просто ничегошеньки! Разве только, что оба они слегка как бы это сказать...
- Жуликоваты?
- Вот-вот... Но почему именно Джингль? А не, скажем, Джефф Питерс? Или
тот же Чичиков? Или этот ну, кого вы только что назвали... Жиль Блаз? Да
любой из членов действительных или почетных - этого самого Всемирного
Сообщества Плутов.
- Стало быть, ты с академиком не согласен?
Тугодум почесал в затылке.
- Прямо даже и не знаю, что ответить, - признался он. - Сказать, что не
согласен, так вы меня нахалом назовете. Кто, мол, ты такой, чтобы с
академиком спорить. Нет, не могу сказать, что не согласен. Боюсь. Но и что
согласен с ним, тоже сказать не могу. Врать не буду.
- Ишь ты, какой осторожный стал, - усмехнулся я. - Раньше-то, бывало,
все сплеча рубил. Ну ладно, не хочешь спорить с академиком, не надо. Однако,
поскольку у тебя есть сомнения в правильности его гипотезы, я предлагаю тебе
проверить ее на практике.
- Это как же? - спросил Тугодум.
- Очень просто. Сведем их обоих вместе: предполагаемого деда с
предполагаемым внуком. То бишь Джингля с Остапом Бендером. И поглядим,
имеются ли у них черты, так сказать, фамильного сходства.
- А как мы это сделаем?
- Все тем же, старым нашим, испытанным способом. С помощью
воображения...
Я включил свое воображение, и тотчас же Остап Бендер явился передо мною
и Тугодумом во всем своем великолепии. Он то ли не заметил нас, то ли
нарочно хотел проскочить мимо, оставаясь незамеченным. Но я не дал ему
улизнуть, крикнув ему вслед:
- Остап Ибрагимович! Куда же вы?
- Да, это я - обернулся он. - Кто меня узнал?.. А, это вы! И ваш верный
оруженосец, конечно, тоже с вами?
- Да, я тоже здесь. Здравствуйте, - приветствовал его Тугодум.
- Здравствуй, приятель! - облегченно вздохнул Остап. - При виде
знакомых лиц сразу отлегло от сердца, - пояснил он. - Не люблю, знаете ли,
когда меня неожиданно окликают, да еще по имени-отчеству. Предпочитаю
хранить инкогнито.
- Ну, нас-то вы можете не стесняться, - сказал Тугодум. - Мы про вас
знаем все.
- Все не все, но, во всяком случае, довольно много, - уточнил я. -
Знаем даже нечто такое, чего, быть может, вы и сами про себя не знаете.
- Не смешите меня, как говаривала, бывало, моя приятельница,
незабвенная Эллочка Щукина, - улыбнулся своей ослепительной улыбкой Остап. -
Что можете вы знать про меня такого, чего не знал бы я сам?
- Дело в том, - объяснил я, - что мы с моим юным другом решили заняться
расследованием вашей родословной.
- Расследованием? - нахмурился Остап - Это вам, право, не к лицу.
Расследованиями пусть занимается Уголовный розыск. А поскольку я, как вам
известно, свято чту Уголовный кодекс, Угрозыску заниматься моей особой тоже
ни к чему.
- Да нет, - успокоил его Тугодум. - Мы совсем про другое. Просто мы
случайно узнали, кто был ваш дедушка.
- Мой дедушка? - изумился Остап.
- Именно так, - подтвердил я. - И если вы не возражаете, мы могли бы
даже вас с ним познакомить.
- Знаете что? - сказал Остап. - Плюньте вы на это дело, дорогой
товарищ.
- Как плюнуть? - обиделся Тугодум.
- Слюной, - пояснил Остап. - Как плевали до эпохи исторического
материализма. Ничего у вас из этого не выйдет.
- Почему вы так думаете? - спросил я.
- Вам, как людям своим, я могу открыть эту маленькую семейную тайну. У
меня не было деда. Если говорить откровенно, у меня не было даже отца. Знаю,
знаю, вы сейчас спросите: а как же ваш знаменитый папа, турецко-подданный, о
котором вы прожужжали нам все уши. Увы, увы. И папы тоже не было. Вам, как
людям своим, могу признаться: я его выдумал. Вы знаете, чем я отличаюсь от
пустого портсигара? Не знаете? Сейчас объясню. Пустой портсигар - без
па-пи-рос. Верно? А я и без папи рос, и без мами рос. Так-то, братцы. Я -
круглый сирота.
- И папа, и мама, надо полагать, все-таки были, - улыбнулся я. - Вы,
вероятно, хотели сказать, что сами не знаете, кто были ваши родители?
- Вот именно, - кивнул Остап. - Не знаю и не думаю, чтобы кто-нибудь
другой мог узнать что-нибудь достоверное про моих папу и маму. А уж тем
более про моих дедушку и бабушку.
- Вы не совсем правильно нас поняли, Остап Ибрагимович, - сказал я. -
Речь идет о вашем дедушке гм... по другой линии.
- Ах, вот оно что! - усмехнулся Остап. - Вы, очевидно, намекаете на то,
что в минуту жизни трудную я некоторое время вынужден был выдавать себя за
сына лейтенанта Шмидта? Уж не с папой ли легендарного героя вы хотите меня
познакомить? Он разве жив? Это действительно было бы конгениально! Одна
беда, по самому скромному подсчету таких внуков, как я, у почтенного старца
оказалось бы по меньшей мере несколько сотен.
- Нет-нет, - живо возразил я. - Речь идет совсем не об этом. Мы хотим
познакомить вас с вашим, если можно так выразиться, литературным дедом. Дело
в том, что вашим происхождением заинтересовался один крупный ученый.
- Академик! - вставил Тугодум.
- Ай-яй-яй! - огорчился Остап. - Вот незадача!
- Вы, кажется, обеспокоены? - спросил я.
- Естественно! - ответил великий комбинатор - Не люблю привлекать
внимание к своей скромной персоне. Ни к чему мне это, ей-Богу! Сегодня мной
заинтересовалась Академия наук, а завтра, глядишь, заинтересуется милиция.
- Не бойтесь, Остап Ибрагимович, - поспешил я его успокоить. - С этой
стороны вам ничто не грозит. Ученый, о котором я говорю, выдвинул
предположение, что вы появились на свет не вполне... гм... самостоятельно.
- Само собой, - не стал возражать Остап. - Я этого никогда не отрицал.
Посильную помощь в этом деле мне оказали мои друзья Илья Арнольдович Ильф и
Евгений Петрович Петров.
- Есть основания предполагать, - осторожно начал я, - что и они тоже
действовали не вполне самостоятельно. А именно: создавая вас, они, в свою
очередь, вдохновлялись другим литературным персонажем...
- Понимаю! - сообразил Остап. - И он-то, стало быть, и есть мой
дедушка?
- Совершенно верно.
- Может быть, вы откроете мне его имя?
- Разумеется! Его зовут...
Но прежде чем я успел выговорить имя Джингля, обладатель этого громкого
имени, словно бы соткавшийся вдруг из воздуха, подмигнул мне и приложил
палец к губам.
- О нет, сэр! - заговорил он в свойственной ему отрывистой, лаконичной
манере. - Никаких имен! Инкогнито! Полнейшее инкогнито! У меня славное,
доброе имя, но широкой публике оно не должно быть известно. Джентльмен из
Лондона. Знатный путешественник. Вот и все. На первый раз этого вполне
достаточно.
- Как видите, Остап Ибрагимович, - повернулся я к Остапу, -
предположение, что мистер Джингль... Надеюсь, мне нет нужды представлять его
вам... Как видите, предположение, что этот господин состоит с вами в кровном
родстве, вовсе не лишено оснований. Как и вы, он не любит громкой огласки.
Как и вы, предпочитает хранить инкогнито.
- Ну, этого, пожалуй, еще недостаточно, чтобы я признал его своим
дедом, - возразил Остап.
- И я тоже, сэр, - запротестовал и Джингль. - Первого встречного
проходимца признать внуком! Слуга покорный, сэр! Как бы не так! К тому же я
холост. Никогда не имел детей. Тем более внуков. Не расположен. Весьма.
- Погодите, друзья мои, - поднял я ладони, утихомиривая петушившихся
родственников. - Не торопитесь. Как говорится, еще не вечер. Для начала хоть
приглядитесь друг к другу. Ваша внешность...
Остап надменно и даже слегка презрительно оглядел Джингля.
- Уж не хотите ли вы сказать, - усмехнулся он, - что своей внешностью я
напоминаю этого тщедушного субъекта?
- Остап Ибрагимович! - предостерегающе поднял я руку. - Не оскорбляйте
мистера Джингля. Не забывайте, что он ваш...
- Да, да, да, я это уже слышал, - прервал меня Остап. - Он мой дедушка.
Однако он на вид ничуть не старше меня. Если это и впрямь мой дед, для своих
лет он удивительно хорошо сохранился.
- Литературные герои не старятся, - объяснил я. - Они навсегда остаются
в том возрасте, в каком впервые предстали перед читателем. Мистеру Джинглю,
как и вам, ровно тридцать три года. Что же касается вашего внешнего сходства
с ним...
- Да, да, я хотел бы послушать, - иронически поклонился нам Остап. - В
чем именно вы углядели это мифическое сходство?
- Разумеется, не в чертах лица, - признался я. - И не в телосложении.
Ваш всемирно известный медальный профиль...
- Вот именно! - самодовольно усмехнулся Остап.
- Ваша фигура атлета, ваша мощная шея, - продолжал я умасливать
великого комбинатора, - все это и в самом деле не слишком напоминает облик
мистера Джингля, который, по правде говоря, и в самом деле весьма хрупкого
телосложения.
Тут настал черед обидеться Джинглю.
- На внешность не жалуюсь, - горделиво вскинулся он. - Изящен. Строен.
Красив. Тысячи побед. Француженки. Испанки. Итальянки. Не говоря о
соотечественницах. Прелестные создания. Волосы. Черные как смоль. Глаза.
Стройные фигуры. Красавицы. Все от меня без ума.
- Вы, стало быть, довольны своей внешностью, мистер Джингль? - уточнил
я.
- Весьма, - подтвердил он.
- Ну вот, Остап Ибрагимович, - повернулся я к Остапу. - Вот еще одна
черта, роднящая вас с вашим литературным дедом. Впрочем, мы условились, пока
не касаться ваших душевных качеств, а сосредоточить свое внимание лишь на
вашей внешности. Начнем с костюма. Взгляните на его костюм!
Остап внимательно оглядел непрезентабельный костюм Джингля.
-Да-а, - пренебрежительно протянул он. - Костюмчик этот знавал, я
думаю, лучшие дни. Грязный, выцветший, весь какой-то обтерханный. Впрочем,
даже если бы он был только что с иголочки, он все равно сидел бы на этом
франте весьма дурно, ибо, согласитесь, что сшит он был на паренька куда
более низкорослого, и даже еще более щуплого. Глядите, да ведь он вот-вот
лопнет у него на спине!
- Верно, - удовлетворенно кивнул я. - Но ведь совершенно то же самое
можно сказать и про ваш костюм. Ваш узкий, в талию, зеленый пиджак -
заметьте, Остап Ибрагимович, зеленый, точь-в-точь как и фрак мистера Джингля
- тоже трещит на ваших могучих плечах.
Остап не стал спорить против очевидности.
- Ну что ж, - легко согласился он. - Я, пожалуй, готов признать, что
зеленый фрак мистера Джингля - дедушка моего зеленого пиджака. Но от этого
еще довольно далеко до того, чтобы я признал самого мистера Джингля моим
предком по прямой линии.
- В самом деле, - поддержал его Тугодум. - Подумаешь, велика важность:
у этого зеленый костюм и у того то же. Просто совпадение, вот и все!
- Одно совпадение, конечно, еще ни о чем не говорит, согласился я. - Но
что-то уж больно много тут таких совпадений. Взгляни, - обратился я к
Тугодуму. - На мистере Джингле - зеленый фрак, желтые ботинки, голубой
жилет. И на Остапе Ибрагимовиче тоже: зеленый костюм, лаковые штиблеты
апельсинового цвета и голубой гарусный жилет.
- Пардон! - вмешался Остап. - Жилет я только что приобрел у своего
компаньона, предводителя команчей. Еще вчера этого жилета на мне не было.
- Однако сейчас, - сказал я, - он красуется на вашей великолепной
фигуре и своим ярко-голубым цветом лишь еще больше оттеняет ваше несомненное
фамильное сходство с мистером Джинглем. Впрочем, я готов допустить, что
жилет и штиблеты - это тоже всего лишь случайное совпадение. Пойдем
дальше... Мистер Джингль! Вы ведь едете из самого Лондона, не так ли? Где же
ваш чемодан?
- Что? - вздрогнул Джингль. - Чемодан?.. Со мною вот пакет в оберточной
бумаге, и только. Остальной багаж идет водой. Ящики заколоченные. Величиной
с дом. Тяжелые. Чертовски тяжелые.
- А ваш багаж, Остап Ибрагимович? - обернулся я к Остапу. - Без
сомнения, он тоже движется отдельно от вас, надо полагать, малой скоростью?
- О нет! - легко парировал Остап. - На этот раз я путешествую налегке.
Мне необходимо нынче же вечером быть в Москве. Спешу на заседание Малого
Совнарокома.
- Понимаю, понимаю, - улыбнулся я. - А чем вы объясните такую
интересную подробность вашего туалета: у вас шея несколько раз обернута
старым шерстяным шарфом. И у мистера Джингля... взгляните!.. у него тоже
фрак застегнут до самого подбородка, а шея обернута каким-то ветхим
галстуком. Что бы это могло значить?
- Только то, - быстро нашелся Остап, - что мистер Джингль, как и я,
большой модник. Вероятно, в его времена обертывать шею на этот манер тоже
считалось большим шиком. Не правда ли, старина? - обратился он к Джинглю.
Джингль тут же находчиво подыграл ему:
- Совершенно верно, сэр! Всегда был щеголем. Люблю хорошо одеться.
Большой оригинал!
- А может быть, дело объясняется проще? - подмигнул я Джинглю. - Может
быть, ваш галстук, так же как шарф гражданина Бендера, предназначен
исключительно для того, чтобы скрыть отсутствие рубашки? Кстати, Остап
Ибрагимович, - обернулся я к Остапу, - под вашими великолепными
апельсиновыми штиблетами я совсем не вижу носков. Это что, тоже веление
моды?
Что-что, а признавать поражение Остап умел.
- Ну что ж, - согласился он. - Не скрою. Вы меня прижали. В данный
исторический момент я действительно на мели. Но мы с моим компаньоном,
предводителем команчей, затеваем миллионное дело, и скоро я буду богат, как
крез. А пока... Пока у меня имеется одна недурная дебютная идея.
- Какая? - поинтересовался я.
- Выгодная женитьба, - сказал Остап. - На худой конец я даже мог бы
сделаться многоженцем и спокойно переезжать из города в город, таская за
собой новый чемодан с захваченными у дежурной жены ценными вещами.
При этих словах Джингль оживился.
- Блестящая мысль! - воскликнул он. - Недавно поступил таким же
образом. Пожилая леди. От меня без ума. Красивый молодой человек. Любовь с
первого взгляда. Сто фунтов отступного. Я свободен как ветер. Можно опять
начинать сначала.
- Сто фунтов это огромные деньги, - завистливо вздохнул Остап. - Мне, к
сожалению, не так повезло. У последней своей жены, мадам Грицацуевой, я
позаимствовал всего лишь золотую брошь со стекляшками, дутый золотой
браслет, полдюжины золоченых ложечек и чайное ситечко. Что и говорить, улов
небогатый. Но зато я тоже свободен как ветер. И тоже могу начать все
сначала. Послушай, дедушка! А что, если мне бросить своего предводителя
команчей на произвол судьбы - пусть сам возится со своими сомнительными
бриллиантами. А мы с тобой откроем акционерное общество по обольщению
пожилых невест. Будем работать на пару. Ты, я вижу, парень не промах.
Похоже, что мы с тобою и впрямь родственники!
- Так вы, значит, все-таки признаете его своим дедом? - спросил
Тугодум.
- Пожалуй, - согласился Остап. - Но при условии, что вы признаете, что
главными своими достижениями я все таки обязан не ему, а...
- Разумеется, мы это признаем, - прервал его я. - Всем лучшим, что в
вас есть, вы прежде всего, конечно, обязаны своим создателям - Илье Ильфу и
Евгению Петрову.
- Это уж само собой, - недовольно поморщился Остап. - Но я, по правде
говоря, имел в виду не их, а...
- Кого же! - не выдержал Тугодум.
- Себя, друг мой. Исключительно самого себя.
- Но ведь не станете же вы отрицать, - разгорячился Тугодум, - что это
именно они, Ильф и Петров, сделали вас таким, какой вы есть!
- Они-то они! - усмехнулся Остап. - Но если бы вы знали, чего мне это
стоило! Я действовал то хитростью, то напором. Я пускал в ход все свое
обаяние, добиваясь от них...
- Чего! - снова не выдержал Тугодум. - Чего вы от них добивались! Остап
улыбнулся:
- Того, чего добивался друг моего детства Коля Остен-Сакен от подруги
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг