейнерах: закрыли
глаза здесь, откроют на Земле. Представляешь: через несколько дней ты будешь
на Земле, дома!
- А ты? Ты хочешь лететь?
- Конечно. Я обязан, это моя работа. Но не волнуйся, все будет тип-топ.
Семь посадок на спутники Юпитера, две на Сатурн... на Титанию, на Нептун.
Десяток рейсов через астероидный пояс за Марсом. И как видишь, цел.
Помолчали.
- Тони...
- Что?
- Нет, ничего.
- Ты чем-то расстроена, Галинка?
- Это так... обидно и противно покоряться уравнениям. "Пятая степень"!
"Лишняя масса"! Будто я уже не человек, а просто пятьдесят пять килограмм.
- Тем более, что в тебе их не пятьдесят пять, а пятьдесят три.
- Да нет, наверно, уже пятьдесят пять...
IY
И Бруно Аскер не спал, сидел у компьютера, считал, прикидывал. Но идея
(Идея! Идеища!!!) выпирала такая, что вряд ли ей (Ей! Ее Величеству!)
требовалось дотошное обоснование и числовое оформление.
... Переживания этих дней были самыми сильными в его жизни, в жизни
большого ученого и таких же масштабов деятеля, в жизни с крупными делами и
достижениями, а стало быть и с сильными чувствами. Так вот, все те против
нынешних - пустячок. Даже не пустяк.
... На Земле казалось, что, если мыслишь вселенскими категориями, да еще
строго, то вроде как сопоставим с ней, соразмерен. Мы-ста, ха! Вот тебя и
ткнули носом в твою малость. Да не только твою - человечества. Мы-ста...
... Нет, милый, Вселенскому действию - спокойненькому, небрежному: 15 лет
(ее мгновение) несло нас не туда - можно противопоставить только действие. И
возможность такового (Его! Его Величества ВсеДействия!) есть.
"Пойти к капитану? Ох, нет: тяжелодум, сама обстоятельность. Не воспримет.
Здесь надо быть авантюристом, верить в удачу. Надо потолковать с пилотом.
Ничего, что мы оппонировали - он как раз такой."
Включил связь, набрал код каюты Летье:
- Антон. Это Аскер. Пожалуйста, прийди.
- Чего это вдруг? - у Летье был недовольный голос. - Я занят.
- Ничего. Очень нужно. Прийди сейчас ко мне - а то я прийду к вам.
Пилот появился с хмурым видом:
- Что за пожар? Ты ж знаешь...
- Знаю, но все это сопли. Слушай...
Когда Антон Летье, астронавт, выслушал и понял, для него все вдруг
изменилось. Жизнь покрупнела, стала Вселенской - а до этого только казалась
такой. Со всеми ее посадками на спутники Юпитера и куда-то еще. Да, все кроме
этого замысла теперь было сопли, пустячок - даже не пустяк: в тот же список и
что в каюте ждет любимая девушка, и что летели не туда. Туда. Просто это они
отступали для разбега.
Он забыл, что обещал Галинке быстро вернуться.
- Пошли к Ивану. - Посмотрел Аскеру в глаза, улыбнулся. - А ты недаром
физик. Голова. Это ж надо!..
- А то! - ответил тот.
5. Во Вселенной поступают по-вселенски
I
Они заявились к капитану в каюту.
Корень как раз складывал в ящик все лишнее, включая книги. На выброс.
- Ну? - глянул он на них исподлобья; появление вместе двоих не слишком
ладивших меж собой членов экипажа сразу его насторожило; ясно, что неспроста.
- С чем пришли?
- А с чего начать: с плохого или с хорошего? - спросил Летье.
- Начни с хорошего.
- Тогда я, - вмешался Брун. - Ускорений будет не пять, а четыре.
- Как так?
- Ну... это трудно постижимый и, тем не менее, четкий факт релятивизма.
Если бы Г-1830 оказалась на месте, мы затормозили бы там, вышли на орбиту у
нее, выключили двигатели, поработали, потом стали бы разгоняться к Солнццу,
было бы два отдельных ускорения. От 0,82 с до нуля, потом от нуля до 0,82 с.
Теперь же не так: мы УЖЕ разгоняемся в сторону Г-1830, уже набираем скорость к
ней. В силу отсутствия единой системы отсчета ускорение важнее скорости,
понимаешь?
- Не очень...
- Да я и сам не очень, но это так. Мы не гасим скорость, а поворачиваем ее
вектор в 4-мерном континууме. Если бы остановились у звезды, то гасили бы, а
так нет. Короче, вот что: при непрерывной работе двигателей невозможно от-
личить, ускоряется ли корабль от нулевой скорости... как, скажем, при старте
от Солнца - или отрицательной, не в ту сторону. Для релятивизма нету нулей и
нету не тех сторон, когда вышел на субсветовую...
- Это значит, - нетерпеливо вмешался Летье, - что на самом деле идет не
тор- можение с переходом в ускорение, а ДВОЙНОЙ РАЗГОН. Я вам еще добавлю: не
четыре, а три с половиной ускорения достаточно. Как мы собираемся отправить
троих с 0,3с в расчете на то, что заметят, удивятся и перехватят, - так ведь и
сами можем возвратиться в Солнечную с пустыми баками на полусветовой. Ведь они
же предупредят. Там подготовятся...
- А если не долетят наши в глыбах? - спросил капитан. - Или там не
перехватят?
- Ну... тогда и нам туда же дорога. И теперь итоговая скорость оказывается
не 0,82с, а... сколько, физик?
- По моим расчетам 0,953с.
II
- Ага. Это действительно хорошая новость. Под нее я выдержу и плохую, да-
вайте.
- Да плохую ты и сам знаешь, Иван. Только делаешь вид, - спокойно сказал
Тони. - Мы не вернемся. Ни на полусветовой, ни на какой. Дай бог долететь.
Если сгинем не у той Г-1830,в сложно-непонятном мире, то на обратном пути.
Слишком уж все на пределе, без запаса надежности. Да и конструктор был прав:
можем ничего серьезного более там не открыть - так пустячки. Не из-за чего
будет особо стараться уцелеть и вернуться...
- Не та тональность, Антон, - вмешался Аскер. - Не то говоришь. Эта
"плохая" на самом деле очень хороша. И не только потому, что ускорений будет
не пять и не три с половиной, а только одно. Мы создадим Вселенское Действие!
Да, одно ускорение - но зато это будет по-вселенски.
... Капитан, как и Летье, сразу все понял - и тоже вдруг почувствовал
хорошее настроение, прилив сил. Благодаря этой Идее он перестал быть
ничтожеством в космосе, мошкой. Это угнетало его более всего. "Ага!.."
Конечно, только одно ускорение; как у предков-запорожцев или тех, что воевали
в кровавом ХХ веке. Подниматься в атаку - и вперед. Жизнь ли, смерть - не в
этом дело. Вперед!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг